Содержание
Супермодель Халима Аден: «Ни одна женщина не должна носить хиджаб вопреки своей воле»
- Алина Исаченко
- Би-би-си
Автор фото, Getty Images
В мире моды, где торжествует нагота и сексуальность, супермодель Халима Аден всегда выходит на подиум в хиджабе и сдержанных, закрытых нарядах. Фанатки восхищаются ее красотой и смелостью, критики осуждают за откровенные фотографии и считают, что правоверной мусульманке не место на подиуме. Беженка из Сомали, выросшая в чрезвычайно консервативной среде, всего за два года она сумела совершить головокружительную карьеру, став одним из самых узнаваемых лиц в мире моды.
Русская служба Би-би-си поговорила с первой в мире топ-моделью в хиджабе Халимой Аден о том, как ей удается совмещать модельную карьеру со строгими принципами ислама, а таже спросила у экспертов индустрии, с чем связан приход мусульманок в мир моды.
«Намаз в гримерке»
«Я стараюсь молиться пять раз в день, но получается не всегда, — говорит Халима. — Одно из моих ярких воспоминаний — я бегаю c ковриком для намаза во время Нью-Йоркской недели моды и ищу, где помолиться. Часто таким местом оказывается гримерка или съемочная площадка».
Я впервые встречаюсь с Халимой на бекстейдже Modest Fashion Week в Стамбуле. Окруженная фотографами и дизайнерами, в сопровождении личного менеджера и телохранителя, Халима не упускает возможности поговорить с любым человеком на ее пути и охотно делает селфи с персоналом шоу.
22-летняя Халима Аден — первая модель в хиджабе, которая снялась для обложки британского Vogue и появилась в буркини на страницах американского Sports Illustrated, где в основном снимаются полуобнаженные модели.
Автор фото, Getty Images
Подпись к фото,
Халиму нередко критикуют за излишне вызывающее для мусульманки поведение на подиуме
При росте всего 166 сантиметров — слишком миниатюрном для топ-модели — ее регулярно приглашают участвовать в показах люксовых брендов, включая Max Mara и Yeezy Канье Уэста. Два года назад она стала первой в мире моделью в хиджабе, заключившей контракт с одним из крупнейших модельных агентств IMG Models.
«Не меняй себя, измени правила игры», — говорит Халима. Ее цель — сделать индустрию моды более инклюзивной, открыв дорогу на подиум девушкам по всему миру, вне зависимости от их этнической или религиозной принадлежности.
«Даже когда все плохо, если я не прошла кастинг, меня не взяли на какой-то показ, я не унываю, ведь со мной всегда моя вера. Она придает мне уверенность в себе и делает меня цельной».
Какой месседж в Коране она считает самым важным для себя?
«Никого не осуждать, поскольку судить может только Бог, поддерживать людей, любить их и помогать им, когда им хуже всего», — не задумываясь, отвечает Халима.
«Я выросла в лагере беженцев и прекрасно понимаю, что вся эта роскошная жизнь может в один момент закончиться, и я готова к этому».
«Кроме того, важная часть моей веры — то, как ты взаимодействуешь с теми, кто не разделяет твоих убеждений и кто смотрит на жизнь не так, как ты».
«Хиджаб прописан в модельном контракте»
Халима родилась в лагере беженцев в Кении. Ее семья родом из Сомали: в середине 90-х они бежали от одной из самых кровопролитных войн на африканском континенте. Ее мать шла пешком 12 дней, прежде чем попасть в Кению. Когда Халиме было шесть, она с мамой и братом переехала в США. Связь с отцом Халимы была потеряна во время войны.
Автор фото, Getty Images
Подпись к фото,
Маме Халимы не нравится, что дочь появляется на шумных публичных мероприятиях, где мужчины глазеют на нее
«Мои друзья в Америке думали, что я сомалийская принцесса, потому что я рассказывала, как в Кении мы постоянно переезжали из одного дома в другой, — вспоминает Халима, семья которой обосновалась в штате Миннесота, где проживает крупнейшая в США сомалийская диаспора. — Они не знали, что дома, в которых мы жили, были сделаны из пластиковых бутылок и строительного мусора — всего, что могла отыскать моя мама, и рассыпались во время сильного ветра или дождя».
«Одноклассники насмехались надо мной. Они говорили, что я ношу платок на голове из-за того, что у меня грязные волосы, или отпускали шуточки про террористок. Но это средняя школа, сами понимаете», — пожимает плечами Халима.
Когда Халиме было 19, она стала первой в истории участницей конкурса «Мисс Миннесота», появившейся на сцене в хиджабе и буркини — полностью закрытом мусульманском купальном костюме.
Автор фото, SPORTS ILLUSTRATED
Подпись к фото,
Халима стала первой мусульманской моделью, которая снялась в буркини для Sports Illustrated
«Мне всегда хотелось принять участие в конкурсе красоты, — говорит Халима. — Но я сомалийка, и никто из нас раньше этого не делал. После конкурса я рассказала подружкам, что можно носить буркини и чувствовать себя уверенно рядом с девушками в открытых купальниках. Хоть мы выглядим иначе, но никто не может лишить нас возможности попробовать себя в чем-то новом».
После конкурса Халима получила предложение о сотрудничестве от одного из крупнейших мировых модельных агентств IMG Models.
Она согласилась, но поставила условие: участвовать в съемках и выходить на подиум только в хиджабе: «Я носила хиджаб с детства, для меня это такая же незаменимая часть повседневного гардероба, как пара туфлей».
У Халимы строгие требования к одежде, которую она рекламирует. Ее вера не позволяет ей обнажать на людях ничего, кроме лица, кистей рук и ступней. Это прописано в ее модельном контракте.
Автор фото, Rooful Ali
Подпись к фото,
Халима — специально приглашенная модель «Недели сдержанной моды», которая прошла в апреле в Стамбуле
«Я хочу облегчить работу дизайнерам, которые не привыкли к таким моделям, как я. Раньше я всегда возила с собой чемодан, под завязку набитый хиджабами, водолазками и леггинсами», — объясняет Халима.
«Я всегда путешествую со своим менеджером, и это всегда женщина. Когда на съемочной площадке одни мужчины, она помогает мне переодеваться».
Что такое Modest Fashion?
Modest Fashion — скромная, сдержанная или благопристойная мода — набирающий популярность тренд в женской одежде. Его точного определения не существует, и рамки заметно варьируются в разных странах и культурах. Но есть некоторые общие признаки:
- Скромные и закрытые наряды, часто свободного покроя
- Зачастую одежда скрадывает силуэт женщины, не выставляя напоказ ее сексуальность
- Не связан с определенной религией, но особо популярен в мусульманской среде. Кроме того, пользуется вниманием среди последовательниц иудаизма, консервативных направлений в христианстве или тех, кто выбирает его исходя из личных предпочтений
- «Недели сдержанной моды» проходят ежегодно во многих городах, включая Стамбул, Дубай, Лондон, привлекая все больше внимания со стороны дизайнеров, фэшн-брендов и покупателей
- Рамки и критерии стиля определяются каждым носителем самостоятельно.
На некоторых показах для Халимы специально строят отдельную комнатку из высоких картонных стен, выкрашенных в черный цвет. Она — и гримерка, и раздевалка — скрывает Халиму от посторонних глаз.
«Я — мусульманка, и должна помнить об этом и вне подиума, — объясняет Халима. — Поэтому дизайнеры и организаторы мероприятий делают все возможное, чтобы у меня было свое небольшое помещение, где мне комфортно».
Автор фото, Future Productions, LLC
Подпись к фото,
У Халимы строгие требования к одежде, которую она рекламирует
Очевидно, что индустрия создает для Халимы идеальные условия, однако нельзя не заметить, что остальные участницы «Недели сдержанной моды» переодеваются в общей комнате на глазах у всех.
Что она об этом думает?
«Некоторые из девушек не против, они привыкли к этому, — пожимает плечами Халима. — Даже при наличии такой комнатки, многие модели все равно предпочли бы быть вместе. Я не могу переодеваться на людях, поэтому мне нужно отдельное помещение. Я ведь прошу не так уж много».
«Если это не устраивает кого-то из дизайнеров, я всегда готова встать, развернуться и уйти».
«Мама думала, что я буду сниматься полуголой»
Мама Халимы до сих пор не разделяет выбора дочери и считает, что работа моделью идет вразрез с верой.
Консервативная мусульманка, она строго следует предписаниям ислама, одевается во все черное и старается держаться в тени.
«Мне не нравится, что Халима появляется в шумных местах, где вокруг нее собираются толпы и мужчины глазеют на нее», — сказала она в одном из редких интервью для Al Jazeera.
Но Халима уверяет, что это никак не вредит близким и доверительным отношениям в семье.
«Мама знает, что может доверять мне, — говорит Халима. — Она правильно воспитала меня, так что в глубине души она все равно на моей стороне. Она также понимает, что если что-то будет не по мне, я не буду с этим мириться, а просто скажу нет».
Автор фото, Getty Images
Подпись к фото,
Цель Халимы — сделать фэшн-индустрию более инклюзивной, открыв дорогу на подиум девушкам по всему миру
«В нашей среде никто прежде не слышал о работе модели, многие, включая мою маму, думали, что я буду сниматься полуголой, — продолжает Халима. — Но теперь все радуются моим успехам».
Тем не менее, мама Халимы не была ни на одном показе с участием дочери.
«Она не понимает модных трендов, я не виню ее за это. Для нее одежда — это что-то, что можно не задумываясь накинуть на себя и забыть об этом», — говорит Халима.
«Образование, семья, простая, обычная жизнь — то, чего она хотела бы для меня больше всего», — добавляет она.
Символ «сдержанной моды» или оскорбительница ислама?
Халима публикует фотографии со съемок, публичных выступлений и светских раутов у себя в «Инстаграме», где у нее миллион подписчиков.
Под каждой фотографией — десятки тысяч «лайков» и сотни комментариев.
Критики обвиняют Халиму в том, что на некоторых снимках она выглядит чересчур чувственно
Ее подписчики — в основном молодые мусульманки из разных стран по всему миру, для которых Халима — пример для подражания:
«Ты доказала, что можно одеваться сдержанно и быть красивой, спасибо!«
«Мы обожаем тебя, Халима, ты вдохновляешь весь мир«.
Но пока одни фолловеры приходят в восторг от красоты Халимы, другие осуждают ее за откровенные фотосессии и «немусульманский» образ жизни.
«Прошу тебя, остановись, ты выставляешь нашу религию в неверном свете, тебе должно быть стыдно!« — пишет пользователь Min_xi.
«Девушка в хиджабе не должна ходить так, как ходишь ты на всех этих модных показах. Если ты действительно считаешь себя мусульманкой, тебе не стоит этого делать«, — пишет пользователь _itsshahed__.
«Никто не может указывать мне, как вести себя благопристойно, — говорит в ответ на это Халима. — Каждый человек решает это для себя сам».
Халиму воспринимают в мире как лицо modest fashion — направления в женской моде, которое предполагает закрытые наряды, скрывающие сексуальность женщины.
Этот тренд вызывает особый интерес и в России, где есть целые регионы с исторической предрасположенностью к большей сдержанности в одежде. И, по словам экспертов, сейчас этот тренд набирает силу.
Modest fashion по определению не предполагает принадлежности к определенной религии, но в России большинство клиенток, предпочитающих облачаться в закрытые наряды, — мусульманки, говорит глава консалтингово-медийной платформы Modest Russia Диляра Садриева.
«Многим молодым девушкам, которым важно быть принятыми немусульманским обществом, приятно видеть Халиму как символ того, что и в хиджабе можно построить карьеру, и осознавать, что их ценности разделяет и поддерживает мейнстримовая фэшн-индустрия», — отмечает Диляра.
«С другой стороны, некоторые образы Халимы не вполне соответствуют религиозным канонам, которые она декларирует. Это отталкивает девушек, которые их строго соблюдают, — продолжает эксперт. — На некоторых фотографиях у Халимы неприкрыты ноги выше колена, полупрозрачные платья, эффектные, но вызывающие образы, это вызывает опасения и недовольство многих».
Автор фото, Getty Images
Подпись к фото,
Директор модельного агентства IMG Models Айван Брат (справа) считает, что успех Халимы прежде всего связан с ее выдающейся личностью
«Сдержанность и скромность должны достигаться не только и не столько посредством ношения платка и сдержанным стилем в одежде, но и в образе жизни в целом, в том числе в отказе от (или ограничении) «гламурного» образа жизни, — продолжает Диляра.
«Халима посещает много светских мероприятий, как того требует ее роль в шоу-бизнесе, где в том числе присутствует алкоголь, и у многих такой образ жизни может вызывать неприятие, вне зависимости от того насколько скромной является сама модель», — добавляет она.
«Хиджаб — мой личный выбор»
Хиджаб для многих — как в мусульманском мире, так и за его пределами — давно уже не просто элемент гардероба. Одни видят в нем символ закабаления и бесправия женщины, другие — возможность избежать ненужного внимания и знак внутренней свободы.
В некоторых странах женщина не может выйти на улицу без хиджаба, не боясь быть избитой или брошенной в тюрьму. Критики говорят, что, появляясь в хиджабе на подиуме и на обложках, Халима, вольно или невольно, пропагандирует его как непременный аксессуар для женщин в исламском мире, нормализуя подобные ограничения.
Автор фото, Getty Images
Подпись к фото,
Халима стала ролевой моделью для многих молодых мусульманок по всему миру. По ее словам, к ней нередко обращаются родители, причем не только мусульмане но и христиане, спрашивая совета, как их дочерям стать моделью
«Ни в одной стране мира ни одна женщина не должна надевать хиджаб против своей воли, и ни одна женщина не должна его снимать по принуждению. Я ношу хиджаб, потому что он делает меня красивой и придает уверенность в себе», — возражает на это Халима.
Я спрашиваю у Халимы, смогла ли бы она однажды выйти на подиум без хиджаба, чтобы показать женщинам, у которых нет свободы выбора, что такое возможно?
«Это бы шло вразрез и лишало смысла всю идею, — возражает она. — Если мы хотим жить в обществе, где у женщин есть право самим решать за себя, то просить меня об этом неправильно. Ведь это отнимает мое право надевать то, что делает меня красивой и уверенной в себе. А это мой хиджаб».
«Независимо от того, какой стиль в одежде вы выбираете, вы достойны уважения, поддержки и любви. Вот мой месседж».
Востребованный образ
В этом году сразу несколько люксовых брендов, включая Michael Kors и Burberry, представили коллекции, в которых присутствует хиджаб.
По экспертным оценкам, к 2023 году общий объем продаж одежды, ориентированной на исламский рынок, составит 361 млрд долларов — на треть больше, чем в 2017 году.
Связан ли успех Халимы с ростом популярности исламской моды?
Автор фото, Getty Images
Подпись к фото,
Критики считают, что Халима ведет светский образ жизни, не соответствующий образу правоверной мусульманки
Директор IMG Models Айван Брат так не считает: «Халима, в первую очередь, выдающаяся личность, как и все наши модели — от Карли Клосс и Джоан Смоллс до Джиджи Хадид».
«Она озаряет все вокруг своим присутствием. Если у вас плохой день, просто позвоните ей, — продолжает Айван, работающий в модельном бизнесе более 20 лет. — Мало быть самой красивой в комнате, нужно быть лучшей и обладать яркой индивидуальностью. У нее это есть».
По мнению профессора коммуникации и директора модельного агентства Metro Models Дэвида Ратмоко, медийная среда и политический дискурс оказывают давление на модные бренды: «Дизайнеры вынуждены представлять весь этно-культурный спектр в своих коллекциях, чтобы избежать обвинений в недостаточной инклюзивности».
«На протяжении многих лет модельные стандарты были однотипными. Времена изменились, и сейчас бренды вынуждены стремительно исправлять сложившийся дисбаланс», — добавляет он.
«Хочу, чтобы мама увидела мой показ»
Халима говорит, что если хочешь добиться изменений, нужно не меняться самой, а менять правила игры.
И, похоже, у нее получается. «Уже сейчас на подиуме можно увидеть много моделей в хиджабе, у нас в агентстве есть такие — думаю, это уже становится нормой», — говорит она.
«Всё, что мы слышим о женщинах в хиджабе, окутано негативом и сильно политизируется, — продолжает она. — Я хочу это изменить. Я — молодая девушка, я обожаю моду и дизайнерскую одежду, у меня есть душа и чувства, и я ничем не отличаюсь от любой другой».
Автор фото, Fadil Beridha
Подпись к фото,
«Я выросла в лагере беженцев и прекрасно понимаю, что вся эта роскошная жизнь может в один момент закончиться, и я готова к этому»
Кажется, Халиме удалось достичь того, к чему она стремилась и о чем мечтала: известные дизайнеры выстраиваются в очередь для работы с ней, поклонницы следуют за ней с показа на показ, крупнейшие мировые СМИ снимают о ней фильмы и приглашают на интервью. Однако у модели есть еще одна мечта, которая пока не осуществилась:
«Я бы очень хотела, чтобы однажды моя мама сидела в первом ряду на моем показе. Но это должно быть самым большим шоу в моей жизни».
«Надеюсь, однажды это случится».
Подкаст Halima: Faith And Fashion для программы Би-би-си Heart & Soul (на английском языке) можно послушать по этой ссылке.
Фотография в буркини предоставлена журналом Sports Illustrated.
в каких странах нельзя носить
Таким образом в широком смысле хиджаб — любое непрозрачное одеяние, открывающее только лицо и кисти рук и не облегающее фигуру.
В разных странах мира то и дело разгораются споры о запрете ношения женщинами-мусульманками хиджаба в общественных местах. Многие оспаривают право ношение хиджаба в суде.
Восточные красавицы в хиджабах ворвались в модные тренды TikTok — видео
Например, в Афганистане, Саудовской Аравии, Иране и Йемене ношение хиджаба не только приветствуется, а обязательно по закону.
А в Туркменстане, Таджикистане, Узбекистане, Казахстане и Азербайджане, наоборот, нельзя носить хиджаб в государственных учреждениях.
В Казахстане даже установили штраф в размере 50 минимальных зарплат за ношение хиджаба.
Во многих европейских странах законодательно запрещено носить хиджаб в образовательных учреждениях.
Носить нельзя снимать: получится ли у Таджикистана завязать с хиджабом
Но не только в странах с подавляющим количеством мусульманских граждан не разрешалось носить традиционные одежды. В 2004-м во Франции запретили носить хиджаб в образовательных учреждениях. Это привело к волне негатива, потому что такая позиция ущемляла верующих. Этот закон был принят и в других странах ЕС: Италии, Испании, Австрии, Бельгии, Дании, Болгарии и Германии.
Они ломают стереотипы: самые яркие спортсменки в хиджабе
В России трижды разгорался скандал, связанный с традиционной исламской одеждой. В 2012 в Ставропольском крае ученицам не разрешили носить хиджабы в учебных заведениях, находившихся в районах с подавляющим мусульманским населением.
А вот власти Новой Зеландии решили иначе — девушки-мусульманки, служащие в полиции, теперь смогут носить специальную форменную фуражку с хиджабом.
1 февраля отмечается Всемирный день хиджаба. Это день женственности, скромности и толерантности.
Запретный хиджаб: мусульманка-полицейский отстояла ущемленное право
Всемирный день хиджаба — праздник очень молодой, но стремительно набирающий популярность по всему миру. Он появился в 2013 году, инициатором этого дня стала мусульманка Назма Кхан, которая родилась в Бангладеш, а затем переехала в США.
В 2015 году акцию поддержали 10 миллионов участниц из 116 стран мира.
Под покровом Почему хиджаб стал популярным по всему миру и кто на этом зарабатывает: Стиль: Ценности: Lenta.ru
Хиджаб, прежде бывший принадлежностью почти исключительно мусульманских стран, в последнее десятилетие захватывает улицы европейских и американских городов, витрины магазинов и модные подиумы. «Скромную» одежду шьют и массмаркетные бренды вроде Uniqlo, и люксовые Dolce & Gabbana. Недавно российская марка Gloria Jeans сняла в рекламной кампании модель в хиджабе, что вызвало недовольство потребителей. «Лента.ру» проследила новейшую историю хиджаба.
Ответ на вопрос, почему женщины в исламских странах Северного Средиземноморья, Ближнего Востока, Центральной и Юго-Восточной Азии закрывают все тело и лицо одеждой, не так однозначен, как может показаться. Задолго до ислама климатические условия заставляли местных жителей закрывать тело, голову и лицо тканью. В патриархальных обществах, где женщины были большой ценностью, «скромную» одежду их заставляли носить еще до времен пророка Мохаммеда. При этом у туарегов — одного из кочевых племен Северной Африки, по мнению антропологов, сохранились пережитки матриархата, и женщины этого племени ходят с открытыми лицами, а мужчины закрывают лицо.
С распространением ислама мусульманские религиозно-правовые нормы (шариат) стали предписывать исповедующим ислам закрывать аврат — живот и ноги от пупка до колен у мужчин; все тело, кроме овала лица и кистей рук — у женщин. Видеть женщину без многослойных драпировок могут только мужчины, принадлежащие к категории махрам (отец, брат, сын, внук, то есть близкие родственники, с которыми женщина не может вступить в брак).
Что характерно, шариатские нормы не конкретизируют требований к одежде: этим занимаются муфтии и кади, авторитетные толкователи Корана. Как правило, общие нормы подгоняются под обычаи страны и региона и могут делаться то строже, то свободнее. Чаще всего мусульманки носят хиджаб или абайю. Европейцы обычно называют хиджабом только особенным образом повязанные головные платки, полностью скрывающие волосы. Абайя — это полный комплект одежды, обязательно закрывающий руки до кистей и ноги до ступней.
Более строгий вариант — чадра (иначе называется чаршаф). В этом костюме покрывало может закрывать нижнюю часть лица. Следующая ступень скромности — никаб — закрывает низ лица и драпирует все тело от плеч так, что неразличимы линии груди и талии. Самый тотальный вариант — паранджа (бурка) — напоминает чехол с забранным сеткой отверстием для обзора на уровне глаз. Два последних варианта женщинам навязывают в обязательном порядке в государствах, где шариат признан нормой права (Саудовская Аравия и ряд других). В более либеральных странах женщинам можно носить яркие абайи или даже условно мусульманскую одежду: платок, закрывающий волосы, брюки до ступней и поверх них — закрывающие бедра удлиненную тунику или платье (все непременно с длинными рукавами и без декольте).
Никаб и паранджу чаще всего носят женщины в тех странах, где законы шариата признаны в государственными, прежде всего — в Саудовской Аравии. Мусульманки в европейских странах предпочитают почти символический в сравнении с никабом хиджаб светлых и даже ярких оттенков. Некоторые прогрессивные мусульманские девушки носят традиционный платок, а вместо платья в пол или длинной юбки и удлиненной блузы или кафтана надевают брюки или джинсы, а поверх них — сравнительно короткие платья или туники (однако обязательно закрывающие бедра и с длинными рукавами).
В современной Европе увеличивающееся число женщин в хиджабах на улице еще несколько лет назад вызывало серьезное беспокойство и неприятие. Особенно это было актуально в странах, где иммигрантские общины велики и непрерывно растут. Так, администрация французских учебных заведений запрещала школьницам-мусульманкам ходить в платке на занятия, а полицейские прогоняли с пляжей женщин в буркини — мусульманских купальных костюмах. Но риторика левых и примкнувших к ним мусульманских активистов постепенно изменили общественное мнение: европейцам приходится смириться со статусом кво.
Вице-президент рекламного агентства Ogilvy Noor мусульманка Шелина Джанмохамед написала книгу «Поколение М: молодые мусульмане меняют мир», пытаясь доказать, что хиджаб — свободный выбор женщины, чуть ли не манифест исламского феминизма: в платке, мол, женщина может все то же, что и без платка: играть в волейбол на Олимпиаде, совершать научные открытия, встречаться с друзьями и даже флиртовать.
Согласно предположениям, высказанным в State Of The Global Islamic Economy Report, ожидается, что в 2020 году потребители, исповедующие ислам в разных странах мира, потратят на модную одежду и аксессуары около 330 миллиардов долларов, приблизительно четверть всего оборота в этой сфере. У молодых мусульман и, разумеется, мусульманок есть деньги, и они хотят их тратить. При этом они, добровольно или принудительно, стремятся выбирать те товары, которые соответствуют их традициям. Женщины-мусульманки, выступающие в роли бренд-амбассадоресс и инфлюэнсерок, предпочитают утверждать, что они одеваются «скромно» исключительно по доброй воле.
Итальянский модный дом Dolce & Gabbanа впервые представил коллекцию хиджабов в 2016 году. Одежда декорирована кружевом, вышивкой, аппликацией, стразами и полудрагоценными камнями, а принты на ткани — исключительно с цветочными или абстрактными мотивами: изображения людей и животных мусульманская вера запрещает. Характерные (и весьма недешевые) традиционные одеяния для мусульманок шьет модный дом Firdaws, принадлежащий дочери главы Чечни Айшат Кадыровой.
В мусульманских странах (Иордании, ОАЭ и других) проходят Недели моды. Даже в Саудовской Аравии, традиционно самой суровой из исламских государств, где политический режим считается клерикальным, а женщины до недавнего времени не имели права даже водить машину, в 2018 году тоже организовали Неделю моды. Первый модный форум в Эр-Рияде прошел в апреле 2018 года в отеле сети «Ритц Карлтон». На показы и в качестве моделей, и в качестве зрительниц приглашались только женщины. Несмотря на всю строгость в соблюдении норм шариата, саудиты вынуждены признать, что игнорировать рынок женской модной одежды (пусть даже и «скромной») — это терять деньги и создавать подспудную общественную напряженность: женщины становятся социальной силой даже в консервативном обществе.
Японский масс-маркетный гигант Uniqlo уже несколько сезонов сотрудничает с дизайнершей Ханой Таджима: она выпускает под своим именем капсульную коллекцию одежды в исламском стиле. В нее входят туники без декольте, рубашки с длинными рукавами, широкие брюки и длинные юбки, пальто и, конечно, платки. Судя по тому, что коллекция выпускается не первый год, она нашла своего потребителя.
В стремительно исламизирующейся Турции наблюдается рост всей халяльной индустрии (к 2019 году общий оборот этой отрасли в стране приблизился к 4 миллиардам долларов). Быстро растет и сегмент мусульманской моды. Так, компания Modanisa, основанная в 2011 году (своего рода турецкий H&M для мусульманок) ежегодно увеличивает объем продаж в два раза и уже продается более чем в 120 странах. В 2016 году компания стала инициатором проведения Недели исламской моды — Modest Fashion Week — в Стамбуле.
В арабских странах и Иране тоже есть свои дизайнеры, работающие для местной аудитории. Дизайнерши из Индонезии Анниса Хасибуан и Ханни Хананто показывали свои коллекции на Неделе моды в Нью-Йорке. Модельерша иранского происхождения Фарназ Абдоли (Farnaz Abdoli) основала марку Poosh (позже — Pooshema) живет в Канаде, но делает одежду, отвечающую шариатским нормам, даже участвовала в Неделе моды в Ванкувере. Другая иранка, Ануше Ассефи (Anousheh Assefi), бакалавр текстильного дизайна и магистр графического, в 2006 году основала бренд Anar (в переводе с фарси — «гранат»). Одевает она, естественно, только женщин и только в хиджаб.
Весной 2019 года в том же Иране адвокат по правам человека Насрин Сотуде получила огромный тюремный срок по нескольким статьям, связанным с ее правозащитной деятельностью, в том числе за защиту в суде женщин, обвиняемых в отказе от ношения хиджаба. Сама Сотуде демонстративно пришла в суд с непокрытой головой, за что получила дополнительное наказание: 148 ударов плетью. Произошедшее вызвало кратковременную, но бурную реакцию европейских либералов, но вскоре все затихло, а на рекламах брендов, производящих мусульманские коллекции, по-прежнему широко улыбаются мусульманки с тщательно задрапированными головами.
Иранская молодежь, «развращенная» западной культурой, сопротивляется «полиции нравственности», следящей за исполнением дресс-кода. Радикально настроенные женщины ходят без платка с наголо обритыми головами, чтобы их нельзя было обвинить в демонстрации волос на публике, а молодые мужчины, желающие поддержать подруг, выкладывают в интернет фото, где они в платке, а их девушки — с непокрытыми волосами. Рискуют и девушки, и молодые люди: за такие фото их могут сурово наказать.
Даже в сравнительно либеральных странах, например, Турции, женщины, носившие хиджаб и затем от него отказавшиеся, вызывают неоднозначную реакцию среди своих знакомых, а мужчины позволяют себе угрожать им. Россиянка Аяна Алиева (имя изменено по ее просьбе), живущая в Татарстане — регионе с преобладанием мусульманского населения, решила снять хиджаб после того, как это ей предложил потенциальный работодатель — владелец магазина. Предприниматель кичится своей религиозностью, но обеспокоен тем, что покупателям не нравятся продавщицы в хиджабе, и ради популярности у клиентов он готов заставить женщину отказаться от правил, прежде навязанных ей обществом.
«Часто слышишь, что хиджаб — это просто одежда. Да, он выглядит как одежда, но это — идеология, — утверждает Аяна. — Она провозглашает «второстепенность» женщины, ее покорность, подчинение и угождение мужчине, это символ недееспособности, беспомощности женщины, символ мизогинии и сексизма. Это запрет, а запрет никогда не может быть привилегией». Аяна ссылается на бытовую философию, которую проповедуют мужчины-мусульмане: «Яблоко без кожуры портится и гниет, а с кожурой сохраняется», «У каждого бриллианта должен быть сейф, не то его украдут», «Леденец без фантика облепят мухи». «Женщина не леденец, не яблоко, не бриллиант. Она — человек», — утверждает Алиева. За свои мысли, откровенно высказанные в Facebook, она подвергается угрозам и оскорблениям от мужчин-единоверцев.
В 2017 году Чечня первым из российских регионов приняла закон, который разрешает школьницам ходить в учебное заведение в хиджабе — в соответствии «с национальными традициями и религиозными верованиями учащихся». Местные правозащитники небезосновательно встревожились, что такое разрешение, будучи принято на законодательном уровне, может из допущения быстро превратиться в рекомендацию и даже в предписание для всех старшеклассниц (по крайней мере, мусульманок, которых в республике большинство). И даже если хиджаб не станет нормативно обязательным для чеченских подростков женского пола, государственное поощрение — вполне внятный сигнал для мужского окружения девочек, отказывающихся покрывать голову: «Даже в законе написано носить хиджаб, ты не носишь — значит, ты аморальная, и с тобой можно поступать соответственно».
Многие женщины, которые провели в хиджабе большую часть своей жизни с пубертатного возраста и продолжают его носить, заявляют, что хиджаб — это их личный выбор. Однако характерно, что девочки не выбирают, надевать «скромное» или не надевать: как правило, они покрывают голову по настоянию родителей и старших родственников, которые таким образом демонстрируют благочестие семьи.
Современные мусульманки — о Рафе Симонсе, моде и ношении хиджаба
основательница шоурума Others, дизайнер Measure
Я ношу то, что мне нравится, и так, как мне нравится. А нравятся мне чаще всего необычные вещи — странные по крою, декору или сочетаниям. Я люблю миксовать разные стили. В моем гардеробе практически нет базовых вещей. Периодически они оказываются у меня в вишлисте, но до покупки дело не доходит: в последний момент я всегда думаю: «А зачем мне скучная белая рубашка, если я могу взять что-то более интересное?» Из-за того, что в моем гардеробе много сложных вещей, выгляжу я соответственно.
Одеждой я могу настроить себя на определенное настроение. Часто у меня бывает желание одеваться в какие-то конкретные цвета, я называю это периоды. У меня был красный период, белый, розовый, зеленый и другие. Мне кажется, это просто весело. Я не отношусь к одежде слишком серьезно.
По большому счету стиль — это ты сам и все, что ты слушаешь, смотришь, читаешь, считаешь красивым и достойным внимания, как ты говоришь и над какими шутками смеешься. Это вся жизнь, которую я прожила, и вся информация, которую я впитывала через органы чувств. Мамины красные туфли, когда мне было три года; наряды и саундтрек Нино Роты в «Ромео и Джульетте» Дзеффирелли; раздел «Живопись эпохи Ренессанса» в «Детской энциклопедии», которую я листала ради картинок, — продолжать можно бесконечно. В детстве я всегда играла с тряпками, платками, придумывала какие-то нестандартные способы ношения. Моей любимой игрой было наряжать младшую сестру. Она должна была пройти «по подиуму», вернуться ко мне, я быстренько что-то меняла, и она шла обратно. И все, конечно, должны были быть в восторге.
Папа говорит, что в молодости у него тоже был интерес к одежде, он всегда старался находить какие-то интересные вещи, а сделать это в те советские времена было непросто. У него была машина, которую он собрал сам, и тогда в маленькой Махачкале она не могла остаться незамеченной. Возможно, выделяться у меня в крови.
Я покрылась в начале 2012 года, когда мне было 16 лет. На тот момент я уже около года осознанно совершала намаз (каноническая молитва, один из пяти столпов ислама. — Прим. ред.) и поняла, что моя вера неполноценна, пока я игнорирую такой важный для каждой мусульманки шаг. Мне хотелось быть ближе к Богу. Без хиджаба мусульманка может находиться среди своей семьи и женщин. Во всех остальных случаях мы носим головной убор и закрытую одежду.
За время карантина мне так осточертела домашняя одежда, что даже в магазин за хлебом хотелось разодеться в пух и прах. Еще в начале пандемии я сшила пару масок из органзы, смотрелось интересно, особенно если головной убор и маска из одной ткани. С хиджабом обычную маску носить не очень удобно, но я приловчилась — просто запихиваю ее края в балаклаву, которую ношу под платком.
«Их дочери и жены носили паранджу». История женских головных уборов и покрывал в Центральной Азии, на Кавказе и в Российской империи
Как чадру запрещали, а она возвращалась. Почему паранджу бросали на землю и покрывали заплатками. Зачем держать яшмак зубами и можно ли сфотографироваться на паспорт в борике – и как их отличить друг от друга. Изучив более десятка монографий историков и этнографов, а также поговорив с учеными, которые исследуют традиции Северного и Южного Кавказа, Центральной Азии, Крыма и некоторых российских регионов, мы составили настоящий путеводитель по женским головным уборам и скрывавшим фигуру одеяниям: как они появились, изменялись и в каком виде дошли до наших дней
Самый популярный головной убор мусульманок в наши дни – это хиджаб, что переводится с арабского как «покрывало». Хиджабом принято называть платок, который покрывает голову женщины. Однако часто этим термином называют и одежду, скрывающую фигуру и лицо женщины.
Одежда, скрывающая лицо и все тело женщины, обязательна в Афганистане (бурка) и Саудовской Аравии (никаб). В Иране женщины, выходя на улицу, обязаны надевать чадру – покрывало, скрывающее фигуру.
В 1925 году Турция стала первой мусульманской страной, которая официально запретила носить женщинам хиджаб. В 2008 году этот запрет отменили.
В нескольких странах ЕС: Австрии, Бельгии, Болгарии, Дании, Франции, Германии, Италии и Испании – приняты законы, запрещающие в определенных местах носить головные уборы и элементы одежды, закрывающие лицо. В Швейцарии проголосовали за введение запрета на ношение в общественных местах одежды и головных уборов, полностью скрывающих лицо.
В Казахстане, Узбекистане, Таджикистане, Туркменистане и Азербайджане хиджабы запрещены в школах. В Минобразования России публично высказывались против хиджабов в учебных заведениях. В Чечне, наоборот, приняли местный закон, закрепляющий право носить хиджаб во время учебы.
В последнее время в мусульманских регионах бывшего СССР все больше женщин начинают носить платки. Самые популярные – хиджабы (по сути, арабская традиция).
Настоящее Время рассказывает, какие традиции покрывания женщин существовали в этих регионах до прихода советской власти.
Выберите регион
Азербайджан
До начала 30-х годов XX столетия часть азербайджанок носила одежду, которая скрывала не только фигуру и волосы, но иногда и лицо.
В городах женщины при выходе из дома надевали чадру – большое покрывало, закрывающее всю фигуру. Чадра у азербайджанок могла быть самых разных цветов. Лицо при этом прикрывали платком или кружевной сеткой. Такая одежда была характерна для Баку, Бакинского уезда, Нахчывани, Ордубада, Гянджи и Шамахи.
Фото: Александр Соломонович Роинов, Национальная парламентская библиотека Грузии, Цифровая библиотека «Ивериели»
Деревенские жительницы чадру надевали редко, лишь при выезде из родного села. Обычно ограничивались перекрыванием рта и носа частью головного платка (яшмаг).
«Чадру шили из гладкой материи черного и темно-синего цвета, а женщины из богатых семей покупали нарядные шелковые покрывала ярких тонов. В Баку чадру изготовляли чаще всего из легких атласных, шелковых или муслиновых тканей. Легкие и мягкие ткани позволяли делать более изысканные и красивые драпировки. Женщины победнее довольствовались чадрой из сатина и ситца. На выход в гости, на свадьбу надевали чадру белого цвета из шелковой ткани в клеточку», – отмечает доктор философии Измира Кулиева в статье «Женские головные уборы как атрибут азербайджанского национального костюма».
«Выходя из дома, наряду с чадрой женщины закрывали лицо полотняным платком (рубенд), в котором перед глазами находятся два сетчатых отверстия, пропускающие лишь слабый свет», – продолжает Кулиева.
Портрет женщины в национальном костюме. Баку. Вторая половина XIX в. ©МАЭ РАН 2021
Одним из элементов женского головного убора была повязка – чутгу, сшитая в виде узкого чехла. Чутгу повязывали вокруг головы, прикрывая лоб, собирали в нее волосы и закладывали на спину. Поверх чутгу носили платки (шелковый кялагаи, крепдешиновый орпек), шали или чадру. Вместо чутгу как нижний головной убор могли использовать косынку – лячек.
Борьба с чадрой среди азербайджанцев началась в 1908 году с протестов либеральной буржуазии. Однако духовенству удалось подавить сопротивление. Была достигнута договоренность, что протесты прекратят взамен на то, что представительниц буржуазии, одетых в европейском стиле, не будут преследовать.
После прихода советской власти началась кампания за «освобождение женщин Востока» – худжум (наступление). Для азербайджанцев она запомнилась кампанией по снятию чадры, которую, как и центральноазиатскую паранджу, считали символом угнетения женщин.
Фото: Дмитрий Иванович Ермаков, Национальная парламентская библиотека Грузии, Цифровая библиотека «Ивериели»
В течение 1929 года от чадры отказались около 270 тысяч азербайджанок. Одной из первых это публично сделала азербайджанская киноактриса, впоследствии известный химик Иззет Мирза Ага кызы Оруджева и четыре ее сестры. Они прилюдно сбросили чадру прямо на бакинской улице, которая тогда так и называлась – Чадровая (сейчас это улица Мирза Ага Алиева, имени отца девушек).
Однако кампания против чадры сталкивалась с сильным сопротивлением. Некоторых женщин, отказавшихся от чадры, родственники выгоняли из дома. В 1930 отец убил свою дочь Сару Халилову, которая сбросила чадру и пошла работать на фабрику. Ее убийство спровоцировало демонстрации по всей республике.
В 1960 году в Баку поставили памятник освобожденной женщине, это фигура женщины, снимающей чадру. Автор памятника Фуад Абдурахман был вдохновлен персонажем Севиль из пьесы Джафара Джаббарлы «Севиль». Главная героиня проходит путь от затворницы, которую муж выгнал из дома, до сбросившей чадру образованной женщины. В 1929 году по мотивам пьесы был снят фильм. Роль Севиль в нем сыграла Иззет Мирза Ага кызы Оруджева.
Башкортостан
Девушки до вступления в брачный возраст ходили с непокрытой головой. Затем они надевали платки или шапочки типа тюбетейки. Замужние же женщины носили головные уборы, закрывающие волосы, шею, плечи и спину. Головные уборы были украшенными и очень разнообразными.
В южных районах замужние женщины носили кашмау – шапочку-шлем с отверстием на макушке, украшенную кораллами, монетами и серебряными нашивками. На спину от кашмау спускалась длинная украшенная лента. Такой головной убор могли позволить себе лишь богатые семьи.
Портрет замужней башкирки в традиционном уборе. Автор: Круковский М.А. Башкортостан, 1908 г. © МАЭ РАН 2021
Женщины восточного Зауралья носили другой головной убор – башкейем (кэлэпуш). Его, как и кашмау, украшали монетами и кораллами.
«Он представляет собой возвышающуюся над головой округлую шапочку и прикрепленную к ней полость, закрывающую не только затылок и уши, но и верх спины», – отмечает этнограф Светлана Шитова в своей книге «Башкирская народная одежда».
На севере Башкортостана девушки и молодые женщины носили колпачки (бэлэкэй калпак). Их изготовляли из бересты, луба, картона или кожи, обтягивали тканью и расшивали бисером, металлической нитью, блестками, жемчугом. Колпачок носили чуть сдвинутым набок и набрасывали на него покрывало.
Башкирка с детьми. Автор: Круковский М.А. Башкортостан, 1908 г. © МАЭ РАН 2021
Покрывала составляли большую группу головных уборов башкирок. Одна из его разновидностей – кушъяулык, который носили молодые женщины, накидывая на голову. Кушъяулык был больших размеров и украшался монетами.
На лоб под него повязывали баш бэйзэмэс – маленький ситцевый платок. Еще один вид головного покрывала – тастар. Это белый полотняный или ситцевый платок, который носили женщины постарше. Им они обматывали всю голову, оставляя открытым лишь лицо.
«Платок-покрывало, надежно укутывавший женскую фигуру, был сродни восточным женским покрывалам (персидским и среднеазиатским), в том числе и чадре», – пишет Светлана Шитова.
В некоторых регионах поверх платков и покрывал башкирки носили также меховые шапки. (Молодые девушки носили шапки без платков.)
Башкирка-работница. Автор: Круковский М.А. Башкортостан, 1908 г. ©МАЭ РАН 2021
Постепенно сложные и дорогие головные уборы башкирок вытеснили платки. Поверх платка набрасывали шелковую или кашемировую шаль с кистями, которая прикрывала голову и спину, а свободные концы свешивались по обеим сторонам груди.
«По мере исчезновения сложных и дорогих головных уборов все более прочное место в будничном и праздничном костюме стали занимать платки. Выбирали фабричные платки с каймой и цветастые полушалки. Набросив на голову и распустив полотнище по спине, закрепляли платок под подбородком, связав два соседних угла. Молодые в XIX веке предпочитали красные, оранжевые, синие, зеленые цвета. Среди пожилых женщин была заметна приверженность к светлым платкам», – отмечает Светлана Шитова.
Татарстан
Поволжские татарки лицо не закрывали. Молодые девушки носили шапочки, при этом волосы могли оставаться открытыми. А головные уборы замужних женщин закрывали не только голову и волосы, но и шею, плечи и спину.
Самым популярным девичьим головным убором в середине XIX – начале XX века был калфак.
Казанская татарка. Фото: Дмитрий Иванович Ермаков, Национальная парламентская библиотека Грузии, Цифровая библиотека «Ивериели»
«Девичий калфак представляет собой вид длинного колпака, один конец которого заканчивается на конус, к которому пришита кисть. Он надевался на голову, а конусообразный конец откидывался назад (или набок). Девичьи калфаки ничем не покрывались, за исключением налобной повязки укачачак, которая входила в традиционный комплекс этого убора», – пишет этнограф Рамзия Мухамедова в книге «Татарская народная одежда».
«Во второй половине XIX — нач. XX вв. в качестве девичьего головного убора также выступали фабричные платки (җаулык, тастымал). В некоторых районах носили их вместе с налобной повязкой укачачак, – продолжает Рамзия Мухамедова. – В отдельных регионах (Мамадышский, Лаишевский уезды Казанской губ.) единично отмечается ношение девушками шапок с меховым околышем и белых войлочных шляп. Но у народа в целом эти уборы в рассматриваемый период не воспринимались девичьими».
Головной убор замужней женщины состоял из трех обязательных частей: нижнего, основного и верхнего.
Казанская татарка 25 лет, замужняя. 1927г. © МАЭ РАН 2021
«Нижний убор волосник призван собрать и закрывать волосы женщины и поэтому его форма в значительной степени связана с ее прической. Татарка-мусульманка заплетала волосы в две косы и отпускала их по спине. Поэтому волосники их как бы состояли из двух частей – шапочки (или чехлика) и накосника – или представляли кусок цельной продолговатой ткани, верхнему краю которого придана форма сборника», – отмечает Рамзия Мухамедова.
Основные головные уборы – покрывала. Они могли быть полотенцеобразными (тастары), треугольными (орпэк и кыекча) или квадратными (бэркэнчек).
Покрывала набрасывали на нижний головной убор, а поверх надевали верхний – повязки, платки или шапки.
«Широкое распространение среди татарок в XIX — нач. XX вв. имели шапки с мягким верхом и меховым околышем. Их шили из темного (чаще из бордового, темно-зеленого) бархата, на слегка стеганой основе; край шапки опушался мехом бобра (камчат), отсюда и название камчат бүрек», – пишет Рамзия Мухамедова.
С покрытыми волосами женщины выходили на улицу и в начале XX века.
Крым
Вплоть до начала XX столетия крымские татарки носили одежду, которая скрывала не только фигуру и волосы, но иногда даже и лицо. В Крыму существовало два типа одеяний, скрывавших тело женщины, которые они обязательно надевали при выходе из дома. Это фередже и чаршаф.
«Термин верхнего женского одеяния «чаршаф» является синонимом слова «простыня», так как имеет такие же размеры и цвет. То есть «чаршаф» – это такая накидка в виде белой простыни, которую женщина накидывала на голову и драпировала на своей фигуре. Руки у нее были спрятаны внутри, а краешком ткани, которая свисала с головы, при необходимости женщина прикрывала лицо», – рассказывает этнограф, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Львовского музея истории религий Ульвие Аблаева.
В отличие от чаршафа, фередже была сшитой одеждой. «Если сравнивать с современной одеждой, то можно сказать, что фередже – это летний плащ. Единственное отличие – в понимании плаща как одежды, одеваемой в рукава. А в тот период это был полифункциональный элемент костюма, поскольку одевался и в рукава, и на голову, поверх чего-либо», – объясняет Ульвие Аблаева.
Крымские татарки в фередже. Из коллекции старшего научного сотрудника Львовского музея истории религий Ульвие Аблаевой
Крымскотатарское фередже схоже с центральноазиатской паранджой, которую носили женщины на территориях современного Узбекистана, части Таджикистана и в некоторых южных районах Кыргызстана. Однако в отличие от паранджи с длинными, узкими ложными рукавами и прорезями для рук, у фередже были обычные рукава. Его можно было накинуть на голову и надеть в рукава. Следующее отличие в том, что паранджа имела чачван – сетку из конского волоса, которая полностью закрывала лицо и грудь женщины. А у фередже крымских татарок такого элемента не было. Роль чачвана у них выполнял яшмак – небольшой белый платочек, который повязывали ниже глаз.
Крымские татарки в чаршафах. Из коллекции старшего научного сотрудника Львовского музея истории религий Ульвие Аблаевой
Фередже могло быть разных цветов, но чаще всего, по словам Ульвие Аблаевой, встречались фиолетовые и синие, а чаршаф – почти всегда исключительно белого цвета.
Традиционным головным убором крымских татарок был фес – плоскодонная шапочка из бархата, атласа конической или цилиндрической формы, которая зачастую украшалась, кроме монет, золотой вышивки или вышивки жемчугом, еще басонными элементами, например, бахромой или тесьмой.
Феску носили женщины всех возрастов. «Основное отличие в том, что девочки, девушки и молодые женщины носили этот убор богато украшенным, а женщины постарше – без декора. Феску надевали сразу на голову, это был нижний головной убор. А уже на феску накидывалась шаль, на шаль могли накидывать чаршаф или фередже», – объясняет Ульвие Аблаева.
Девушки в праздничных нарядах. Бахчисарай, 1920-е годы. Фото: Бахчисарайский историко-культурный заповедник
Документальные свидетельства о фередже и чаршафе фиксируются на территории Крыма с середины XVII века. Самая поздняя визуальная фиксация чаршафа датирована 1927 годом, фередже – началом 20-х. «С конца XIX века Крым был вовлечен в процессы глобализации и урбанизации с параллельным сломом патриархальных традиций, – продолжает Ульвие Аблаева. – Потом сильнейшим потрясением в Крыму был голод 1921-1922 годов, когда погибло до 100 тысяч крымских татар. Затем коллективизация и колхозное строительство, так что все женщины были вынуждены работать наравне с мужчинами. А это была уже иная социальная и политическая ситуация, в которой чаршафу и фередже места не было».
Северный Кавказ. Дагестан
Женщины на Северном Кавказе никогда не закрывали лицо. Девочки до шести лет могли ходить без головного убора. Однако взрослым ходить с непокрытой головой не полагалось, а замужние женщины были обязаны полностью прятать волосы.
«В начале XX века некоторые девушки ходили с открытой головой, особенно если на плечах у них была шаль или шарф. Но это было уже поздним явлением и осуждалось старшим поколением», – отмечает этнограф Евгения Студенецкая в своей книге «Одежда народов Северного Кавказа».
Этнограф Сакинат Гаджиева разделяет головные уборы женщин Дагестана на три группы: чухта (тип мешочка или чепчика, прикрывающего волосы), платки (сюда же относятся и покрывала, которые закрывали не только голову, но и фигуру) и чалма (ее повязывали поверх платка либо покрывала).
Чухта – нижний головной убор, который прикрывал верхнюю часть лба и свисал с затылка вниз. Она имела различную длину и форму в зависимости от региона. Чухту носили замужние женщины, не снимая даже ночью. Когда женщина выходила из дома или же в дом приходили посторонние, она была обязана набросить поверх чухты платок или покрывало.
Аварка. Фото: Дмитрий Иванович Ермаков, Национальная парламентская библиотека Грузии, Цифровая библиотека «Ивериели»
Покрывало было основным видом верхнего головного убора в Нагорном Дагестане – у даргинок, аварок, агулок и части лачек. В ширину оно могло быть от двух до четырех метров, в длину – от метра до пяти. Покрывало полностью закрывало голову, плечи, грудь, а сзади – все туловище. Чаще всего покрывала были белые или черные.
«Носили покрывала у всех народов почти одинаково: длинный край его почти до середины подворачивали и прикладывали к подбородку. Левый конец набрасывали на голову слева направо, а правый (более длинная часть) сверху – справа налево; перекрещенные таким образом концы покрывала свисали либо по спине, либо по левому плечу. Конец верхней части часто свисал до подола платья, иногда до пят. Нередко края покрывала на темени скрепляли булавкой», – отмечает Сакинат Гаджиева в книге «Одежда народов Дагестана».
Аварки. Фото: Александр Соломонович Роинов, Национальная парламентская библиотека Грузии, Цифровая библиотека «Ивериели»
«Покрывала дагестанских женщин имеют широкие аналогии во многих странах мусульманского Востока, – пишет Сакинат Гаджиева. – В Афганистане, Иране подобные уборы бытуют и по сей день. Общие черты с покрывалом горянок имеют и повсеместно распространенные персидские и турецкие женские покрывала для улицы».
Этнические азербайджанки в Дербенте носили чадру (чарчав). Она была квадратной формы в основном черного, синего и коричневого цветов. Ее надевали поверх платка, накинув на голову и поддерживая руками так, чтобы она скрывала всю фигуру с головы до ног.
К 30-м годам XX века такие покрывала уже почти никто не носил. А на смену чухте пришел небольшой платок. Сначала женщины носили его как нижний головной убор, набрасывая поверх еще один. Однако постепенно он стал применяться и в качестве верхнего головного убора.
Северный Кавказ. Ингушетия и Чечня
В отличие от женщин Дагестана, чеченки и ингушки не носили покрывал. Однако все они ходили в платках или шалях даже дома. Девушки носили белый платок, а замужние под него надевали еще и черный.
«Головной убор замужней женщины включал в себя прежде всего небольшой платок обычно черного цвета. Его складывали углом, спереди спускали очень низко на лоб, чтобы волосы не были видны. Концы проводили назад под косы, оставляя открытыми уши, а затем завязывали на темени особым узлом с выпущенной вниз одной петлей», – пишет этнограф Евгения Студенецкая.
Чеченки, дочери Генжуева из Вознесенска. Фото: Дмитрий Иванович Ермаков, Национальная парламентская библиотека Грузии, Цифровая библиотека «Ивериели»
«Этот платок не снимали ни днем, ни ночью, – указывает исследовательница. – Поверх него, особенно при выходе из дома, обязательно надевали большой платок или шаль».
В Чечне вместо платка, закрывавшего волосы, замужние женщины носили чухту.
Студенецкая так описывает этот головной убор: «Это подобие узкого незашитого внизу мешка, в который закладывали косы. В верхней части мешок по шву не был зашит до конца и имел на углах две завязки неравной длины. При надевании мешка завязки пропускали под мешок с косами и завязывали на темени или сзади. По нижнему концу чухту иногда украшали бахромой, вышивкой или (особенно в Восточной Чечне) монетами».
Казахстан
Казашки никогда не закрывали лицо и не были затворницами. Это объясняется кочевым образом жизни, который требовал от женщин активного участия.
Незамужние девушки могли ходить c непокрытой головой или же носить тюбетейку (легкая шапочка) либо борик (шапка из меха и кожи).
Замужние же женщины носили головной убор, по которому можно было определить их статус.
Саукеле, церемониальный головной убор. Из «Туркестанского альбома» (составители Александр Кун, Николай Богаевский). Фото: Библиотека Конгресса США
Сразу после замужества женщины надевали сэукеле (саукеле) – шапку в форме конуса, высотой около 70 сантиметров. Головной убор расшивали золотыми монетами, вверху цепляли пучок из перьев филина, а края отделывали мехом.
«Сэукеле состояло из двух основных частей: непосредственно на голову надевали коническую шапочку из ткани, простеганную с подкладкой, до 25 см высотой, иногда к ней пришивали налобник и назатыльник. Поверх надевалось собственно сэукеле из тонкого фетра, обшитого яркой, чаще красной тканью, в форме высокого конуса с косо срезанной верхушкой, так что задняя часть была выше передней в пределах 10 см», – отмечают этнографы Ирина Захарова и Рукия Ходжаева в своем исследовании «Головные уборы казахов».
Чолак-казачки (казашки). Ай-Кара. Из «Туркестанского альбома» 1870-х годов (составители Александр Кун, Николай Богаевский). Фото: Библиотека Конгресса США
В дополнение к сэукеле шла большая накидка, которой можно было закутать всю фигуру.
Женщина носила сэукеле лишь первый год после замужества, а потом еще пару лет надевала на праздники.
После рождения первого ребенка женщины начинали носить другой головной убор – кимешек. Это платок с вырезом для лица, закрывающий голову и верхнюю часть тела. Кимешек молодых женщин украшали серебром, женщин постарше – узенькой вышивкой или строчкой из цветных ниток.
Сверху на кимешек наматывали белый высокий тюрбан из большого куска белой ткани.
На севере Казахстана кимешек перестал быть обязательным предметом женской одежды к 30-м годам XX века, его продолжали носить лишь пожилые женщины. На юге эта традиция просуществовала дольше.
Кыргызстан
Кыргызки, за исключением некоторых районов Ферганской долины, никогда не закрывали лицо. Как и в аналогичной ситуации в Казахстане, историки объясняют это кочевым образом жизни кыргызов, что требовало от женщин активного участия.
Молодые девушки могли ходить c непокрытой головой. Замужние женщины должны были носить головной убор.
Головные уборы кыргызок были разнообразными.
Шокуло – коническая шапочка, которую обычно шили из красного сукна или бархата. Ее носили незамужние девушки. (У казахов этот головной убор называется саукеле).
«Шокуло имеет вид шлема и состоит из конической шапочки и пришитых к ней прямоугольных наушников и треугольной лопасти, спускавшейся на спину. Выкраивали шапочку из узкого куска ткани», – пишет этнограф Клавдия Антипина в книге «Особенности материальной культуры и прикладного искусства южных кыргызов».
Кара-киргизские женщины. Кызляр-ай. Из «Туркестанского альбома» 1870-х годов (составители Александр Кун, Николай Богаевский). Фото: Библиотека Конгресса США
С XIX века незамужние девушки начали носить другие головные уборы. «Девичий головной убор состоял из шапочки – тебетей, опушенной широкой полосой меха. Часто на макушке таких шапок прикрепляли несколько перьев филина – уку тебетей. Носили также топу – тюбетейки, верх которых иногда украшался вышивкой, перламутром», – отмечает этнограф Айдарбек Кочкунов в книге «Этнические традиции кыргызского народа».
Замужние женщины носили тюрбан (элечек), который состоял из нескольких частей: шлемовидной шапочки, коралловых подвесок, платка, собственно тюрбана, украшений на нем и верхнего платка.
В начале XX века тюрбан стал вытесняться платком.
Кыргызская невеста Сипай. Из «Туркестанского альбома» 1870-х годов (составители Александр Кун, Николай Богаевский). Фото: Библиотека Конгресса США
В некоторых районах на юге Кыргызстана женщины носили паранджу – халат, с широким воротником и узкими, длинными ложными рукавами, откинутыми на спину и скрепленными сзади тесемками. Паранджу носили, накидывая воротником поверх головного убора. Ее длина могла доходить до щиколоток, а могла быть и чуть ниже колен. Лицо женщины закрывала длинная прямоугольная плотная сетка из черного конского волоса – чачван. Длина чачвана могла была до талии, а могла – ниже бедер.
Такую одежду надевали кыргызки в долинных селениях Ферганской долины – Ноокатском и Карасунском районах Ошской области, а также Сузакском районе Джалал-Абадской области.
«На юге современного Кыргызстана кыргызы очень тесно жили с узбеками, таджиками, сартами, поэтому на них влиял совместный быт. Речь идет о кыргызах, которые занимались земледелием, торговлей и ремеслом. Их дочери и жены носили паранджу. Однако это было не так массово, как у узбеков и таджиков, живущих в Ферганской долине», – рассказывает доктор исторических наук Абылабек Асанканов.
Узбекистан
На всей территории современного Узбекистана женщины носили одежду, которая полностью закрывала лицо и фигуру.
Девушки носили шапочки типа тюбетейки, а замужние женщины – разнообразные платки. Однако, выходя на улицу, женщины были обязаны накидывать поверх паранджу. Паранджу носили в основном жительницы больших городов. В маленьких городах и селах женщины могли накидывать на голову и обычный халат.
Что такое паранджа
Часто паранджу путают с другими видами одежды: афганской буркой, арабским никабом или иранской чадрой. Однако паранджа – это специфическая одежда, характерная лишь для части регионов Центральной Азии.
Две женщины в паранджах. Из «Туркестанского альбома» 1870-х годов (составители Александр Кун, Николай Богаевский). Фото: Библиотека Конгресса США
Паранджа (узб. паранжи, тадж. фаранчи) – это длинный, широкий халат, с широким воротником и узкими, длинными ложными рукавами, откинутыми на спину и скрепленными сзади тесемками. Паранджу носили не на плечах, а накидывая воротником поверх головного убора. В зависимости от времени и региона длина паранджи могла доходить до щиколоток, а могла быть и чуть ниже колен, так что был виден край платья или шаровары.
Лицо женщины закрывала длинная прямоугольная плотная сетка из черного конского волоса – чачван (чашмбанд, чашван, чиммет). В одних регионах длина чачвана была до талии, в других – ниже бедер. Надевали его под паранджу.
В старину женщины носили одинаковые паранджи из бумажной синей алачи – полосатой ткани, отмечает этнограф Ольга Сухарева. Однако в начале XX столетия их стали шить из разных тканей различных цветов.
Узбекские женщины. Огуль-ай. Из «Туркестанского альбома» 1870-х годов (составители Александр Кун, Николай Богаевский). Фото: Библиотека Конгресса США
В обращении с паранджой соблюдался ряд правил. «При выходе из дома паранджу выносили из комнаты и набрасывали на голову во дворе. Чачван же надевали, лишь выйдя к воротам, на самом пороге. Основой этого события, ставшего привычкой, являлось суеверное отношение к черному цвету чачвана, который вызывал мрачные ассоциации: он считался способным накликать несчастья. Придя в чужой дом, гостья, едва войдя во двор, откидывала чачван, но снимала паранджу с ее головы хозяйка дома или ее домашние – это долг вежливости», – пишет Ольга Сухарева в книге «История среднеазиатского костюма».
Первую паранджу девочке шили в 9-13 лет. Потом еще одну или две, когда выдавали замуж. Женщина могла носить одну паранджу десятилетиями.
Советский Узбекистан. Фото: Макс Пенсон
«Даже женщины, привыкшие красиво одеваться, не считали для себя обязательным иметь хорошую паранджу. Нередко на паранджах можно было видеть заплаты, порой из другой ткани. Придя домой, многие, свернув, бросали ее куда-нибудь в угол или затыкали за перекладину; зайдя на минутку в чужой дом, гостья присаживалась на свою паранджу, брошенную на землю. По-видимому, нивелирующий характер этой одежды, назначение которой состояло в том, чтобы сделать женщину неотличимой от других женщин, являлся причиной столь небрежного к ней отношения», – пишет этнограф.
Советский Узбекистан. Фото: Макс Пенсон
На территории Центральной Азии паранджа начала распространяться в XVIII-XIX веках, а в советское время стала считаться символом угнетения женщины. Во время кампании худжум (наступление) участницы борьбы за «освобождение женщин Востока» публично снимали и сжигали паранджу.
8 марта 1927 года по инициативе первого секретаря Среднеазиатского бюро ЦК ВКП(б) Исаака Зеленского на площади Регистан в Самарканде тысячи узбекских женщин сняли паранджу, сложили в кучу и подожгли.
Женщина в парандже с откинутым на голову чачваном. Город Хива. Первая треть ХХ в. © МАЭ РАН 2021
«Паранджа считалась символом угнетения женщин. И в советское время борьба с паранджой превратилась в политическую борьбу. Речь идет именно о парандже, поскольку с платками никакой борьбы не было», – объясняет доктор исторических наук Сергей Абашин.
«Эта кампания была довольно болезненной для местного населения. Оно рассматривало это как нападки на привычки и исламские законы. Поэтому было и сопротивление. Иногда этих женщин даже убивали», – продолжает Абашин.
В 1927-1928 годы в Узбекистане были убиты около 2,5 тыс. женщин из женотделов – отделов при ЦК и местных комитетах РКП(б)/ВКП(б) по работе среди женщин, созданных в 1919 году. (Точной цифры, сколько женщин погибло тогда во всей Центральной Азии, нет.)
Женщина в камзоле, накинутом на голову. Из «Туркестанского альбома» 1870-х годов (составители Александр Кун, Николай Богаевский). Фото: Библиотека Конгресса США
Процесс отказа от паранджи был длительным и сложным.
«Часто паранджу сжигали, а через месяц надевали новую, – рассказывает Сергей Абашин. – В СССР не было законов, которые запрещали паранджу. Если женщина появлялась в парандже – ее за это не наказывали. Однако эта политика дала эффект, и уже после Второй мировой войны женщины потихоньку стали отказываться от паранджи. В позднее советское время паранджа практически вышла из употребления. Но иногда все-таки встречалось даже в 70-80-е годы».
Таджикистан
Часть таджичек, как и узбечки, носили паранджу – одежду, которая полностью закрывает лицо и тело женщины. Этот тип одежды был характерен для северной, равнинной части современного Таджикистана – Худжанда и окрестностей. (Женщины могли накидывать на голову и другие виды халатов.)
Женщина в парандже. Душанбе, 1932г. © МАЭ РАН 2021
Паранджа у таджичек была аналогична той, что носили узбечки. Это длинный, широкий халат, с широким воротником и узкими, длинными ложными рукавами, откинутыми на спину и скрепленными сзади тесемками.
Паранджу накидывали воротником поверх головного убора. При этом лицо женщины закрывала длинная прямоугольная плотная сетка из черного конского волоса – чачван.
Детальнее о том, что такое паранджа, читайте здесь.
Горные таджички паранджу не носили. Однако все женщины были обязаны ходить с покрытой головой, а выходя на улицу, и прикрывать лицо.
Таджикские женщины. Мунавер-ай. Из «Туркестанского альбома» 1870-х годов (составители Александр Кун, Николай Богаевский). Фото: Библиотека Конгресса США
«Пожилые женщины, оставив на спине длинный конец, наматывали платок вокруг головы, пропускали его под подбородком, закрывая краем нос и рот, и забрасывали конец на темя. Женщины средних лет, оставляя на спине свободный конец платка, который волочился по земле, что считалось модным, наматывали остальную часть вокруг головы, закрывая лоб, а концом закрывали рот и нос. Что касается молодых женщин, то они закрывали лицо совсем, а концы иногда забрасывали на голову», – отмечается в книге «Таджики Каратегина и Дарваза» под редакцией Николая Кислякова и Антонины Писарчик.
Голова женщины должна была быть покрыта платком или шапочкой и платком.
Таджичка из Чуста, стирающая белье в «тахоре» (большом глиняном тазу). 1926г. © МАЭ РАН 2021
Тюбетеек таджички, как правило, не носили. Их стали надевать в 20-х годах XX столетия, когда началась кампания против ношения паранджи. Однако в старину у таджичек бытовала стеганая шапочка со сквозным мешочком для пропускания кос сзади – кулута, телпак, шабкулак.
Как и в других советских республиках, в Таджикистане во время кампании за «освобождение женщин Востока» (худжум) публично снимали и сжигали паранджи как символ угнетения. Массово от паранджи женщины стали отказываться после Второй мировой войны, однако эту одежду можно было встретить и в 80-е годы XX столетия.
Больше о том, как женщины снимали паранджу, читайте здесь.
Туркменистан
До начала XX столетия туркменки носили одежду, которая скрывала не только фигуру и волосы, но и часть лица.
Молодые девушки надевали мягкие шапочки типа тюбетейки. Однако после замужества большинство женщин меняли их на головные уборы с закрывающими нижнюю часть лица занавесками.
О. Челекен: туркменка. Начало XXв. © МАЭ РАН 2021
«Эта традиция связана со старинным обычаем избегания женщиной родни мужа по мужской линии», – отмечает кандидат исторических наук Анна Морозова в своей работе «Традиционная народная одежда туркмен».
Яшмаком (вуалью) для части туркменок служили концы платков или полотнищ, из которых наматывался тюрбан. Концы платков пускали под подбородком, выкладывая на грудь складками. При встрече с мужчиной женщина закрывала ими нижнюю часть лица.
Также были и специальные занавески, входившие в состав головного убора: эсги, дастар и лечек.
Туркменки. Фото: Макс Пенсон
«Они делались из отрезов ткани или специально вытканных шарфов длиною от 1,5 до 3 м, в ширину самой ткани. Концы ткани сшивались, образуя большую петлю или муфту. Молодые женщины делали эсги и дастар из красных шелковых и полушелковых тканей, женщины среднего возраста – из желтой ткани, старые – из белой», – отмечает Анна Морозова.
При выходе из дома поверх головных уборов женщины набрасывали на голову халат-накидку. Это могла быть обычная верхняя одежда или же специальный наголовный халат с деформированными, очень узкими и длинными рукавами, сшитыми сзади.
К специальным халатам-накидкам туркменок относятся пуренджек и чырпы.
Открытка. О. Челекен: женщина-туркменка. Начало XX в. © МАЭ РАН 2021
Пуренджек шили из тонкого зеленого или красного шелка. В отличие от других халатов-накидок он не имел подкладки. Его не вышивали, а украшали серебряными пластинками.
Чырпы обычно шили из желтого, зеленого или белого шелка. Он был на подкладке и украшен вышивкой.
Наголовные халаты туркменок чем-то напоминают паранджу, которую носили узбечки и часть таджичек. Однако в отличие от паранджи к ним не надевали чачван – сетку из конского волоса, которая полностью закрывала лицо и грудь женщины.
Туркменки также носили борик – высокую массивную шапку, которая могла быть разных форм. «Основу борика составлял твердый каркас, который изготовлялся из разнообразных материалов (крашеного холста, бумаги, сшивался из тонкого соломенного жгута, толстых бумажных шнуров)», – пишет Морозова.
Туркменка в борике. Фото: Макс Пенсон
Каркас борика драпировали платками. «Один конец платка свисал на спину, другой, называемый яшмак, проходил свободно под подбородком и прикреплялся с левой стороны головного убора. При встрече с мужчиной женщина, придерживая яшмак зубами, прикрывала им нижнюю часть лица», – продолжает Анна Морозова.
В Туркменистане после прихода советской власти борьба велась как раз против ношения борика. Кампания называлась «Долой борик» и была массовой: карикатуры в журналах, медицинские статьи о том, что головной убор тяжелый и поэтому вредит осанке/спине, здоровью в целом, сатирические песни по радио. Проводили эту кампанию в 60-е годы. Существовали и административные наказания. У того, кто состоял в Коммунистической партии или занимал хотя бы и малозначительный пост, не могло быть жены в борике.
Туркменки во время занятии по ликвидации неграмотности. 1928 год
Финальный аккорд случился в 70-х годах, когда колхозники начали получать паспорта. Для фото на паспорт надо было фотографироваться без головного убора. Желание получить паспорт было сильнее, чем стремление покрывать голову. Процесс отказа от борика пошел быстрее и легче. В те времена в Туркменистане ходила шутка, что для правила фотографироваться на паспорт с непокрытой головой были сделаны два исключения: для папы римского для посещения СССР и Махмуда Эсамбаева (чеченского актера балета, который всегда носил папаху).
В отличие от головных уборов яшмак остался. Но и здесь правила смягчились. Молодые женщины прикрывали рот платком только перед мужской родней мужа. Эта традиция соблюдается и теперь. Но яшмак не распространен везде. Например, на востоке страны в районах реки Амударья или на юго-западе он встречается редко.
История хиджаба и платка — Реальное время
Почему женщины покрывают голову не только в исламе и как хиджаб связан со эмансипацией
Фото: Олег Тихонов
Вопрос о хиджабе никогда не вызывал таких бурных дискуссий, как последние 200 лет. После развала Советского Союза религия стала активно возвращаться в публичное пространство, и вопрос женского платка снова оказался актуальным и политичным. В отличие от наших предшественников, для многих этических мусульман платок — это уже не одежда матери и бабушки. Это одежда, подразумевающая соблюдение и приверженность религии.
Мы предлагаем посмотреть на феномен хиджаба с разных сторон. Мы покажем, что покрывало не является частью исключительно исламской культуры, но было распространено и до ислама. Кроме того, мы объясним, каким образом хиджаб утвердился как часть ислама и как хиджаб связан со свободой женщины и ее высоким статусом.
Платок в культуре народов
Вся палитра одежды, ассоциирующаяся сегодня с традиционным Каиром и Багдадом, от хиджаба, никаба, паранджи и открытых нарядов, существовала у арабов и до ислама. С другой стороны, это не сугубо арабская традиция. Так, подобные порядки существовали в античной Греции (Aphrodite’s Tortoise, The Veiled Woman of Ancient Greece), в Византии (Gabriel Radle, The Veiling of Women in Byzantium) или в Иудее. Верующие иудеи до сих пор закрывают волосы, но делают это при помощи шляпки или парика (хотя есть и носящие платок).
«Покрытая танцовщица», Александрия, III—II век до н.э. Фото: metmuseum.org
Покрывало в древнеперсидской, ассирийской и месопотамской культурах было показателем высокого статуса женщины. Ношение платка рабынями и проститутками было уголовно наказуемо. Позже, как мы покажем далее, это понимание перешло в ислам.
Кроме того, покрытие головы являлось необходимым элементом отправления культа. В языческой культуре голову покрывали жрицы богини Весты. В Новом Завете строго сказано о том, что женщина должна покрывать свою голову в храме: «Но всякая женщина, которая молится или пророчествует с непокрытой головой, навлекает позор на свою голову. Она подобна женщине, которая обрила себе голову» (1-е Коринфянам 11:5). Понимание покрывала как части культа также вошло в ислам, где покрытие определенных частей тела является условием действительности молитвы.
На протяжении тысячелетий покрывало было неотъемлемой частью как ближневосточной, так и европейской или даже индийской культур. Неприятие Запада закрытой одежды обострилось на фоне теракта 11 сентября 2001 года и войны в Афганистане, когда афганская паранджа — «бурка», закрывающая все тело вплоть до глаз, стала ассоциироваться с закрепощением и унижением женщины на Востоке. Все это соседствовало с необходимостью обоснования начавшейся контртеррористической войны и стало переломным моментом Новейшей истории. Изменился и образ Востока: если в колониальный период Восток больше ассоциировался с гедонизмом, удовольствием и таинственной мудростью, то теперь он стал ассоциироваться, наоборот, с ханжеством, невежеством и фанатизмом.
Подобно другим практикам, например, паломничеству-хаджу, «запретным месяцам» и обрезанию, покрытие женщин существовало в арабском обществе и до ислама. С точки зрения мусульман, до пророка Мухаммада к арабам (как и к другим народам) приходили другие пророки и, вероятно, устанавливали эти практики. Тем не менее нельзя утверждать, что ислам «обязал» женщин носить покрывало, он лишь легитимировал уже имевшиеся в обществе обычаи.
Одежда арабских женщин до ислама. Фото: siue.edu
Хиджаб в исламе
Интересна история ниспослания «аята о хиджабе», которая приводится в «Сахихе» Бухари, второй по важности книге в исламе после Корана. В соответствии с ней, интенция на введение хиджаба как религиозной обязанности была задана Умаром бин аль-Хаттабом, вторым праведным халифом. Кроме того, в этом предании используется само слово «хиджаб» в форме глагола повелительного наклонения «ухджуб».
«Что же касается ‘Умара, то он часто говорил Пророку, да благословит его Аллах и приветствует: «Покрывай (ухджуб) своих жён», однако Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, не делал этого. Однажды вечером жена Пророка, да благословит его Аллах и приветствует, Сауда бинт Зам’а, которая была высокой женщиной, вышла из дома, а ‘Умар обратился к ней: «Мы узнали тебя, о Сауда!» (Он сделал это,) желая, чтобы было ниспослано (откровение о необходимости ношения) покрывала, и Аллах действительно ниспослал аят. («Сахих» Бухари, 146)».
Слово хиджаб с арабского переводится как «преграда» или «завеса». В самом Коране слово «хиджаб» не используется в том смысле, который нас интересует. Вместо этого использованы два других слова, родственные по смыслу, — «химар» и «джильбаб».
«Пусть они не выставляют напоказ свою красоту, помимо того, что видно. И пусть прикрывают покрывалом (хумур, мн. ч. от «химар») вырез на груди (ан-Нур, 31)».
Химар, если обращаться к арабским словарям, переводится как «кусок ткани, покрывающий голову». Это слово происходит от глагола «хамара», означающее «скрывать, покрывать». В одном из хадисов передается, что женщины города Медина, услышав этот стих, покрыли тканями свои волосы.
«…О Пророк! Скажи твоим женам, твоим дочерям и женщинам верующих, чтобы они опускали свои покрывала» (джалябиб, мн.ч. от «джильбаб»; аль-Ахзаб, 59).
Джильбаб — это слово, означающее свободную длинную одежду. Потому подразумевается, что одежда мусульман должна не только покрывать все тело, но и не быть обтягивающей и скрывать силуэт.
Исламские богословы постановили, что авраты (части тела, которые подобает скрывать) включают в себя все тело, кроме лица, ступней и кистей. Часть теологов утверждает, что степень покрывала зависит от традиций и «испорченности общества». Считая, что в обществе начали распространяться пороки, некоторые теологи стали считать желательным или обязательным покрывать и лицо. В правовой школе шафиитов же и вовсе распространилось мнение, что хиджаб желательно носить и мужчинам, в особенности молодым и красивым, дабы не смущать женщин.
У самого хиджаба есть лишь общие условия, но нет установленной формы. Хиджаб не обязательно должен быть черным, похожим на то, что носят женщины из Залива. Это вполне может быть европейская одежда, но соответствующая условиям покрытия «аврата».
Костюм старообрядцев из Нижегородской губернии. Фото: ruvera.ru
Древние тексты добавляли к этому, что эти ограничения касаются только свободных женщин, и не касаются рабынь. Все это писалось тогда, когда во всем мире процветало рабовладение. И в исламском обществе хиджаб являлся инструментом определения свободных женщин, субъектов общества. Хиджаб здесь выступал инструментом защиты женщины от посягательств на ее честь со стороны мужчины. В этом смысле исламская философия проста: мужчина есть мужчина и женщина есть женщина, мы не будем менять их природу. Вместо этого мы изменим среду.
Хиджаб и объективация
В Новое время эпоха рабовладельческих обществ начала сходить на нет. В сущности, в самом исламе существует интенция на освобождение рабов: это предписано за большое количество провинностей (например, пропуск поста) и считается благим делом. В то же время существовал только один способ закрепощения — военный поход. Сами рабы, таким образом, могут пониматься как военнопленные. Экономическое рабство в шариатском праве запрещено. Это также одна из причин запрета ростовщичества.
Интересный взгляд на вопрос рабства предложил Джоннатан Браун, ученый-исламовед из Джорджтаунского университета, в своей книге «Рабство в исламе». Браун говорит, что «рабство» является словом, меняющим свое значение от общества к обществу. Запрещая «рабство», нужно конкретизировать, что именно имеется в виду. Рабы в исламском обществе были прежде всего военнопленными и их потомками, но также являлись предметом торга.
Мы живем в капиталистическом обществе, где красоте и сексуальности уделено такое значение, которого не было никогда в истории. Феминистическая теория дала этому феномену определение «объективация», когда человек и его тело представляется лишь инструментом для удовлетворения собственных нужд, без учета его личности и чувств. Особенно подвержены объективации женщины.
Фото: Олег Тихонов
Критика объективации занимает важное место в современном левом (критика капитализма за овеществление тела) и феминистическом движениях. Удивительно, как перекликаются в этом левая и исламская повестка, при этом предлагая совсем разные решения. Ведь, в сущности, для исламской теологи фигура платка означает, что женщина не является товаром и частью рыночных отношений.
Наличие платка не мешало женщине занимать видное положение в исламской среде и не умаляло значение женского образования. Мы можем найти великих женщин в разные периоды истории ислама: начиная от жен пророка Мухаммада, игравших значимое положение на ранних этапах развития исламского халифата, до царицы Сююмбике. Наконец, хочется упомянуть Фатиму аль-Фихри, построившую в марокканском Фесе старейший в мире университет аль-Карауин.
Более того, в книгах по исламскому праву платок рассматривается как право и привилегия женщины. Андалузский теолог Ибн Хазм так описывал знатную девушку: «из благородной семьи, высокого положения, сокрытая за плотной завесой».
Платок являлся инструментом для построения общества, которое, без изменения человеческого естества, образовало бы культуру, не зацикленную на сексуальности. К сожалению, такой смысл платка разделяется не всеми. Для многих мусульман и немусульман платок представляется символом закрепощения женщины и ее подчиненного положения. Просто одни преступно довольствуются этим, а другие, напротив, враждуют с любым проявлением религиозности.
Хиджаб носили и татарки еще два века назад. Особо ценились роскошно расписанные покрывала. В сборнике «Народы России» 1878 года, изданном в Санкт-Петербурге, наряд татарок описывался так:
«На голову бедныя повивают узорчатыя по концам полотенца, а богатыя надевают шелковыя, в виде повязки, с дорогою бахромою, позументами и драгоценными камнями, или же бархатныя шапочки, отороченныя соболем. Сверх всего они покрываются длинным вуалем из тюля… Поверх рубашки, как и мужчины, татарки носят два камзола, из коих нижний, зилян, без рукавов, из шелковой материи, обшитый по краям галуном и с карманом на боку. Верхний камзол делается из парчи, с очень длинными рукавами. Вместо камзола теперь, впрочем, чаще носят просто халат из парчи, шелковой материи или из китайки с длинными съуживающимися к концам рукавами, халат этот накидывается на голову и служит, таким образом, вместо чадры».
Конечно, само ношение хиджаба не означает аскетизм и высокие моральные качества, как некоторые полагают. Ислам рассматривает это как один из божественных заветов. С другой стороны, покрывало занимает особое место во всей авраамической традиции — иудаизме, исламе и христианстве. Это неотъемлемая часть традиционных религий Российской Федерации.
В светских демократиях религия не занимает положения источника государственного права. В соответствии с Конституцией Российской Федерации, каждый имеет право выбирать для себя религию или не выбирать никакой. Там же есть важное уточнение: «и действовать в соответствии с ними (религиозными убеждениями)». Хиджаб является религиозным предписанием, тем самым «религиозным убеждением», но не только им. Хиджаб — это и часть мировой культуры, ее интенции на «скромность», которая проявлялась в разные исторические эпохи и в разных цивилизациях.
Карим Гайнуллин
ОбществоИсторияКультура БашкортостанТатарстан
Фото в хиджабе подошло для российского паспорта – Происшествия – Коммерсантъ
“Ъ” стали известны подробности уголовного преследования бывшего начальника УФМС России по Чечне Исмаила Усманова. По данным следствия, чиновник незаконно оформлял общегражданские и заграничные паспорта заявителям, которые в республике на тот момент не проживали. Документы передавались через родственников и друзей. Так, один из паспортов был выписан находившейся в составе вооруженных формирований в Сирии женщине. Главу УФМС не смутило даже то обстоятельство, что родственник заявительницы принес ее фото в хиджабе.
В уголовном деле экс-чиновника было четыре эпизода, которые относятся к концу 2014 года. Все они связаны с незаконной выдачей общегражданских и заграничных паспортов. По данным следствия, к господину Усманову приходили люди и просили оформить документы на своих родственников, которых не было в республике.
Просители даже не скрывали, что нуждающиеся в документах граждане находятся в конфликте с законом.
Так, один из фигурирующих в уголовном деле загранпаспортов был выдан на имя женщины, которая находилась в Сирии среди воюющих там боевиков. Родственник этого и не скрывал, напротив, он объяснил, что паспорт ей нужен для возвращения домой. При этом к документам заявительницы была приложена ее фотография в хиджабе.
Среди тех, кому выписывали паспорта, были и лица, не имевшие российского гражданства или находившиеся в розыске по обвинению в незаконном обороте оружия.
Заявители указывали в документах вымышленные данные, что можно было выявить при простейшей проверке. Однако таких проверок не проводилось, когда приказ об оформлении документа исходил от самого начальника. Например, общегражданский российский паспорт взамен утерянного советского был оформлен на жителя Казахстана, который в РФ никогда не проживал.
Исмаил Усманов успел проработать в своей должности семь лет, а уволен был в начале 2019 года. Через некоторое время на основании материалов, представленных УФСБ России по Чечне, в отношении экс-чиновника возбудили уголовное дело по ч. 1 ст. 286 УК РФ (превышение должностных полномочий).
Подследственный вину признал в полном объеме и попросил рассмотреть его дело в суде в особом порядке. Учитывая этот факт, а также семейные обстоятельства фигуранта, суд, как отмечено в приговоре, счел возможным выбрать наказание, не связанное с лишением свободы.
Экс-чиновника приговорили к трем годам условно, запретив ему на такой же срок занимать должности во властных структурах.
Стоить отметить, что занимавший должность начальника УФМС России по Чечне до Исмаила Усманова Асу Дудуркаев был уволен со своего поста после того, когда его дочь уехала в Сирию и вышла там замуж за одного из полевых командиров чеченского происхождения.
Николай Краснов
Полиция Детройта вынудила мусульманку снять хиджаб во время бронирования фото
ДЕТРОЙТ — Полиция Детройта столкнулась с новым федеральным иском, в котором говорится, что мусульманку заставили снять свой хиджаб для фото для бронирования в Центре заключения Детройта.
Согласно иску, Зайнаб Чаабан заставили снять хиджаб на глазах у сотрудников-мужчин внутри тюрьмы.
«Я чувствовал, что это действительно что-то причинило мне боль. Это психологически повлияло на меня », — сказал Чаабан.
Чаабан сказала, что инцидент произошел в апреле 2019 года. Она была арестована полицией Детройта за участие в семейной ситуации с мужем. По ее словам, дело было передано в суд, и она была признана невиновной.
«Он продолжал толкать меня, как будто слегка. Я упал с края крыльца. Я сказал: «Ого!» И схватил его за руки. Мы оба упали с крыльца. Я ударилась головой и спиной », — сказала она. «В итоге меня обвинили в домашнем насилии, нападении и умышленном разрушении здания.Мы провели суд присяжных, и я был признан невиновным ».
Ad
Она сказала, что когда ее взяли на фотосессию, ее заставили снять хиджаб. Головной убор является частью мусульманской религии и традиционно носится перед любым мужчиной, не являющимся ближайшим родственником носителя.
«Когда я пошел в камеру, меня попросили снять шарф. Я сказал им: «Вот как вы меня опознаете. С этим шарфом », — сказала она.
Она сказала им, что носит его из-за своей религии, но она сказала, что офицеры все равно сняли его.Это нарушило ее убеждения.
«Это продолжается, и они не понимают, что есть последствия. Вы не просто насилуете человека, а потом это просто улетучивается. Вы должны решить эти вопросы », — сказала она. «Вы должны выявить их. Это то, что реально. Ислам здесь. Ислам растет. Ислам здесь, он никуда не денется. Они должны понимать, что существуют законы и почему мы это делаем ».
ПРОЧИТАЙТЕ : Больше освещения в местных новостях
Copyright 2020 by WDIV ClickOnDetroit — Все права защищены.
Французские мусульманки выступают против политики ношения хиджаба. ‘Это мой выбор. Это моя жизнь ».
Для многих наблюдателей это был обычный плакат кампании. Две женщины и двое мужчин, одетые в повседневную деловую одежду, стояли, улыбаясь, перед тем, что выглядело как парк. Над их головами жирным, но веселым шрифтом прочтите слова «Разные, но единые для вас!» На французском.
Но кандидат слева, Сара Земмахи, носила платок — решение, которое стало явно необычным для французской политики.
Земмахи, 26-летняя мусульманка и лаборант, участвовала в местных выборах в Монпелье, начиная с воскресенья, при поддержке партии президента Франции Эммануэля Макрона, Republique En Marche. Партия отказалась от поддержки плаката в мае; ее генеральный секретарь Станислас Герини заявил, что ее ценности «несовместимы» с «показными религиозными символами» в документе кампании.
Полемика была последней, вернувшей вопрос о головном платке в разговоры во Франции, секуляризм которой в течение многих лет налагал ограничения на то, где и когда мусульманские женщины могут носить головные уборы и повязки на лицо.В апреле Сенат Франции проголосовал за запрет девушкам младше 18 лет носить хиджаб на публике — шаг, который вряд ли станет законом, поскольку он не пользуется политической поддержкой в нижней палате законодательного собрания и многими считается неконституционным. Другая поправка не позволит матерям, которые носят хиджаб, сопровождать своих детей в школьные поездки.
В 2010 году правительство приняло закон, запрещающий закрывать лицо полностью, включая паранджу и никаб, в общественных местах, сославшись на опасения по поводу безопасности и неравенства.В 2004 году Франция приняла закон, запрещающий использование открытых религиозных символов, таких как головные уборы, в государственных школах.
«В этом нет ничего нового, — сказала Рим-Сара Алуан, французский ученый-юрист и эксперт по вопросам свободы вероисповедания. «Интересно видеть, что все больше мусульман постоянно обвиняются в том, что они не ассимилируются, не принимают участия в жизни общества. Это неправда. Чем больше они участвуют в общественной и демократической жизни, тем больше это становится проблемой ».
Земмахи и три кандидата в ее заявке баллотируются как независимые.«Мы не сдаемся», — сказала она Рейтер. «Это мой район, я здесь родился. Платок не был проблемой для нас четверых ».
Она ясный, но редкий голос в дебатах. Аналитики отметили, что, когда проблема возникает во французской политике, голоса мусульманских женщин обычно явно отсутствуют в разговоре.
В то время как история Земмахи привлекла внимание страны, мусульманские женщины по всей Франции — учителя, писатели, предприниматели, матери — ежедневно сталкиваются с проблемами из-за платка.
Девять из них рассказали The Washington Post свои истории. Хотя многие во Франции могут рассматривать его как символ покорности, для этих женщин хиджаб является символом силы и приверженности своей культуре и религии.
Переводы отредактированы для ясности и краткости.
CAIR-MI подает иск против MDOC в федеральном суде из-за политики в отношении фотографий в хиджабе
Мичиганское отделение Совета по американо-исламским отношениям (CAIR-MI), мусульманской организации по защите гражданских прав и защиты прав, подало иск в понедельник против Департамента штата Мичиган исправительных учреждений (MDOC) в U.S. Окружной суд Восточного округа Мичигана.
Иск был подан от имени мусульманских и мавританских женщин-ученых, которых размещают в основном в исправительном учреждении долины гуронов MDOC в районе Питтсфилд.
Согласно жалобе, MDOC придерживается политики, которая заставляет женщин-заключенных снимать религиозные головные платки, известные как хиджабы, чтобы сделать фото для удостоверения личности. Затем MDOC помещает фотографию в удостоверения личности женщин, которые требуются женщинам. представить мужчинам и женщинам охранникам и персоналу.
В жалобе также утверждается, что MDOC хранит фотографии в постоянной общедоступной базе данных и размещает их на веб-сайте MDOC, где их могут видеть представители общественности.
В иске утверждается, что политика MDOC в отношении фотографий нарушает искреннее религиозное убеждение женщин-заключенных мусульманского и мавританского вероисповедания, которое они должны скрывать перед мужчинами, с которыми они не связаны.
Он утверждает, что MDOC нарушил права женщин в соответствии с Положением о свободе осуществления Первой поправки к U.S. Конституция, в соответствии с Конституцией штата Мичиган и в соответствии с Федеральным законом о землепользовании и учреждениях для религиозных обрядов.
Иск требует декларативного возмещения ущерба, постоянного судебного запрета на политику MDOC в отношении фотографий, денежного возмещения и сертификации класса.
«Многие люди действительно верят, что, попав в тюрьму, вы теряете все свои конституционные права, и это просто неточно, — сказала Эми Дукур, штатный поверенный CAIR-MI. религиозные убеждения без вмешательства правительства остаются нетронутыми даже для заключенных.«
Дукур сказал, что CAIR-MI участвует в судебном процессе», потому что мы хотим убедиться, что религиозная свобода каждого защищена, потому что, если мы допустим эрозию свобод для одной группы в зависимости от их статуса, это по своей сути потечет вниз и начнется
Дукур сказал, что CAIR-MI неоднократно обращалась к должностным лицам MDOC с весны 2017 года, когда организация начала получать жалобы на политику в отношении фотографий от женщин, содержащихся в исправительном учреждении долины Гурон.Она сказала, что MDOC не желает участвовать в каких-либо обсуждениях этой политики с CAIR-MI.
Представитель MDOC заявил, что не комментирует незавершенный судебный процесс.
Алаа Массри: мусульманка говорит, что ее платок был насильственно снят для фото для бронирования после ареста в знак протеста
Алаа Массри был арестован во время акции протеста 10 июня, по данным полицейского управления Майами, и обвинен в нанесении побоев, сопротивлении полицейскому с применением насилия и хулиганство. После ареста Массри была доставлена в исправительный центр Майами-Дейд Тернер Гилфорд Найт, где, по ее словам, ее попросили снять хиджаб для фотографии бронирования, сообщил CNN ее адвокат Хуррум Вахид.
Мусульманские женщины, которые предпочитают носить головной платок, не снимают его перед мужчинами, кроме своих ближайших родственников.
После того, как полицейским сообщили, что хиджаб является частью ее религиозных убеждений, и она не желает фотографироваться без него, он был насильственно снят с ее головы, сказал Вахид. Ей не разрешили снова надеть хиджаб, что, по ее оценкам, составляло около семи часов.
Агентство исправительных учреждений и реабилитации округа Майами-Дейд, ответственное за бронирование и фотографирование, не ответило на неоднократные запросы CNN о комментариях.
Фотография бронирования Массри, на которой она запечатлена без хиджаба, была затем распространена в нескольких новостных агентствах и начала распространяться в социальных сетях, по словам Вахида.
«Ущерб от этого невозможно устранить», — сказал Вахид CNN. «Эта фотография навсегда. Для нее это было унизительным опытом. Не только арест, но и нарушение ее религиозных прав».
Вахид направил запрос в юридический отдел Департамента исправительных учреждений и реабилитации округа Майами-Дейд, чтобы получить дополнительную информацию о том, что произошло, и имена причастных к этому офицеров, но не получил ответа, сказал он во вторник.
«Я надеюсь, что они ответят на наш запрос, но если они не ответят, мы расширим его до уровня, выходящего за рамки основных коммуникаций», — сказал Вахид CNN. «Мы также сделали запрос в их юридический отдел».
«Они сознательно отняли у нее права»
После того, как ее сняли хиджаб для фотографии бронирования, Массри сказал, что ее заставили часами проводить без хиджаба в присутствии нескольких мужчин.
Это «полное неуважение к ее образу жизни», — говорится в петиции Change.org, поданной Массри неделю назад.«Они сознательно лишили ее права быть женщиной, исповедующей ислам, и распространили образ, о котором она никогда не думала, что он появится в мире».
Петиция, которую к вечеру вторника подписали более 125 000 человек, требует снятия всех обвинений с Массри, снятия ее фотографии и проведения расследования в отношении причастных к этому офицеров.
По данным Департамента исправительных учреждений и реабилитации округа Майами-Дейд, существует политика защиты людей, исповедующих религиозные убеждения.
«Арестованным, которые заявляют или кажутся исповедующими определенную веру, разрешается держать голову с покрытой головкой после того, как их обыскали на предмет контрабанды и была сделана фотография бронирования», — заявил представитель исправительного учреждения Майами-Дейд в заявлении для филиала CNN. WSVN.
«Мы стремимся обеспечить уважение религиозных убеждений и обычаев людей, и рассмотрим этот инцидент, чтобы обеспечить соблюдение нашей политики и этого обязательства».
Однако Массри не обыскивали в отдельной комнате, и хиджаб был насильственно снят с ее головы в присутствии мужчин, что является нарушением как ее частной жизни, так и религиозных свобод, по словам Вахида.
«Они должны были позволить ей носить хиджаб», — сказал Вахид. «Они могут легко произвести обыск в отдельной комнате с офицером того же пола. Нет абсолютно никаких причин не возвращать ей хиджаб после обыска или чтобы там была фотография бронирования без хиджаба. Либо полицейские проигнорировали существующая политика или политика просто недостаточно сильна «.
Принудительное снятие хиджаба с ее головы было «полным пренебрежением» к центральной части ее веры и также могло быть нарушением закона, сказал Омар Салех, юрист Совета американо-исламских отношений (CAIR), который не попросили помочь в деле Массри.
«Арест, который приводит к снятию хиджаба во время бронирования и длительному снятию хиджаба, является юридической проблемой и серьезным нарушением не только 1-й и 14-й поправок, но также Закона о землепользовании и учреждениях для религиозных обрядов». Салех сказал CNN. «Принуждение женщины к снятию хиджаба вызывает унижение, душевные страдания и страдания».
В 2018 году полицейскому управлению Нью-Йорка было приказано выплатить 180 000 долларов трем мусульманским женщинам после того, как они заставили их снять хиджаб для бронирования фотографий, сообщает New York Daily News.Другая женщина из Миннесоты получила компенсацию в размере 120 000 долларов в 2019 году после того, как ее заставили снять хиджаб после ареста за нарушение правил дорожного движения, сообщает Star Tribune. В тюрьме также введены новые правила, касающиеся надлежащих процедур размещения заключенных в религиозных головных уборах.
Линда Сарсур, политический активист и мусульманка из Нью-Йорка, которая также носит хиджаб, несколько раз арестовывалась во время акций протеста. Сарсур сказала, что офицер однажды попытался заставить ее снять хиджаб во время процесса бронирования, но, по ее словам, это, по ее словам, в основном было связано с отсутствием надлежащей подготовки.
«Для эффективной работы полиции нет смысла просить мусульманских женщин снимать хиджабы. Во всех случаях, когда мы идентифицируемся правительством, будь то наши паспорта, водительские права, карточки Costco, удостоверение личности колледжа и т. Д. Это то, как мы все время выглядим на публике », — сказал Сарсур CNN.
«Для полицейских департаментов нелогично хотеть, чтобы мусульманские женщины снимали хиджаб, потому что мы не так видим в мире. Идея базы данных заключается в том, что фотография помещается в базу данных, и если вы совершите преступление И снова эта база данных используется для вашей идентификации.Так как же вы собираетесь идентифицировать нас, если то, как мы показываемся в вашей базе данных, отличается от того, как мы показываемся в остальном мире? »
Принуждать мусульманку снимать хиджаб для фото — это« бесчеловечно и унизительно. и лишает вас достоинства «, — добавила она.
Смерть Джорджа Флойда, черного человека в наручниках, находившегося под стражей в полиции Миннеаполиса, вызвала протесты по всей стране, в том числе протест, в ходе которого Массри был арестован вместе с шестью другими.
В какой-то момент во время протеста полиция попыталась «сформировать линию перестрелки», чтобы помешать протестующим захватить улицу, согласно письменным показаниям об аресте, полученным CNN.Во время ареста Массри, которая говорит, что спешила помочь раненому протестующему, столкнулась с несколькими полицейскими в спецодежде, сказала она в петиции.
В отчете об инциденте также утверждается, что Массри ударил офицера «в правый бицепс сжатым кулаком» после того, как он «схватил» ее, чтобы вывести с улицы после того, как она отказалась от приказа покинуть дорогу. Массри был обвинен в нанесении побоев, когда он оказал сопротивление полицейскому с применением насилия и хулиганства.
«Офицер неверен.Если она непреднамеренно махнула рукой и она вступила в контакт, это не является преступлением », — сказал Вахид.
« Мы защищаем ее уголовные обвинения, и мы твердо уверены, что она не нанесла побоев в полицейском участке и не ударила полицейского намеренно. . Я твердо верю, что она будет реабилитирована за это ».
Массри была освобождена под залог в 5000 долларов 11 июня, а слушание по делу назначено на 10 июля, сказал ее адвокат.
Партия Макрона запрещает кандидату-мусульманину носить хиджаб на плакате | Эммануэль Macron News
Правящая центристская партия президента Франции Эммануэля Макрона запретила кандидату-мусульманину участвовать в местных выборах после того, как она была сфотографирована в хиджабе для рекламного проспекта. Этот шаг вызвал критику со стороны экспертов и вызвал ожесточенные разногласия внутри партии.
В газете «Республика в марше» Макрона («Республика в движении», LREM) говорится, что партийная линия заключается в том, что в светской Франции не должно быть места для открытого отображения религиозных символов в документах избирательной кампании.
«Эта женщина не будет кандидатом от партии в Марке», — сказал RTL радио Станислас Герини, генеральный секретарь партии, со ссылкой на Сару Земмахи.
Представитель LREM, близкий к Герини, сказал, что Земмахи будет официально проинформирована о решении партии в письменной форме, сообщает агентство Reuters.
На плакате Земмахи изображена в белом хиджабе, головном платке, который носят многие мусульманские женщины, считающие его частью своей религии, стоящей рядом с тремя другими людьми.
Слова «разные, но единые для вас» на флаере, кажется, относятся к разнообразию.
Французский закон не запрещает ношение хиджаба или других религиозных символов на изображениях, которые появляются на рекламных листовках.
Дело вокруг плаката предвыборной кампании разразилось после того, как Джордан Барделла, номер два в крайне правой партии «Объединение националистов» Марин Ле Пен, опубликовал в Твиттере копию листовки с сообщением: «Так вы боретесь с сепаратизмом?»
Герини ответил прямо в Твиттере, потребовав либо отозвать листовку, либо кандидат Сара Земмахи потеряет поддержку партии.
«Ничтожный. Прогон за [крайне правыми] голосами позволит преобладать только их идеям. Хватит, хватит », — написала в Твиттере депутат LREM Кэролайн Жанвье.
Но другой депутат от партии, Роланд Лескюр, сказал Рейтер: «Это взрывоопасная тема. Политический ислам — это реальность, это постоянная угроза в некоторых районах, и мы должны быть очень твердыми ».
Рим-Сара Алуан, французский исследователь, юрист и кандидат наук из Тулузского университета, сказала Аль-Джазире: «Этот последний скандал — всего лишь еще один пример того, как заметность ислама является реальной проблемой для нашей политической элиты. с обеих сторон политического спектра.
«Франция по-прежнему отказывается признать тот факт, что, во-первых, ислам является частью французского ландшафта и принадлежит Франции, а во-вторых, французские мусульмане являются частью ткани этой страны и должны здесь остаться, включая участие во французских гражданская жизнь ».
Она добавила: «К сожалению, во Франции хороший мусульманин — невидимый мусульманин. Существует политическая воля стереть ислам с публичных площадей, и это противоречит духу закона [светского государства] 1905 года.Мусульманки — первая группа людей, которая заплатила такую высокую цену ».
Противодействие «сепаратизму» Макрона
Макрон, который гордился многокультурным и этнически разнообразным составом своей новой партии после победы на выборах в 2017 году, предупредил о растущей угрозе «исламистского сепаратизма» для основных ценностей Франции и единства республики.
2 октября прошлого года он объявил о нескольких мерах, которые будут составлять законопроект, направленный на борьбу с «сепаратизмом», таких как улучшение надзора за финансированием мечетей и проверка школ и ассоциаций, обслуживающих религиозные общины.
Но законопроект, который обсуждался в нижней палате и сенате, но еще не стал законом, вызвал критику со стороны правозащитных групп и французских мусульман, которые заявляют, что постановления будут дискриминировать сообщество меньшинств.
Администрация Макрона утверждает, что законы необходимы для укрепления сплоченности и сдерживания атак, но некоторые наблюдатели полагают, что президент потворствует ультраправым, стремясь победить на выборах в следующем году, что, вероятно, заставит его бросить вызов Ле Пену во втором туре. тот же сценарий, с которым он столкнулся в 2017 году.
Ссылаясь на плакат Земмахи, Алуан сказал: «Кто здесь настоящие сепаратисты? Эта мусульманка баллотируется на демократических выборах, чтобы защитить проект, в который она верит, или тех, кто пытается подорвать ее усилия?
«Действительно, мы часто обвиняем мусульман в том, что они не интегрированы и не отделяются от французского общества. Но когда французская мусульманка, носящая платок, высокообразованная, наделенная полномочиями и желающая внести свой вклад и участвовать в демократическом процессе, мы начинаем преследовать ее, обвиняя ее в прозелитизме или распространении так называемого «политического ислама»; и обязательно сделайте ее невидимой.”
На фотографии «
Yearbook» студента в хиджабе ошибочно называют «Исидой», что вызывает возмущение.
RANCHO CUCAMONGA, Калифорния — Ежегодники продаются в средней школе Los Osos на Rancho Cucamonga — это подарок на память для многих выпускников старших классов.
Но для одного студента, сфотографированного в хиджабе, ежегодник стал оскорблением.
Она не 11-классница Исида Филлипс. Но так ее идентифицировала фотография в ежегоднике.
Она разместила фотографию в Facebook с подписью:
«Я очень опечалена, возмущена, обижена и смущена тем, что ежегоднику средней школы Лос-Ососа это сошло с рук.Судя по всему, я Исида в ежегоднике. Школа обратилась ко мне и осмелилась сказать, что это опечатка. Я прошу не согласиться, давайте будем реальными ».
СВЯЗАННЫЕ С: девушка-мусульманка коронована королевой выпускного бала в средней школе SoCal
ABC News не разглашает настоящее имя подростка, потому что друг говорит нам, что она и ее семья не готовы для обращения к средствам массовой информации в это время.
Неправильно названная фотография привлекает много внимания в Facebook и Twitter.
Тревор Сантеллан, один из студентов, которые работали над ежегодником, сказал, что на самом деле в Лос-Анджелесе была студентка по имени Исис Филлипс. Осос, перешедший ранее в этом году.
В школьном ежегоднике написано в Твиттере извинения, в которых говорится, что это была непреднамеренная ошибка.
«Мы очень сожалеем о том, что произошло в Ежегоднике. … Это наша вина, и это абсолютно непростительно с нашей стороны», — говорится в твите.
Директор школы также извинился и сказал, что ошибка расследуется.
LOHS делает все возможное, чтобы исправить и расследовать досадную опечатку, обнаруженную в ежегоднике. Мы искренне приносим свои извинения.
— Сьюзан Петрочелли (@LosOsosHigh) 8 мая 2016 г.
Округ средней школы Объединенного союза Чаффи опубликовал следующее заявление:
«Мы исследуем, как это произошло, и мы, безусловно, очень внимательно относимся к этой молодой леди. связаться с семьей и продолжить работу с ними, чтобы определить, как это могло произойти и как мы можем исправить ситуацию ».
Совет по американо-исламским отношениям связался с ученицей и ее семьей и сказал, что она, скорее всего, не вернется в школу «до тех пор, пока проблема не будет решена должным образом.»
CAIR-LA сообщила в воскресном пресс-релизе, что призывает к тщательному расследованию опечатки.
» Мы присоединяемся к семье в их беспокойстве по поводу возможного предубеждения в этом инциденте и в глубоком беспокойстве за безопасность их дочери. — сказал исполнительный директор CAIR-LA Хусам Айлуш, — сказал исполнительный директор CAIR-LA Хусам Айлуш. «Ни один студент не должен подвергаться унижению из-за того, что он связан с такой предосудительной группой, как ИГИЛ».
Copyright © 2021 KABC-TV.Все права защищены.
Изображение идеальное! Барбадос демонстрирует мусульманскому хиджабу заслуженное уважение
Женщины, не могли бы вы показать себя топлес кому-нибудь?
Что бы вы почувствовали, если бы кто-то сфотографировал вас голым против вашего желания, а затем заставил бы вас показать это другим людям?
Эта концепция может показаться странной, и эти вопросы могут показаться, как будто они выходят из левого поля зрения, но это реальность, с которой мусульманские женщины Барбадоса живут уже несколько лет.
С момента вступления в силу закона, гласящего, что головные уборы, включая хиджабы, должны быть сняты для официальных фотографий, женщины исламской веры жили на этом острове между камнем и наковальней.
Жить в стране своего рождения без водительских прав, удостоверения личности взрослого или паспорта, если вы отказались подчиняться законам страны или разоблачить себя и получить удостоверения личности, которые так необходимы в повседневной жизни. -повседневная жизнь? Это был не просто вопрос, который они должны были задать себе, это была жизнь, которую они должны были прожить.
Примерно в 2006 году, во время последней переписи, на Барбадосе проживало около 3000 мусульманских женщин, и это число выросло за последние 14 лет.
Беседуя с Loop после того, как сегодня утром были опубликованы хорошие новости об измененном законодательстве, президент Барбадосской мусульманской ассоциации Абдул Мохаммед сказал: «Это решение имеет огромное значение для женщин в мусульманском сообществе».
Он сказал, что «снятие хиджаба и обнажение, что в значительной степени эквивалентно форме обнаженной натуры для женщин, которые уважают, что их жизнь покрыта одеждой, и их волосы покрыты публично, это было довольно неприятным опытом для многих женщин.»
Министр Уилфред Абрахамс и члены кабинета на прошлой неделе приняли закон, запрещающий больше снимать головные уборы лицами, которые могут предоставить доказательства своей религии, и показать, что головные уборы являются частью принципов этого Религия Абрахамс сделал это заявление сегодня утром (9 октября) во время пресс-конференции
В исламе, в Коране и хадисах, их священные писания содержат упоминания о покрытии головы несколько раз и во многих местах.Это говорит и о скромности, и о покрытии. По словам Мухаммеда: «Некоторые оспаривают закрытие лица, а остальные — нет». Религия жестко относится к покрытию головы.
Но почему одна или две фотографии так важны для этих женщин?
Для многих, кто не является мусульманкой, битва этих мусульманских женщин рассматривалась как разовая битва. Большинство людей думали только о нескольких секундах или минутах, которые потребуются им, чтобы открепить или развязать свой хиджаб и сделать «безболезненный» снимок.Вот и все!
Нет! Это не то.
После этого у каждой мусульманской женщины есть удостоверение личности, водительские права или паспорт, которые она не хочет никому показывать, кроме мужа и, возможно, членов своей семьи. На фото она «голая» или «топлесс» в глазах своих людей. Эту фотографию она не должна вытаскивать, чтобы получить доступ в учреждение или выиграть на конкурсе, или даже передать любому должностному лицу избирательного участка на избирательном участке.
Теперь у нее было удостоверение личности, которое показывало, что она находится в уязвимом состоянии, которое не должно быть замечено миром, но которое мир требует, чтобы его увидели.
Мохаммед сказал, что пара религиозных женщин «из-за этого не имеют паспортов. В последнее время некоторые, возможно, неохотно снимали головные уборы для [официальных] фотографий и скрывали свои удостоверения личности до тех пор, пока они не понадобились».
Для женщин, не исповедующих ислам, сказал он, это все равно, что показать их фотографию топлес. «Так что, возможно, вы приняли это неохотно и показали бы только тем, кому действительно доверяете.
На вопрос, какое препятствие это создает постоянно, он привел последние всеобщие выборы в 2018 году в качестве яркого примера. Он сказал, что мусульманские женщины должны определить, насколько они хотят, чтобы их голос был услышан, насколько они хотят, чтобы их голос подсчитать и какое значение имеет то, что этому человеку придется видеть их без хиджаба.
«Многие, если не большинство, проголосовали. Но показ неправильно выставленных удостоверений личности может повлиять на некоторые решения », — пояснил он.
Выдвинув дело предыдущей администрации, которая находилась у власти в течение десяти лет, Мохаммед сказал:« Последнее правительство отказалось даже обсуждать этот вопрос и АГ [генеральный прокурор] наотрез отказался встретиться с нами.«Сегодня барбадосские мусульманки могут дышать после нескольких лет ожидания выдоха.