Княгиня елизавета федоровна вся правда о ней: «Большевики ввели белых в заблуждение». Как умерла Елизавета Романова

Святая Елизавета Федоровна — Православная принцесса Европы. Икона святой елизаветы

Преподобномученица Великая княгиня Елисавета родилась 20 октября 1864 года в протестантской семье Великого герцога Гессен-Дармштадтского Людвига IV и принцессы Алисы, дочери английской королевы Виктории. В 1884 году она вышла замуж за Великого князя Сергея Александровича, брата Императора
Российского Александра III.

Видя глубокую веру своего супруга, Великая княгиня всем сердцем искала ответ на вопрос – какая же религия истинна? Она горячо молилась и просила Господа открыть ей Свою волю. 13 апреля 1891 года, в Лазареву субботу, над Елисаветой Феодоровной был совершен чин принятия в Православную Церковь. В том же году Великий князь Сергей Александрович был назначен генерал-губернатором Москвы.

Посещая храмы, больницы, детские приюты, дома для престарелых и тюрьмы, Великая княгиня видела много страданий. И везде она старалась сделать что-либо для их облегчения.

После начала в 1904 году русско-японской войны Елисавета Феодоровна во многом помогала фронту, русским воинам. Трудилась она до полного изнеможения.

5 февраля 1905 года произошло страшное событие, изменившее всю жизнь Елисаветы Феодоровны. От взрыва бомбы революционера-террориста погиб Великий князь Сергей Александрович. Бросившаяся к месту взрыва Елисавета Феодоровна увидела картину, по своему ужасу превосходившую человеческое воображение. Молча, без крика и слез, стоя на коленях в снегу, она начала собирать и класть на носилки части тела горячо любимого и живого еще несколько минут назад мужа.

В час тяжелого испытания Елисавета Феодоровна просила помощи и утешения у Бога. На следующий день она причастилась Святых Тайн в храме Чудова монастыря, где стоял гроб супруга. На третий день после гибели мужа Елисавета Феодоровна поехала в тюрьму к убийце. Она не испытывала к нему ненависти. Великая княгиня хотела, чтобы он раскаялся в своем ужасном преступлении и молил Господа о прощении. Она даже подала Государю прошение о помиловании убийцы.

Елисавета Феодоровна решила посвятить свою жизнь Господу через служение людям и создать в Москве обитель труда, милосердия и молитвы. Она купила на улице Большая Ордынка участок земли с четырьмя домами и обширным садом. В обители, которая была названа Марфо-Мариинской в честь святых сестер Марфы и Марии, были созданы два храма – Марфо-Мариинский и Покровский, больница, считавшаяся впоследствии лучшей в Москве, и аптека, в которой лекарства отпускались бедным бесплатно, детский приют и школа. Вне стен обители был устроен дом-больница для женщин, больных туберкулезом.

10 февраля 1909 года обитель начала свою деятельность. 9 апреля 1910 года за всенощным бдением епископ Дмитровский Трифон (Туркестанов; + 1934) по чину, разработанному Святейшим Синодом, посвятил насельниц в звание крестовых сестер любви и милосердия. Сестры дали обет, по примеру инокинь, проводить девственную жизнь в труде и молитве. На следующий день за Божественной литургией святитель Владимир, митрополит Московский и Коломенский, возложил на сестер восьмиконечные кипарисовые кресты, а Елисавету Феодоровну возвел в сан настоятельницы обители.
Великая княгиня сказала в тот день: “Я оставляю блестящий мир …но вместе со всеми вами я восхожу в более великий мир – в мир бедных и страдающих
“.

В Марфо-Мариинской обители Великая княгиня Елисавета Феодоровна вела подвижническую жизнь: спала на деревянной кровати без матраса, часто не более трех часов; пищу употребляла весьма умеренно и строго соблюдала ; в полночь вставала на молитву, а потом обходила все палаты больницы, нередко до рассвета оставаясь у постели тяжелобольного. Она говорила сестрам обители: “Не страшно ли, что мы из ложной гуманности стараемся усыплять таких страдальцев надеждой на их мнимое выздоровление. Мы оказали бы им лучшую услугу, если бы заранее приготовили их к христианскому переходу в вечность”. Без благословения духовника обители протоиерея Митрофана Серебрянского и без советов старцев Оптиной Введенской пустыни, других монастырей она ничего не предпринимала. За полное послушание старцу она получила от Бога внутреннее утешение и стяжала мир в своей душе.

С начала первой мировой войны Великая княгиня организовала помощь фронту. Под ее руководством формировались санитарные поезда, устраивались склады лекарств и снаряжения, отправлялись на фронт походные церкви.

Отречение Императора Николая II от престола явилось большим ударом для Елисаветы Феодоровны. Душа ее была потрясена, она не могла говорить без слез. Елисавета Феодоровна видела, в какую пропасть летела Россия, и горько плакала о русском народе, о дорогой ей царской семье.

В ее письмах того времени есть следующие слова: “Я испытывала такую глубокую жалость к России и ее детям, которые в настоящее время не знают, что творят. Разве это не больной ребенок, которого мы любим во сто раз больше во время его болезни, чем когда он весел и здоров? Хотелось бы понести его страдания, помочь ему. Святая Россия не может погибнуть. Но Великой России, увы, больше нет. Мы… должны устремить свои мысли к Небесному Царствию… и сказать с покорностью: “Да будет воля Твоя”.

Великую княгиню Елисавету Феодоровну арестовали на третий день святой Пасхи 1918 года, в Светлый вторник. В тот день святитель Тихон служил молебен в обители.

С ней разрешили поехать сестрам обители Варваре Яковлевой и Екатерине Янышевой. Их привезли в сибирский город Алапаевск 20 мая 1918 года. Сюда же были доставлены Великий князь Сергей Михайлович и его секретарь Феодор Михайлович Ремез, Великие князья Иоанн, Константин и Игорь Константиновичи и князь Владимир Палей. Спутниц Елисаветы Феодоровны отправили в Екатеринбург и там отпустили на свободу. Но сестра Варвара добилась, чтобы ее оставили при Великой княгине.

5(18) июля 1918 года узников ночью повезли в направлении деревни Синячихи. За городом, на заброшенном руднике, и совершилось кровавое преступление. С площадной руганью, избивая мучеников прикладами винтовок, палачи стали бросать их в шахту. Первой столкнули Великую княгиню Елисавету. Она крестилась и громко молилась: “Господи, прости им, не знают, что делают!”.

Елисавета Феодоровна и князь Иоанн упали не на дно шахты, а на выступ, находящийся на глубине 15 метров. Сильно израненная, она оторвала от своего апостольника часть ткани и сделала перевязку князю Иоанну, чтобы облегчить его страдания. Крестьянин, случайно оказавшийся неподалеку от шахты, слышал, как в глубине шахты звучала Херувимская песнь – это пели мученики.

Несколько месяцев спустя армия адмирала Александра Васильевича Колчака заняла Екатеринбург, тела мучеников были извлечены из шахты. У преподобномучениц Елисаветы и Варвары и у Великого князя Иоанна пальцы были сложены для крестного знамения.

При отступлении Белой армии гробы с мощами преподобномучениц в 1920 году были доставлены в Иерусалим. В настоящее время их мощи почивают в храме равноапостольной Марии Магдалины у подножия Елеонской горы.

Преподобномученица инокиня Варвара была крестовой сестрой и одной из первых насельниц Марфо-Мариинской обители в Москве. Будучи келейницей и сестрой, самой близкой к Великой княгине Елисавете Феодоровне, она не превозносилась и не гордилась этим, а была со всеми добра, ласкова и обходительна, и все любили ее.

В Екатеринбурге сестру Варвару отпустили на свободу, но и она, и другая сестра – Екатерина Янышева просили вернуть их в Алапаевск. В ответ на запугивания Варвара сказала, что готова разделить судьбу своей матушки-настоятельницы. Как более старшую по возрасту, в Алапаевск вернули ее. Мученическую кончину она приняла в возрасте около 35 лет.

Память преподобномучениц Великой княгини Елисаветы и инокини Варвары совершается 5 (18) июля и в день Собора новомучеников и исповедников Российских.

Великая княгиня Елисавета была прославлена Русской Церковью Заграницей в 1981 году, а в 1992 году она была прославлена Архиерейским Собором Русской Церкви.

(18641101
)

Великая княгиня Елизавета Фёдоровна
(Елизавета Александра Луиза Алиса
; в семье её звали Элла
; официально в России — Елисавета Феодоровна
) (1 ноября , Дармштадт — 18 июля , Пермская губерния) — принцесса Гессен-Дармштадтская, великая княгиня дома Романовых . Причислена к лику святых Русской православной церкви в .

Семья и детство

Вторая дочь великого герцога Гессен-Дармштадтского Людвига IV и принцессы Алисы , внучка английской королевы Виктории . Её младшая сестра Алиса позднее стала российской императрицей Александрой Фёдоровной .

С детских лет была религиозно настроена, участвовала в делах благотворительности вместе со своей матерью, великой герцогиней Алисой, умершей в . Большую роль в духовной жизни семьи играл образ святой Елизаветы Тюрингенской, в честь которой была названа Элла: эта святая, родоначальница герцогов Гессенских, прославилась делами милосердия.

Супруга великого князя

Великая княгиня Елизавета Фёдоровна

Считалась одной из первых красавиц среди европейских принцесс, обладала очень приятным голосом, хорошо пела, рисовала, составляла с большим вкусом букеты цветов. В вышла замуж за великого князя Сергея Александровича , брата российского императора Александра III . После замужества жила с супругом в его подмосковном имении Ильинское. По её настоянию в Ильинском была устроена больница, периодически проходили ярмарки в пользу крестьян.

В совершенстве овладела русским языком, говорила на нём почти без акцента. Ещё исповедуя протестантизм, посещала православные богослужения. В вместе с мужем совершила паломничество в Святую Землю. В приняла православие, написав перед этим своему отцу: «Я все время думала и читала и молилась Богу — указать мне правильный путь — и пришла к заключению, что только в этой религии я могу найти настоящую и сильную веру в Бога, которую человек должен иметь, чтобы быть хорошим христианином».

Елизавета Фёдоровна и Сергей Александрович

В качестве супруги московского генерал-губернатора (великий князь Сергей Александрович был назначен на этот пост в 1891) организовала в Елисаветинское благотворительное общество, учреждённое для того, чтобы «призревать законных младенцев беднейших матерей, дотоле помещаемых, хотя без всякого права, в Московский Воспитательный дом, под видом незаконных». Деятельность общества вначале проходила в Москве , а затем распространилась и на всю Московскую губернию. Елисаветинские комитеты были образованы при всех московских церковных приходах и во всех уездных городах Московской губернии. Кроме того, Елизавета Фёдоровна возглавила Дамский комитет Красного Креста, а после гибели супруга она была назначена председательницей Московского управления Красного Креста.

С началом русско-японской войны Елизавета Федоровна организовала Особый комитет помощи воинам, при котором в Большом Кремлевском Дворце был создан склад пожертвований в пользу воинов: там заготавливали бинты, шили одежду, собирали посылки, формировали походные церкви.

4 февраля её супруг был убит террористом Иваном Каляевым , который метнул в него ручную бомбу. Тяжело переживала эту драму. Греческая королева Ольга Константиновна, двоюродная сестра убитого Сергея Александровича, писала: «Это чудная, святая женщина — она — видно, достойна тяжелого креста, поднимающего ее все выше и выше!». Позднее великая княгиня посетила в тюрьме убийцу: она передала ему прощение от имени Сергея Александровича, оставила ему Евангелие . Более того, она подала прошение императору Николаю II о помиловании террориста, но оно не было удовлетворено.

Основательница Марфо-Мариинской обители

Вскоре после гибели мужа продала свои драгоценности (отдав в казну ту их часть, которая принадлежала династии Романовых), и на вырученные деньги купила на Большой Ордынке усадьбу с четырьмя домами и обширным садом, где расположилась основанная ею в Марфо-Мариинская Обитель Милосердия (монастырь с сочетанием благотворительной и медицинской работы).

Была сторонницей возрождения чина диаконис — служительниц церкви первых веков, которые в первые века христианства поставлялись через рукоположение, участвовали в совершении Литургии, примерно в той роли, в какой сейчас служат иподиаконы, занимались катехизацией женщин, помогали при крещении женщин, служили больным. Получила поддержку большинства членов Святейшего Синода в вопросе о присвоении этого звания сёстрам обители, однако, в соответствии с мнением Николая II, решение так и не было принято.

При создании обители был использован как русский православный, так и европейский опыт. Сёстры, жившие в обители, приносили обеты целомудрия, нестяжания и послушания, однако, в отличие от монахинь, по истечении определенного срока могли уйти из обители, создать семью и быть свободными от данных прежде обетов. Сестры получали в обители серьёзную психологическую, методологическую, духовную и медицинскую подготовку. Им читали лекции лучшие врачи Москвы, беседы с ними проводили духовник обители о. Митрофан Сребрянский (позднее архимандрит Сергий; канонизирован Русской православной церковью) и второй священник обители о. Евгений Синадский.

Елизавета Фёдоровна в одежде сестры Марфо-Мариинской обители

По плану Елизаветы Фёдоровны, обитель должна была оказывать комплексную, духовно-просветительскую и медицинскую помощь нуждающимся, которым часто не просто давали еду и одежду, но помогали в трудоустройстве, устраивали в больницы. Нередко сестры уговаривали семьи, которые не могли дать детям нормальное воспитание (например, профессиональные нищие, пьяницы и т. д.), отдать детей в приют, где им давали образование, хороший уход и профессию.

В обители были созданы больница, отличная амбулатория, аптека, где часть лекарств выдавалась бесплатно, приют, бесплатная столовая и еще множество учреждений. В Покровском храме обители проходили просветительские лекции и беседы, заседания Палестинского общества, Географического общества, духовные чтения и другие мероприятия.

Поселившись в обители, Елизавета Фёдоровна вела подвижническую жизнь: ночами ухаживая за тяжелобольными или читая Псалтирь над умершими, а днем трудилась, наряду со своими сестрами, обходя беднейшие кварталы, сама посещала Хитров рынок — самое криминогенное место тогдашней Москвы, вызволяя оттуда малолетних детей. Там её очень уважали за достоинство, с которым она держалась, и полное отсутствие превозношения над обитателями трущоб. Во время Первой мировой войны активно заботилась о помощи русской армии, в том числе раненым солдатам. Тогда же она старалась помочь военнопленным, которыми были переполнены госпитали и, в результате, была обвинена в пособничестве немцам. Резко негативно относилась к Григорию Распутину , хотя ни разу с ним не встречалась. Убийство Распутина, православного христианина, не отлученного от Церкви, расценила как «патриотический акт».

Мученическая кончина

Отказалась покинуть Россию после прихода к власти большевиков. Весной 1918 года она была заключена под стражу и выслана из Москвы в Пермь . В мае 1918 года её вместе с другими представителями дома Романовых перевезли в Екатеринбург и разместили в гостинице «Атамановские номера» (в настоящее время в здании расположено управление ФСБ и ГУВД по Свердловской области , современный адрес — перекресток улиц Ленина и Вайнера), а затем, через два месяца, в город Алапаевск . Не теряла присутствие духа, в письмах наставляла оставшихся сестер, завещая им хранить любовь к Богу и ближним. Вместе с ней находилась сестра из Марфо-Мариинской обители Варвара Яковлева.

В ночь на 5 (18) июля года великая княгиня Елизавета Фёдоровна была убита большевиками: сброшена в шахту Новая Селимская в 18 км от Алапаевска. Вместе с ней погибли:

• великий князь Сергей Михайлович ;
• князь Иоанн Константинович ;
• князь Константин Константинович (младший) ;
• князь Игорь Константинович ;
• князь Владимир Павлович Палей ;
• Фёдор Семёнович Ремез, управляющий делами великого князя Сергея Михайловича;
• сестра Марфо-Мариинской обители Варвара (Яковлева) .

Все они, кроме застреленного великого князя Сергея Михайловича, были сброшены в шахту живыми. Когда тела были извлечены из шахты, то было обнаружено, что некоторые жертвы жили и после падения, умирая от голода и ран. При этом рана князя Иоанна, упавшего на уступ шахты возле великой княгини Елизаветы Фёдоровны, была перевязана частью ее апостольника . Окрестные крестьяне рассказывали, что несколько дней из шахты доносилось пение молитв.

31 октября 1918 года Белая Армия заняла Алапаевск. Останки убитых извлекли из шахты, положили в гробы и поставили на

У каждого человека в жизни — свой собственный путь. Им он либо спасается, либо проживает жизнь себе в осуждение. В этом смысле богатство и нищета, достаток и бедность, обеспеченность и нужда не являются сами по себе ни добродетелями, ни условиями спасения. Все зависит от того, как именно распорядится человек своими жизненными обстоятельствами. Если во славу Божию, то и бедность с нищетой ему не помеха. И богатство со славою — не зазор. И хотя, как свидетельствует Священное Писание, весьма трудно богатому войти в Царство Небесное, но и бедному отнюдь не легче. Как легко нуждающемуся человеку впасть в озлобление и зависть, воспылать жаждой насилия и мести, искуситься желанием завладеть чужим богатством. В свою очередь, исключительно тяжело и богатому не возгордиться, не надмиться, не испытать чувство превосходства над «неудачниками» и «босяками»…

Икона преподобномученицы Елизаветы Федоровны Романовой. Галерея икон Щигры .

Елизавета Феодоровна родилась в среде сильных и славных мира сего. Она появилась на свет 1 ноября 1864 года в немецком городе Дармштадте, в доме на Вильгельминенштрассе. Ее мать Алиса была дочерью королевы Англии Виктории, а отец Теодор Людвиг IV — Великим герцогом Гессенским. Родители Эллы — этим уменьшительным именем звали когда-то великую русскую святую — по характеру и образу жизни были деятельными и добрыми христианами. Их подданные были вправе считать себя счастливыми людьми. Находясь под началом высоконравственных, глубоко верующих и порядочных правителей, они имели все возможности для развития собственной души. Это был тот самый случай, когда власть имущие благодатно воздействуют на нравы народа и выправляют все его общественные изъяны личным примером благочестия.

Только жизнь во Христе полностью меняет человека — вне зависимости от его материального состояния и сословия, к которому он принадлежит.

Мать Эллы — Великая герцогиня Алиса после смерти воспринималась немцами как подлинная мать страны, как образец примерной семейной жизни, как мать прекрасно воспитанных детей, как эталон добрых нравов и любви к простому человеку. В лоне этой поистине благородной семьи воспитывалась и Элла, будущая преподобномученица земли Русской, и будущая императрица России — святая страстотерпица Александра Феодоровна, тогда еще Аликс, младшая сестра Эллы.

У Великой герцогини Алисы, покинувшей Англию и поехавшей вслед за мужем в Германию, была благороднейшая особенность души, унаследованная ею от матери — королевы Англии Виктории. Она всю свою жизнь делами утверждала два главнейших для спасения души христианских принципа — покаяние и милосердие. Герцогиня Алиса органически тяготела к благотворительности.

В книге графини А. А. Олсуфьевой, фрейлины Великой княгини («The Grand Duchess Elisabeth Feodorovna of Russia». Лондон, 1923), мы находим следующие характерные строчки: «Елизавета Феодоровна получила от матери раннее образование, которое подготовило ее к высокой судьбе. Эта мудрая и нежная мать вложила в сознание детей с ранних лет главный принцип христианства — любовь к ближнему.

Она сама, всегда в душе оставаясь англичанкой, глубоко полюбила свою новую страну; наделенная тактом и рассудительностью, она много занималась благотворительностью и в течение короткой жизни обеспечивала благосостояние немецкого герцогства, как никто до нее… Великая княгиня Елизавета претворила материнский завет о милосердии в жизнь — великодушием в поступках и сдержанностью в речи. Она никогда не позволяла себе сурово критиковать кого-либо и всегда находила мягкое оправдание человека, совершившего промах». Младший брат Эллы, Эрнст Людвиг, также отмечал в свое время, что Елизавета Феодоровна, посвятив себя нуждающимся и больным, доказала, что была «истинной дочерью Великой герцогини Алисы».

Живая любовь к страдающему человеку, наряду с красотой и изысканностью великогерцогского стиля жизни, выдающиеся люди, бывавшие в гостях у родителей — музыканты, композиторы, художники и поэты, — все это способствовало формированию в Элле исключительно нежной и тонкой души, восприимчивой ко всему возвышенному и доброму, а также способности неподдельного человеческого участия в судьбах нуждающихся и обездоленных, высокой требовательности к себе и потрясающей личной скромности и смирения, бравших свой исток из неукоснительного соблюдения заповедей Христовых.

Икона Преподобномучениц Елисаветы и Варвары. Икона из храма Иверской Божией Матери на Всполье , г.Москва.

Великолепный замок, в котором жила семья Эллы, был частично превращен ее отцом в музей, куда собирались картины известных художников (среди них — Гольбейн-младший), витражи, редкие экспонаты флоры и фауны. Это соседство самым положительным образом влияло на развитие эстетического чувства у всех детей.

Икона преподобномученицы великой княгини Елисаветы Федоровны.

Со страницы Воспитанницы Свято-Алексиевского женского монастыря книги Саратовский Свято-Алексиевский женский монастырь

Родители постоянно брали с собой детей в больницы и приюты, раскрывали им глаза на человеческую боль, учили сострадать чужому горю. Дети дарили пациентам цветы, общались с ними и располагали к себе сердца больных своей непосредственной искренностью и сердечностью.

Великая княгиня Елизавета Фёдоровна. Из статьи Шамордино, вышитые иконы монастыря .

«Каждое утро по субботам, — вспоминал Эрнст Людвиг, — мы должны были относить букеты цветов в (…) госпиталь на Мауэрштрассе и, поставив цветы в вазы, дарить их разным пациентам. Таким образом мы преодолевали робость, часто свойственную детям… и становились друзьями со многими пациентами и безусловно обучались иметь симпатию к другим. Здесь не было возрастных ограничений; даже самые юные среди нас должны были идти в больницу».

Вот что писала шестилетняя Элла своему отцу: «Дармштадт, 29 декабря 1870. Мой любимый папа, я желаю тебе счастливого Нового года. Мама поставила твою фотографию в нашей комнате для школьных занятий. Мы были в мэрии города, там бедные дети получили рождественские подарки, а их папы — на войне. Прощай, любимый папа. Твоя послушная, любящая тебя дочь Элла».

Тогда шла война между Пруссией и Францией, и практически весь великогерцогский дворец был обращен в госпиталь для раненых.

За ними ухаживали все знатные дамы Дармштадта. Какая аналогия прослеживается здесь с Кремлевскими палатами и с будущим лазаретом Марфо-Мариинской обители в Москве, где во время Первой мировой войны Елизавета Феодоровна и другие женщины из высшего света будут также ухаживать за ранеными, слать на фронт тюки с вещами, подарки и продовольствие!

Отец Эллы Теодор Людвиг, как и его супруга Алиса, также помогал создавать в семье здоровую христианскую атмосферу. Там не было ни чувства превозношения от своей принадлежности к знатному роду, ни барской надменности и высокомерия в отношениях с подданными. Как уже было сказано выше, судьбы простых людей, страдающих и нуждающихся, были поставлены в семье Эллы во главу угла. Данная им от Бога власть и влияние воспринимались Великим герцогом Людвигом и его супругой Алисой исключительно как почетное бремя ответственности за устроение судеб тех, кто был вверен их попечению самим Богом.

Кроме того, в личных отношениях Людвига и Алисы царили любовь и мир, сердечное тепло и полное духовное родство. «Я надеюсь, что мой любимый Луи сегодня вечером будет снова со мной, — писала Алиса матери, королеве Виктории, — это такой прекрасный повод для радости и благодарности. Когда он рядом со мной, все заботы растворяются в покое и счастье». Какое благостное влияние оказывали эти чуткие и заботливые родительские взаимоотношения на детей!.. Добрый и уютный быт, беседы на возвышенные темы, регулярное общение с детьми, забота об их духовном и физическом здоровье, частые выезды на природу и путешествия — все это благодарно запечатлевалось мягкой детской душой, придавало ее развитию нужное и спасительное направление.

Великая герцогиня Алиса Гессенская серьезнейшим образом относилась к своему материнскому долгу, неотделимому от христианской веры. Именно в этом отношении, по мнению многих исследователей ее биографии, был сокрыт один из основных источников будущего духовного процветания ее детей.

Элла прекрасно рисовала, любила классическую музыку, сама музицировала, вышивала. Сегодня Красный зал воссозданного после Второй мировой войны Гессенского дворца хранит ее изумительные детские рисунки и шитье.

Любимой святой Эллы была Елизавета Тюрингенская, дочь венгерского короля, ее дальняя родственница, жившая в первой половине XIII века. Выданная за ландграфа тюрингенского, она рано овдовела и была изгнана из своих владений. Елизавета долго скиталась, жила с нищими, перевязывала их раны, носила грубую одежду, спала на голой земле, ходила босая и была образцом христианского смирения. Ее подвижнический образ жизни весьма привлекал Эллу, всегда стремившуюся к христианскому совершенству и уже в ранней юности прикровенно понимавшую, что без внутренней духовной аскезы и строгого воздержания его никогда не достичь.

Трагическая смерть младшего брата Эллы Фридриха и ранняя смерть ее матери, скончавшейся от дифтерии в тридцать пять лет, подвели черту под счастливым детством девочки и поставили ее на следующую ступень духовного роста — христианского осмысления жизни как Креста, хранения чистоты юности и дальнейшего осуществления главной жизненной цели — спасения души через деятельную любовь к ближнему. Она самоотверженно помогала во всем отцу, стараясь облегчить его горе, ухаживала за сестрами, вела хозяйство по дому. Много позже, незадолго до казни Елизаветы Феодоровны в 1918 году под Алапаевском, ее большевистская охрана искренне удивлялась, как эта дама из высшего света ловко, будто кухарка, орудует в заточении кастрюлями и чувствует себя на садовых грядках как дома.

В 1873 году разбился насмерть на глазах у матери трехлетний брат Елизаветы Фридрих. В 1876 г. в Дармштадте началась эпидемия дифтерита, заболели все дети, кроме Елизаветы. Мать просиживала ночами у постелей заболевших детей. Вскоре умерла четырехлетняя Мария, а вслед за ней заболела и умерла сама великая герцогиня Алиса в возрасте 35 лет.
В тот год закончилась для Елизаветы пора детства. Горе усилило ее молитвы. Она поняла, что жизнь на земле — путь Креста. Ребенок всеми силами старался облегчить горе отца, поддержать его, утешить, а младшим своим сестрам и брату в какой-то мере заменить мать.
На двадцатом году жизни принцесса Елизавета стала невестой великого князя Сергея Александровича, пятого сына императора Александра II, брата императора Александра III. Она познакомилась с будущим супругом в детстве, когда он приезжал в Германию со своей матерью, императрицей Марией Александровной, также происходившей из Гессенского дома. До этого все претенденты на ее руку получали отказ: принцесса Елизавета в юности дала обет хранить девственность всю жизнь. После откровенной беседы ее с Сергеем Александровичем выяснилось, что он тайно дал такой же обет. По взаимному согласию брак их был духовным, они жили как брат с сестрой.

Елизавета Федоровна с мужем Сергеем Александровичем

Вся семья сопровождала принцессу Елизавету на свадьбу в Россию. Вместо с ней приехала и двенадцатилетняя сестра Алиса, которая встретила здесь своего будущего супруга, цесаревича Николая Александровича.
Венчание состоялось в церкви Большого дворца Санкт-Петербурга по православному обряду, а после него и по протестантскому в одной из гостиных дворца. Великая княгиня напряженно занималась русским языком, желая глубже изучить культуру и особенно веру новой своей родины.
Великая княгиня Елизавета была ослепительно красива. В те времена говорили, что в Европе есть только две красавицы, и обе — Елизаветы: Елизавета Австрийская, супруга императора Франца-Иосифа, и Елизавета Федоровна.

Большую часть года великая княгиня жила с супругом в их имении Ильинское, в шестидесяти километрах от Москвы, на берегу Москвы-реки. Она любила Москву с ее старинными храмами, монастырями и патриархальным бытом. Сергей Александрович был глубоко религиозным человеком, строго соблюдал все церковные каноны, посты, часто ходил на службы, ездил в монастыри — великая княгиня везде следовала за мужем и простаивала долгие церковные службы. Здесь она испытывала удивительное чувство, так непохожее на то, что встречала в протестантской кирхе.
Елизавета Федоровна твердо решила перейти в православие. От этого шага ее удерживал страх причинить боль своим родным, и прежде всего, отцу. Наконец, 1 января 1891 года она написала отцу письмо о своем решении, прося о короткой телеграммы благословении.
Отец не послал дочери желаемой телеграммы с благословением, а написал письмо, в котором говорил что решение ее приносит ему боль и страдание, и он не может дать благословения. Тогда Елизавета Федоровна проявила мужество и, несмотря на моральные страдания твердо решила перейти в православие.
13 (25) апреля, в Лазареву субботу, было совершено таинство миропомазания великой княгини Елизаветы Федоровны с оставлением ей прежнего имени, но уже в честь святой праведной Елизаветы — матери святого Иоанна Предтечи, память которой Православная церковь совершает 5 (18) сентября.
В 1891 году император Александр III назначил великого князя Сергея Александровича Московским генерал-губернатором. Супруга генерал-губернатора должна была исполнять множество обязанностей — шли постоянные приемы, концерты, балы. Необходимо было улыбаться и кланяться гостям, танцевать и вести беседы независимо от настроения, состояния здоровья и желания.
Жители Москвы скоро оценили ее милосердное сердце. Она ходила по больницам для бедных, в богадельни, в приюты для беспризорных детей. И везде старалась облегчить страдания людей: раздавала еду, одежду, деньги, улучшала условия жизни несчастных.
В 1894 году, после многих препятствий состоялось решение о помолвке великой княгини Алисы с наследником Российского престола Николаем Александровичем. Елизавета Федоровна радовалась тому, что молодые влюбленные смогут, наконец, соединиться, и ее сестра будет жить в дорогой ее сердцу России. Принцессе Алисе было 22 года и Елизавета Федоровна надеялась, что сестра, живя в России, поймет и полюбит русский народ, овладеет русским языком в совершенстве и сможет подготовиться к высокому служению императрицы Российской.
Но все случилось по-иному. Невеста наследника прибыла в Россию, когда император Александр III лежал в предсмертной болезни. 20 октября 1894 года император скончался. На следующий день принцесса Алиса перешла в православие с именем Александры. Бракосочетание императора Николая II и Александры Федоровны состоялось через неделю после похорон, а весной 1896 года состоялось коронование в Москве. Торжества омрачились страшным бедствием: на Ходынском поле, где раздавались подарки народу, началась давка — тысячи людей были ранены или задавлены.

Когда началась русско-японская война, Елизавета Федоровна немедленно занялась организацией помощи фронту. Одним из ее замечательных начинаний было устройство мастерских для помощи солдатам — под них были заняты все залы Кремлевского дворца, кроме Тронного. Тысячи женщин трудились над швейными машинами и рабочими столами. Огромные пожертвования поступали со всей Москвы и из провинции. Отсюда шли на фронт тюки с продовольствием, обмундированием, медикаментами и подарками для солдат. Великая княгиня отправляла на фронт походные церкви с иконами и всем необходимым для совершения богослужения. Лично от себя посылала Евангелия, иконки и молитвенники. На свои средства великая княгиня сформировала несколько санитарных поездов.
В Москве она устроила госпиталь для раненых, создала специальные комитеты по обеспечению вдов и сирот погибших на фронте. Но русские войска терпели одно поражение за другим. Война показала техническую и военную неподготовленность России, недостатки государственного управления. Началось сведение счетов за былые обиды произвола или несправедливости, небывалый размах террористических актов, митинги, забастовки. Государственный и общественный порядок разваливался, надвигалась революция.
Сергей Александрович считал, что необходимо принять более жесткие меры по отношению к революционерам и доложил об этом императору, сказав, что при сложившейся ситуации не может больше занимать должность генерал-губернатора Москвы. Государь принял отставку и супруги покинули губернаторский дом, переехав временно в Нескучное.
Тем временем боевая организация эсеров приговорила великого князя Сергея Александровича к смерти. Ее агенты следили за ним, выжидая удобного случая, чтобы совершить казнь. Елизавета Федоровна знала, что супругу угрожает смертельная опасность. В анонимных письмах ее предупреждали, чтобы она не сопровождала своего мужа, если не хочет разделить его участь. Великая княгиня тем более старалась не оставлять его одного и, по возможности, повсюду сопровождала супруга.
5 (18) февраля 1905 года Сергей Александрович был убит бомбой, брошенной террористом Иваном Каляевым. Когда Елизавета Федоровна прибыла к месту взрыва, там уже собралась толпа. Кто-то попытался помешать ей подойти к останкам супруга, но она своими руками собрала на носилки разбросанные взрывом куски тела мужа.
На третий день после смерти мужа Елизавета Федоровна поехала в тюрьму, где содержался убийца. Каляев сказал: «Я не хотел убивать вас, я видел его несколько раз и то время, когда имел бомбу наготове, но вы были с ним, и я не решился его тронуть».
— «И вы не сообразили того, что вы убили меня вместе с ним?» — ответила она. Далее она сказала, что принесла прощение от Сергея Александровича и просила его покаяться. Но он отказался. Все же Елизавета Федоровна оставила в камере Евангелие и маленькую иконку, надеясь на чудо. Выходя из тюрьмы, она сказала: «Моя попытка оказалась безрезультатной, хотя, кто знает, возможно, что в последнюю минуту он осознает свой грех и раскается в нем». Великая княгиня просила императора Николая II о помиловании Каляева, но это прошение было отклонено.
С момента кончины супруга Елизавета Федоровна не снимала траур, стала держать строгий пост, много молилась. Ее спальня в Николаевском дворце стала напоминать монашескую келью. Вся роскошная мебель была вынесена, стены перекрашены в белый цвет, на них находились только иконы и картины духовного содержания. На светских приемах она не появлялась. Бывала только в храме на бракосочетаниях или крестинах родственников и друзей и сразу уходила домой или по делам. Теперь ее ничто не связывало со светской жизнью.

Елизавета Федоровна в трауре после смерти мужа

Она собрала все свои драгоценности, часть отдала казне, часть — родственникам, а остальное решила употребить на постройку обители милосердия. На Большой Ордынке в Москве Елизавета Федоровна приобрела усадьбу с четырьмя домами и садом. В самом большом двухэтажном доме расположились столовая для сестер, кухня и другие хозяйственные помещения, во втором — церковь и больница, рядом — аптека и амбулатория для приходящих больных. В четвертом доме находилась квартира для священника — духовника обители, классы школы для девочек приюта и библиотека.
10 февраля 1909 года великая княгиня, собрала 17 сестер основанной ею обители, сняла траурное платье, облачилась в монашеское одеяние и сказала: «Я оставлю блестящий мир, где я занимала блестящее положение, но вместе со всеми вами я восхожу в более великий мир — в мир бедных и страдающих».

Первый храм обители («больничный») был освящен епископом Трифоном 9 (21) сентября 1909 г. (в день празднования Рождества Пресвятой Богородицы) во имя святых жен-мироносиц Марфы и Марии. Второй храм — в честь Покрова Пресвятой Богородицы, освящен в 1911 году (архитектор А.В. Щусев, росписи М.В. Нестерова).

День в Марфо-Мариинской обители начинался в 6 часов утра. После общего утреннего молитвенного правила. В больничном храме великая княгиня давала послушания сестрам на предстоящий день. Свободные от послушания оставались в храме, где начиналась Божественная Литургия. Дневная трапеза проходила с чтением житий святых. В 5 часов вечера в церкви служили вечерню с утреней, где присутствовали все свободные от послушании сестры. Под праздники и воскресение совершалось всенощное бдение. В 9 часов вечера в больничном храме читалось вечернее правило, после него все сестры, получив благословение настоятельницы, расходились по кельям. Четыре раза в неделю за вечерней читались акафисты: в воскресенье — Спасителю, в понедельник — архангелу Михаилу и всем Бесплотным Небесным Силам, в среду — святым женам-мироносицам Марфе и Марии, и в пятницу — Божией Матери или Страстям Христовым. В часовне, сооруженной в конце сада, читалась Псалтирь по покойникам. Часто ночами молилась там сама настоятельница. Внутренней жизнью сестер руководил замечательный священник и пастырь — духовник обители, протоирей Митрофан Серебрянский. Дважды в неделю он проводил беседы с сестрами. Кроме того, сестры могли ежедневно в определенные часы приходить за советом и наставлением к духовнику или к настоятельнице. Великая княгиня вместе с отцом Митрофаном учила сестер не только медицинским знаниям, но и духовному наставлению опустившихся, заблудших и отчаявшихся людей. Каждое воскресенье после вечерней службы в соборе Покрова Божией Матери устраивались беседы для народа с общим пением молитв.
Богослужение в обители всегда стояло на блистательной высоте благодаря исключительным по своим пастырским достоинствам духовнику, избранному настоятельницей. Сюда приходили для совершения богослужений и проповедования лучшие пастыри и проповедники не только Москвы, но и многих отдаленных мест России. Как пчела собирала настоятельница нектар со всех цветов,чтобы люди ощутили особый аромат духовности. Обитель, ее храмы и богослужение вызывали восхищение современников. Этому способствовали не только храмы обители, но и прекрасный парк с оранжереями — в лучших традициях садового искусства XVIII — XIX века. Это был единый ансамбль, соединявший гармонично внешнюю и внутреннюю красоту.
Современница великой княгини — Нонна Грэйтон, фрейлина ее родственницы принцессы Виктории, свидетельствует: «Она обладала замечательным качеством — видеть хорошее и настоящее в людях, и старалась это выявлять. Она также совсем не имела высокого мнения о своих качествах… У нее никогда не было слов «не могу», и никогда ничего не было унылого в жизни Марфо-Мариинской обители. Все было там совершенно как внутри, так и снаружи. И кто бывал там, уносил прекрасное чувство».
В Марфо-Мариинской обители великая княгиня вела жизнь подвижницы. Спала на деревянной кровати без матраца. Строго соблюдала посты, вкушая только растительную пищу. Утром вставала на молитву, после чего распределяла послушания сестрам, работала в клинике, принимала посетителей, разбирала прошения и письма.
Вечером, — обход больных, заканчивающийся за полночь. Ночью она молилась в молельне или в церкви, ее сон редко продолжался более трех часов. Когда больной метался и нуждался в помощи, она просиживала у его постели до рассвета. В больнице Елизавета Федоровна брала на себя самую ответственную работу: ассистировала при операциях, делала перевязки, находила слова утешения, стремилась облегчить страдания больных. Они говорили, что от великой княгини исходила целебная сила, которая помогала им переносить боль и соглашаться на тяжелые операции.
В качестве главного средства от недугов настоятельница всегда предлагала исповедь и причастие. Она говорили: «Безнравственно утешать умирающих ложной надеждой на выздоровление, лучше помочь им по-христиански перейти в вечность».
Сестры обители проходили курс обучения медицинским знаниям. Главной их задачей было посещение больных, бедных, брошенных детей, оказание им медицинской, материальной и моральной помощи.
В больнице обители работали лучшие специалисты Москвы, все операции проводились бесплатно. Здесь исцелялись те, от кого отказывались врачи.
Исцеленные пациенты плакали, уходя из Марфо-Мариинской больницы, расставаясь с «великой матушкой», как они называли настоятельницу. При обители работала воскресная школа для работниц фабрики. Любой желающий мог пользоваться фондами прекрасной библиотеки. Действовала бесплатная столовая для бедных.
Настоятельница Марфо-Мариинской обители считала, что главное все же не больница, а помощь бедным и нуждающимся. Обитель получала до 12000 прошений в год. О чем только ни просили: устроить на лечение, найти работу, присмотреть за детьми, ухаживать за лежачими больными, отправить на учебу за границу.
Она находила возможности для помощи духовенству — давала средства на нужды бедных сельских приходов, которые не могли отремонтировать храм или построить новый. Она ободряла, укрепляла, помогала материально священникам — миссионерам, трудившимся среди язычников крайнего севера или инородцев окраин России.
Одним из главных мест бедности, которому великая княгиня уделяла особое внимание, был Хитров рынок. Елизавета Федоровна в сопровождении своей келейницы Варвары Яковлевой или сестры обители княжны Марии Оболенской, неутомимо переходя от одного притона к другому, собирала сирот и уговаривала родителей отдать ей на воспитание детей. Все население Хитрова уважало ее, называя «сестрой Елисаветой» или «матушкой». Полиция постоянно предупреждала ее, что не в состоянии гарантировать ей безопасность.
В ответ на это великая княгиня всегда благодарила полицию за заботу и говорила, что ее жизнь не в их руках, а в руках Божиих. Она старалась спасать детей Хитровки. Ее не пугали нечистота, брань, потерявший человеческий облик лица. Она говорила: «Подобие Божие может быть иногда затемнено, но оно никогда не может быть уничтожено».
Мальчиков, вырванных из Хитровки, она устраивала в общежития. Из одной группы таких недавних оборванцев образовалась артель исполнительных посыльных Москвы. Девочек устраивала в закрытые учебные заведения или приюты, где также следили за их здоровьем, духовным и физическим.
Елизавета Федоровна организовала дома призрения для сирот, инвалидов, тяжело больных, находила время для посещения их, постоянно поддерживала материально, привозила подарки. Рассказывают такой случай: однажды великая княгиня должна была приехать в приют для маленьких сирот. Все готовились достойно встретить свою благодетельницу. Девочкам сказали, что приедет великая княгиня: нужно будет поздороваться с ней и поцеловать ручки. Когда Елизавета Федоровна приехала — ее встретили малютки в белых платьицах. Они дружно поздоровались и все протянули свои ручки великой княгине со словами: «целуйте ручки». Воспитательницы ужаснулись: что же будет. Но великая княгиня подошла к каждой из девочек и всем поцеловала ручки. Плакали при этом все — такое умиление и благоговение было на лицах и в сердцах.
«Великая матушка» надеялась, что созданная ею Марфо-Мариинская обитель Милосердия расцветет большим плодоносным древом.
Со временем она собиралась устроить отделения обители и в других городах России.
Великой княгине была присуща исконно русская любовь к паломничеству.
Не раз ездила она в Саров и с радостью спешила в храм, чтобы помолиться у раки преподобного Серафима. Ездила она во Псков, в Оптину пустынь, в Зосимову пустынь, была в Соловецком монастыре. Посещала и самые маленькие монастыри в захолустных и отдаленных местах России. Присутствовала на всех духовных торжествах, связанных с открытием или перенесением мощей угодников Божиих. Больным паломникам, ожидавшим исцеления от новопрославляемых святых, великая княгиня тайно помогала, ухаживала за ними. В 1914 году она посетила монастырь в Алапаевске, которому суждено было стать местом ее заточения и мученической смерти.
Она была покровительницей русских паломников, отправлявшихся в Иерусалим. Через общества организованные ею, покрывалась стоимость билетов паломников, плывущих из Одессы в Яффу. Она построила также большую гостиницу в Иерусалиме.
Еще одно славное деяние великой княгини — постройка русского православного храма в Италии, в городе Бари, где покоятся мощи святителя Николая Мир Ликийского. В 1914 году был освящен нижний храм в честь святителя Николая и странноприимный дом.
В годы первой мировой войны трудов у великой княгини прибавилось: необходимо было ухаживать за ранеными в лазаретах. Часть сестер обители была отпущена для работы в полевом госпитале. Первое время Елизавета Федоровна, побуждаемая христианским чувством, навещала и пленных немцев, но клевета о тайной поддержке противника заставила ее отказаться от этого.
В 1916 году к воротам обители подошла разъяренная толпа с требованием выдать германского шпиона — брата Елизаветы Федоровны, якобы скрывавшегося в обители. Настоятельница вышла к толпе одна и предложила осмотреть все помещения общины. Конный отряд полиции разогнал толпу.
Вскоре после Февральской революции к обители снова подошла толпа с винтовками, красными флагами и бантами. Сама настоятельница открыла ворота — ей объявили, что приехали, чтобы арестовать ее и предать суду как немецкую шпионку, к тому же хранящую в монастыре оружие.
На требование пришедших немедленно ехать с ними, великая княгиня сказала, что должна сделать распоряжения и проститься с сестрами. Настоятельница собрала всех сестер в обители и попросила отца Митрофана служить молебен. Потом, обратясь к революционерам, пригласила войти их в церковь, но оставить оружие у входа. Они нехотя сняли винтовки и последовали в храм.
Весь молебен Елизавета Федоровна простояла на коленях. После окончания службы она сказала, что отец Митрофан покажет им все постройки обители, и они могут искать то, что хотят найти. Конечно, ничего там не нашли, кроме келий сестер и госпиталя с больными. После ухода толпы Елизавета Федоровна сказала сестрам: «Очевидно мы недостойны еще мученического венца».
Весной 1917 года к ней приехал шведский министр по поручению кайзера Вильгельма и предложил ей помощь в выезде за границу. Елизавета Федоровна ответила, что решила разделить судьбу страны, которую считает своей новой родиной и не может оставить сестер обители в это трудное время.
Никогда не было за богослужением в обители столько народа как перед октябрьским переворотом. Шли не только за тарелкой супа или медицинской помощью, сколько за утешением и советом «великой матушки». Елизавета Федоровна всех принимала, выслушивала, укрепляла. Люди уходили от нее умиротворенными и ободренными.
Первое время после октябрьского переворота Марфо-Мариинскую обитель не трогали. Напротив, сестрам оказывали уважение, два раза в неделю к обители подъезжал грузовик с продовольствием: черный хлеб, вяленая рыба, овощи, немного жиров и сахара. Из медикаментов выдавали в ограниченном количестве перевязочный материал и лекарства первой необходимости.
Но все вокруг были напуганы, покровители и состоятельные дарители теперь боялись оказывать помощь обители. Великая княгиня во избежание провокации не выходила за ворота, сестрам также было запрещено выходить на улицу. Однако установленный распорядок дня обители не менялся, только длиннее стали службы, горячее молитва сестер. Отец Митрофан каждый день служил в переполненной церкви Божественную Литургию, было много причастников. Некоторое время в обители находилась чудотворная икона Божией Матери Державная, обретенная в подмосковном селе Коломенском в день отречения императора Николая П от престола. Перед иконой совершались соборные моления.
После заключения Брест-Литовского мира германское правительство добилось согласия советской власти на выезд великой княгини Елизаветы Федоровны за границу. Посол Германии граф Мирбах дважды пытался увидеться с великой княгиней, но она не приняла его и категорически отказалась уехать из России. Она говорила: «Я никому ничего дурного не сделала. Буди воля Господня!»
Спокойствие в обители было затишьем перед бурей. Сначала прислали анкеты — опросные листы для тех, кто проживал и находился на лечении: имя, фамилия, возраст, социальное происхождение и т.д. После этого были арестованы несколько человек из больницы. Затем объявили, что сирот переведут в детский дом. В апреле 1918 года, на третий день Пасхи, когда Церковь празднует память Иверской иконы Божией Матери, Елизавету Федоровну арестовали и немедленно вывезли из Москвы. В этот день святейший патриарх Тихон посетил Марфо-Мариинскую обитель, где служил Божественную Литургию и молебен. После службы патриарх до четырех часов дня находился в обители, беседовал с настоятельницей и сестрами. Это было последней благословение и напутствие главы Российской Православной Церкви перед крестным путем великой княгини на Голгофу.
Почти сразу после отъезда патриарха Тихона к обители подъехала машина с комиссаром и красноармейцами-латышами. Елизавете Федоровне приказали ехать с ними. На сборы дали полчаса. Настоятельница успела лишь собрать сестер в церкви святых Марфы и Марии и дать им последнее благословение. Плакали все присутствующие, зная, что видят свою мать и настоятельницу в последний раз. Елизавета Федоровна благодарила сестер за самоотверженность и верность и просила отца Митрофана не оставлять обители и служить в ней до тех пор, пока это будет возможным.
С великой княгиней поехали две сестры — Варвара Яковлева и Екатерина Янышева. Перед тем, как сесть в машину, настоятельница осенила всех крестным знамением.
Узнав о случившемся, патриарх Тихон пытался через различные организации, с которыми считалась новая власть, добиться освобождения великой княгини. Но старания его оказались тщетными. Все члены императорского дома были обречены.
Елизавету Федоровну и ее спутниц направили по железной дороге в Пермь.
Последние месяцы своей жизни великая княгиня провела в заключении, в школе, на окраине города Алапаевска, вместе с великим князем Сергеем Михайловичем (младшим сыном великого князя Михаила Николаевича, брата императора Александра II), его секретарем — Федором Михайловичем Ремезом, тремя братьями — Иоанном, Константином и Игорем (сыновьями великого князя Константина Константиновича) и князем Владимиром Палеем (сыном великого князя Павла Александровича). Конец был близок. Матушка-настоятельница готовилась к этому исходу, посвящая все время молитве.
Сестер, сопровождающих свою настоятельницу, привезли в Областной совет и предложили отпустить на свободу. Обе умоляли вернуть их к великой княгине, тогда чекисты стали пугать их пытками и мучениями, которые предстоят всем, кто останется с ней. Варвара Яковлева сказала, что готова дать подписку даже своей кровью, что желает разделить судьбу с великой княгиней. Так крестовая сестра Марфо-Мариинской обители Варвара Яковлева сделала свой выбор и присоединилась к узникам, ожидавшим решения своей участи.
Глубокой ночью 5 (18) июля 1918 г., в день обретения мощей преподобного Сергия Радонежского, великую княгиню Елизавету Федоровну вместе с другими членами императорского дома бросили в шахту старого рудника. Когда озверевшие палачи сталкивали великую княгиню в черную яму, она произносила молитву: «Господи, прости им, ибо не ведают, что творят». Затем чекисты начали бросать в шахту ручные гранаты. Один из крестьян, бывший свидетелем убийства, говорил, что из глубины шахты слышалось пение Херувимской. Ее пели новомученики Российские перед переходом в вечность. Скончались они в страшных страданиях, от жажды, голода и ран.

Великая княгиня упала не на дно шахты, а на выступ, который находился на глубине 15 метров. Рядом с ней нашли тело Иоанна Константиновича с перевязанной головой. Вся переломанная, с сильнейшими ушибами, она и здесь стремилась облегчить страдания ближнего. Пальцы правой руки великой княгини и инокини Варвары оказались сложенными для крестного знамения.
Останки настоятельницы Марфо-Мариинской обители и ее верной келейницы Варвары в 1921 году были перевезены в Иерусалим и положены в усыпальнице храма святой равноапостольной Марии Магдалины в Гефсимании.
Архиерейский Собор Русской Православной Церкви в 1992 году причислил к лику святых новомучеников России преподобномученицу великую княгиню Елизавету и инокиню Варвару, установив им празднование в день кончины — 5 (18) июля.

Елизавета Федоровна родилась в семье герцога Людовига Четвертого и принцессы Алисы 1 ноября 1864 года. Она была второй дочерью именитой четы. И носила титул принцессы Гессен-Дармштадской. Внучке английской королевы Виктории была уготована непростая судьба. И после смерти Елизавету Федоровну ждала канонизация. Но события, которые к ней привели, были действительно страшными и ужасающими. Известная княгиня Елизавета Федоровна, вся правда о ней, ее жизнь, подвиги вызывали восхищение у ее современников. И сегодня великая русская княгиня остается важным примером для потомков.

Элла (домашнее имя Елизаветы), как и ее младшая сестра Аликс, воспитывалась в Осборн-хаусе согласно традициям знатного и древнего рода. Девочке с юных лет прививали , хозяйственность и трудолюбие. Несмотря на богатство своих родителей, Элла сама училась топить печи и камины, убирала за собой постель, участвовала в благотворительности, обучалась домоводству.

В 1878 году ее мать и сестра Мария умерли от дифтерии. И Елизавета Федоровна после повторного брака отца воспитывалась бабушкой. Во взрослом возрасте принцесса была признанной красавицей. За ее руку и сердце боролись самые знатные женихи Европы. Но она отдала предпочтение русскому князю Сергею Александровичу Романову. И в 1884 году обвенчалась с ним в придворном соборе Зимнего дворцового комплекса.

Все родственники Елизаветы Федоровны исповедовали протестантизм. Но прожив несколько лет в России, великая княгиня прониклась духом православия. И от всей души полюбила новую страну. О чем неоднократно писала в своих письмах отцу и бабушке.

Чета молодоженов поселилась в имении Сергиевском. Там они жили большую часть года, лишь иногда посещая балы и светские мероприятия. Елизавета Федоровна выучила русский язык в совершенстве. Со временем начала бывать на православных богослужениях. Устроила в селе возле своего дворца больницу. Проводила ярмарки для крестьян.

Ее муж Сергей Александрович был назначен на пост генерал-губернатора в 1891 году. Через год он организовал Елизаветинское благотворительное общество, в котором княгиня принимала активное участие. Елизавета Федоровна также состояла в Дамском комитете Красного Креста.

Своих детей в семье Елизаветы и князя не было. Но после смерти жены великого князя Павла Александровича они занимались воспитанием своих племянников: Марии и Дмитрия.

Когда началась русско-японская война, Елизавета организовала комитет помощи военным. Отправляла на фронт лекарства, молитвословы, одежду. Устраивала раненых в госпитали.

Вместе со своим мужем великая княгиня выступала против вольнодумства, революционеров и террористов. Из-за этой деятельности ее супруга убили 4 февраля 1905 года. Князь погиб от взрыва бомбы, а его убийца Иван Каляев так и не раскаялся в содеянном. Хотя княгиня Елизавета и ходатайствовала перед Николаем Вторым за него. Таким добрым и большим было ее сердце.

К тому времени Елизавета Федоровна уже сменила веру на православие. Хотя ее семья в Англии была против этого. И после кончины мужа она заняла пост председателя Императорского православного палестинского общества.

Чем дальше занималась знатная женщина?

Княгиня Елизавета Федоровна (вся правда о ней, которая содержится в исторических источниках, гласит об этом) направила свою жизнь по религиозному пути. Она отринула все мирское и стала строить Марфо-Мариинскую обитель в Москве.

Обитель не была женским монастырем в полном смысле этого слова. Сестры, жившие и работавшие там, давали обет целомудрия и послушания. Но позднее в устав внесли изменения, благодаря которым женщины могли прекратить свое проживание в обители и создать семью.

Какую роль играла эта обитель для общества? Согласно плану Елизаветы Федоровны, в ней осуществляли следующую деятельность:

• оказывали духовную помощь;
• занимались лечением и развитием медицины;
• просвещали людей, учили детей.

Сама княгиня управляла обителью строгой, но милосердной рукой. Вскоре на территории Марфо-Мариинской обители основали детский приют. Елизавета Федоровна лично посещала все злачные места, чтобы разыскать сирот и доставить их туда.

Ее жизнь в импровизированном монастыре была аскетична. Она тайно носила власяницу, спала на досках без матраса, ела только скоромное. Ночами напролет княгиня читала псалтырь над умершими, сидела с больными, а днем работала наравне с другими сестрами.

В период Первой мировой войны все члены обители заботились о русских солдатах, собирали гуманитарную помощь, не брезговали помогать пленным и сидящим в тюрьмах. Милосердие и сострадание Елизаветы Федоровны не знало границ и национальных различий. За что в дальнейшем она жестоко поплатилась.

Гибель княгини: начало конца

В мае 1918 года патриарх Тихон отслужил в Марфо-Мариинской обители молебен. В этот же день Елизавета Федоровна была арестована большевиками. Патриарх пытался добиться освобождения княгини, но ему это не удалось.

Большевики, пришедшие к власти, сослали Елизавету Федоровну на Урал. В ссылку за княгиней последовала сестра обители Варвара Яковлева. В Алапаевске женщин держали в стенах Напольной школы. Вместе с княгиней участь ссыльных разделили многие представители рода Романовых: князь Сергей Михайлович, Иоанн Константинович, Игорь Константинович и другие.

18 июля 1918 года Елизавета Федоровна была убита. Ее с другими ссыльными бросили в глубокую шахту живыми. При падении женщина не погибла. Тогда большевики стали бросать в шахту гранаты. До последнего момента оттуда доносилось тихое пение православных песен.

Позже мощи великомучениц Елизаветы и Варвары были извлечены из шахты и доставлены в церковь Святой Равноапостолькой Марии Магдалины в Иерусалиме. Там при жизни хотела быть похоронена великая княгиня.

Существует легенда о том, что когда гроб с мощами Елизаветы Федоровны открыли, многие почувствовали запах жасмина и благовоний. А само тело женщины было почти не тронуто разложением.

День поминовения двух мучениц за веру Елизаветы и Варвары отмечают 18 июля. Во время ссылки княгиню пытался спасти не только патриарх, но и ее родственники из Англии. Но она сама отказывалась от побега за границу, желая быть достойной памяти своего погибшего супруга.

Деятельность Марфо-Мариинской обители без ее настоятельницы постепенно была остановлена. Но память о ее мирских подвигах осталась в истории навечно.

Святая княгиня Елизавета Федоровна: вся правда о ней, ее поступки нашли документальное подтверждение в переписке знати, в письмах и дневниках ее мужа, в свидетельствах очевидцев. Личные дневники Елизавета Федоровна сожгла после смерти мужа. Ее подвиг до сих пор считается важным и значимым для последующих поколений. А ее деяния были пронизаны любовью к своей второй родине, а также . Муж княгини Елизаветы тоже немало сделал для укрепления православной веры, но как политик не был канонизирован и остался в тени своей великолепной супруги.

HtmlReader

К нашим читателям

(Титульные листы) // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII—XX вв.: Альманах. — М.: Студия ТРИТЭ: Рос. Архив, 2001. — [Т. XI]. — С. 1—4.

Два чувства дивно близки нам —
В них обретает сердце пищу:
  Любовь к родному пепелищу,
  Любовь к отеческим гробам…

А. С. Пушкин

РОССІЙСКІЙ
АРХИВЪ

История Отечества в свидетельствах и документах
XVIII—XX вв.

——————————#text>

Новая серия

РОССИЙСКИЙ ФОНД КУЛЬТУРЫ

Студия
«ТРИТЭ»

НИКИТЫ МИХАЛКОВА

«РОССИЙСКИЙ АРХИВ»

Москва
2001

УДК-94(47)
ББК 63.3(2)5-7
  Р 76

Федеральная программа книгоиздания России

Редакционная
коллегия

Г. И. Вздорнов
А. Д. Зайцев  
Н. С. Михалков
А. Л. Налепин (главный редактор)
Т. Е. Павлова
П. В. Палиевский
Т. В. Померанская
В. В. Шибаева

В подготовке издания принимали участие
А. Н. Дорошенко, С. Т. Парсаданян

Компьютерный набор
А. П. Мельникова

Компьютерная верстка
В. А. Данилов

Ответственность за археографическую подготовку текста
несут авторы публикаций

Редакция благодарит ОАО Московской кондитерской фабрики
«Красный Октябрь» за спонсорскую помощь в подготовке этого тома

ISSN 0869-2009

ISBN 5—86566—035—7

©  «Редакция альманаха «Российский архив», 2001

Налепин А. Л. К нашим читателям // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII—XX вв.: Альманах. — М.: Студия ТРИТЭ: Рос. Архив, 2001. — [Т. XI]. — С. 7—8.

Десять лет назад вышел в свет первый том “Российского Архива”. Тогда, в 1991 году, редакция указала на побудительные причины необходимости появления на советском историко-культурном пространстве нового типа архивного издания, ориентированного на исторический документ, а не на субъективное его толкование. Обеспокоенные “удручающей картиной духовного несовершенства современного общества”, мы наивно полагали, что, поставив перед собой задачу утилитарно-просветительскую, мы сможем через конкретное историческое знание вернуть читающей публике утраченное за долгие десятилетия чувство непрерывности и преемственности исторического процесса.

Эту поистине глобально-грандиозную задачу мы хотели решить с помощью Книги, доступной всем, как человеку просвещенному, так и не отягощенному избытком гуманитарных знаний, но все же желающему сделать то самое интеллектуальное усилие, которое подчас творит невозможное. В какой-то мере эти ожидания оправдались. Издание получило своего читателя, о нем заговорили и заспорили специалисты, оно удостоено Государственной премии РФ, в Историко-архивном институте Российского государственного гуманитарного университета была защищена дипломная работа, посвященная эдиционным принципам “Российского Архива”. И все же те горькие слова, которые были обращены к читающей публике России в 1991 году, по-прежнему, актуальны и ни в коей мере не устарели. Более того, если раньше, обеспокоенные историческим и духовным нигилизмом своих современников, мы старались противопоставить издание “Российского Архива” разного рода сиюминутным трактовкам отечественной истории, то сегодня роль “Российского Архива” видится еще и как воспитательная, поскольку угрожающе расширяется поток упрощенного коммерческого чтива, востребованного всеядным отечественным рынком.

Приступая к следующему этапу издания “Российского Архива” XXI века, к его Новой серии, мы оставляем неизменными публикаторские принципы. Изменение претерпело внешнее оформление издания. Мы отказались от традиционного рисунка на обложке томов, представляющего собой стилизованный фрагмент иконы XVII века “Древо Государства Московского” работы Симона Ушакова. Полагаем, что идея государственности, определенно продекларированная в томах “Российского Архива”, достаточно ясно ощущается на смысловом уровне и, уже нет необходимости в иной подсказке.

Поскольку тома “Российского Архива” выходят с периодичностью один том в год, то в новой серии “Российского Архива” не будет традиционной нумерации томов, а будет указан лишь год издания. Для уже вышедшей серии “Российского Архива” будет издан справочный том “Ключ-указатель”, что не только продолжит традицию русских серьезных научных изданий, но и поможет в работе исследователям и просто читателям.

Мы хотели бы оставаться несуетливым, интеллигентным (в высоком смысле этого слова) изданием, которое “в наш практичный и деньголюбивый век” будет все же следовать не капризам изменчивого книжного рынка, а заветам пушкинского Пимена, который ночью в келье Чудова монастыря пишет перед мерцающей лампадой:

“Когда-нибудь монах трудолюбивый
Найдет мой труд усердный, безымянный,
Засветит он, как я, свою лампаду.
И, пыль веков от хартий отряхнуть,
Правдивые сказанья перепишет,
Да ведают потомки православных
Земли родной минувшую судьбу,
Своих царей великих поминают
За их труды, за славу, за добро —
А за грехи, за темные деянья
Спасителя смиренно умоляют.

Главный редактор альманаха

А. Л. Налепин

Елизавета федоровна отношение в обществе. История Елиcаветы Феоровны Романовой

Романова Елизавета Федоровна (1864-1918) — принцесса Гессен-Дармштадтская; в супружестве (за русским великим князем Сергеем Александровичем) великая княгиня царствующего дома Романовых. Основательница Марфо-Мариинской обители в Москве. Почётный член Императорской Казанской духовной академии (звание Высочайше утверждено 6 июня 1913 года).

Прославлена в лике святых Русской православной церкви в 1992 году.

Я испытывала такую глубокую жалость к России и ее детям, которые в настоящее время не знают, что творят. Разве это не больной ребенок, которого мы любим во сто раз больше во время его болезни, чем когда он весел и здоров? Хотелось бы понести его страдания, помочь ему. Святая Россия не может погибнуть. Но Великой России, увы, больше нет. Мы… должны устремить свои мысли к Небесному Царствию… и сказать с покорностью: «Да будет воля Твоя».

Романова Елизавета Федоровна

Великая княгиня Елисавета родилась 20 октября 1864 года в протестантской семье Великого герцога Гессен-Дармштадтского Людвига IV и принцессы Алисы, дочери английской королевы Виктории. В 1884 году она вышла замуж за Великого князя Сергея Александровича, брата Императора Российского Александра III.

Видя глубокую веру своего супруга, Великая княгиня всем сердцем искала ответ на вопрос — какая же религия истинна? Она горячо молилась и просила Господа открыть ей Свою волю. 13 апреля 1891 года, в Лазареву субботу, над Елисаветой Феодоровной был совершен чин принятия в Православную Церковь. В том же году Великий князь Сергей Александрович был назначен генерал-губернатором Москвы.

Посещая храмы, больницы, детские приюты, дома для престарелых и тюрьмы, Великая княгиня видела много страданий. И везде она старалась сделать что-либо для их облегчения.

После начала в 1904 году русско-японской войны Елисавета Феодоровна во многом помогала фронту, русским воинам. Трудилась она до полного изнеможения.

5 февраля 1905 года произошло страшное событие, изменившее всю жизнь Елисаветы Феодоровны. От взрыва бомбы революционера-террориста погиб Великий князь Сергей Александрович. Бросившаяся к месту взрыва Елисавета Феодоровна увидела картину, по своему ужасу превосходившую человеческое воображение. Молча, без крика и слез, стоя на коленях в снегу, она начала собирать и класть на носилки части тела горячо любимого и живого еще несколько минут назад мужа. В час тяжелого испытания Елисавета Феодоровна просила помощи и утешения у Бога. На следующий день она причастилась Святых Тайн в храме Чудова монастыря, где стоял гроб супруга. На третий день после гибели мужа Елисавета Феодоровна поехала в тюрьму к убийце. Она не испытывала к нему ненависти. Великая княгиня хотела, чтобы он раскаялся в своем ужасном преступлении и молил Господа о прощении. Она даже подала Государю прошение о помиловании убийцы.

Елисавета Феодоровна решила посвятить свою жизнь Господу через служение людям и создать в Москве обитель труда, милосердия и молитвы. Она купила на улице Большая Ордынка участок земли с четырьмя домами и обширным садом. В обители, которая была названа Марфо-Мариинской в честь святых сестер Марфы и Марии, были созданы два храма — Марфо-Мариинский и Покровский, больница, считавшаяся впоследствии лучшей в Москве, и аптека, в которой лекарства отпускались бедным бесплатно, детский приют и школа. Вне стен обители был устроен дом-больница для женщин, больных туберкулезом.

Святая мученица Елизавета Федоровна Романова

Святая преподобномученица великая княгиня Елизавета Федоровна (официально в России — Елисавета Феодоровна) родилась 20 октября (1 ноября) 1864 в Германии, в городе Дармштадт. Она была вторым ребенком в семье великого герцога Гессен-Дармштадского Людвига IV и принцессы Алисы, дочери королевы английской Виктории. Еще одна дочь этой четы (Алиса) станет впоследствии императрицей Российской Александрой Федоровной.

Великая герцогиня Гессенская и Прирейнская Алиса с дочерью Эллой

Элла с матерью Алисой,Великой герцогиней Гессенской и Прирейнской

Людвиг IV Гессенский и Алиса с принцессами Викторией и Елизаветой (справа).

Принцесса Елизавета Александра Луиза Алиса Гессен-Дармштадская

Дети воспитывались в традициях старой Англии, их жизнь проходила по строгому порядку, установленному матерью. Детская одежда и еда были самыми простыми. Старшие дочери сами выполняли свою домашнюю работу: убирали комнаты, постели, топили камин. Впоследствии Елизавета Федоровна говорила: «В доме меня научили всему». Мать внимательно следила за талантами и наклонностями каждого из семерых детей и старалась воспитать их на твердой основе христианских заповедей, вложить в сердца любовь к ближним, особенно к страждущим.

Родители Елизаветы Федоровны раздали большую часть своего состояния на благотворительные нужды, а дети постоянно ездили с матерью в госпитали, приюты, дома для инвалидов, принося с собой большие букеты цветов, ставили их в вазы, разносили по палатам больных.

Елизавета с детства любила природу и особенно цветы, которые увлеченно рисовала. У нее был живописный дар, и всю жизнь она много времени уделяла этому занятию. Любила классическую музыку. Все, знавшие Елизавету с детства, отмечали ее религиозность и любовь к ближним. Как говорила впоследствии сама Елизавета Федоровна, на нее еще в самой ранней юности имели огромное влияние жизнь и подвиги святой её дальней родственницы Елизаветы Тюрингенской, в честь которой она носила свое имя.

Портрет семья Великого герцога Людвига IV, написанный для королевы Виктории в 1879 году художником бароном Генрихом фон Ангели.

В 1873 году разбился насмерть на глазах у матери трехлетний брат Елизаветы Фридрих. В 1876 г. в Дармштадте началась эпидемия дифтерита, заболели все дети, кроме Елизаветы. Мать просиживала ночами у постелей заболевших детей. Вскоре умерла четырехлетняя Мария, а вслед за ней заболела и умерла сама великая герцогиня Алиса в возрасте 35 лет.

В тот год закончилась для Елизаветы пора детства. Горе усилило ее молитвы. Она поняла, что жизнь на земле — путь Креста. Ребенок всеми силами старался облегчить горе отца, поддержать его, утешить, а младшим своим сестрам и брату в какой-то мере заменить мать.

Алиса и Луи вместе со своими детьми: Мари в руках великого князя и (слева направо) Ella, Эрни, Alix, Irene, и Виктория

Великая герцогиня Гессенская и Прирейнская Алиса

Художник — Henry Charles Heath

Принцессы Виктория, Елизавета, Ирен, Аликс Гессен скорбят о матери.

На двадцатом году жизни принцесса Елизавета стала невестой великого князя Сергея Александровича, пятого сына императора Александра II, брата императора Александра III. Она познакомилась с будущим супругом в детстве, когда он приезжал в Германию со своей матерью, императрицей Марией Александровной, также происходившей из Гессенского дома. До этого все претенденты на ее руку получали отказ: принцесса Елизавета в юности дала обет хранить девственность всю жизнь. После откровенной беседы ее с Сергеем Александровичем выяснилось, что он тайно дал такой же обет. По взаимному согласию брак их был духовным, они жили как брат с сестрой.

Великий князь Сергей Александрович

Елизавета Александра Луиза Алиса Гессен-Дармштадская

Елизавета Федоровна с мужем Сергеем Александровичем

Елизавета Федоровна с мужем Сергеем Александровичем.

Елизавета Федоровна с мужем Сергеем Александровичем.

Елизавета Федоровна с мужем Сергеем Александровичем.

Елизавета Федоровна с мужем Сергеем Александровичем.

Венчание состоялось в церкви Большого дворца Санкт-Петербурга по православному обряду, а после него и по протестантскому в одной из гостиных дворца. Великая княгиня напряженно занималась русским языком, желая глубже изучить культуру и особенно веру новой своей родины.

Великая княгиня Елизавета была ослепительно красива. В те времена говорили, что в Европе есть только две красавицы, и обе — Елизаветы: Елизавета Австрийская, супруга императора Франца-Иосифа, и Елизавета Федоровна.

Великая княгиня Елизавета Федоровна Романова.

Ф.И. Рерберг.

Великая княгиня Елизавета Федоровна Романова.

Zon, Karl Rudolf —

Великая княгиня Елизавета Федоровна Романова.

А.П.Соколов

Большую часть года великая княгиня жила с супругом в их имении Ильинское, в шестидесяти километрах от Москвы, на берегу Москвы-реки. Она любила Москву с ее старинными храмами, монастырями и патриархальным бытом. Сергей Александрович был глубоко религиозным человеком, строго соблюдал все церковные каноны, посты, часто ходил на службы, ездил в монастыри — великая княгиня везде следовала за мужем и простаивала долгие церковные службы. Здесь она испытывала удивительное чувство, так непохожее на то, что встречала в протестантской кирхе.

Елизавета Федоровна твердо решила перейти в православие. От этого шага ее удерживал страх причинить боль своим родным, и прежде всего, отцу. Наконец, 1 января 1891 года она написала отцу письмо о своем решении, прося о короткой телеграммы благословении.

Отец не послал дочери желаемой телеграммы с благословением, а написал письмо, в котором говорил что решение ее приносит ему боль и страдание, и он не может дать благословения. Тогда Елизавета Федоровна проявила мужество и, несмотря на моральные страдания твердо решила перейти в православие.

13 (25) апреля, в Лазареву субботу, было совершено таинство миропомазания великой княгини Елизаветы Федоровны с оставлением ей прежнего имени, но уже в честь святой праведной Елизаветы — матери святого Иоанна Предтечи, память которой Православная церковь совершает 5 (18) сентября.

Фридрих Август фон Каульбах.

Великая княгиня Елизавета Фёдоровна,В.И.Нестеренко

Великая княгиня Елизавета Федоровна,1887 г.Художник С.Ф.Александровский

Великая княгиня Елизавета Фёдоровна

Великая княгиня Елизавета Фёдоровна

В 1891 году император Александр III назначил великого князя Сергея Александровича Московским генерал-губернатором. Супруга генерал-губернатора должна была исполнять множество обязанностей — шли постоянные приемы, концерты, балы. Необходимо было улыбаться и кланяться гостям, танцевать и вести беседы независимо от настроения, состояния здоровья и желания.

Жители Москвы скоро оценили ее милосердное сердце. Она ходила по больницам для бедных, в богадельни, в приюты для беспризорных детей. И везде старалась облегчить страдания людей: раздавала еду, одежду, деньги, улучшала условия жизни несчастных.

Великая княгиня Елизавета Федоровна

Великая княгиня Елизавета Федоровна

Комната великой княгини Елизаветы Федоровны

В 1894 году, после многих препятствий состоялось решение о помолвке великой княгини Алисы с наследником Российского престола Николаем Александровичем. Елизавета Федоровна радовалась тому, что молодые влюбленные смогут, наконец, соединиться, и ее сестра будет жить в дорогой ее сердцу России. Принцессе Алисе было 22 года и Елизавета Федоровна надеялась, что сестра, живя в России, поймет и полюбит русский народ, овладеет русским языком в совершенстве и сможет подготовиться к высокому служению императрицы Российской.

Две сестры Элла и Аликс

Элла и Аликс

Императрица Александра Федоровна и великая княгиня Елизавета Федоровна

Но все случилось по-иному. Невеста наследника прибыла в Россию, когда император Александр III лежал в предсмертной болезни. 20 октября 1894 года император скончался. На следующий день принцесса Алиса перешла в православие с именем Александры. Бракосочетание императора Николая II и Александры Федоровны состоялось через неделю после похорон, а весной 1896 года состоялось коронование в Москве. Торжества омрачились страшным бедствием: на Ходынском поле, где раздавались подарки народу, началась давка — тысячи людей были ранены или задавлены.

Когда началась русско-японская война, Елизавета Федоровна немедленно занялась организацией помощи фронту. Одним из ее замечательных начинаний было устройство мастерских для помощи солдатам — под них были заняты все залы Кремлевского дворца, кроме Тронного. Тысячи женщин трудились над швейными машинами и рабочими столами. Огромные пожертвования поступали со всей Москвы и из провинции. Отсюда шли на фронт тюки с продовольствием, обмундированием, медикаментами и подарками для солдат. Великая княгиня отправляла на фронт походные церкви с иконами и всем необходимым для совершения богослужения. Лично от себя посылала Евангелия, иконки и молитвенники. На свои средства великая княгиня сформировала несколько санитарных поездов.

Великая княгиня Елизавета Федоровна

Император Николай II,императрица Александра Федоровна и великая княгиня Елизавета Федоровна,Д.Белюкин

Император Николай II,императрица Александра Федоровна,великий князь Сергей Александрович,великая княгиня Елизавета Федоровна

В Москве она устроила госпиталь для раненых, создала специальные комитеты по обеспечению вдов и сирот погибших на фронте. Но русские войска терпели одно поражение за другим. Война показала техническую и военную неподготовленность России, недостатки государственного управления. Началось сведение счетов за былые обиды произвола или несправедливости, небывалый размах террористических актов, митинги, забастовки. Государственный и общественный порядок разваливался, надвигалась революция.

Сергей Александрович считал, что необходимо принять более жесткие меры по отношению к революционерам и доложил об этом императору, сказав, что при сложившейся ситуации не может больше занимать должность генерал-губернатора Москвы. Государь принял отставку и супруги покинули губернаторский дом, переехав временно в Нескучное.

Тем временем боевая организация эсеров приговорила великого князя Сергея Александровича к смерти. Ее агенты следили за ним, выжидая удобного случая, чтобы совершить казнь. Елизавета Федоровна знала, что супругу угрожает смертельная опасность. В анонимных письмах ее предупреждали, чтобы она не сопровождала своего мужа, если не хочет разделить его участь. Великая княгиня тем более старалась не оставлять его одного и, по возможности, повсюду сопровождала супруга.

Великий князь Сергей Александрович,В.И.Нестеренко

Великий князь Сергей Александрович и великая кнгиня Елизавета Федоровна

5 (18) февраля 1905 года Сергей Александрович был убит бомбой, брошенной террористом Иваном Каляевым. Когда Елизавета Федоровна прибыла к месту взрыва, там уже собралась толпа. Кто-то попытался помешать ей подойти к останкам супруга, но она своими руками собрала на носилки разбросанные взрывом куски тела мужа.

На третий день после смерти мужа Елизавета Федоровна поехала в тюрьму, где содержался убийца. Каляев сказал: «Я не хотел убивать вас, я видел его несколько раз и то время, когда имел бомбу наготове, но вы были с ним, и я не решился его тронут
ь».

— «И вы не сообразили того, что вы убили меня вместе с ним
?» — ответила она. Далее она сказала, что принесла прощение от Сергея Александровича и просила его покаяться. Но он отказался. Все же Елизавета Федоровна оставила в камере Евангелие и маленькую иконку, надеясь на чудо. Выходя из тюрьмы, она сказала: «Моя попытка оказалась безрезультатной, хотя, кто знает, возможно, что в последнюю минуту он осознает свой грех и раскается в нем». Великая княгиня просила императора Николая II о помиловании Каляева, но это прошение было отклонено.

Встреча Елизаветы Федоровны и Каляева.

С момента кончины супруга Елизавета Федоровна не снимала траур, стала держать строгий пост, много молилась. Ее спальня в Николаевском дворце стала напоминать монашескую келью. Вся роскошная мебель была вынесена, стены перекрашены в белый цвет, на них находились только иконы и картины духовного содержания. На светских приемах она не появлялась. Бывала только в храме на бракосочетаниях или крестинах родственников и друзей и сразу уходила домой или по делам. Теперь ее ничто не связывало со светской жизнью.

Елизавета Федоровна в трауре после смерти мужа

Она собрала все свои драгоценности, часть отдала казне, часть — родственникам, а остальное решила употребить на постройку обители милосердия. На Большой Ордынке в Москве Елизавета Федоровна приобрела усадьбу с четырьмя домами и садом. В самом большом двухэтажном доме расположились столовая для сестер, кухня и другие хозяйственные помещения, во втором — церковь и больница, рядом — аптека и амбулатория для приходящих больных. В четвертом доме находилась квартира для священника — духовника обители, классы школы для девочек приюта и библиотека.

10 февраля 1909 года великая княгиня, собрала 17 сестер основанной ею обители, сняла траурное платье, облачилась в монашеское одеяние и сказала: «Я оставлю блестящий мир, где я занимала блестящее положение, но вместе со всеми вами я восхожу в более великий мир — в мир бедных и страдающих
».

Елизавета Федоровна Романова.

Первый храм обители («больничный») был освящен епископом Трифоном 9 (21) сентября 1909 г. (в день празднования Рождества Пресвятой Богородицы) во имя святых жен-мироносиц Марфы и Марии. Второй храм — в честь Покрова Пресвятой Богородицы, освящен в 1911 году (архитектор А.В. Щусев, росписи М.В. Нестерова)

Михаил Нестеров. Елисавета Феодоровна Романова. Между 1910 и 1912 годами.

День в Марфо-Мариинской обители начинался в 6 часов утра. После общего утреннего молитвенного правила. В больничном храме великая княгиня давала послушания сестрам на предстоящий день. Свободные от послушания оставались в храме, где начиналась Божественная Литургия. Дневная трапеза проходила с чтением житий святых. В 5 часов вечера в церкви служили вечерню с утреней, где присутствовали все свободные от послушании сестры. Под праздники и воскресение совершалось всенощное бдение. В 9 часов вечера в больничном храме читалось вечернее правило, после него все сестры, получив благословение настоятельницы, расходились по кельям. Четыре раза в неделю за вечерней читались акафисты: в воскресенье — Спасителю, в понедельник — архангелу Михаилу и всем Бесплотным Небесным Силам, в среду — святым женам-мироносицам Марфе и Марии, и в пятницу — Божией Матери или Страстям Христовым. В часовне, сооруженной в конце сада, читалась Псалтирь по покойникам. Часто ночами молилась там сама настоятельница. Внутренней жизнью сестер руководил замечательный священник и пастырь — духовник обители, протоирей Митрофан Серебрянский. Дважды в неделю он проводил беседы с сестрами. Кроме того, сестры могли ежедневно в определенные часы приходить за советом и наставлением к духовнику или к настоятельнице. Великая княгиня вместе с отцом Митрофаном учила сестер не только медицинским знаниям, но и духовному наставлению опустившихся, заблудших и отчаявшихся людей. Каждое воскресенье после вечерней службы в соборе Покрова Божией Матери устраивались беседы для народа с общим пением молитв.

Марфо-Мариинская обитель

Протоиерей Митрофан Сребрянский

Богослужение в обители всегда стояло на блистательной высоте благодаря исключительным по своим пастырским достоинствам духовнику, избранному настоятельницей. Сюда приходили для совершения богослужений и проповедования лучшие пастыри и проповедники не только Москвы, но и многих отдаленных мест России. Как пчела собирала настоятельница нектар со всех цветов,чтобы люди ощутили особый аромат духовности. Обитель, ее храмы и богослужение вызывали восхищение современников. Этому способствовали не только храмы обители, но и прекрасный парк с оранжереями — в лучших традициях садового искусства XVIII — XIX века. Это был единый ансамбль, соединявший гармонично внешнюю и внутреннюю красоту.

Великая княгиня Елизавета Федоровна

Современница великой княгини — Нонна Грэйтон, фрейлина ее родственницы принцессы Виктории, свидетельствует: «Она обладала замечательным качеством — видеть хорошее и настоящее в людях, и старалась это выявлять. Она также совсем не имела высокого мнения о своих качествах… У нее никогда не было слов «не могу», и никогда ничего не было унылого в жизни Марфо-Мариинской обители. Все было там совершенно как внутри, так и снаружи. И кто бывал там, уносил прекрасное чувство»
.

В Марфо-Мариинской обители великая княгиня вела жизнь подвижницы. Спала на деревянной кровати без матраца. Строго соблюдала посты, вкушая только растительную пищу. Утром вставала на молитву, после чего распределяла послушания сестрам, работала в клинике, принимала посетителей, разбирала прошения и письма.

Вечером, — обход больных, заканчивающийся за полночь. Ночью она молилась в молельне или в церкви, ее сон редко продолжался более трех часов. Когда больной метался и нуждался в помощи, она просиживала у его постели до рассвета. В больнице Елизавета Федоровна брала на себя самую ответственную работу: ассистировала при операциях, делала перевязки, находила слова утешения, стремилась облегчить страдания больных. Они говорили, что от великой княгини исходила целебная сила, которая помогала им переносить боль и соглашаться на тяжелые операции.

В качестве главного средства от недугов настоятельница всегда предлагала исповедь и причастие. Она говорили: «Безнравственно утешать умирающих ложной надеждой на выздоровление, лучше помочь им по-христиански перейти в вечност
ь».

Исцеленные пациенты плакали, уходя из Марфо-Мариинской больницы, расставаясь с «великой матушкой
», как они называли настоятельницу. При обители работала воскресная школа для работниц фабрики. Любой желающий мог пользоваться фондами прекрасной библиотеки. Действовала бесплатная столовая для бедных.

Настоятельница Марфо-Мариинской обители считала, что главное все же не больница, а помощь бедным и нуждающимся. Обитель получала до 12000 прошений в год. О чем только ни просили: устроить на лечение, найти работу, присмотреть за детьми, ухаживать за лежачими больными, отправить на учебу за границу.

Она находила возможности для помощи духовенству — давала средства на нужды бедных сельских приходов, которые не могли отремонтировать храм или построить новый. Она ободряла, укрепляла, помогала материально священникам — миссионерам, трудившимся среди язычников крайнего севера или инородцев окраин России.

Одним из главных мест бедности, которому великая княгиня уделяла особое внимание, был Хитров рынок. Елизавета Федоровна в сопровождении своей келейницы Варвары Яковлевой или сестры обители княжны Марии Оболенской, неутомимо переходя от одного притона к другому, собирала сирот и уговаривала родителей отдать ей на воспитание детей. Все население Хитрова уважало ее, называя «сестрой Елисаветой» или «матушкой
». Полиция постоянно предупреждала ее, что не в состоянии гарантировать ей безопасность.

Варвара Яковлева

Княжна Мария Оболенская

Хитров рынок

В ответ на это великая княгиня всегда благодарила полицию за заботу и говорила, что ее жизнь не в их руках, а в руках Божиих. Она старалась спасать детей Хитровки. Ее не пугали нечистота, брань, потерявший человеческий облик лица. Она говорила: «Подобие Божие может быть иногда затемнено, но оно никогда не может быть уничтожено».

Мальчиков, вырванных из Хитровки, она устраивала в общежития. Из одной группы таких недавних оборванцев образовалась артель исполнительных посыльных Москвы. Девочек устраивала в закрытые учебные заведения или приюты, где также следили за их здоровьем, духовным и физическим.

Елизавета Федоровна организовала дома призрения для сирот, инвалидов, тяжело больных, находила время для посещения их, постоянно поддерживала материально, привозила подарки. Рассказывают такой случай: однажды великая княгиня должна была приехать в приют для маленьких сирот. Все готовились достойно встретить свою благодетельницу. Девочкам сказали, что приедет великая княгиня: нужно будет поздороваться с ней и поцеловать ручки. Когда Елизавета Федоровна приехала — ее встретили малютки в белых платьицах. Они дружно поздоровались и все протянули свои ручки великой княгине со словами: «целуйте ручки». Воспитательницы ужаснулись: что же будет. Но великая княгиня подошла к каждой из девочек и всем поцеловала ручки. Плакали при этом все — такое умиление и благоговение было на лицах и в сердцах.

«Великая матушка
» надеялась, что созданная ею Марфо-Мариинская обитель Милосердия расцветет большим плодоносным древом.

Со временем она собиралась устроить отделения обители и в других городах России.

Великой княгине была присуща исконно русская любовь к паломничеству.

Не раз ездила она в Саров и с радостью спешила в храм, чтобы помолиться у раки преподобного Серафима. Ездила она во Псков, в Оптину пустынь, в Зосимову пустынь, была в Соловецком монастыре. Посещала и самые маленькие монастыри в захолустных и отдаленных местах России. Присутствовала на всех духовных торжествах, связанных с открытием или перенесением мощей угодников Божиих. Больным паломникам, ожидавшим исцеления от новопрославляемых святых, великая княгиня тайно помогала, ухаживала за ними. В 1914 году она посетила монастырь в Алапаевске, которому суждено было стать местом ее заточения и мученической смерти.

Она была покровительницей русских паломников, отправлявшихся в Иерусалим. Через общества организованные ею, покрывалась стоимость билетов паломников, плывущих из Одессы в Яффу. Она построила также большую гостиницу в Иерусалиме.

Еще одно славное деяние великой княгини — постройка русского православного храма в Италии, в городе Бари, где покоятся мощи святителя Николая Мир Ликийского. В 1914 году был освящен нижний храм в честь святителя Николая и странноприимный дом.

В годы первой мировой войны трудов у великой княгини прибавилось: необходимо было ухаживать за ранеными в лазаретах. Часть сестер обители была отпущена для работы в полевом госпитале. Первое время Елизавета Федоровна, побуждаемая христианским чувством, навещала и пленных немцев, но клевета о тайной поддержке противника заставила ее отказаться от этого.

В 1916 году к воротам обители подошла разъяренная толпа с требованием выдать германского шпиона — брата Елизаветы Федоровны, якобы скрывавшегося в обители. Настоятельница вышла к толпе одна и предложила осмотреть все помещения общины. Конный отряд полиции разогнал толпу.

Вскоре после Февральской революции к обители снова подошла толпа с винтовками, красными флагами и бантами. Сама настоятельница открыла ворота — ей объявили, что приехали, чтобы арестовать ее и предать суду как немецкую шпионку, к тому же хранящую в монастыре оружие.

Николай Константинович Константинов

На требование пришедших немедленно ехать с ними, великая княгиня сказала, что должна сделать распоряжения и проститься с сестрами. Настоятельница собрала всех сестер в обители и попросила отца Митрофана служить молебен. Потом, обратясь к революционерам, пригласила войти их в церковь, но оставить оружие у входа. Они нехотя сняли винтовки и последовали в храм.

Весь молебен Елизавета Федоровна простояла на коленях. После окончания службы она сказала, что отец Митрофан покажет им все постройки обители, и они могут искать то, что хотят найти. Конечно, ничего там не нашли, кроме келий сестер и госпиталя с больными. После ухода толпы Елизавета Федоровна сказала сестрам: «Очевидно мы недостойны еще мученического венца»
.

Весной 1917 года к ней приехал шведский министр по поручению кайзера Вильгельма и предложил ей помощь в выезде за границу. Елизавета Федоровна ответила, что решила разделить судьбу страны, которую считает своей новой родиной и не может оставить сестер обители в это трудное время.

Никогда не было за богослужением в обители столько народа как перед октябрьским переворотом. Шли не только за тарелкой супа или медицинской помощью, сколько за утешением и советом «великой матушки
». Елизавета Федоровна всех принимала, выслушивала, укрепляла. Люди уходили от нее умиротворенными и ободренными.

Михаил Нестеров

Фреска «Христос у Марфы и Марии» для Покровского собора Марфо-Мариинской обители в Москве

Михаил Нестеров

Михаил Нестеров

Первое время после октябрьского переворота Марфо-Мариинскую обитель не трогали. Напротив, сестрам оказывали уважение, два раза в неделю к обители подъезжал грузовик с продовольствием: черный хлеб, вяленая рыба, овощи, немного жиров и сахара. Из медикаментов выдавали в ограниченном количестве перевязочный материал и лекарства первой необходимости.

Ровно сто лет назад на Урале трагически оборвалась жизнь Елизаветы Федоровны Романовой — родной сестры последней российской императрицы, причисленной впоследствии к лику святых. Урожденная принцесса Гессен-Дармштадтская, она вышла замуж за великого князя Сергея Александровича и приняла православие.
Елизавета Федоровна основала в Москве уникальную Марфо-Мариинскую обитель милосердия, где собственными руками лечила раненых. А в революционные годы отказалась покинуть Россию, чувствуя себя более русской, чем многие из родившихся в империи. На следующую ночь после убийства царской семьи большевики сбросили ее живьем в шахту под Алапаевском. О всепрощении и силе духа — в материале РИА Новости.

Перчатка на память

Арест был неожиданным, но в какой-то степени логичным. Семья младшей сестры — Аликс, супруги императора Николая II, уже полгода была в ссылке в Тобольске.

За великой княгиней Елизаветой Федоровной пришли на третий день после Пасхи. Патриарх Тихон как чувствовал: отслужил в этот день в Марфо-Мариинской обители молебен, а потом еще долго беседовал с настоятельницей и сестрами.

«Сестры выживали. Обитель работала в то время как медицинское духовное учреждение. Был склад, пошивочные мастерские. Инвалиды войны изготавливали абажуры, которые шли на продажу в пользу их семей. Елизавета Федоровна максимально участвовала в судьбе ее подопечных», — рассказывает директор мемориального музея обители милосердия Наталья Матошина.

С продовольствием становилось все сложнее — картофель, овощи и зелень выращивали на своем огороде.

«Я никому ничего дурного не сделала. Буде воля Господня», — писала она подруге, княгине Зинаиде Юсуповой.

В обитель несколько раз врывались агрессивные люди, искали немецких шпионов и оружие. Настоятельница показывала им помещения — кладовки, сестринские кельи, палаты с ранеными, — и они уходили.

«Народ – дитя, он не повинен в происходящем. Он введен в заблуждение врагами России», – говорила она.

Но седьмого мая все было по-другому: Великой матушке (как называли Елизавету Федоровну сестры и тысячи людей, которым она успела помочь за полвека отведенной ей жизни) на сборы дали всего полчаса. Ни проститься толком, ни дать распоряжения.

«Все молились на коленях в больничной церкви вместе с батюшкой, а как стали ее забирать — сестры бросились наперерез: «Не отдадим мать!» — вцепились в нее, плач, крик. Кажется, не было сил, чтобы их оторвать. Отбили всех прикладами… Повели ее к машине вместе с келейницей Варварой и сестрой Екатериной. Батюшка стоит на ступенях, слезы градом по лицу, и только благословляет их, благословляет… И сестры бежали за машиной. Сколько хватило сил, некоторые прямо падали на дорогу…» — вспоминала матушка Надежда (Бреннер), остававшаяся в обители до ее закрытия в 1926 году.

Спустя почти сто лет Владимир Борячек, потомок одного из прихожан Марфо-Мариинской обители, принес белую из хлопка и льна женскую перчатку, хранившуюся в их семье как святыня, — в день ареста ее обронила великая княгиня.

Поезд, украшенный белыми цветами

Поезд увозил ее все дальше от любимой Москвы. Куда? Кажется, на Урал. Тридцать четыре года назад она приехала в Россию в другом поезде, украшенном белыми цветами, — чтобы стать женой великого князя Сергея Александровича Романова, брата императора Александра III.

Муж стал ей наставником и проводником в русскую культуру и православие. Видя его искреннюю веру, она поначалу делала реверансы перед иконами, не зная, как правильно выразить им свое почтение.

Ее отец, великий герцог Гессен-Дармштадтский Людвиг IV, так и не понял желания Эллы перейти в православие, хотя ее решение зрело семь лет.

Медовый месяц с Сергеем они провели на берегу Москвы-реки в любимом Ильинском, где, между прочим, открыли для крестьян медицинский пункт, родильный дом, детский сад и устраивали благотворительные базары в пользу бедных.

Ей все это было близко с детства. Мать, английская принцесса Алиса, считала неправильным баловать своих семерых детей. Воспитывала в любви, но по-английски — в строгости: неизменно ранний подъем, уроки, простая еда, скромная одежда, железная дисциплина и обязательный труд. Элла многое умела: сажать цветы, убирать комнаты, застилать постели, топить камин, вязать, рисовать… С трех лет вместе с мамой она посещала госпитали родного Дармштадта.

В дни Австро-прусской войны герцогиня создала местное женское общество Красного Креста.

Позже обе ее дочери, Элла и Аликс, продолжат эту деятельность в России.

Переход в православие Елизаветы Федоровны совпал с назначением мужа на должность генерал-губернатора Москвы. В 1891 году они переехали из Санкт-Петербурга, где осталось большинство их близких и друзей. Сергею оставалось жить 14 лет.

Александр III верил, что его разносторонняя образованность и религиозность позволят преобразовать Москву…

Новый губернатор старался оправдать доверие. Не сосчитать обществ и комитетов, которые он возглавил и которым покровительствовал: председатель Императорского православного палестинского общества, Московского общества призрения, воспитания и обучения слепых детей, Общества покровительства беспризорным и освобождаемым из мест заключения несовершеннолетним, почетный член Академии наук, Академии художеств, Московского археологического общества, Русского музыкального общества — и это лишь их малая часть.

Он открывал театры, создавал музеи, организовывал чтения для малообразованных рабочих, налаживал распространение духовно-нравственных книг.

А погиб от взрыва бомбы, брошенной в его карету Иваном Каляевым 4 февраля 1905 года. Части его разорванного взрывом тела собирали потом несколько дней…

Кто бы мог подумать, что пройдет еще 14 лет, и разразившаяся революция оправдает его убийцу: большевики проведут конференцию, на которой причислят Каляева к героям.

Вместе с жизнью мужа закончилась и светская жизнь великой княгини. Она осталась председателем более 150 благотворительных комитетов и организаций (только за время существования одного из них – Елизаветинского общества — было открыто 40 детских учреждений) и открыла уникальную, единственную в России Марфо-Мариинскую обитель милосердия.

Дело всей жизни

Все свои таланты и сбережения Елизавета Федоровна вложила в устройство обители. В купленной на Большой Ордынке усадьбе первым делом она открыла госпиталь (в 1907 году).

А в центре здания обустроила храм в честь евангельских сестер Марфы и Марии (одной — трудолюбивой и заботливой, второй — внимательной к учению Христа). По мысли великой княгини, служение сестер милосердия помимо оказания медицинской помощи должно приводить страждущих ко Христу и вечной жизни.

Вскоре в обители появились больница для бедных женщин и детей, дом для бедных чахоточных женщин, бесплатная амбулатория с выдачей лекарств, трудовой приют для девочек, воскресная школа для взрослых женщин, бесплатные библиотека, столовая и странноприимница. Каждый день раздавались бесплатные обеды.

Благодаря своему статусу Елизавета Федоровна смогла привлечь лучших врачей.

Под их руководством сестры милосердия проходили специальное обучение. Вместе с настоятельницей они посещали Хитров рынок и другие трущобы, чтобы оказать помощь тем, кто уже мало на что надеялся.

Среди других социальных проектов великой княгини бюро для приискания занятий, детские трудовые артели, гимназии, детские сады, общежития. Ежедневно она получала письма с просьбами о помощи и при необходимости выделяла средства.

Чашка кофе от головной боли

Великую княгиню и двух сестер Марфо-Мариинской обители — Варвару Яковлеву и Екатерину Янышеву, — сопровождавших настоятельницу, привезли сначала в Пермь, потом в Екатеринбург, куда недавно доставили и семью Николая II. Елизавета Федоровна даже смогла передать родным продуктовую посылку. Но встретиться им не разрешили.

«Спасибо большое за яйца, шоколад и кофе. Мама с удовольствием выпила первую чашку кофе, очень вкусный. Ей это очень хорошо от головных болей, у нас как раз не было взято с собой. Узнали из газет, что тебя выслали из твоей обители, очень грустим за тебя. Странно, что мы оказались в одной губернии с тобой и моими крестными», — напишет ответ 17 мая великая княжна Мария.

Святая преподобномученица Великая княгиня Елизавета Федоровна была вторым ребенком в семье Великого герцога Гессен-Дармштадтского Людвига IV и принцессы Алисы, дочери королевы английской Виктории.

Домашние звали ее Элла. Ее душевный мир слагался в кругу согретой взаимной любовью семьи. Мать Эллы умерла, когда девочке было 12 лет, она заронила в юное сердце зерна чистой веры, глубокого сострадания к плачущим, страдающим, обремененным. На всю жизнь в памяти Эллы остались воспоминания посещения больниц, приютов, домов инвалидов.

В фильме о родителях Эллы, о ее небесной покровительнице (до перехода в Православие) св.Елизавете Тюренгенской, об истории дома Гессен-Дармштадского и о тесной его связи с домом Романовых подробно рассказывают наши современники – директор дармштадского архива проф.Франк и принцесса Гессенская Маргарет.

Россия – небесный свод усеянный бесчисленными звездами угодников Божиих

Спустя несколько лет вся семья сопровождала принцессу Елизавету на ее свадьбу в Россию. Венчание состоялось в церкви Зимнего дворца в Санкт-Петербурге. Великая княгиня усиленно занималась русским языком, желая глубже изучить культуру и, главное, – веру своей новой Родины.

В фильме повествуется о совместном пребывании супружеской четы на Святой земле в октябре 1888 года. Это паломничество глубоко поразило Елизавету Федоровну: Палестина открылась ей источником радостных молитвенных вдохновений: ожившие трепетные детские воспоминания и слезы тихих молитв к Пастырю Небесному. Гефсиманский сад, Голгофа, гроб Господень – сам воздух освящен здесь Божиим присутствием. “Как бы я хотела быть похороненной здесь”- скажет она. Этим словам суждено было сбыться.

После посещения Святой Земли Великая княгиня Елизавета Федоровна твердо решила перейти в Православие. От этого шага ее удерживал лишь страх причинить боль своим родным и, прежде всего отцу. Наконец, 1 января 1891 года она написала отцу письмо о своем решении принять православную веру. Вот отрывок из ее письма отцу: “ Я перехожу из чистого убеждения, чувствую, что это самая высокая религия и что я сделаю это с верой, с глубоким убеждением и уверенностью, что на это есть Божие благословение”.

12 (25) апреля в Лазареву субботу было совершено Таинство Миропомазания Великой княгини Елизаветы Федоровны. У нее осталось прежнее имя, но уже в честь святой праведной Елизаветы – матери святого Иоанна Предтечи. После Миропомазания Император Александр III благословил свою невестку драгоценной иконой Нерукотворного Спаса, с которой Елизавета Федоровна не расставалась всю жизнь и с ней на груди приняла мученическую кончину.

В фильме рассказывается о ее поездке в 1903 г. в Саров на прославление преподобного Серафима Саровского, приводятся документальные кадры кинохроники. -“Батюшка, почему мы не имеем теперь такой строгой жизни, какую имели подвижники благочестия?”- спросили однажды преподобного Серафима.
-“Потому-отвечал преподобный-что не имеем к тому решимости. Благодать же и помощь Божия к верным и всем сердцем ищущим Господа, ныне та же, какая была и прежде”

Москва – где собраны по искорке со всего отечества общенародные святыни, в которых веками горел духовный огонь

Далее в фильме повествуется о массовых беспорядках, многочисленных жертвах, среди которых были и видные политические деятели, погибшие от рук революционеров-террористов. 5 (18) февраля 1905 года Великий князь Сергей Александрович был убит бомбой, брошенной в него террористом Иваном Каляевым.

На третий день после гибели мужа Елизавета Федоровна поехала в тюрьму к убийце. Она хотела, чтобы Каляев раскаялся в своем ужасном преступлении и молил Господа о прощении, но он отказался. Несмотря на это Великая Княгиня просила Императора Николая II о помиловании Каляева, но это прошение было отклонено.

“Стяжи дух мирен и вокруг тебя тысячи спасутся”-говорил преподобный Серафим Саровский. Молясь у гроба мужа Елизавета Феодоровна получила откровение-“отойти от светской жизни, создать в помощь бедным и больным обитель милосердия ”.

После четырехлетнего траура 10 февраля 1909 года Великая княгиня не вернулась к светской жизни, а облачилась в одеяние крестовой сестры любви и милосердия, и собрав семнадцать сестер основанной ею Марфо-Мариинской обители, сказала: “Я оставляю блестящий мир, где я занимала блестящее положение, но вместе со всеми вами я восхожу в более великий мир – в мир бедных и страдающих.”

В основу Марфо-Мариинской обители Милосердия был положен устав монастырского общежития. Одним из главных мест бедности, которому Великая княгиня уделяла особое внимание, был Хитров рынок. Многие были обязаны ей своим спасением.

Еще одно славное деяние Великой княгини – постройка русского православного храма в Италии, в городе Бари, где покоятся мощи святителя Николая Мирликийского.

С самого начала своей жизни в Православии и до последних дней Великая княгиня находилась в полном послушании у своих духовных отцов. Без благословения священника Марфо-Мариинской обители протоиерея Митрофана Серебрянского и без советов старцев Оптиной пустыни, Зосимовой пустыни и других монастырей, она сама ничего не предпринимала. Ее смирение и послушание были удивительными.

После Февральской революции, летом 1917 года, к Великой Княгине приехал шведский министр, который, по поручения кайзера Вильгельма, должен был уговорить ее уехать из все более неспокойной России. Тепло поблагодарив министра за заботу, Великая княгиня совершенно спокойно сказала, что не может оставить свою обитель и вверенных ей Богом сестер и больных и что она решила твердо остаться в России.

В апреле 1918 г. на третий день Пасхи Елизавету Федоровну арестовывают, вместе с ней добровольно пошла под арест ее келейница Варвара Яковлева. Вместе с Великими князьями Романовыми их привозят в Алапаевск.

“Господь нашел, что нам пора нести Его крест. Постараемся быть достойными этой радости”-говорила она.

Глубокой ночью 5(18) июля, в день обретения мощей преподобного Сергия Радонежского, Великую княгиню Елизавету Федоровну и ее келейницу Варвару Яковлеву вместе с другими членами Императорского Дома сбросили в шахту старого рудника. Из шахты слышались молитвенные песнопения.

Несколько месяцев спустя армия адмирала Александра Васильевича Колчака заняла Екатеринбург, тела мучеников были извлечены из шахты. У преподобномучениц Елизаветы и Варвары и у Великого князя Иоанна пальцы были сложены для крестного знамения. Тело Елизаветы Федоровны осталось нетленным.

Усилиями Белой армии гробы с мощами преподобномучениц в 1921 году были доставлены в Иерусалим и положены в усыпальнице храма святой равноапостольной Марии Магдалины в Гефсимании, согласно желанию Великой княгини Елизаветы.

Режиссер Виктор Рыжко, сценарий Сергей Дробашенко. 1992 г.

Фильм является лауреатом Всероссийского фестиваля православных фильмов 1995 г. Приз зрительских симпатий 1995г.
Дипломант МКФ “Золотой витязь” 1993г.
(при подготовке рецензии использована книга Л. Миллер «Святая мученица Российская Великая княгиня Елизавета Феодоровна»)

Елизавета Федоровна родилась в семье герцога Людовига Четвертого и принцессы Алисы 1 ноября 1864 года. Она была второй дочерью именитой четы. И носила титул принцессы Гессен-Дармштадской. Внучке английской королевы Виктории была уготована непростая судьба. И после смерти Елизавету Федоровну ждала канонизация. Но события, которые к ней привели, были действительно страшными и ужасающими. Известная княгиня Елизавета Федоровна, вся правда о ней, ее жизнь, подвиги вызывали восхищение у ее современников. И сегодня великая русская княгиня остается важным примером для потомков.

Элла (домашнее имя Елизаветы), как и ее младшая сестра Аликс, воспитывалась в Осборн-хаусе согласно традициям знатного и древнего рода. Девочке с юных лет прививали , хозяйственность и трудолюбие. Несмотря на богатство своих родителей, Элла сама училась топить печи и камины, убирала за собой постель, участвовала в благотворительности, обучалась домоводству.

В 1878 году ее мать и сестра Мария умерли от дифтерии. И Елизавета Федоровна после повторного брака отца воспитывалась бабушкой. Во взрослом возрасте принцесса была признанной красавицей. За ее руку и сердце боролись самые знатные женихи Европы. Но она отдала предпочтение русскому князю Сергею Александровичу Романову. И в 1884 году обвенчалась с ним в придворном соборе Зимнего дворцового комплекса.

Все родственники Елизаветы Федоровны исповедовали протестантизм. Но прожив несколько лет в России, великая княгиня прониклась духом православия. И от всей души полюбила новую страну. О чем неоднократно писала в своих письмах отцу и бабушке.

Чета молодоженов поселилась в имении Сергиевском. Там они жили большую часть года, лишь иногда посещая балы и светские мероприятия. Елизавета Федоровна выучила русский язык в совершенстве. Со временем начала бывать на православных богослужениях. Устроила в селе возле своего дворца больницу. Проводила ярмарки для крестьян.

Ее муж Сергей Александрович был назначен на пост генерал-губернатора в 1891 году. Через год он организовал Елизаветинское благотворительное общество, в котором княгиня принимала активное участие. Елизавета Федоровна также состояла в Дамском комитете Красного Креста.

Своих детей в семье Елизаветы и князя не было. Но после смерти жены великого князя Павла Александровича они занимались воспитанием своих племянников: Марии и Дмитрия.

Когда началась русско-японская война, Елизавета организовала комитет помощи военным. Отправляла на фронт лекарства, молитвословы, одежду. Устраивала раненых в госпитали.

Вместе со своим мужем великая княгиня выступала против вольнодумства, революционеров и террористов. Из-за этой деятельности ее супруга убили 4 февраля 1905 года. Князь погиб от взрыва бомбы, а его убийца Иван Каляев так и не раскаялся в содеянном. Хотя княгиня Елизавета и ходатайствовала перед Николаем Вторым за него. Таким добрым и большим было ее сердце.

К тому времени Елизавета Федоровна уже сменила веру на православие. Хотя ее семья в Англии была против этого. И после кончины мужа она заняла пост председателя Императорского православного палестинского общества.

Чем дальше занималась знатная женщина?

Княгиня Елизавета Федоровна (вся правда о ней, которая содержится в исторических источниках, гласит об этом) направила свою жизнь по религиозному пути. Она отринула все мирское и стала строить Марфо-Мариинскую обитель в Москве.

Обитель не была женским монастырем в полном смысле этого слова. Сестры, жившие и работавшие там, давали обет целомудрия и послушания. Но позднее в устав внесли изменения, благодаря которым женщины могли прекратить свое проживание в обители и создать семью.

Какую роль играла эта обитель для общества? Согласно плану Елизаветы Федоровны, в ней осуществляли следующую деятельность:

• оказывали духовную помощь;
• занимались лечением и развитием медицины;
• просвещали людей, учили детей.

Сама княгиня управляла обителью строгой, но милосердной рукой. Вскоре на территории Марфо-Мариинской обители основали детский приют. Елизавета Федоровна лично посещала все злачные места, чтобы разыскать сирот и доставить их туда.

Ее жизнь в импровизированном монастыре была аскетична. Она тайно носила власяницу, спала на досках без матраса, ела только скоромное. Ночами напролет княгиня читала псалтырь над умершими, сидела с больными, а днем работала наравне с другими сестрами.

В период Первой мировой войны все члены обители заботились о русских солдатах, собирали гуманитарную помощь, не брезговали помогать пленным и сидящим в тюрьмах. Милосердие и сострадание Елизаветы Федоровны не знало границ и национальных различий. За что в дальнейшем она жестоко поплатилась.

Гибель княгини: начало конца

В мае 1918 года патриарх Тихон отслужил в Марфо-Мариинской обители молебен. В этот же день Елизавета Федоровна была арестована большевиками. Патриарх пытался добиться освобождения княгини, но ему это не удалось.

Большевики, пришедшие к власти, сослали Елизавету Федоровну на Урал. В ссылку за княгиней последовала сестра обители Варвара Яковлева. В Алапаевске женщин держали в стенах Напольной школы. Вместе с княгиней участь ссыльных разделили многие представители рода Романовых: князь Сергей Михайлович, Иоанн Константинович, Игорь Константинович и другие.

18 июля 1918 года Елизавета Федоровна была убита. Ее с другими ссыльными бросили в глубокую шахту живыми. При падении женщина не погибла. Тогда большевики стали бросать в шахту гранаты. До последнего момента оттуда доносилось тихое пение православных песен.

Позже мощи великомучениц Елизаветы и Варвары были извлечены из шахты и доставлены в церковь Святой Равноапостолькой Марии Магдалины в Иерусалиме. Там при жизни хотела быть похоронена великая княгиня.

Существует легенда о том, что когда гроб с мощами Елизаветы Федоровны открыли, многие почувствовали запах жасмина и благовоний. А само тело женщины было почти не тронуто разложением.

День поминовения двух мучениц за веру Елизаветы и Варвары отмечают 18 июля. Во время ссылки княгиню пытался спасти не только патриарх, но и ее родственники из Англии. Но она сама отказывалась от побега за границу, желая быть достойной памяти своего погибшего супруга.

Деятельность Марфо-Мариинской обители без ее настоятельницы постепенно была остановлена. Но память о ее мирских подвигах осталась в истории навечно.

Святая княгиня Елизавета Федоровна: вся правда о ней, ее поступки нашли документальное подтверждение в переписке знати, в письмах и дневниках ее мужа, в свидетельствах очевидцев. Личные дневники Елизавета Федоровна сожгла после смерти мужа. Ее подвиг до сих пор считается важным и значимым для последующих поколений. А ее деяния были пронизаны любовью к своей второй родине, а также . Муж княгини Елизаветы тоже немало сделал для укрепления православной веры, но как политик не был канонизирован и остался в тени своей великолепной супруги.

Преподобная елизавета федоровна. Образование марфо-мариинской обители. Церковь Марии Магдалины

Ровно сто лет назад на Урале трагически оборвалась жизнь Елизаветы Федоровны Романовой — родной сестры последней российской императрицы, причисленной впоследствии к лику святых. Урожденная принцесса Гессен-Дармштадтская, она вышла замуж за великого князя Сергея Александровича и приняла православие.
Елизавета Федоровна основала в Москве уникальную Марфо-Мариинскую обитель милосердия, где собственными руками лечила раненых. А в революционные годы отказалась покинуть Россию, чувствуя себя более русской, чем многие из родившихся в империи. На следующую ночь после убийства царской семьи большевики сбросили ее живьем в шахту под Алапаевском. О всепрощении и силе духа — в материале РИА Новости.

Перчатка на память

Арест был неожиданным, но в какой-то степени логичным. Семья младшей сестры — Аликс, супруги императора Николая II, уже полгода была в ссылке в Тобольске.

За великой княгиней Елизаветой Федоровной пришли на третий день после Пасхи. Патриарх Тихон как чувствовал: отслужил в этот день в Марфо-Мариинской обители молебен, а потом еще долго беседовал с настоятельницей и сестрами.

«Сестры выживали. Обитель работала в то время как медицинское духовное учреждение. Был склад, пошивочные мастерские. Инвалиды войны изготавливали абажуры, которые шли на продажу в пользу их семей. Елизавета Федоровна максимально участвовала в судьбе ее подопечных», — рассказывает директор мемориального музея обители милосердия Наталья Матошина.

С продовольствием становилось все сложнее — картофель, овощи и зелень выращивали на своем огороде.

«Я никому ничего дурного не сделала. Буде воля Господня», — писала она подруге, княгине Зинаиде Юсуповой.

В обитель несколько раз врывались агрессивные люди, искали немецких шпионов и оружие. Настоятельница показывала им помещения — кладовки, сестринские кельи, палаты с ранеными, — и они уходили.

«Народ – дитя, он не повинен в происходящем. Он введен в заблуждение врагами России», – говорила она.

Но седьмого мая все было по-другому: Великой матушке (как называли Елизавету Федоровну сестры и тысячи людей, которым она успела помочь за полвека отведенной ей жизни) на сборы дали всего полчаса. Ни проститься толком, ни дать распоряжения.

«Все молились на коленях в больничной церкви вместе с батюшкой, а как стали ее забирать — сестры бросились наперерез: «Не отдадим мать!» — вцепились в нее, плач, крик. Кажется, не было сил, чтобы их оторвать. Отбили всех прикладами… Повели ее к машине вместе с келейницей Варварой и сестрой Екатериной. Батюшка стоит на ступенях, слезы градом по лицу, и только благословляет их, благословляет… И сестры бежали за машиной. Сколько хватило сил, некоторые прямо падали на дорогу…» — вспоминала матушка Надежда (Бреннер), остававшаяся в обители до ее закрытия в 1926 году.

Спустя почти сто лет Владимир Борячек, потомок одного из прихожан Марфо-Мариинской обители, принес белую из хлопка и льна женскую перчатку, хранившуюся в их семье как святыня, — в день ареста ее обронила великая княгиня.

Поезд, украшенный белыми цветами

Поезд увозил ее все дальше от любимой Москвы. Куда? Кажется, на Урал. Тридцать четыре года назад она приехала в Россию в другом поезде, украшенном белыми цветами, — чтобы стать женой великого князя Сергея Александровича Романова, брата императора Александра III.

Муж стал ей наставником и проводником в русскую культуру и православие. Видя его искреннюю веру, она поначалу делала реверансы перед иконами, не зная, как правильно выразить им свое почтение.

Ее отец, великий герцог Гессен-Дармштадтский Людвиг IV, так и не понял желания Эллы перейти в православие, хотя ее решение зрело семь лет.

Медовый месяц с Сергеем они провели на берегу Москвы-реки в любимом Ильинском, где, между прочим, открыли для крестьян медицинский пункт, родильный дом, детский сад и устраивали благотворительные базары в пользу бедных.

Ей все это было близко с детства. Мать, английская принцесса Алиса, считала неправильным баловать своих семерых детей. Воспитывала в любви, но по-английски — в строгости: неизменно ранний подъем, уроки, простая еда, скромная одежда, железная дисциплина и обязательный труд. Элла многое умела: сажать цветы, убирать комнаты, застилать постели, топить камин, вязать, рисовать… С трех лет вместе с мамой она посещала госпитали родного Дармштадта.

В дни Австро-прусской войны герцогиня создала местное женское общество Красного Креста.

Позже обе ее дочери, Элла и Аликс, продолжат эту деятельность в России.

Переход в православие Елизаветы Федоровны совпал с назначением мужа на должность генерал-губернатора Москвы. В 1891 году они переехали из Санкт-Петербурга, где осталось большинство их близких и друзей. Сергею оставалось жить 14 лет.

Александр III верил, что его разносторонняя образованность и религиозность позволят преобразовать Москву…

Новый губернатор старался оправдать доверие. Не сосчитать обществ и комитетов, которые он возглавил и которым покровительствовал: председатель Императорского православного палестинского общества, Московского общества призрения, воспитания и обучения слепых детей, Общества покровительства беспризорным и освобождаемым из мест заключения несовершеннолетним, почетный член Академии наук, Академии художеств, Московского археологического общества, Русского музыкального общества — и это лишь их малая часть.

Он открывал театры, создавал музеи, организовывал чтения для малообразованных рабочих, налаживал распространение духовно-нравственных книг.

А погиб от взрыва бомбы, брошенной в его карету Иваном Каляевым 4 февраля 1905 года. Части его разорванного взрывом тела собирали потом несколько дней…

Кто бы мог подумать, что пройдет еще 14 лет, и разразившаяся революция оправдает его убийцу: большевики проведут конференцию, на которой причислят Каляева к героям.

Вместе с жизнью мужа закончилась и светская жизнь великой княгини. Она осталась председателем более 150 благотворительных комитетов и организаций (только за время существования одного из них – Елизаветинского общества — было открыто 40 детских учреждений) и открыла уникальную, единственную в России Марфо-Мариинскую обитель милосердия.

Дело всей жизни

Все свои таланты и сбережения Елизавета Федоровна вложила в устройство обители. В купленной на Большой Ордынке усадьбе первым делом она открыла госпиталь (в 1907 году).

А в центре здания обустроила храм в честь евангельских сестер Марфы и Марии (одной — трудолюбивой и заботливой, второй — внимательной к учению Христа). По мысли великой княгини, служение сестер милосердия помимо оказания медицинской помощи должно приводить страждущих ко Христу и вечной жизни.

Вскоре в обители появились больница для бедных женщин и детей, дом для бедных чахоточных женщин, бесплатная амбулатория с выдачей лекарств, трудовой приют для девочек, воскресная школа для взрослых женщин, бесплатные библиотека, столовая и странноприимница. Каждый день раздавались бесплатные обеды.

Благодаря своему статусу Елизавета Федоровна смогла привлечь лучших врачей.

Под их руководством сестры милосердия проходили специальное обучение. Вместе с настоятельницей они посещали Хитров рынок и другие трущобы, чтобы оказать помощь тем, кто уже мало на что надеялся.

Среди других социальных проектов великой княгини бюро для приискания занятий, детские трудовые артели, гимназии, детские сады, общежития. Ежедневно она получала письма с просьбами о помощи и при необходимости выделяла средства.

Чашка кофе от головной боли

Великую княгиню и двух сестер Марфо-Мариинской обители — Варвару Яковлеву и Екатерину Янышеву, — сопровождавших настоятельницу, привезли сначала в Пермь, потом в Екатеринбург, куда недавно доставили и семью Николая II. Елизавета Федоровна даже смогла передать родным продуктовую посылку. Но встретиться им не разрешили.

«Спасибо большое за яйца, шоколад и кофе. Мама с удовольствием выпила первую чашку кофе, очень вкусный. Ей это очень хорошо от головных болей, у нас как раз не было взято с собой. Узнали из газет, что тебя выслали из твоей обители, очень грустим за тебя. Странно, что мы оказались в одной губернии с тобой и моими крестными», — напишет ответ 17 мая великая княжна Мария.

Святая мученица Елизавета Федоровна Романова

Святая преподобномученица великая княгиня Елизавета Федоровна (официально в России — Елисавета Феодоровна) родилась 20 октября (1 ноября) 1864 в Германии, в городе Дармштадт. Она была вторым ребенком в семье великого герцога Гессен-Дармштадского Людвига IV и принцессы Алисы, дочери королевы английской Виктории. Еще одна дочь этой четы (Алиса) станет впоследствии императрицей Российской Александрой Федоровной.

Великая герцогиня Гессенская и Прирейнская Алиса с дочерью Эллой

Элла с матерью Алисой,Великой герцогиней Гессенской и Прирейнской

Людвиг IV Гессенский и Алиса с принцессами Викторией и Елизаветой (справа).

Принцесса Елизавета Александра Луиза Алиса Гессен-Дармштадская

Дети воспитывались в традициях старой Англии, их жизнь проходила по строгому порядку, установленному матерью. Детская одежда и еда были самыми простыми. Старшие дочери сами выполняли свою домашнюю работу: убирали комнаты, постели, топили камин. Впоследствии Елизавета Федоровна говорила: «В доме меня научили всему». Мать внимательно следила за талантами и наклонностями каждого из семерых детей и старалась воспитать их на твердой основе христианских заповедей, вложить в сердца любовь к ближним, особенно к страждущим.

Родители Елизаветы Федоровны раздали большую часть своего состояния на благотворительные нужды, а дети постоянно ездили с матерью в госпитали, приюты, дома для инвалидов, принося с собой большие букеты цветов, ставили их в вазы, разносили по палатам больных.

Елизавета с детства любила природу и особенно цветы, которые увлеченно рисовала. У нее был живописный дар, и всю жизнь она много времени уделяла этому занятию. Любила классическую музыку. Все, знавшие Елизавету с детства, отмечали ее религиозность и любовь к ближним. Как говорила впоследствии сама Елизавета Федоровна, на нее еще в самой ранней юности имели огромное влияние жизнь и подвиги святой её дальней родственницы Елизаветы Тюрингенской, в честь которой она носила свое имя.

Портрет семья Великого герцога Людвига IV, написанный для королевы Виктории в 1879 году художником бароном Генрихом фон Ангели.

В 1873 году разбился насмерть на глазах у матери трехлетний брат Елизаветы Фридрих. В 1876 г. в Дармштадте началась эпидемия дифтерита, заболели все дети, кроме Елизаветы. Мать просиживала ночами у постелей заболевших детей. Вскоре умерла четырехлетняя Мария, а вслед за ней заболела и умерла сама великая герцогиня Алиса в возрасте 35 лет.

В тот год закончилась для Елизаветы пора детства. Горе усилило ее молитвы. Она поняла, что жизнь на земле — путь Креста. Ребенок всеми силами старался облегчить горе отца, поддержать его, утешить, а младшим своим сестрам и брату в какой-то мере заменить мать.

Алиса и Луи вместе со своими детьми: Мари в руках великого князя и (слева направо) Ella, Эрни, Alix, Irene, и Виктория

Великая герцогиня Гессенская и Прирейнская Алиса

Художник — Henry Charles Heath

Принцессы Виктория, Елизавета, Ирен, Аликс Гессен скорбят о матери.

На двадцатом году жизни принцесса Елизавета стала невестой великого князя Сергея Александровича, пятого сына императора Александра II, брата императора Александра III. Она познакомилась с будущим супругом в детстве, когда он приезжал в Германию со своей матерью, императрицей Марией Александровной, также происходившей из Гессенского дома. До этого все претенденты на ее руку получали отказ: принцесса Елизавета в юности дала обет хранить девственность всю жизнь. После откровенной беседы ее с Сергеем Александровичем выяснилось, что он тайно дал такой же обет. По взаимному согласию брак их был духовным, они жили как брат с сестрой.

Великий князь Сергей Александрович

Елизавета Александра Луиза Алиса Гессен-Дармштадская

Елизавета Федоровна с мужем Сергеем Александровичем

Елизавета Федоровна с мужем Сергеем Александровичем.

Елизавета Федоровна с мужем Сергеем Александровичем.

Елизавета Федоровна с мужем Сергеем Александровичем.

Елизавета Федоровна с мужем Сергеем Александровичем.

Венчание состоялось в церкви Большого дворца Санкт-Петербурга по православному обряду, а после него и по протестантскому в одной из гостиных дворца. Великая княгиня напряженно занималась русским языком, желая глубже изучить культуру и особенно веру новой своей родины.

Великая княгиня Елизавета была ослепительно красива. В те времена говорили, что в Европе есть только две красавицы, и обе — Елизаветы: Елизавета Австрийская, супруга императора Франца-Иосифа, и Елизавета Федоровна.

Великая княгиня Елизавета Федоровна Романова.

Ф.И. Рерберг.

Великая княгиня Елизавета Федоровна Романова.

Zon, Karl Rudolf —

Великая княгиня Елизавета Федоровна Романова.

А.П.Соколов

Большую часть года великая княгиня жила с супругом в их имении Ильинское, в шестидесяти километрах от Москвы, на берегу Москвы-реки. Она любила Москву с ее старинными храмами, монастырями и патриархальным бытом. Сергей Александрович был глубоко религиозным человеком, строго соблюдал все церковные каноны, посты, часто ходил на службы, ездил в монастыри — великая княгиня везде следовала за мужем и простаивала долгие церковные службы. Здесь она испытывала удивительное чувство, так непохожее на то, что встречала в протестантской кирхе.

Елизавета Федоровна твердо решила перейти в православие. От этого шага ее удерживал страх причинить боль своим родным, и прежде всего, отцу. Наконец, 1 января 1891 года она написала отцу письмо о своем решении, прося о короткой телеграммы благословении.

Отец не послал дочери желаемой телеграммы с благословением, а написал письмо, в котором говорил что решение ее приносит ему боль и страдание, и он не может дать благословения. Тогда Елизавета Федоровна проявила мужество и, несмотря на моральные страдания твердо решила перейти в православие.

13 (25) апреля, в Лазареву субботу, было совершено таинство миропомазания великой княгини Елизаветы Федоровны с оставлением ей прежнего имени, но уже в честь святой праведной Елизаветы — матери святого Иоанна Предтечи, память которой Православная церковь совершает 5 (18) сентября.

Фридрих Август фон Каульбах.

Великая княгиня Елизавета Фёдоровна,В.И.Нестеренко

Великая княгиня Елизавета Федоровна,1887 г.Художник С.Ф.Александровский

Великая княгиня Елизавета Фёдоровна

Великая княгиня Елизавета Фёдоровна

В 1891 году император Александр III назначил великого князя Сергея Александровича Московским генерал-губернатором. Супруга генерал-губернатора должна была исполнять множество обязанностей — шли постоянные приемы, концерты, балы. Необходимо было улыбаться и кланяться гостям, танцевать и вести беседы независимо от настроения, состояния здоровья и желания.

Жители Москвы скоро оценили ее милосердное сердце. Она ходила по больницам для бедных, в богадельни, в приюты для беспризорных детей. И везде старалась облегчить страдания людей: раздавала еду, одежду, деньги, улучшала условия жизни несчастных.

Великая княгиня Елизавета Федоровна

Великая княгиня Елизавета Федоровна

Комната великой княгини Елизаветы Федоровны

В 1894 году, после многих препятствий состоялось решение о помолвке великой княгини Алисы с наследником Российского престола Николаем Александровичем. Елизавета Федоровна радовалась тому, что молодые влюбленные смогут, наконец, соединиться, и ее сестра будет жить в дорогой ее сердцу России. Принцессе Алисе было 22 года и Елизавета Федоровна надеялась, что сестра, живя в России, поймет и полюбит русский народ, овладеет русским языком в совершенстве и сможет подготовиться к высокому служению императрицы Российской.

Две сестры Элла и Аликс

Элла и Аликс

Императрица Александра Федоровна и великая княгиня Елизавета Федоровна

Но все случилось по-иному. Невеста наследника прибыла в Россию, когда император Александр III лежал в предсмертной болезни. 20 октября 1894 года император скончался. На следующий день принцесса Алиса перешла в православие с именем Александры. Бракосочетание императора Николая II и Александры Федоровны состоялось через неделю после похорон, а весной 1896 года состоялось коронование в Москве. Торжества омрачились страшным бедствием: на Ходынском поле, где раздавались подарки народу, началась давка — тысячи людей были ранены или задавлены.

Когда началась русско-японская война, Елизавета Федоровна немедленно занялась организацией помощи фронту. Одним из ее замечательных начинаний было устройство мастерских для помощи солдатам — под них были заняты все залы Кремлевского дворца, кроме Тронного. Тысячи женщин трудились над швейными машинами и рабочими столами. Огромные пожертвования поступали со всей Москвы и из провинции. Отсюда шли на фронт тюки с продовольствием, обмундированием, медикаментами и подарками для солдат. Великая княгиня отправляла на фронт походные церкви с иконами и всем необходимым для совершения богослужения. Лично от себя посылала Евангелия, иконки и молитвенники. На свои средства великая княгиня сформировала несколько санитарных поездов.

Великая княгиня Елизавета Федоровна

Император Николай II,императрица Александра Федоровна и великая княгиня Елизавета Федоровна,Д.Белюкин

Император Николай II,императрица Александра Федоровна,великий князь Сергей Александрович,великая княгиня Елизавета Федоровна

В Москве она устроила госпиталь для раненых, создала специальные комитеты по обеспечению вдов и сирот погибших на фронте. Но русские войска терпели одно поражение за другим. Война показала техническую и военную неподготовленность России, недостатки государственного управления. Началось сведение счетов за былые обиды произвола или несправедливости, небывалый размах террористических актов, митинги, забастовки. Государственный и общественный порядок разваливался, надвигалась революция.

Сергей Александрович считал, что необходимо принять более жесткие меры по отношению к революционерам и доложил об этом императору, сказав, что при сложившейся ситуации не может больше занимать должность генерал-губернатора Москвы. Государь принял отставку и супруги покинули губернаторский дом, переехав временно в Нескучное.

Тем временем боевая организация эсеров приговорила великого князя Сергея Александровича к смерти. Ее агенты следили за ним, выжидая удобного случая, чтобы совершить казнь. Елизавета Федоровна знала, что супругу угрожает смертельная опасность. В анонимных письмах ее предупреждали, чтобы она не сопровождала своего мужа, если не хочет разделить его участь. Великая княгиня тем более старалась не оставлять его одного и, по возможности, повсюду сопровождала супруга.

Великий князь Сергей Александрович,В.И.Нестеренко

Великий князь Сергей Александрович и великая кнгиня Елизавета Федоровна

5 (18) февраля 1905 года Сергей Александрович был убит бомбой, брошенной террористом Иваном Каляевым. Когда Елизавета Федоровна прибыла к месту взрыва, там уже собралась толпа. Кто-то попытался помешать ей подойти к останкам супруга, но она своими руками собрала на носилки разбросанные взрывом куски тела мужа.

На третий день после смерти мужа Елизавета Федоровна поехала в тюрьму, где содержался убийца. Каляев сказал: «Я не хотел убивать вас, я видел его несколько раз и то время, когда имел бомбу наготове, но вы были с ним, и я не решился его тронут
ь».

— «И вы не сообразили того, что вы убили меня вместе с ним
?» — ответила она. Далее она сказала, что принесла прощение от Сергея Александровича и просила его покаяться. Но он отказался. Все же Елизавета Федоровна оставила в камере Евангелие и маленькую иконку, надеясь на чудо. Выходя из тюрьмы, она сказала: «Моя попытка оказалась безрезультатной, хотя, кто знает, возможно, что в последнюю минуту он осознает свой грех и раскается в нем». Великая княгиня просила императора Николая II о помиловании Каляева, но это прошение было отклонено.

Встреча Елизаветы Федоровны и Каляева.

С момента кончины супруга Елизавета Федоровна не снимала траур, стала держать строгий пост, много молилась. Ее спальня в Николаевском дворце стала напоминать монашескую келью. Вся роскошная мебель была вынесена, стены перекрашены в белый цвет, на них находились только иконы и картины духовного содержания. На светских приемах она не появлялась. Бывала только в храме на бракосочетаниях или крестинах родственников и друзей и сразу уходила домой или по делам. Теперь ее ничто не связывало со светской жизнью.

Елизавета Федоровна в трауре после смерти мужа

Она собрала все свои драгоценности, часть отдала казне, часть — родственникам, а остальное решила употребить на постройку обители милосердия. На Большой Ордынке в Москве Елизавета Федоровна приобрела усадьбу с четырьмя домами и садом. В самом большом двухэтажном доме расположились столовая для сестер, кухня и другие хозяйственные помещения, во втором — церковь и больница, рядом — аптека и амбулатория для приходящих больных. В четвертом доме находилась квартира для священника — духовника обители, классы школы для девочек приюта и библиотека.

10 февраля 1909 года великая княгиня, собрала 17 сестер основанной ею обители, сняла траурное платье, облачилась в монашеское одеяние и сказала: «Я оставлю блестящий мир, где я занимала блестящее положение, но вместе со всеми вами я восхожу в более великий мир — в мир бедных и страдающих
».

Елизавета Федоровна Романова.

Первый храм обители («больничный») был освящен епископом Трифоном 9 (21) сентября 1909 г. (в день празднования Рождества Пресвятой Богородицы) во имя святых жен-мироносиц Марфы и Марии. Второй храм — в честь Покрова Пресвятой Богородицы, освящен в 1911 году (архитектор А.В. Щусев, росписи М.В. Нестерова)

Михаил Нестеров. Елисавета Феодоровна Романова. Между 1910 и 1912 годами.

День в Марфо-Мариинской обители начинался в 6 часов утра. После общего утреннего молитвенного правила. В больничном храме великая княгиня давала послушания сестрам на предстоящий день. Свободные от послушания оставались в храме, где начиналась Божественная Литургия. Дневная трапеза проходила с чтением житий святых. В 5 часов вечера в церкви служили вечерню с утреней, где присутствовали все свободные от послушании сестры. Под праздники и воскресение совершалось всенощное бдение. В 9 часов вечера в больничном храме читалось вечернее правило, после него все сестры, получив благословение настоятельницы, расходились по кельям. Четыре раза в неделю за вечерней читались акафисты: в воскресенье — Спасителю, в понедельник — архангелу Михаилу и всем Бесплотным Небесным Силам, в среду — святым женам-мироносицам Марфе и Марии, и в пятницу — Божией Матери или Страстям Христовым. В часовне, сооруженной в конце сада, читалась Псалтирь по покойникам. Часто ночами молилась там сама настоятельница. Внутренней жизнью сестер руководил замечательный священник и пастырь — духовник обители, протоирей Митрофан Серебрянский. Дважды в неделю он проводил беседы с сестрами. Кроме того, сестры могли ежедневно в определенные часы приходить за советом и наставлением к духовнику или к настоятельнице. Великая княгиня вместе с отцом Митрофаном учила сестер не только медицинским знаниям, но и духовному наставлению опустившихся, заблудших и отчаявшихся людей. Каждое воскресенье после вечерней службы в соборе Покрова Божией Матери устраивались беседы для народа с общим пением молитв.

Марфо-Мариинская обитель

Протоиерей Митрофан Сребрянский

Богослужение в обители всегда стояло на блистательной высоте благодаря исключительным по своим пастырским достоинствам духовнику, избранному настоятельницей. Сюда приходили для совершения богослужений и проповедования лучшие пастыри и проповедники не только Москвы, но и многих отдаленных мест России. Как пчела собирала настоятельница нектар со всех цветов,чтобы люди ощутили особый аромат духовности. Обитель, ее храмы и богослужение вызывали восхищение современников. Этому способствовали не только храмы обители, но и прекрасный парк с оранжереями — в лучших традициях садового искусства XVIII — XIX века. Это был единый ансамбль, соединявший гармонично внешнюю и внутреннюю красоту.

Великая княгиня Елизавета Федоровна

Современница великой княгини — Нонна Грэйтон, фрейлина ее родственницы принцессы Виктории, свидетельствует: «Она обладала замечательным качеством — видеть хорошее и настоящее в людях, и старалась это выявлять. Она также совсем не имела высокого мнения о своих качествах… У нее никогда не было слов «не могу», и никогда ничего не было унылого в жизни Марфо-Мариинской обители. Все было там совершенно как внутри, так и снаружи. И кто бывал там, уносил прекрасное чувство»
.

В Марфо-Мариинской обители великая княгиня вела жизнь подвижницы. Спала на деревянной кровати без матраца. Строго соблюдала посты, вкушая только растительную пищу. Утром вставала на молитву, после чего распределяла послушания сестрам, работала в клинике, принимала посетителей, разбирала прошения и письма.

Вечером, — обход больных, заканчивающийся за полночь. Ночью она молилась в молельне или в церкви, ее сон редко продолжался более трех часов. Когда больной метался и нуждался в помощи, она просиживала у его постели до рассвета. В больнице Елизавета Федоровна брала на себя самую ответственную работу: ассистировала при операциях, делала перевязки, находила слова утешения, стремилась облегчить страдания больных. Они говорили, что от великой княгини исходила целебная сила, которая помогала им переносить боль и соглашаться на тяжелые операции.

В качестве главного средства от недугов настоятельница всегда предлагала исповедь и причастие. Она говорили: «Безнравственно утешать умирающих ложной надеждой на выздоровление, лучше помочь им по-христиански перейти в вечност
ь».

Исцеленные пациенты плакали, уходя из Марфо-Мариинской больницы, расставаясь с «великой матушкой
», как они называли настоятельницу. При обители работала воскресная школа для работниц фабрики. Любой желающий мог пользоваться фондами прекрасной библиотеки. Действовала бесплатная столовая для бедных.

Настоятельница Марфо-Мариинской обители считала, что главное все же не больница, а помощь бедным и нуждающимся. Обитель получала до 12000 прошений в год. О чем только ни просили: устроить на лечение, найти работу, присмотреть за детьми, ухаживать за лежачими больными, отправить на учебу за границу.

Она находила возможности для помощи духовенству — давала средства на нужды бедных сельских приходов, которые не могли отремонтировать храм или построить новый. Она ободряла, укрепляла, помогала материально священникам — миссионерам, трудившимся среди язычников крайнего севера или инородцев окраин России.

Одним из главных мест бедности, которому великая княгиня уделяла особое внимание, был Хитров рынок. Елизавета Федоровна в сопровождении своей келейницы Варвары Яковлевой или сестры обители княжны Марии Оболенской, неутомимо переходя от одного притона к другому, собирала сирот и уговаривала родителей отдать ей на воспитание детей. Все население Хитрова уважало ее, называя «сестрой Елисаветой» или «матушкой
». Полиция постоянно предупреждала ее, что не в состоянии гарантировать ей безопасность.

Варвара Яковлева

Княжна Мария Оболенская

Хитров рынок

В ответ на это великая княгиня всегда благодарила полицию за заботу и говорила, что ее жизнь не в их руках, а в руках Божиих. Она старалась спасать детей Хитровки. Ее не пугали нечистота, брань, потерявший человеческий облик лица. Она говорила: «Подобие Божие может быть иногда затемнено, но оно никогда не может быть уничтожено».

Мальчиков, вырванных из Хитровки, она устраивала в общежития. Из одной группы таких недавних оборванцев образовалась артель исполнительных посыльных Москвы. Девочек устраивала в закрытые учебные заведения или приюты, где также следили за их здоровьем, духовным и физическим.

Елизавета Федоровна организовала дома призрения для сирот, инвалидов, тяжело больных, находила время для посещения их, постоянно поддерживала материально, привозила подарки. Рассказывают такой случай: однажды великая княгиня должна была приехать в приют для маленьких сирот. Все готовились достойно встретить свою благодетельницу. Девочкам сказали, что приедет великая княгиня: нужно будет поздороваться с ней и поцеловать ручки. Когда Елизавета Федоровна приехала — ее встретили малютки в белых платьицах. Они дружно поздоровались и все протянули свои ручки великой княгине со словами: «целуйте ручки». Воспитательницы ужаснулись: что же будет. Но великая княгиня подошла к каждой из девочек и всем поцеловала ручки. Плакали при этом все — такое умиление и благоговение было на лицах и в сердцах.

«Великая матушка
» надеялась, что созданная ею Марфо-Мариинская обитель Милосердия расцветет большим плодоносным древом.

Со временем она собиралась устроить отделения обители и в других городах России.

Великой княгине была присуща исконно русская любовь к паломничеству.

Не раз ездила она в Саров и с радостью спешила в храм, чтобы помолиться у раки преподобного Серафима. Ездила она во Псков, в Оптину пустынь, в Зосимову пустынь, была в Соловецком монастыре. Посещала и самые маленькие монастыри в захолустных и отдаленных местах России. Присутствовала на всех духовных торжествах, связанных с открытием или перенесением мощей угодников Божиих. Больным паломникам, ожидавшим исцеления от новопрославляемых святых, великая княгиня тайно помогала, ухаживала за ними. В 1914 году она посетила монастырь в Алапаевске, которому суждено было стать местом ее заточения и мученической смерти.

Она была покровительницей русских паломников, отправлявшихся в Иерусалим. Через общества организованные ею, покрывалась стоимость билетов паломников, плывущих из Одессы в Яффу. Она построила также большую гостиницу в Иерусалиме.

Еще одно славное деяние великой княгини — постройка русского православного храма в Италии, в городе Бари, где покоятся мощи святителя Николая Мир Ликийского. В 1914 году был освящен нижний храм в честь святителя Николая и странноприимный дом.

В годы первой мировой войны трудов у великой княгини прибавилось: необходимо было ухаживать за ранеными в лазаретах. Часть сестер обители была отпущена для работы в полевом госпитале. Первое время Елизавета Федоровна, побуждаемая христианским чувством, навещала и пленных немцев, но клевета о тайной поддержке противника заставила ее отказаться от этого.

В 1916 году к воротам обители подошла разъяренная толпа с требованием выдать германского шпиона — брата Елизаветы Федоровны, якобы скрывавшегося в обители. Настоятельница вышла к толпе одна и предложила осмотреть все помещения общины. Конный отряд полиции разогнал толпу.

Вскоре после Февральской революции к обители снова подошла толпа с винтовками, красными флагами и бантами. Сама настоятельница открыла ворота — ей объявили, что приехали, чтобы арестовать ее и предать суду как немецкую шпионку, к тому же хранящую в монастыре оружие.

Николай Константинович Константинов

На требование пришедших немедленно ехать с ними, великая княгиня сказала, что должна сделать распоряжения и проститься с сестрами. Настоятельница собрала всех сестер в обители и попросила отца Митрофана служить молебен. Потом, обратясь к революционерам, пригласила войти их в церковь, но оставить оружие у входа. Они нехотя сняли винтовки и последовали в храм.

Весь молебен Елизавета Федоровна простояла на коленях. После окончания службы она сказала, что отец Митрофан покажет им все постройки обители, и они могут искать то, что хотят найти. Конечно, ничего там не нашли, кроме келий сестер и госпиталя с больными. После ухода толпы Елизавета Федоровна сказала сестрам: «Очевидно мы недостойны еще мученического венца»
.

Весной 1917 года к ней приехал шведский министр по поручению кайзера Вильгельма и предложил ей помощь в выезде за границу. Елизавета Федоровна ответила, что решила разделить судьбу страны, которую считает своей новой родиной и не может оставить сестер обители в это трудное время.

Никогда не было за богослужением в обители столько народа как перед октябрьским переворотом. Шли не только за тарелкой супа или медицинской помощью, сколько за утешением и советом «великой матушки
». Елизавета Федоровна всех принимала, выслушивала, укрепляла. Люди уходили от нее умиротворенными и ободренными.

Михаил Нестеров

Фреска «Христос у Марфы и Марии» для Покровского собора Марфо-Мариинской обители в Москве

Михаил Нестеров

Михаил Нестеров

Первое время после октябрьского переворота Марфо-Мариинскую обитель не трогали. Напротив, сестрам оказывали уважение, два раза в неделю к обители подъезжал грузовик с продовольствием: черный хлеб, вяленая рыба, овощи, немного жиров и сахара. Из медикаментов выдавали в ограниченном количестве перевязочный материал и лекарства первой необходимости.

«Отпусти, прости моим злодеям:
И они не знают, что творят!!»

ЕЛИСАВЕТА ФЕОДОРОВНА
(20.10.(1.11.)1864, Дармштадт (совр. земля Гессен, Германия) — 18.07.1918, близ г. Алапаевска Верхотурского у. Пермской губ., ныне в Свердловской обл.), прмц. (пам. 5 июля, в Соборе Московских святых, в Соборе С.-Петербургских святых, в Соборе Костромских святых и в Соборе новомучеников и исповедников Российских), вел. кнг. Полное имя — Елизавета Александра Луиза Алиса (в семье ее называли Элла), крестное имя Елизавета — в память о семейной прародительнице св. Елизавете Тюрингской. Дочь вел. герц. Гессенского Людвига IV и вел. герц. Алисы, урожденной принцессы Великобритании и Ирландии. Старшая сестра имп. мц. Александры Феодоровны. Получила хорошее домашнее образование, большое внимание уделялось музыке и рисованию. В семье детей воспитывали в христ. атмосфере, прививали милосердие, учили заботе о больных, формировали культуру общения с людьми разных социальных слоев. После смерти матери от дифтерии (14 дек. 1878) Элла воспитывалась в Англии под наблюдением бабушки, англ. кор. Виктории.

В нояб. 1883 г. врмштадте состоялась помолвка принцессы Эллы и вел. кн. Сергея Александровича, 3 июня 1884 г.- венчание в ц. Спаса Нерукотворного в Зимнем дворце в С.-Петербурге. Супруги жили во дворце Белосельских-Белозерских (Сергиевский дворец), построенном архит. А. И. Штакеншнейдером в 1846-1848 гг. на Невском проспекте. Здесь бывали члены имп. фамилии, гос. деятели, иностранные посланники, деятели культуры и искусства. Вел. княгиня участвовала в домашних спектаклях, в постановке «Евгения Онегина» исполняла роль Татьяны, Онегина играл цесаревич Николай Александрович.

Вел. княгиня знакомилась с историей России, учила рус. язык, брала уроки рисования у академика исторической живописи М. П. Боткина. Совместная жизнь супругов строилась на христ. началах. В духовной жизни на Эллу большое влияние оказывал муж. Как паломники они посетили Вышенский в честь Успения Пресв. Богородицы жен. мон-рь (в сент. 1886) и Св. землю (в сент.-окт. 1888), после чего вел. княгиня решила перейти в Православие. По законам Российской империи Элла имела право не принимать Православие. 1 янв. 1891 г. она написала отцу: «Вы должны были заметить, какое глубокое благоговение я питаю к здешней религии… Я все время думала, и читала, и молилась Богу указать мне правильный путь и пришла к заключению, что только в этой религии я могу найти всю настоящую и сильную веру в Бога, которую человек должен иметь, чтобы быть хорошим христианином. Это было бы грехом оставаться так, как я теперь — принадлежать к одной Церкви по форме и для внешнего мира, а внутри себя молиться и верить так, как и мой муж». Она отметила, что муж никогда не старался принудить ее к выбору правосл. веры, предоставляя это ее совести. «Как было бы просто,- продолжала она,- оставаться так, как теперь, но тогда как лицемерно, как фальшиво это бы было, и как я могу лгать всем, притворяясь, что я протестантка во всех внешних обрядах, когда моя душа принадлежит полностью религии здесь?! Я думала, и думала глубоко обо всем этом, находясь в этой стране уже более шести лет и зная, что религия найдена. Я так сильно желаю на Пасху причаститься Святых Таин вместе с моим мужем… Я не могу откладывать этого» (Миллер. 2002. С. 69-70). Во 2-м письме отцу, к-рый не одобрил ее решения, она писала: «…я лгала все это время, оставаясь для всех в моей старой вере… Это было бы невозможным для меня продолжать жить так, как я раньше жила» (Там же. С. 73). По просьбе вел. княгини для ее отца протопр. Иоанн Янышев составил «Пункты различия между православным и протестантским вероучением», на полях текста Элла оставила приписки. «Даже по-славянски,- писала она,- я понимаю почти все, никогда не уча его» (Там же. С. 74). В ответе брату Эрнсту она объясняла свое решение тем, что ее привлекает именно основа веры. «Внешние признаки только напоминают нам о внутреннем,- подробно описывала она свое состояние.- …Я перехожу из чистого убеждения; чувствую, что это самая высокая религия и что я делаю это с верой, с глубоким убеждением и уверенностью, что на это есть Божие благословение» Кроме англ. кор. Виктории и сестры Виктории Баттенбергской родственники вел. княгини не одобрили ее решения. В письме от 5 янв. 1891 г. цесаревичу Николаю Элла подтвердила свое решение перейти в Православие: «…хочу сделать это к Пасхе, чтобы иметь возможность причаститься на Страстной неделе. Это великий шаг, т. к. для меня начнется новая жизнь, однако я верю, что Господь благословит такое решение»

13 апр. 1891 г., в Лазареву субботу, вел. княгиня перешла в Православие и приняла имя Елисавета. Согласно традиции, отчество Феодоровна давали нем. принцессам в честь почитаемой Феодоровской иконы Божией Матери. «Это событие, отпразднованное всей Россией совместно с величайшим из праздников христианских,- сообщал архим. Антонин (Капустин) в письме вел. кн. Сергею Александровичу,- имело свой отголосок и в Святой Земле, хранящей в своей признательной памяти живыми и цельными светлые образы августейших паломников 1888 г.». В память о Палестине архимандрит передал в подарок Е. Ф. «несколько античных вещиц», найденных при раскопках.

В связи с назначением Сергея Александровича московским генерал-губернатором 5 мая 1891 г. супруги прибыли в Москву и вначале расположились в Александринском дворце на территории Нескучного сада, затем переехали в дом генерал-губернатора на Тверской. Живя летом в окрестностях Саввина Сторожевского мон-ря, Е. Ф. регулярно посещала его службы и в церкви с. Ильинского Звенигородского у. Московской губ. Она продолжала изучение рус. языка и лит-ры с гофлектриссой Е. А. Шнейдер, помогала деревенским детям, открыла для них школу в с. Ильинском, занималась живописью. Сохранились портреты фрейлины Е. Н. Козляниновой (ГЭ) и З. Н. Юсуповой (частное собрание), выполненные Е. Ф. на высоком художественном уровне. Много рисунков Е. Ф. предоставляла для экспозиции на благотворительных выставках. 3 июня 1892 г. Е. Ф. присутствовала при освящении в Угличе дворца Димитрия Иоанновича, св. царевича Угличского и Московского, и открытии в нем музея отечественных древностей.

Елизавета Федоровна родилась в семье герцога Людовига Четвертого и принцессы Алисы 1 ноября 1864 года. Она была второй дочерью именитой четы. И носила титул принцессы Гессен-Дармштадской. Внучке английской королевы Виктории была уготована непростая судьба. И после смерти Елизавету Федоровну ждала канонизация. Но события, которые к ней привели, были действительно страшными и ужасающими. Известная княгиня Елизавета Федоровна, вся правда о ней, ее жизнь, подвиги вызывали восхищение у ее современников. И сегодня великая русская княгиня остается важным примером для потомков.

Элла (домашнее имя Елизаветы), как и ее младшая сестра Аликс, воспитывалась в Осборн-хаусе согласно традициям знатного и древнего рода. Девочке с юных лет прививали , хозяйственность и трудолюбие. Несмотря на богатство своих родителей, Элла сама училась топить печи и камины, убирала за собой постель, участвовала в благотворительности, обучалась домоводству.

В 1878 году ее мать и сестра Мария умерли от дифтерии. И Елизавета Федоровна после повторного брака отца воспитывалась бабушкой. Во взрослом возрасте принцесса была признанной красавицей. За ее руку и сердце боролись самые знатные женихи Европы. Но она отдала предпочтение русскому князю Сергею Александровичу Романову. И в 1884 году обвенчалась с ним в придворном соборе Зимнего дворцового комплекса.

Все родственники Елизаветы Федоровны исповедовали протестантизм. Но прожив несколько лет в России, великая княгиня прониклась духом православия. И от всей души полюбила новую страну. О чем неоднократно писала в своих письмах отцу и бабушке.

Чета молодоженов поселилась в имении Сергиевском. Там они жили большую часть года, лишь иногда посещая балы и светские мероприятия. Елизавета Федоровна выучила русский язык в совершенстве. Со временем начала бывать на православных богослужениях. Устроила в селе возле своего дворца больницу. Проводила ярмарки для крестьян.

Ее муж Сергей Александрович был назначен на пост генерал-губернатора в 1891 году. Через год он организовал Елизаветинское благотворительное общество, в котором княгиня принимала активное участие. Елизавета Федоровна также состояла в Дамском комитете Красного Креста.

Своих детей в семье Елизаветы и князя не было. Но после смерти жены великого князя Павла Александровича они занимались воспитанием своих племянников: Марии и Дмитрия.

Когда началась русско-японская война, Елизавета организовала комитет помощи военным. Отправляла на фронт лекарства, молитвословы, одежду. Устраивала раненых в госпитали.

Вместе со своим мужем великая княгиня выступала против вольнодумства, революционеров и террористов. Из-за этой деятельности ее супруга убили 4 февраля 1905 года. Князь погиб от взрыва бомбы, а его убийца Иван Каляев так и не раскаялся в содеянном. Хотя княгиня Елизавета и ходатайствовала перед Николаем Вторым за него. Таким добрым и большим было ее сердце.

К тому времени Елизавета Федоровна уже сменила веру на православие. Хотя ее семья в Англии была против этого. И после кончины мужа она заняла пост председателя Императорского православного палестинского общества.

Чем дальше занималась знатная женщина?

Княгиня Елизавета Федоровна (вся правда о ней, которая содержится в исторических источниках, гласит об этом) направила свою жизнь по религиозному пути. Она отринула все мирское и стала строить Марфо-Мариинскую обитель в Москве.

Обитель не была женским монастырем в полном смысле этого слова. Сестры, жившие и работавшие там, давали обет целомудрия и послушания. Но позднее в устав внесли изменения, благодаря которым женщины могли прекратить свое проживание в обители и создать семью.

Какую роль играла эта обитель для общества? Согласно плану Елизаветы Федоровны, в ней осуществляли следующую деятельность:

• оказывали духовную помощь;
• занимались лечением и развитием медицины;
• просвещали людей, учили детей.

Сама княгиня управляла обителью строгой, но милосердной рукой. Вскоре на территории Марфо-Мариинской обители основали детский приют. Елизавета Федоровна лично посещала все злачные места, чтобы разыскать сирот и доставить их туда.

Ее жизнь в импровизированном монастыре была аскетична. Она тайно носила власяницу, спала на досках без матраса, ела только скоромное. Ночами напролет княгиня читала псалтырь над умершими, сидела с больными, а днем работала наравне с другими сестрами.

В период Первой мировой войны все члены обители заботились о русских солдатах, собирали гуманитарную помощь, не брезговали помогать пленным и сидящим в тюрьмах. Милосердие и сострадание Елизаветы Федоровны не знало границ и национальных различий. За что в дальнейшем она жестоко поплатилась.

Гибель княгини: начало конца

В мае 1918 года патриарх Тихон отслужил в Марфо-Мариинской обители молебен. В этот же день Елизавета Федоровна была арестована большевиками. Патриарх пытался добиться освобождения княгини, но ему это не удалось.

Большевики, пришедшие к власти, сослали Елизавету Федоровну на Урал. В ссылку за княгиней последовала сестра обители Варвара Яковлева. В Алапаевске женщин держали в стенах Напольной школы. Вместе с княгиней участь ссыльных разделили многие представители рода Романовых: князь Сергей Михайлович, Иоанн Константинович, Игорь Константинович и другие.

18 июля 1918 года Елизавета Федоровна была убита. Ее с другими ссыльными бросили в глубокую шахту живыми. При падении женщина не погибла. Тогда большевики стали бросать в шахту гранаты. До последнего момента оттуда доносилось тихое пение православных песен.

Позже мощи великомучениц Елизаветы и Варвары были извлечены из шахты и доставлены в церковь Святой Равноапостолькой Марии Магдалины в Иерусалиме. Там при жизни хотела быть похоронена великая княгиня.

Существует легенда о том, что когда гроб с мощами Елизаветы Федоровны открыли, многие почувствовали запах жасмина и благовоний. А само тело женщины было почти не тронуто разложением.

День поминовения двух мучениц за веру Елизаветы и Варвары отмечают 18 июля. Во время ссылки княгиню пытался спасти не только патриарх, но и ее родственники из Англии. Но она сама отказывалась от побега за границу, желая быть достойной памяти своего погибшего супруга.

Деятельность Марфо-Мариинской обители без ее настоятельницы постепенно была остановлена. Но память о ее мирских подвигах осталась в истории навечно.

Святая княгиня Елизавета Федоровна: вся правда о ней, ее поступки нашли документальное подтверждение в переписке знати, в письмах и дневниках ее мужа, в свидетельствах очевидцев. Личные дневники Елизавета Федоровна сожгла после смерти мужа. Ее подвиг до сих пор считается важным и значимым для последующих поколений. А ее деяния были пронизаны любовью к своей второй родине, а также . Муж княгини Елизаветы тоже немало сделал для укрепления православной веры, но как политик не был канонизирован и остался в тени своей великолепной супруги.

Текст: Зоя Жалнина

Великая княгиня Елизавета Федоровна, 1904 год. Архивные фото и документы из музея Марфо-Мариинской Обители милосердия

О человеке лучше всего говорят его дела и письма. Письма Елизаветы Федоровны близким людям раскрывают правила, на которых она строила свою жизнь и отношения с окружающими, позволяют лучше понять причины, побудившие блестящую великосветскую красавицу превратиться в святую еще при жизни.

В России Елизавета Федоровна была известна не только как «самая красивая принцесса Европы», сестра императрицы и жена царского дяди, но и как основательница Марфо-Мариинской обители милосердия – обители нового типа.

В 1918 году основательницу обители милосердия раненую, но живую, сбросили в шахту в глухом лесу, чтоб никто не нашел, — по приказу главы партии большевиков В.И. Ленина.

Великая княгиня Елизавета Федоровна очень любила природу и часто подолгу гуляла — без фрейлин и «этикета». На фото: по дороге в деревню Насоново, недалеко от Ильинского — подмосковного имения, где они с мужем, великим князем Сергеем Александровичем, жили почти безвыездно до его назначения в 1891 году на пост генерал-губернатора Москвы. Конец XIX века. Государственный архив РФ

О вере: «Внешние признаки только напоминают мне о внутреннем»

По рождению лютеранка, Елизавета Федоровна, при желании, могла всю жизнь ею и оставаться: каноны того времени предписывали обязательный переход в Православие только тем членам августейшей фамилии, которые имели отношение к престолонаследию, а муж Елизаветы, великий князь Сергей Александрович, наследником престола не являлся. Однако на седьмом году брака Елизавета принимает решение стать православной. И делает это не «из-за мужа», а по собственному изволению.

Принцесса Елизавета со своей родной семьей в юности: отец, великий герцог Гессен-Дармштадский, сестра Аликс (будущая императрица Российская), сама принцесса Елизавета, старшая сестра, принцесса Виктория, брат Эрнст-Людвиг. Мать, принцесса Алиса, умерла, когда Елизавете было 12 лет.
Художник Генрих фон Ангели, 1879 год

Из письма к отцу, Людвигу

IV

, великому герцогу Гессенскому и Прирейнскому
(1 января 1891 г.):


Я решилась на этот шаг [ – переход в Православие –]
только по глубокой вере и я чувствую, что пред Богом я должна предстать с чистым и верующим сердцем. Как было бы просто — оставаться так, как теперь, но тогда как лицемерно, как фальшиво это бы было, и как я могу лгать всем — притворяясь, что я протестантка во всех внешних обрядах, когда моя душа принадлежит полностью религии здесь. Я думала и думала глубоко обо всем этом, находясь в этой стране уже более 6 лет, и зная, что религия «найдена».

Даже по-славянски я понимаю почти все, хотя никогда не учила этот язык. Ты говоришь, что внешний блеск церкви очаровал меня. В этом ты ошибаешься. Ничто внешнее не привлекает меня и не богослужение — но основа веры. Внешние признаки только напоминают мне о внутреннем…

Удостоверение о высокой медицинской квалификации сестер Марфо-Мариинской Трудовой общины от 21 апреля 1925 г. После ареста Елизаветы Федоровны в 1918 году в Марфо-Мариинской обители была устроена «трудовая артель» и сохранен госпиталь, где могли работать сестры обители. Сестры так хорошо работали, что даже заслужили похвалу от советской власти. Что не помешало ей закрыть обитель через год после выдачи удостоверения, в 1926 году. Копия удостоверения предоставлена музею Марфо-Мариинской обители Центральным архивом г. Москвы

О революции: «Предпочитаю быть убитой первым случайным выстрелом, чем сидеть, сложа руки»

Из письма В.Ф. Джунковскому, адъютанту великого князя Сергея Александровича (1905 г.):


Революция не может кончиться со дня на день, она может только ухудшиться или сделаться хронической, что, по всей вероятности, и будет. Мой долг – заняться теперь помощью несчастным жертвам восстания… Предпочитаю быть убитой первым случайным выстрелом из какого-нибудь окна, чем сидеть тут, сложа руки.

Революция 1905-1907 г.г. Баррикады в Екатерининском переулке (Москва). Фото из Музея современной истории России. Фотохроника РИА Новости

Из письма императору Николаю II (29 декабря 1916 г.):


Всех нас вот-вот захлестнут огромные волны Все классы — от низших и до высших, и даже те, кто сейчас на фронте, — дошли до предела!.. Какие еще трагедии могут разыграться? Какие еще страдания у нас впереди?

Сергей Александрович и Елизавета Фёдоровна. 1892 год

Елизавета Фёдоровна в трауре по убитому мужу. Архивные фото и документы из музея Марфо-Мариинской Обители милосердия.

О прощении врагов: «Зная доброе сердце покойного, я прощаю Вас»

В 1905 году муж Елизаветы Федоровны, генерал-губернатор Москвы, великий князь Сергей Александрович, был убит бомбой террористом Каляевым. Елизавета Федоровна, услышав взрыв, прогремевший недалеко от губернаторского дворца, выбежала на улицу и стала собирать разорванное на куски тело мужа. Потом долго молилась. Через некоторое время она подала прошение о помиловании убийцы мужа и навестила его в тюрьме, оставив Евангелие. Сказала – все ему прощает.

Революционер Иван Каляев (1877-1905), убивший в Москве великого князя Сергея Михайловича и казненный царским правительством. Из семьи отставного полицейского. Кроме революции, любил поэзию, писал стихи. Из записок протоиерея тюремного Шлиссельбургского Иоанно-Предтеченского собора Иоанна Флоринского: «Никогда не видел я человека, шедшего на смерть с таким спокойствием и смирением истинного христианина. Когда я ему сказал, что через два часа он будет казнен, он мне совершенно спокойно ответил: «Я вполне готов к смерти; я не нуждаюсь в ваших таинствах и молитвах. Я верю в существование Святого Духа, Он всегда со мной, и я умру сопровождаемый Им. Но если вы порядочный человек и если у вас есть сострадание ко мне, давайте просто поговорим как друзья». И он обнял меня!» Фотохроника РИА Новости

Из шифрованной телеграммы прокурора Сената Е.Б. Васильева от 8 февраля 1905 г.:


Свидание великой княгини с убийцей состоялось седьмого февраля в 8 часов вечера в канцелярии Пятницкой части. На вопрос кто она, Великая Княгиня ответила «я жена того, кого Вы убили, скажите за что Вы его убили»; обвиняемый встал, произнося «Я исполнил то, что мне поручили, это результат существующего режима». Великая Княгиня милостиво обратилась к нему со словами «зная доброе сердце покойного, я прощаю Вас» и благословила убийцу. Затем осталась наедине с преступником минут двадцать. После свидания он высказал сопровождавшему офицеру, что «Великая Княгиня добрая, а вы все злые».

Из письма императрице Марии Федоровне (8 марта 1905 г..):


Жестокое потрясение [от смерти мужа
] у меня сгладил небольшой белый крест, установленный на месте, где он умер. На следующий вечер я пошла туда помолиться и смогла закрыть глаза и увидеть этот чистый символ Христа. Это была великая милость, и потом, по вечерам, перед тем, как ложиться спать, я говорю: «Спокойной ночи!» — и молюсь, и в сердце и душе у меня мир.

Собственноручная вышивка Елизаветы Федоровны. Образы сестер Марфы и Марии означали путь служения людям, выбранный великой княгиней: деятельное добро и молитва. Музей Марфо-Мариинской обители милосердия в Москве

О молитве: «Я не умею хорошо молиться…»

Из письма княгине З. Н. Юсуповой (23 июня 1908 г.):

Мир сердечный, спокойствие души и ума принесли мне мощи святителя Алексия. Если бы и Вы могли в храме подойти к святым мощам и, помолясь, просто приложиться к ним лбом – чтобы мир вошел в Вас и там остался. Я едва молилась – увы, я не умею хорошо молиться, а только припадала: именно припадала, как ребенок к материнской груди, ни о чем не прося, потому что ему покойно, от того, что со мною святой, на которого я могу опереться и не потеряться одна.

Елизавета Федоровна в облачении сестры милосердия. Одежда сестер Марфо-Мариинской обители была сделана по эскизам Елизаветы Федоровны, которая считала, что белый цвет уместнее для сестер в миру, чем черный.
Архивные фото и документы из музея Марфо-Мариинской обители милосердия.

О монашестве: «Я приняла это не как крест, а как путь»

Через четыре года после гибели мужа Елизавета Федоровна продала свое имущество и драгоценности, отдав в казну ту часть, которая принадлежала дому Романовых, а на вырученные деньги основала в Москве Марфо-Мариинскую обитель милосердия.

Из писем

императору Николаю II (26 марта и 18 апреля 1909 г.):


Через две недели начинается моя новая жизнь, благословленная в церкви. Я как бы прощаюсь с прошлым, с его ошибками и грехами, надеясь на более высокую цель и более чистое существование. Для меня принятие обетов — это нечто еще более серьезное, чем для юной девушки замужество. Я обручаюсь Христу и Его делу, я все, что могу, отдаю Ему и ближним.

Вид Марфо-Мариинской обители на Ордынке (Москва) в начале 20 века. Архивные фото и документы из музея Марфо-Мариинской обители милосердия.

Из телеграммы и письма Елизаветы Федоровны профессору

Санкт-Петербургской Духовной Академии А.А. Дмитриевскому (1911 г.):



Некоторые не верят, что я сама, безо всякого влияния извне, решилась на этот шаг. Многим кажется, что я взяла на себя неподъемный крест, о чем и пожалею однажды и — или сброшу его, или рухну под ним. Я же приняла это не как крест, а как путь, изобилующий светом, который указал мне Господь после смерти Сергея, но который за долгие годы до этого начал брезжить в моей душе. Для меня это не «переход»: это то, что мало-помалу росло во мне, обретало форму. Я была поражена, когда разыгралась целая битва, чтобы помешать мне, запугать трудностями. Все это делалось с большой любовью и добрыми намерениями, но с абсолютным непониманием моего характера.

Сестры Марфо-Мариинской обители

Об отношениях с людьми: «Я должна делать то же, что они»

Из письма Е.Н. Нарышкиной (1910 г.):


…Вы можете вслед за многими сказать мне: оставайтесь в своем дворце в роли вдовы и делайте добро «сверху». Но, если я требую от других, чтобы они следовали моим убеждениям, я должна делать то же, что они, сама переживать с ними те же трудности, я должна быть сильной, чтобы их утешать, ободрять своим примером; у меня нет ни ума, ни таланта – ничего у меня нет, кроме любви к Христу, но я слаба; истинность нашей любви к Христу, преданность Ему мы можем выразить, утешая других людей – именно так мы отдадим Ему свою жизнь…

Группа раненых солдат Первой мировой войны в Марфо-Мариинской обители. В центре Елизавета Федоровна и сестра Варвара, келейница Елизаветы Федоровны, преподобномученица, добровольно поехавшая вместе со своей настоятельницей в ссылку и погибшая вместе с ней. Фото из музея Марфо-Мариинской Обители милосердия.

Об отношении к себе: «Продвигаться вперед надо настолько медленно, чтобы казалось, что стоишь на месте»

Из письма императору Николаю II (26 марта 1910 г.):


Чем выше мы пытаемся подняться, чем большие подвиги налагаем на себя, тем больше старается диавол, чтобы сделать нас слепыми к истине. Продвигаться вперед надо настолько медленно, чтобы казалось, что стоишь на месте. Человек не должен смотреть сверху вниз, надо считать себя худшим из худших. Мне часто казалось, что в этом есть какая-то ложь: стараться считать себя худшим из худших. Но это именно то, к чему мы долж­ны прийти — с помощью Божией все возможно.

Богородица и апостол Иоанн Богослов у Креста на Голгофе. Фрагмент лепнины, украшающей Покровский собор Марфо-Мариинской обители.

О том, почему Бог допускает страдания

Из письма

графине А.А. Олсуфьевой (1916 г.):


Я не экзальтированна, мой друг. Я только уверена, что Господь, Который наказывает, есть тот же Господь, Который и любит. Я много читала Евангелие за последнее время, и если осознать ту великую жертву Бога Отца, Который послал Своего Сына умереть и воскреснуть за нас, то тогда мы ощутим присутствие Святого Духа, Который озаряет наш путь. И тогда радость становится вечной даже и тогда, когда наши бедные человеческие сердца и наши маленькие земные умы будут переживать моменты, которые кажутся очень страшными.

О Распутине: «Это человек, который ведет несколько жизней»

Елизавета Федоровна крайне негативно относилась к тому чрезмерному доверию, с которым ее младшая сестра, императрица Александра Федоровна, относилась к Григорию Распутину. Она считала, что темное влияние Распутина довело императорскую чету до «состояния слепоты, которое бросает тень на их дом и страну».
Интересно, что двое из участников убийства Распутина входили в ближайший круг общения Елизаветы Федоровны: князь Феликс Юсупов и великий князь Дмитрий Павлович, приходившийся ей племянником.

Великая княгиня Елизавета Федоровна — биография, фотографии, икона

Канонизация часто заслоняет от нас реального человека, заменяя его идеальным образом на иконе. О реальной Елизавете Федоровне мы попытались поговорить с исследователем её биографии – Аполлинарией Волошун.

Аполлинария Волошун – писатель, религиовед. Родилась в 1980 году, окончила Миссионерский факультет Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Исследователь и автор биографии святой Великой княгини Елизаветы Федоровны, аспирант Тверского государственного университета кафедры отечественной истории. Основатель литературного портала «ЛитАкадемия», администратор студенческого форума ПСТГУ, активный участник блогосферы.

Аполлинария Волошун

– Елизавета Федоровна – близкая нам по времени святая. Мы читаем ее письма, смотрим фотографии… И часто вспоминаются строчки К.Р. «Как ангел, ты тиха, чиста и совершенна»…

– Я бы не сказала, что образ великой княгини прост и понятен. Все дело в том, что после канонизации личность автоматически лишается каких-то индивидуальных, чисто человеческих черт. Если мы будем думать о святости человека исключительно как о некой его избранности Богом, о первичных задатках святого, то будем не правы с точки зрения православной догматики. Главное – путь, который личность проходила к своему спасению, и не будь она искушаемой, не преодолевай она трудностей, не делай выбор, то навряд ли она смогла бы достичь тех высот, которые мы сейчас наблюдаем.

Поэтому говорить о том, что Елизавета Федоровна изначально была ангелом во плоти, не только ошибочно, но и может создать опасное представление о невозможности собственного спасения.

– Каким она была человеком?

– Елизавета Федоровна была, в первую очередь, настоящей женщиной, с ее любовью к цветам и рисованию, красивой одежде, веселым компаниям. Ее происхождение, внешность и характер не столько облегчали ее жизнь, сколько обременяли обязанностями. Если сейчас посмотреть на образ великой княгини, то мы увидим красивую женщину, богатую, знаменитую, настоящую принцессу из сказки. Впоследствии, ввиду прославления Елизаветы Федоровны в лике святых, она предстает тихой скромной страдалицей, живущей ради других.

А что было между этими кардинально разными образами? Что привело к такой трансформации?

– Может быть, это было заложено в детстве?

– Происхождение, воспитание, вероисповедание, – нельзя объяснить характер великой княгини только этим. Императрица Александра Федоровна тоже все это имела, и, тем не менее, не обрела такой популярности у народа, не занималась благотворительностью в таком объеме, и православие восприняла по-своему.

Две сестры, обе красавицы, обе потомки английской королевы, обе немки, обе протестантки, обе вышли замуж за русских великих князей, обе приняли православие, обе воспитывали детей, обе занимались благотворительностью, и обе в конечном итоге избавились от навязанных этикетом образов и жили вопреки светским предписаниям, – одна, императрица, скрывалась от народа, другая самолично вникала во все дела и стремилась сохранить эту свободу, не потеряв при этом привилегий…

В чем же тогда разница между ними? Почему одна была популярна среди народа, другая осталась непонятой?

Императрица Александра Федоровна и великая княгиня Елизавета Федоровна в трауре по в.к. Сергею Александровичу

–В чужой стране всегда сложно, немке в России в начале XX века, особенно после начала войны — тем более. Они обе страдали от нападок?

–Обвинения в немецком происхождении по большей части доставались именно императрице, как об этом пишут Палеолог, его друг Бьюкенен, Мосолов и другие современники. Елизавета Федоровна тоже жаловалась на германофобию, но все же русской ее считали даже москвичи. Как писал Н. Нестеров: именно у Елизаветы Федоровны, а вовсе не у императрицы, до конца жизни оставался акцент. И действительно, переписку она вела на русском языке крайне редко. То есть, чувствуется некое предвзятое отношение к младшей из сестер. Современники постоянно их сравнивали, и естественно, что кому-то доставались похвалы, а кому-то упреки.

– Почему так? Елизавете Федоровне больше «повезло»?

– Разве можно сказать, что народная любовь досталась великой княгине даром? Это была яркая, сильная личность, которая прекрасно чувствовала «настроение толпы» и понимала, что возродить и укрепить популярность монархии в народе можно лишь путем сообщения с самим народом, непосредственным участием в его жизни, полной отдачей себя их заботам. Сегодня это называется «пиаром».

Разница лишь в том, что великая княгиня не была наемным менеджером, она сама – член императорской семьи, и ее жизнь также зависела от происходящего в стране. Она была искренней в своем «продвижении», – вот это отличие и является ключевым. Ведь не секрет, что проезжая в поезде, императрица не только не выходила к собравшимся ее приветствовать на платформе, но и велела закрыть шторки поплотнее. Как в идентичной ситуации поступает великая княгиня? Прямо противоположно.

Великая княгиня Елизавета Федоровна, 1899 год

– Один из самых поучительных поступков Елизаветы Федоровны – прощение убийцы мужа. Многим совершенно непонятно – как на такое способен человек..

– Великой княгине пришлось руками собирать куски человеческого тела, что само по себе шокирует, даже без всякой эмоциональной привязанности к тому, кому они принадлежали. Когда спорят о причинах посещения великой княгиней Каляева, лично у меня это не вызывает никаких противоречий. Впечатлительная женщина, нежная принцесса, творящая дела милосердия христианка, – оказывается в такой ситуации. Как этого можно не понять? Все становится прозрачным, если обращаться к самой личности Елизаветы Федоровны, к такой, какой она была на самом деле, чтобы понять причины ее поступков. Собственно, это позволяет объективно взглянуть на многие, кажущиеся противоречивыми вопросы…

– С другой стороны, есть «темное» пятно в жизни Елизаветы Федоровны. Говорят, что она знала о подготовке к убийству Распутина. Что Вы об этом думаете?

– Я знаю, многие возражают, что авторы воспоминаний были субъективны, хотели заработать в эмиграции или обелить себя, а значит нельзя доверять их словам и, тем более, привлекать к исследованию.

Но архив есть архив, опубликован материал или нет, он является источником. Подтверждать или опровергать его подлинность можно или методом сравнения, сопоставления, привлекая аналогичные или противоречащие сведения. Нельзя взять из источника одно, а другое проигнорировать.

Нельзя трактовать факты в угоду частному мнению. Нельзя выбросить свидетельства (неоднократные) о хороших отношения великой княгини с князем Ф.Ф. Юсуповым, нельзя игнорировать слова о странностях семейной жизни великой княгини.

Когда мы работаем с документами личного происхождения, то обращаем внимание не только на содержание, но и стараемся выяснить, при каких обстоятельствах это было написано, в каком настроении, есть ли характерные черты и изменения в стиле написания. Ведь когда люди писали письма, они не блог вели с мыслью о подписчиках, а делились тем, что их действительно волновало. Конечно, это такой же инструмент для манипуляции адресатом, и, несомненно, великая княгиня им умела пользоваться. Это видно из переписки, особенно в письмах к императору, где она аккуратно «заходила» к нужной ей теме, или после прямолинейно высказанной рекомендации приписывала: «но поступай, как тебе виднее, дорогой». Я не считаю это чем-то умаляющим заслуги Елизаветы Федоровны, просто она была умна и верила в то, что делала.

– Как Елизавета Федоровна обратилась к благотворительности?

– Елизавета Федоровна не стремилась посвятить себя благотворительному служению с первых дней пребывания в России. И даже Высочайшее Ея Попечительство в Елизаветинском обществе поначалу было типичным для женщин Царской семьи и не предполагало, закатав рукава, менять пропитанные гноем повязки больного.

Однако она, несомненно, обладала эмпатией и, благодаря своей открытости, прекрасно понимала чужие настроения. Постепенно она увлеклась масштабами, ей надо было удерживать и приумножать связи и средства. Постепенно это заняло все ее время и стало образом жизни.

То есть то, что великая княгиня сумела трансформировать свой жизненный опыт и веру в Бога в дела милосердия и всецело ему отдалась, – это ее личный выбор. И вот тут мы говорим о воспитании матерью, о мировоззрении, о характере, – как об ориентирах личности.

А.В. Бельгард в своих воспоминаниях говорит о связи между событиями в жизни Елизаветы Федоровны и этапами ее деятельности. То есть, после Ходынской катастрофы великая княгиня начала усердно заниматься благотворительностью в Москве, чтобы спасти великого князя Сергея Александровича от гнева толпы. Также можно сказать, что именно гибель мужа побудила ее основать обитель милосердия.

В военное время Елизавета Федоровна придумала Комитеты. Или же, в связи с недовольством Распутиным и «эпидемией религиозной экзальтации», стала миссионером ради сохранности православного вероисповедания. Действительно, можно отследить причинно-следственные связи решений великой княгини. Поэтому это и выглядит как путь, приводящий человека ко спасению. Господь и оставил нам столько сведений о ней самой, о ее повседневной жизни, словах и поступках для того, чтобы мы видели направление. Чтобы не впадали в отчаяние, когда в жизни происходят ужасные события, и всегда ориентировались в своем выборе Священным Писанием. Мне кажется, это так.

Вел. Княгиня Елизавета Феодоровна :: Издательство Русская Идея

18.07.1918. — Ночью убиты в г. Алапаевске Вел. Княгиня Елизавета Феодоровна и другие члены Дома Романовых

Жизнь, отданная Богу

Преподобномученица Великая Княгиня Елизавета (20.10.1864–18.7.1918), сестра Императрицы Александры Феодоровны, родилась 20 октября 1864 г. (ст.ст.) с именем Елизавета-Александра-Луиза-Алиса в протестантской семье Великого герцога Гессен-Дармштадтского Людвига IV и принцессы Алисы, дочери английской королевы Виктории. Дети в этой семье воспитывались в строгих традициях старой Англии, установленных матерью. Детская одежда и еда были самыми простыми. Старшие дочери сами выполняли свою домашнюю работу: убирали комнаты, постели, топили камин. Впоследствии Елизавета Феодоровна говорила: «В доме меня научили всему». Мать внимательно следила за талантами и наклонностями каждого из семерых детей и старалась воспитать их на твердой основе христианских заповедей, вложить в сердца любовь к ближним, особенно к страждущим. Ранняя смерть матери, а также маленьких брата и сестры побудили Елизавету глубоко осмыслить призвание человека в земной жизни как служения Господу. Эта мысль в дальнейшем не покидала ее, и она уже в юности дала обет девства, мечтая о монашестве.

На двадцатом году жизни принцесса Елизавета все же стала невестой Великого князя Сергея Александровича, пятого сына императора Александра II, брата Императора Александра III. Она познакомилась с будущим супругом в детстве, когда он приезжал в Германию со своей матерью, Императрицей Марией Александровной, также происходившей из Гессенского дома. Принцесса Елизавета славилась как красавица во всей Европе, однако все претенденты на ее руку получали отказ: она не собиралась нарушать свой обет безбрачия. Однако после откровенной беседы ее с Сергеем Александровичем выяснилось, что и он тайно дал обет девства. По взаимному согласию брак их был духовным, они жили как брат с сестрой.

Вся семья сопровождала принцессу Елизавету на свадьбу в Россию, венчание состоялось 3.6.1884. Вместе с ней приехала и ее двенадцатилетняя сестра Алиса, которая встретила здесь своего будущего супруга, цесаревича Николая Александровича.

Вел. Князь Сергей Александрович и Вел. Княгиня Елизавета Феодоровна

Большую часть года Великая Княгиня Елизавета жила с супругом в их имении Ильинское, в шестидесяти километрах от Москвы, на берегу Москвы-реки. Она любила Москву с ее старинными храмами, монастырями и патриархальным бытом. Сергей Александрович был глубоко религиозным человеком, строго соблюдал все церковные каноны, посты часто ходил на службы, ездил в монастыри – Великая Княгиня везде следовала за мужем и простаивала долгие церковные службы. Здесь она испытывала удивительное чувство, так непохожее на то, что встречала в протестантской кирке. Она видела радостное состояние Сергея Александровича после принятия им Святых Таин Христовых и ей самой так захотелось подойти к Святой Чаше, чтобы разделить эту радость. Елизавета Феодоровна начала читать православный катехизис, толкование Писания, жития святых, стремясь умом и сердцем постичь Православие и разобраться, какая же религия истинна.

В 1888 г. Император Александр III поручил Сергею Александровичу быть его представителем на освящении храма святой Марии Магдалины в Гефсимании, построенного на Святой Земле в память их матери императрицы Марии Александровны. Сергей Александрович уже был на Святой Земле в 1881 г., где участвовал в основании Православного Палестинского общества, став председателем его. Это общество изыскивало средства для помощи Русской Миссии в Палестине и паломникам, расширения миссионерский работы, приобретения земель и памятников, связанных с жизнью Спасителя. Узнав о возможности посетить Святую Землю, Елизавета Феодоровна восприняла это как Промысл Божий и молилась о том, чтобы у Гроба Господня Спаситель Сам открыл ей Свою волю. Так и случилось: на вершине Елеонской горы у огромной колокольни, прозванной «русской свечой», Великая Княгиня сказала: «Как я хотела бы быть похороненной здесь». Тогда она не знала, что это ее пророческое пожелание исполнится.

После посещения Святой Земли Великая Княгиня Елизавета Феодоровна твердо решила перейти в Православие. От этого шага ее удерживал страх причинить боль своим родным, и прежде всего, отцу. Наконец, 1 января 1891 г. она написала отцу письмо о своем решении:

«…А теперь, дорогой Папа, я хочу что-то сказать Вам и умоляю Вас дать Ваше благословение. Вы должны были заметить, какое глубокое благоговение я питаю к здешней религии с тех пор, как Вы были здесь в последний раз – более полутора лет назад. Я все время думала и читала и молилась Богу – указать мне правильный путь, и пришла к заключению, что только в этой религии я могу найти всю настоящую и сильную веру в Бога, которую человек должен иметь, чтобы быть хорошим христианином. Это было бы грехом оставаться так, как я теперь – принадлежать к одной церкви по форме и для внешнего міра, а внутри себя молиться и верить так, как и мой муж. Вы не можете себе представить, каким он был добрым, что никогда не старался принудить меня никакими средствами, предоставляя все это совершенно одной моей совести. Он знает, какой это серьезный шаг, и что надо быть совершенно уверенной, прежде чем решиться на него. Я бы это сделала даже и прежде, только мучило меня то, что этим я доставляю Вам боль. Но Вы, разве Вы не поймете, мой дорогой Папа? Вы знаете меня так хорошо, Вы должны видеть, что я решилась на этот шаг только по глубокой вере и что я чувствую, что пред Богом я должна предстать с чистым и верующим сердцем. Как было бы просто – оставаться так, как теперь, но тогда как лицемерно, как фальшиво это бы было, и как я могу лгать всем – притворяясь, что я протестантка во всех внешних обрядах, когда моя душа принадлежит полностью религии здесь. Я думала и думала глубоко обо всем этом, находясь в этой стране уже более 6 лет, и зная, что религия «найдена». Я так сильно желаю на Пасху причаститься Св. Тайн вместе с моим мужем. Возможно, что это покажется Вам внезапным, но я думала об этом уже так долго, и теперь, наконец, я не могу откладывать этого. Моя совесть мне это не позволяет. Прошу, прошу по получении этих строк простить Вашу дочь, если она Вам доставит боль. Но разве вера в Бога и вероисповедание не являются одним из главных утешений этого міра? Пожалуйста, протелеграфируйте мне только одну строчку, когда Вы получите это письмо. Да благословит Вас Господь. Это будет такое утешение для меня, потому что я знаю, что будет много неприятных моментов, так как никто не поймет этого шага. Прошу только маленькое ласковое письмо».

Отец не послал дочери просимой телеграммы с благословением, а написал письмо, в котором говорил что решение ее приносит ему боль и страдание, и он не может дать благословения. Тем не менее Елизавета Феодоровна, несмотря на моральные страдания, мужественно выполнила свое решение. Своим близким она писала:

«…Моя совесть не позволяет мне продолжать в том же духе – это было бы грехом; я лгала все это время, оставаясь для всех в моей старой вере… Это было бы невозможным для меня продолжать жить так, как я раньше жила… Даже по-славянски я понимаю почти все, никогда не уча его. Библия есть и на славянском и на русском языке, но на последнем легче читать… Ты говоришь… что внешний блеск церкви очаровал меня. В этом ты ошибаешься. Ничто внешнее не привлекает меня и не богослужение – но основа веры. Внешние признаки только напоминают мне о внутреннем… Я перехожу из чистого убеждения; чувствую, что это самая высокая религия, и что я сделаю это с верой, с глубоким убеждением и уверенностью, что на это есть Божие благословение».

13 апреля, в Лазареву субботу, было совершено таинство Миропомазания Великой Княгини Елизаветы Феодоровны с оставлением ей прежнего имени, но уже в честь святой праведной Елисаветы – матери святого Иоанна Предтечи, память которой Православная церковь совершает 5 (18) сентября.

В 1891 г. Император Александр III назначил Великого Князя Сергея Александровича Московским генерал-губернатором. Супруга генерал-губернатора должна была исполнять множество обязанностей – шли постоянные приемы, концерты, балы. Но более всего ее привлекали дела благотворительности, и жители Москвы скоро оценили ее милосердное сердце. Она ходила по больницам для бедных, в богадельни, в приюты для безпризорных детей. И везде старалась облегчить страдания людей: раздавала еду, одежду, деньги, улучшала условия жизни несчастных.

Государь Император Николай Александрович, Государыня Императрица Александра Феодоровна и Великая Княгиня Елизавета Феодоровна. Картина Д. Белюкина. 1993.

В июле 1903 г. состоялось торжественное прославление преподобного Серафима Саровского. В Саров прибыла вся Императорская семья, в том числе и Елизавета Феодоровна с супругом. В письме из Сарова она пишет: «Какую немощь, какие болезни мы видели, но и какую веру. Казалось, мы живем во времена земной жизни Спасителя. И как молились, как плакали – эти бедные матери с больными детьми, и, слава Богу, многие исцелялись. Господь сподобил нас видеть, как немая девочка заговорила, но как молилась за нее мать…»

В 1904 г. началась русско-японская война, и Елизавета Феодоровна немедленно занялась организацией помощи фронту. Одним из ее начинаний было устройство мастерских для помощи солдатам – под них были заняты все залы Кремлевского дворца, кроме Тронного. Тысячи женщин трудились над швейными машинами и рабочими столами. Огромные пожертвования поступали со всей Москвы и из провинции. Отсюда шли на фронт тюки с продовольствием, обмундированием, медикаментами и подарками для солдат. Великая княгиня отправляла на фронт походные церкви с иконами и всем необходимым для совершения богослужения. На свои средства великая княгиня сформировала несколько санитарных поездов, а в Москве открыла госпиталь для раненых, создала специальные комитеты по обезпечению вдов и сирот погибших на фронте.

Неудачи русской армии и усилившаяся активность революционеров – на деньги Якова Шиффа, главы еврейского финансового міра в США, – вызвали в стране брожение и волнения, что потребовало ужесточения административных мер. За это евреи возненавидели Сергея Александровича лютой ненавистью – прежде всего за его неукоснительное требование соблюдать черту оседлости для иудеев и высылку многих из Москвы. Не удивительно, что московский генерал-губернатор стал одной из первых жертв так называемой «первой революции».

5 февраля 1905 г. от взрыва бомбы революционера-террориста Каляева Великий Князь Сергей Александрович погиб. Бросившаяся к месту взрыва Елизавета Феодоровна увидела ужасную картину. Молча, без крика и слез, стоя на коленях в снегу, она начала собирать и класть на носилки части тела мужа. Это страшное событие изменило всю жизнь Елизаветы Феодоровны.

В час тяжелого испытания Елизавета Феодоровна просила помощи и утешения у Бога. На следующий день она причастилась Святых Тайн в храме Чудова монастыря, где стоял гроб супруга. На третий день после гибели мужа Елизавета Феодоровна поехала в тюрьму к убийце, чтобы побудить его раскаяться в своем ужасном преступлении и молить Господа о прощении, но Каляев отказался. Он сказал при этом: «Я не хотел убивать вас, я видел его несколько раз и то время, когда имел бомбу наготове, но вы были с ним, и я не решился его тронуть». – «И вы не сообразили того, что вы убили меня вместе с ним?» – ответила она. «Я вас прощаю, Бог будет Судьей между Князем и вами, а я буду ходатайствовать о сохранении вам жизни», – сказала она убийце и подала Государю прошение о его помиловании. Оно было отклонено Императором.

С момента кончины супруга Елизавета Феодоровна не снимала траур, стала держать строгий пост, много молилась. Ее спальня в Николаевском дворце стала напоминать монашескую келью. Вся роскошная мебель была вынесена, стены перекрашены в белый цвет, на них находились только иконы и картины духовного содержания. На светских приемах она не появлялась. Бывала только в храме на бракосочетаниях или крестинах родственников и друзей и сразу уходила домой или по делам. Теперь ее ничто не связывало со светской жизнью. Она собрала все свои драгоценности, часть отдала казне, часть – родственникам, а остальное решила употребить на постройку обители милосердия.

Она купила на улице Большая Ордынка участок земли с четырьмя домами и обширным садом и устроила там Марфо-Мариинскую обитель в честь святых евангельских сестер Марфы и Марии. Были сооружены два храма – Марфо-Мариинский и Покровский, при обители устроены больница, считавшаяся затем лучшей в Москве, и аптека, в которой лекарства отпускались бедным безплатно, детский приют и школа. Вне стен обители был устроен дом-больница для женщин, больных туберкулезом.

9 апреля 1910 г. епископ Дмитровский Трифон посвятил насельниц в звание крестовых сестер любви и милосердия. На следующий день за Божественной литургией святитель Владимір, митрополит Московский и Коломенский, возложил на сестер восьмиконечные кипарисовые кресты, а Елизавету Феодоровну возвел в сан настоятельницы обители.

В основу Марфо-Мариинской обители милосердия был положен устав монастырского общежития.  Великая Княгиня Елизавета Феодоровна вела подвижническую жизнь: спала на деревянной кровати без матраса, часто не более трех часов; пищу употребляла весьма умеренно и строго соблюдала посты; в полночь вставала на молитву, а потом обходила все палаты больницы, нередко до рассвета оставаясь у постели тяжелобольного. И несмотря на строгость монастырского распорядка «на всей внешней обстановке обители и самом ее внутреннем быте, и на всех вообще созданиях Великой Княгини, лежал отпечаток изящества и культурности не потому, что она придавала этому какое-либо самодовлеющее значение, но потому, что таково было непроизвольное действие ее творческого духа», – пишет в своих воспоминаниях митрополит Анастасий.

В эти же годы Великая Княгиня не прекращала начатую ее мужем помощь русским паломникам, отправлявшимся в Иерусалим. Через общества организованные ею, покрывалась стоимость билетов паломников, плывущих из Одессы в Яффу. Она построила также большую гостиницу в Иерусалиме. Еще одно славное деяние великой княгини – постройка русского православного храма в Италии, в городе Бари, где покоятся мощи святителя Николая Мир Ликийского. В 1914 г. был освящен нижний храм в честь святителя Николая и странноприимный дом.

С начала Первой міровой войны Великая Княгиня организовала помощь фронту. Под ее руководством формировались санитарные поезда, устраивались склады лекарств и снаряжения, отправлялись на фронт походные церкви.

Насильственное отрешение от власти Государя Николая II стало большим ударом для Елизаветы Феодоровны. Душа ее была потрясена, она не могла говорить без слез. Елизавета Феодоровна видела, в какую пропасть летела Россия, и горько плакала о русском народе, о дорогой ей Царской семье.

Уже вскоре после Февральской революции к обители снова подошла толпа революционеров с винтовками, красными флагами и бантами. Сама настоятельница открыла ворота – ей объявили, что приехали, чтобы арестовать ее и предать суду как немецкую шпионку, к тому же хранящую в монастыре оружие. Елизавете Феодоровне удалось их убедить в том, что это неправда. Затем к ней приехал шведский министр по поручению кайзера Вильгельма и предложил ей помощь в выезде за границу. Елизавета Феодоровна ответила, что решила разделить судьбу страны, которую считает своей новой родиной и не может оставить сестер обители в это трудное время. В 1918 г., после заключения Брест-Литовского мира, германское правительство добилось согласия советской власти на выезд Великой княгини Елизаветы Феодоровны за границу. Посол Германии граф Мирбах дважды пытался увидеться с Великой Княгиней, но она не приняла его и категорически отказалась уехать из России. Она говорила: «Я никому ничего дурного не сделала. Буди воля Господня!»

Большевики арестовали ее на третий день святой Пасхи 1918 г., в Светлый вторник. В тот день святитель Тихон служил молебен в обители. С ней разрешили поехать сестрам обители Варваре Яковлевой и Екатерине Янышевой. Их привезли в сибирский город Алапаевск 20 мая 1918 года. Сюда же были доставлены Великий Князь Сергей Михайлович и его секретарь Феодор Михайлович Ремез, Великие Князья Иоанн, Константин и Игорь Константиновичи и князь Владимір Палей. Спутниц Елизаветы Феодоровны отправили в Екатеринбург и там отпустили на свободу. Но сестра Варвара настояла, чтобы ее оставили при Великой Княгине.
5 (18) июля 1918 г. узников ночью повезли в направлении деревни Синячихи. За городом, на заброшенном руднике, и совершилось кровавое преступление. С мерзкой руганью, избивая мучеников прикладами винтовок, палачи стали бросать их в шахту. Первой столкнули Великую Княгиню Елизавету. Она крестилась и громко молилась: «Господи, прости им, не ведают бо, что творят!».

Елизавета Феодоровна и князь Иоанн упали не на дно шахты, а на выступ, находящийся на глубине 15 метров. Сильно израненная, она оторвала от своего апостольника часть ткани и сделала перевязку князю Иоанну, чтобы облегчить его страдания. Крестьянин, случайно оказавшийся неподалеку от шахты,  слышал, как в глубине шахты звучала Херувимская песнь – это пели мученики.

Когда их тела были извлечены из шахты, у преподобномучениц Елизаветы и Варвары пальцы были сложены для крестного знамения.

При отступлении Белой армии в 1920 г. гробы с мощами преподобномучениц были доставлены в Харбин, тела всех алапаевских страдальцев были в состоянии полного разложения, кроме тел Великой Княгини и инокини Варвары. Князь Н.А. Кудашев, вызванный в Харбин для опознания убитых и составления протокола, вспоминает: «Великая Княгиня лежала, как живая, и совсем не изменилась с того дня, как я перед отъездом в Пекин прощался с нею в Москве, только на одной стороне лица был большой кровоподтек от удара при падении в шахту. Из Китая нетленные мощи в апреле 1921 г. прибыли в Иерусалим, в храм равноапостольной Марии Магдалины (Русской Зарубежной Церкви) у подножия Елеонской горы, где почивают и поныне.

Преподобномученица Великая Княгиня Елизавета и инокиня Варвара были причислены к лику святых Русской Зарубежной Церковью в 1981 г.

Преподобномученица Великая Княгиня Елизавета и инокиня Варвара

« Предыдущая запись Следующая запись »

Великая княгиня Елизавета Федоровна на торжестве прославления великой княгини Анны Кашинской

Делегаты к императору Николаю II с прошением об открытии св.мощей Анны Кашинской.
Фото: В. А. Колотильщиков

Дивны дела Твои, Господи, когда взираешь на переплетения судеб человеческих, где каждое событие имеет глубочайшее значение. Когда в жизни земной встречаются две княгини, претерпевшие за свою жизнь тяжелые скорби и мучения, отдавшие себя служению простому люду и Господу, чтобы потом встретиться в жизни небесной, прославленные в лике святых. Удивительна и промыслительна встреча двух княгинь – святой Анны Кашинской и Елизаветы Федоровны в далеком 1909 году в городе Кашине, где прошли торжества в честь второго прославления в лике святых княгини Анны.
 

Общий вид города Кашина,
в соборе которого почивают нетленные мощи Преподобной Великой княгини Анны Кашинской,
Хромолитография Е. И. Фесенко из Одессы. Дозволено цензурою 21 февраля 1909 г.

Так начинают рассказ об этом радостном событии „Тверские епархиальные ведомости“ в 1909 г.: „10-го июня утром прибыла по железной дороге на поклонение многоскорбной Княгине Ея Высочество Великая Княгиня Елисавета Федоровна“.

К ее прибытию вокзал красиво убрали флагами, гирляндами зелени, небольшими арками с коронами наверху. „С чувством сердечной радости имеем счастье встречать Тебя, Благоверная Княгиня. Ты пришла разделить с православным русским народом уготованный здесь пир нашей веры, по случаю восстановления церковного почитания во святых Благоверной Княгини преподобной Анны Кашинской“.

Воскресенский собор в Кашине.
Фото: В. А. Колотильщиков
На вокзале Елизавету Федоровну встретили губернатор, представители городского и земского управления, власти, а у Воскресенского собора ее с нетерпением ожидали местные и много приезжих представителей духовенства. Архиепископ Алексий в полном облачении, с посохом и крестом в руках приветствовал Ее Высочество прекрасной речью, причем высокую паломницу, супругу князя-мученика, назвал „близкой по судьбе и родной по духу“ благоверной княгине Анне. „Настоящее торжество в честь многострадальной Благоверной Княгини Анны, изволением Промысла Божия, суждено разделить с нами именно лично Тебе, многострадальная возлюбленная Благоверная Великая Княгиня, Тебе – как близкой с нею по судьбе и родной по духу…“
 

Рака Преподобной Анны Кашинской.
Фото: С. М. Прокудин-Горский. 1910 год
 

После краткой литии и обычных многолетий великая княгиня Елизавета Федоровна коленопреклоненно молилась около раки княгини-инокини Анны, и присутствующие вторили ей своей молитвой: „Молим Господа вместе с Тобою и множеством русских богомольцев, стекшихся со всех концов земли русской на поклонение к раке честных мощей праведницы: да подаст Тебе Господь благодатное утешение терпеливо нести с нею Твой тяжкий крест, да упокоит во Царствии своем родного Тебе и нам Великого Князя-мученика. Молим Господа, да хранит Он милосердными молитвами праведницы чада Церкви Своей в вере и благочестии, Отечество наше в мире и всяком довольстве, под крепкою державою Благочестивейшаго Самодержца Земли Русской, на многая-многая лета!“

Воскресенский собор. Внутреннее убранство.
Фото: В. А. Колотильщиков

Затем великая княгиня изволила обозревать собор, его древности и святыни. Относительно самого собора, имеющего величественный вид, сравнительно богато и довольно изящно обставленного и украшенного, Ее Высочество восхищенно сказала: „Прекрасный собор!“ Великая княгиня обратила особое внимание на шитый шелками покров, сработанный руками царевен – сестер царя Алексия Михайловича, являющийся ныне вещественным и нелицеприятным свидетельством того, что прещение на имя благоверной княгини действительно было наложено из-за перстосложения. Царевны на этом покрове правую руку благоверной княгини Анны вышили с двуперстным сложением, но руку с таким перстосложением, очевидно позднее, закрыли твердо пришитою сверху новой дланью, на которой пальцы сложены уже триперстно. Эта подробность выяснилась незадолго до праздника, при оправлении покрова и внимательном его рассмотрении. Старообрядцы просили высокопреосвященного Алексия снять нашитую десницу, что он и разрешил сделать.

Сретенский женский монастырь в Кашине Тверской губернии. Вход в дом, где проживала великая княгиня Елизавета Федоровна во время пребывания в Кашине, куда она приезжала для повторного прославления Анны Кашинской в 1909 году.
Фото: С. М. Прокудин-Горский, 1910 г.

Пробыв в соборе около получаса, Елизавета Федоровна при пении концерта отбыла в Сретенский женский монастырь. Около собора толпы народа приветствовали августейшую паломницу громким „ура!“.

Соборная церковь Успения Божией Матери, в которой были обретены мощи Преподобной Анны Кашинской.
Фото: С. М. Прокудин-Горский. 1910 год

Схима Преп. Кн. Анны Кашинской в Успенском соборе. Кашин.
Фото: С. М. Прокудин-Горский. 1910 год

Место с каменной плитой, под которой были обретены мощи Пр. Анны Кашинской.
Фото: С. М. Прокудин-Горский. 1910 год

В три часа пополудни великая княгиня посетила Успенский собор, в коем обозревала могилу благоверной Анны и затеплила здесь свечу. Свеча эта была ответом на речь настоятеля собора, отметившего, что настоящий каменный Успенский собор в честь благоверной княгини Анны устроен, по повелению царя Алексия Михайловича, на „царскую казну“, но затеплить в нем у могилы праведницы свечу ни самому царю Алексию Михайловичу, ни другому кому из царской фамилии, по известным обстоятельствам, не доводилось. Эта честь выпала великой княгине Елизавете Федоровне.

Воскресенский и Успенский соборы.
Фото: В. А. Колотильщиков
 

На следующий день, 11 июня, благовест в Воскресенском и Успенском соборах к бдению начался в 6 часов вечера. К этому времени митрополит Владимир с духовенством прибыл в здание женской гимназии. Отсюда в предшествии архимандритов, протоиереев, священников и диаконов, разместившихся попарно, архипастыри в мантиях и с посохами в руках, со славою, под звон колоколов, при пении духовных песнопений проследовали на служение в соборы чрез густые толпы богомольцев, переполнявших соборную площадь. На торжество прибыли архипастыри и пастыри с разных концов необъятной Руси. Богомольцы были не только из близких мест, но и с Кавказа, и из Архангельска, и из Сибири.
 

Открытие мощей св.Анны Кашинской 1909 г.
Фото: В. А. Колотильщиков
 

Одним из самых торжественных и величавых моментов этого вечера была всенародная лития, совершенная около помоста, где совершал бдение епископ Гермоген. Сюда явились из Воскресенского и Успенского соборов две торжественные процессии с великой княгиней Елизаветой Федоровной и архипастырями, многочисленным духовенством и певчими, окруженные целым лесом хоругвей. Присутствие великой княгини вселяло в присутствующих необыкновенные радость и благоговение: „На разукрашенном гирляндами зелени балконе стояла ярко освещаемая лучами солнца, вся в белом Великая Княгиня“.

Наконец раздалось долгожданное прославление и воскликнули радостные голоса: „Преподобная Мати Анно, моли Бога о нас!“ Впечатление получилось громадное – слезы у многих катились из глаз, ощущалось глубокое духовное удовлетворение.

В это время из главного алтаря вышли пять архимандритов, два протоиерея и два священника и направились в теплую часть собора, к временной раке со святыми останками благоверной княгини Анны – для приготовления ее к перенесению на уготованное место на катафалке среди холодного собора. Гробница приготовлена: сняты с нее покровы, прикреплены к ней полотенца. Отверзаются царские двери. Сияя золотом облачений, архипастыри во главе с митрополитом Владимиром, архимандриты, протоиереи, священники и диаконы при воцарившейся в храме тишине, молча, длинною лентою проходят в первую часть собора к той же гробнице. Митрополит совершил каждение вокруг временной раки, затем с коленопреклонением прочитал молитву благоверной княгине Анне.

Временную раку окружают высшее духовенство, Ее Высочество великая княгиня Елизавета Федоровна, обер-прокурор Святого Синода Лукьянов, губернатор ф. Бюнтинг и др. власти, родичи преподобной (князья Касаткин-Ростовский и Куракин, Штюрмер). И вот появляется богато украшенная серебром и золотом гробница; ее подхватывают архимандриты и священники, и при пении „Преподобная Мати Анно, моли Бога о нас“ Елизавета Федоровна идет во главе процессии, держа конец прикрепленного к гробнице полотенца…

12 июня, „утру глубоку“, еще с 4 часов, кашинские колокола начали призывать богомольцев в храмы. Около собора многие, пользуясь теплой и тихой погодой, расположились на ночлег и заснули; неспавшие, собравшись в кучки, разговаривали; иные, сгруппировавшись, пели общеизвестные молитвы и тропари. Ночью августейшая паломница великая княгиня Елизавета Федоровна в одеянии монахини, сопровождаемая лишь своей горничной, проследовав по улицам пешком, явилась помолиться у раки вместе с простым людом. Усердие и благоговение к праведникам не знает препятствий ни в рабочем времени, ни в недостатке средств, ни в отсутствии для них удобств во время многолюдных стечений богомольцев. С некоторыми из этих терпеливцев Ее Высочество, оставаясь незамеченной, изволила разговаривать. „О ее присутствии могли догадываться лишь немногие лица, стоящие в числе соборной администрации“.

На открытии мощей Анны Кашинской. 1909 г.
Фото: В. А. Колотильщиков

Молебен у собора для воинской части.
Фото: В. А. Колотильщиков
 

И вот на рассвете на улицах города полное оживление. Во всех храмах для народа с возможной торжественностью и при участии приезжего духовенства отправлены ранние литургии, а после них молебны святой благоверной княгине-инокине Анне. В 7 часов утра перезвон со всех кашинских церквей возвестил о приготовлениях к общеградскому крестному ходу.

Со всех сторон раскинувшегося по холмам и точно лентой опоясанного рекою города потянулись к Вознесенской церкви, стоящей среди обширной площади и только через реку от соборов, кресты, иконы и хоругви от монастырей и приходских церквей города.

На соборную площадь еще с раннего утра начал стекаться народ. Громадные толпы народа запрудили не только площадь, но и примыкающую к ней думскую улицу. На пространстве, ими занимаемом, безбрежное море голов, волнующееся, переливающееся, сверкающее разными цветами и красками. Толпы стоят в ожидании величавой процессии.

Крестный ход в Кашине 12 июня 1909 г.
Фото: В. А. Колотильщиков

Вот открылось блестящее зрелище. От Вознесенской церкви двинулся грандиознейший крестный ход. Впереди идут священники и окропляют народ и путь крестного хода святой водой. Далее вытянулись бесконечной лентой целый лес хоругвей и крестов и целое ополчение икон. Здесь святыни двадцати кашинских приходских церквей, Успенского собора и трех монастырей. Их сопровождают псаломщики в стихарях, в блестящих облачениях диаконы и священники, разместившиеся парами. Среди духовенства много прибывших на торжество с разных сторон священников. Всего духовенства свыше 100 человек. При великолепной погоде, ярко блиставшем солнце, под дружный и мощный звон колоколов медленно, с   церковными песнопениями движется эта чудная, необычайная для Кашина священная процессия.

Зрелище производило неизгладимое впечатление. Гигантская толпа соблюдала порядок, не требуя большого вмешательства со стороны всюду расставленных солдат и стражников.

Во время литургии священник Н. Рождественский освятил на мощах иконы, предназначенные в разные города и селения. Среди помянутых икон была древняя икона благоверной княгини Анны, привезенная великой княгиней Елизаветой Федоровной. Икона эта чеканная, сооружена в Царской оружейной палате лучшими мастерами в царствование Феодора Алексеевича, в 1676 году, когда было уже предрешено приостановить почитание благоверной Анны Кашинской как святой. Теперь она находится в храме-усыпальнице в Бозе почившего великого князя Сергия Александровича (храм-усыпальница великого князя Сергия Александровича в Чудовом монастыре был взорван в 1930-е гг. Прим. IPPO.Ru).

Положено начало молебну. При пении „Бог Господь“ и тропаря преподобной Анне архимандриты и священники снимают блещущую золотом гробницу с катафалка и, подняв на руки, выносят наружу. За гробницей шествуют архипастыри и власти. Около паперти собора, вытянувшись в две линии, как бы священной стражей, стоят более сотни протоиереев и священников в ожидании выноса гробницы.

Вот она… Вышла к народу целительница недугов и скорбей. Колокола собора и города гремят ее славу. Гробницу устанавливают на высокие носилки, покрывают роскошным бархатным шитым золотом покровом – усердным даром жителей с. Кимры.

Высоко на носилках, видимая для всех, плывет гробница воспрославленной, точно воскресшей многоскорбной княгини, сопровождаемая своей преемницей в страданиях и служении народу великой княгиней Елизаветой Федоровной.

Кругом как будто не народ, а волнующееся море, готовое прорваться чрез все цепи и преграждения. В воздухе – густой гул колоколов, громкие, воющие, стонущие голоса больных, одержимых… Стройное пение тропаря преподобной. Все это сливается в один аккорд, в хвалебный гимн благоверной княгине-инокине святой Анне. Солнце ласково смотрит с высоты на ликующий народ, празднующий явление праведницы.

Картина величественная, торжественная, потрясающая, и она долго не изгладится из памяти присутствовавших на торжестве. Взоры всех с выражением беспредельной веры и страстных надежд устремлены к гробнице благоверной княгини.

В этот день от имени Тверского братства св. Михаила Ярославича, а также от имени В. И. Кункина было роздано бесплатно народу несколько тысяч брошюр и листков, посвященных памяти святой благоверной княгини Анны Кашинской.

Церковно-религиозная часть торжеств завершилась 13-го июня открытием в Кашине „Православного братства святой благоверной княгини Анны Кашинской“. Владыка Алексий предложил, чтобы „Ея Высочество соизволила с милостивою благосклонностью принять „Братство Св. Княгини Анны“ под свое покровительство, дабы тем сильнее и крепче запечатлеть в Кашине память о чудном молитвенном единении, которое испытывали граждане, видя в дни торжеств за всеми богослужениями среди богомольцев Ея Высочество“. Предложение это с восторгом и единодушно было принято всем собранием.

Некоторые газеты, не имея возможности замолчать крупного церковного явления, постарались отметить „бледность“ кашинских торжеств по сравнению с саровскими и если не отсутствие народа на торжестве, то положительную бедность в этом отношении, указывая, что богомольцев было лишь тысяч 20–25. На самом деле последних прибыло в Кашин на торжество от 70 до 100 тысяч. Правда, кашинцы ожидали гораздо более – до 200 тысяч. Теперь объявилась и причина, почему их ожидания не оправдались. Оказывается, по показаниям богомольцев, пришедших с разных мест, даже с противоположных сторон, какие-то „старатели“ поусердствовали еще за много дней до праздника распустить в народе слух, что в Кашине ожидается какая-то катастрофа, что в нем будут пущены в дело и бомбы, и мины, что город ввиду этого за 5 верст окружен войсками, доступ в него труден и т. п. Богомольцы, предупрежденные такими вестями, одни остались дома, другие воротились с дороги, до Кашина добрались лишь самые решительные. Здесь нелепые слухи, конечно, оказались полным вздором, преднамеренною ложью, кем-то не без цели, очевидно, придуманной.

За дни торжеств в городе никаких тяжелых, обычных для многолюдных стечений инцидентов (если не считать карманные кражи) не зарегистрировано, не замечено никаких заболеваний, не было, по счастью, ни одного смертного случая, хлеба хватило, по случаю хорошей погоды не ощущалось острой нужды в помещениях для богомольцев. И как во время обнесения гробницы со святыми останками, так и после, благодаря бдительности военных и политических чинов и особенной распорядительности полицмейстера Гоффенберга, соблюдался большой порядок, не было никаких несчастных случаев, ни давки, ни толкотни.

Празднество подошло к концу и к 8 часам вечера настало время проводить Ее Высочество Елизавету Федоровну на вокзал кашинской железной дороги. От учениц кашинской гимназии великая княгиня приняла букет ландышей и вошла в вагон. Поезд тронулся, сопровождаемый восторженными криками „ура!“ собравшегося на перроне народа.

Августейшая паломница приобрела в городе и среди богомольцев глубокую симпатию и громадную популярность. Народ не мог не заметить в Ее Высочестве высокой религиозной настроенности, ясно светившейся в ее приветливом ласковом взоре, не опустил из вида и ее усердных выстаиваний всех довольно продолжительных и утомительных церковных служений; до слуха народного дошло известие об иных молитвенных и постнических подвигах Елизаветы Федоровны, выразившихся в Кашине в двукратном посещении раки преподобной ночью, в употреблении самой простой неизысканной пищи.

13-го июня тверской губернатор получил от великой княгини Елизаветы Федоровны телеграмму следующего содержания: „Вернувшись в Москву под свежим впечатлением чудно радостных дней, только что проведенных в Кашине, я не могу не высказать вам, как я была счастлива, что мне удалось принять участие в торжествах прославления Святой Анны Кашинской и провести эти три дня в ее родном и бывшем столь близким ее сердцу городе. Я была глубоко растрогана тем дорогим, тонким вниманием, которым я была окружена все время пребывания в Кашине, и мне было несказанно дорого, что к молитвам за усопших на заупокойных службах присоединили и молитвы за моего дорогого мужа. ЕЛИСАВЕТА“.

В своем письме к императору Елизавета Федоровна написала: „Это было идеальное повторение Сарова… Была та молитвенная атмосфера, что так поразила нас тогда и что всякий раз возводит человека к Богу… Паломники прибывали и прибывали, и все молились… Все были поражены идеальным порядком и тем, что можно было так легко подойти к мощам. Несчастные, заблудшие грешники, которые, увы, существовали во все времена, пытались смутить христиан, говоря, что им придется платить за доступ к мощам… и что полиция будет перегораживать проходы. Но после того, как они увидели своими глазами и передали другим, что слухи эти оказались лживыми, люди стали приходить с еще большим рвением, радостью и благодарностью, на какую способны лишь русские крестьяне. Сколько молитв вознеслось тогда…“ .

И теперь, спустя сто лет, мы имеем возможность получить точное представление о прошедших торжествах. Оценить поистине невероятные события в жизни великой княгини и России и узреть тонкий Промысл Господа.

На пожелтевших страницах „Тверских епархиальных ведомостей“ Он сохранил для нас такие строки: „Благодарение Господу Богу, дивному во святых Своих! По молитвам Святой Благоверной Великой Княгини Анны Кашинской, торжество восстановления церковного почитания ее в г. Кашине совершилось в высшей степени светло и радостно: в присутствии Великой Княгини Елисаветы Федоровны и многих высокопоставленных лиц, при теплой, ясной и тихой погоде, при высокорадостном и глубокоумиленном настроении многотысячной толпы граждан города Кашина и пришлых богомольцев – и все это в полном порядке, с точным исполнением церемониала. Радуйся и веселись, отселе славный град Кашин! Да будет сие торжество неисчерпаемым источником радости для всех грядущих поколений и залогом милостей Божиих православным христианам! Святая благоверная великая княгиня, преподобная Мати Анно, моли Бога о нас!“.

_____________
Примечания
. Кашинские торжества // Тверские епархиальные ведомости. 1909. № 33, 24 августа. С. 656.
. Там же.
. Там же.
. Там же.
. Кашинские торжества // Тверские епархиальные ведомости. 1909. № 33, 24 августа.
. Кашинские торжества // Тверские епархиальные ведомости. 1909. № 33, 24 августа. С. 732.
. Кашинские торжества (окончание) // Тверские епархиальные ведомости. 1909. № 36, 15 сентября. С. 733.
. Там же.
. Кашинские торжества (окончание) // Тверские епархиальные ведомости. 1909. № 36, 15 сентября. С. 739.
. Помимо этого ученицы гимназии удостоились поднести: 1) полосу на диван и 2) две скатерти небольших размеров, шитых по зеленому сукну шелками, синелью, а цветы (розы) – из шелковой материи.
. Источник. 1994. № 4. С. 34.
. Тверские епархиальные ведомости. 1909.   № 23–24, 22 июня. С. 465.

Великая герцогиня Елизавета Мериэл Бьюкенен

В ноябре 1864 года принцесса Алиса Гессенская написала королеве Виктории, что они с мужем решили назвать свою вторую дочь, рожденную первого числа месяца, Елизаветой, в честь святой, столь любимой и почитаемой в Дармштадте. «Я забыла, — написала она немного позже, — чтобы сказать вам в ответ на ваше письмо об имени Эллы, что, конечно, ее следует звать Элизабет; только« entre-nous »Элла». В течение следующих нескольких месяцев ее письма к матери были полны сладости новорожденного, ее темно-голубых глаз, ее светлых каштановых волос, ее веселья, ее любящих манер, а иногда и ее озорства.

В августе 1865 года королева Виктория поехала в Дармштадт отчасти для того, чтобы увидеть начало нового дворца, который строился для принцессы Алисы и ее мужа, а отчасти для того, чтобы познакомиться со своей новой внучкой. Никоим образом не испугавшись и не испугавшись непреодолимой силы и величия, окружавшей невысокую, полную даму в мрачном черном платье, ребенок взглянул на нее смеющимися голубыми глазами и позволил поцеловать ее жирные щеки без единого взгляда. хныканье протеста.«Она такая хорошая, моя бабушка», — сказала она немного позже, и принцесса Алиса, без сомнения, вздохнула с облегчением; у ее второй дочери был собственный ум, и она была решительно мятежна, когда другая ее бабушка, принцесса Карл Гессенская, пыталась приласкать ее. «Так утомительно», — жалобно сказала принцесса Алиса, оплакивая тот факт, что ребенок, который в остальном был таким любезным, очевидно, не должен любить старушек.

Но когда летом 1865 года ее мать взяла ее в гости в Хайлигенберг, а двоюродная бабушка Мари держала ее полчаса на коленях, маленькая девочка была в восторге, обвивая пухлыми руками шею. , прижавшись лицом к изможденным, возбужденным щекам женщины, которая была российской императрицей и которая, возможно, нашла в необузданной привязанности этого прекрасного ребенка на мгновение бальзам для ее больного сердца.

Принцесса Мария, дочь великого герцога Людвига II Гессен-Дармштадтского, императрица покинула Германию в 1841 году, чтобы выйти замуж за великого князя Александра, наследника его отца, императора Николая I. Это был брак, организованный не по государственным причинам, поскольку великий князь Александр влюбился в принцессу Марию, когда нанес служебный визит ее отцу в конце своего турне по Европе в 1839 году, и, несмотря на Противодействие его родителей настаивало на том, что она была для него единственной женщиной в мире.Но с самого начала маленькой немецкой принцессе было не очень хорошо в России. Ее свекровь, императрица, была дочерью королевы Пруссии Луизы и, гордясь своим рождением, не скрывала своей неприязни к браку сына. Ее тесть был невероятно высоким, импозантным и тревожным, и, хотя временами он мог быть добродушным и веселым, она никогда не могла преодолеть свою застенчивость в его присутствии. Из-за застенчивости ее воспитанник был жестким, и петербургское общество жаловалось, что она холодная и суровая, говорила, что у нее нет вкуса в одежде, без разговоров, без обаяния.Холодный влажный климат северной столицы никогда не соглашался с ней, пронизывающие ветры, сырой влажный туман, поднимающийся с болот, на которых был построен Санкт-Петербург, сказывались на хрупкой груди, доставшейся ей в наследство от матери, вызывали недовольство. кашель и периодически повторяющаяся лихорадка.

Не могло быть и речи о ее любви к своему высокому великолепному молодому мужу; никогда, ни на мгновение, ни в мыслях, ни в словах, ни в делах, она не изменила ему и родила ему пятерых сыновей и одну дочь, ее частые беременности еще больше подорвали ее здоровье и подорвали ее жизненные силы.Ее первые годы в России, правда, были скрашены тем фактом, что ее любимый брат, князь Александр Гессенский, сопровождал ее, получил чин в кавалерских гвардейцах и был ее постоянным спутником. Она невыносимо скучала по нему, когда после его побега с одной из ее фрейлин император изгнал его из России, и даже ее обожание мужа не смогло компенсировать ей потерю неизменной веселости и смеха Александра. Со временем она начала понимать, что ее муж становится менее пылким, и, хотя возможность того, что он ей изменяет, наполняла ее опасениями, она не могла не винить его, зная, как часто его заставляли ее плохое здоровье. , чтобы в одиночестве пойти на придворные торжества и при этом знать, что в обществе много женщин, которым очень не терпится утешить его из-за ее отсутствия.

Император Николай умер в 1855 году. Когда период придворного траура закончился, молодая императрица обнаружила, что бремя своего высокого положения почти не под силу, ее растущая немощь сделала для нее мученичество, когда она была вынуждена принять участие в каком-то Государственный повод. Как часто, с ноющими конечностями и жгучей лихорадкой, ей приходилось принимать на себя эту роль, только те, кто находился рядом с ней и заставлял ее снимать тяжелые придворные мантии, массивную тиару, знали или осознавали.Общество ворчало из-за ее частого отсутствия и жаловалось, что даже когда она появлялась, она не проявляла никакого оживления. Никто, бормотали они, не может сомневаться в ее благочестии, ее преданности мужу, детям и благотворительности; но Россия хотела большего: нужна была императрица, которая всегда была доступна, всегда на виду, всегда улыбалась, красиво одета и сияла драгоценностями.

Александр всегда относился к ней с нежной и внимательной добротой, но после 1858 года она знала с ослепляющей уверенностью, что его сердце больше не привязано к ней, так как слухи о его тайных встречах с княжной Екатериной Долгорукой не заставили себя долго ждать. ее уши.Осознание того, что эта девушка, которая была достаточно юной, чтобы быть его дочерью, полностью околдовала его, было агонией, поглотившей Императрицу, хотя она скрывала это с холодным и холодным самообладанием.

Смерть ее старшего сына, великого герцога Георгия, в 1865 году, вскоре после его помолвки с принцессой Дагмар Датской, погасила ее последнее счастье на земле. Он всегда был ее любимцем, она расточила ему всю любовь, которую никогда не могла дать своим другим детям, и его потеря оставила ее постаревшей и сломленной, лишенной воли к борьбе с болезнью, которая медленно разрушала ее.

Единственный раз, когда она обрела сравнительное счастье и покой, она поехала к своему брату, принцу Александру Гессенскому, и его жене в замок Хайлигенберг, недалеко от Дармштадта. Там она могла забыть о тяготах и ​​обязанностях своей жизни в России, а также о растущем влиянии Екатерины Долгорукой над Императором. Там, на мягком воздухе и на солнышке, ее здоровье улучшилось, и она могла сидеть на террасе, наблюдая за своими двумя младшими сыновьями, Сержем и Полем, играющими с четырьмя высокими мальчиками Баттенбергами и детьми принцессы Алисы.Хотя она так часто видела жену своего племянника, тем не менее, она не всегда сочувствовала ей. Она не соглашалась со своей политикой примирения с Пруссией и очень злилась на то, что она поехала в Берлин со своим мужем в 1879 году. «Людовик и Алиса, — сказала она своему брату принцу Александру, — при всем уважении одержимы дьяволом. в своей мании к неуместным визитам «.

Тот факт, что именно принцесса Алиса впервые предложила идею брака между герцогом Эдинбургским и великой герцогиней Марией, был еще одним больным вопросом, поскольку императрица с самого начала была против этого союза.После того, как разразилась русско-турецкая война и она получила письма от дочери, оплакивающей трудности своего положения в Англии, она слегка мрачно улыбнулась, потому что, если бы она не всегда говорила, что брак между Романовым и представителем англичан королевская семья была ошибкой.

Однако трагическая смерть великой герцогини Гессенской после того, как в 1879 году вылечила мужа и детей от дифтерии, заставила императрицу забыть всю свою прежнюю антипатию к дочери королевы Виктории.Страдания великого князя тронули ее сердце, и она как можно чаще приглашала детей без матери в замок Хайлигенберг. И принцесса Виктория, и принцесса Елизавета подрастали, и маленькая толстая Элла, которую она так часто кормила грудью, начинала проявлять признаки почти захватывающей дух красоты, красота, которую видела императрица, не осталась незамеченной для ее сына. В прошлом, когда Элла была маленькой, Серж часто оставлял свои игры с другими мальчиками, чтобы осторожно вести ее за руку, направляя ее неуверенные шаги по крутым садовым дорожкам.Теперь она росла, а он был мужчиной, причем человеком, мысли которого не могла прочитать даже его мать. Он всегда отличался от других ее сыновей; эти высокие, красивые, шумные молодые люди с их буйной жизненной силой, с их порой непристойными разговорами. Избалованные отцом, обожаемые петербургским обществом, они никогда ни в чем себе не отказывали. Благодаря их красивой внешности и обаянию им всегда прощали даже самые вопиющие и печально известные проступки. Но в Серже была холодная, мистическая строгость, которая вызывала у человека неприятное ощущение, будто в нем скрыто что-то скрытое и тайное и как-то немного пугающее.Его мать подумала, что будет нелегко быть его женой, и что эта прекрасная молодая девушка знала о мужчинах, воспитанных, как она была в защищенной безопасности маленького немецкого двора, ее единственное знание внешнего мира время от времени визиты к бабушке в Англию и к этому уравновешенному, домашнему двору, который, казалось, постоянно опечалился.

Императрица вздохнула и отбросила проблему, потому что у нее болела голова, и ей было трудно дышать, и у нее было много других забот и неприятностей, которые ее угнетали.Растущая сила нигилизма в России была кошмаром, заполнившим все ее мысли, и она жила в ежечасном страхе, что нападения на жизнь Императора в конце концов окажутся успешными. Когда зимой 1880 года под столовой Зимнего дворца взорвалась бомба, ей было уже так плохо, что, хотя взрыв сотряс ее квартиру, она этого не заметила. Она также не знала, как мало император, его сыновья и все члены его двора избежали смерти благодаря тому факту, что принц Александр Гессенский, приехавший с визитом в Св.-Петербург, прибыл поздно, и император задержался с входом в столовую, чтобы остаться и поговорить с ним в его кабинете.

3 июня закончилась мученическая смерть императрицы Марии, а через шесть недель после ее смерти император женился на Екатерине Долгорукой в ​​Царском. Такая поспешность вызвала яростное возмущение всей его семьи и сильно потрясла королеву Викторию. Полностью осознавая непопулярность своего брака, он написал своей сестре Ольге, королеве Вюртемберга, объясняя, что, поскольку он живет в ежедневном страхе перед убийством, он должен сделать все возможное, без промедления, чтобы защитить будущее женщины, которая сдалась. так много для него, а также для троих детей, которые она ему родила.

Какое бы счастье он ни имел, оно было недолгим, потому что 13 марта 1881 года убийцы, которые так долго преследовали его по стопам, предприняли окончательное и успешное покушение на жизнь человека, давшего свободу крепостных и собирался дать России конституционное правительство. Несмотря на предупреждения, он настоял на обычном воскресном смотре своей гвардии; на обратном пути в его вагон взорвалась бомба, в результате чего двое казаков из его сопровождения были убиты, а несколько других были ранены.Кучер попытался уехать, но император приказал ему остановиться. Отказавшись сделать это, Александр схватился за поводья и вышел из экипажа. Вторая бомба взорвалась рядом с ним, когда он пошел помогать раненым. Вернувшись в Зимний дворец, он скончался через несколько часов. Документ, который он подписал только этим утром, о конституционном правлении России, все еще лежал на его письменном столе. Его взорвал его сын, сменивший его на посту Александра III.

Великий князь Серж был в Риме, когда был убит его отец, и избавился от ужаса, увидев это сломанное, изуродованное тело, принесенное в Зимний дворец; при этом ему не приходилось наблюдать за последовавшей агонией, агонией, которую я однажды слышал, как вдовствующая императрица назвала самым мучительным и ужасным воспоминанием в ее жизни.Серж обожал своего отца, и нет никаких сомнений в том, что это убийство имело глубокие и фатальные последствия, сделав его жестоко реакционным, наполнив его ненавистью к людям, которые так жестоко отплатили за попытки своего Императора освободить его. Возможно, это также усилило его любовь к Елизавете Гессенской, потому что он был полон предчувствия того, что его ждет тот же конец, что и его отец. Чувствуя, что он должен ухватиться за счастье, которое одна только эта девушка может дать ему, он присутствовал на свадьбе ее сестры с принцем Луи Баттенбергским в Дармштадте и попросил ее отца помочь в бракосочетании.

Похоже, она без колебаний приняла его, потому что никогда не могла забыть, насколько нежным он был с ней, когда она была ребенком. Она была слишком молода и неопытна, чтобы ощущать жар, обжигающий его, казалось бы, бесстрастное поведение. Более того, она безмерно предпочитала его своему кузену, Вильгельму Прусскому, чей бурный пыл она находила очень тревожным, когда в годы учебы в Боннском университете он приезжал в Дармштадт или в Крамштайн.

Зная, что ее сестра, наследная принцесса Пруссии, находилась в затруднительном и трудном положении со старшим сыном, принцесса Алиса надеялась, что пример счастливой семейной жизни, которую ведут ее дети, может оказать на него хорошее влияние, но им не нравились его беспокойство и жаловался, что его быстрые изменения настроения сделали его невозможным товарищем.В какой-то момент он хотел бы заняться греблей, затем — верховой ездой или партией в теннис, всегда стремясь показать, насколько он хорош, несмотря на свою искалеченную руку. Он сдерживал свою лошадь или бросал ракетку посреди игры и приказывал всем прийти и послушать, как он читает Библию. «Катался ли он, играл в игры или читал, он хотел, чтобы его кузина Элла была рядом с ним, всегда его блестящие глаза следили за ее движениями, а когда она говорила, он молчал, прислушиваясь к каждой интонации ее голоса.Однако помолвки не состоялось, и в 1881 году он женился на принцессе Августе Шлезвиг-Гольштейн-Зондербург. Известно, что в течение нескольких лет, даже после того, как он сменил своего отца на посту императора Германии, и после того, как Елизавета Гессенская стала Великой княгиней Серж Российской, он упорно отказывался встречаться с ней, никогда не собирался ее видеть, если она проходила мимо. через Берлин и намеренно держаться на расстоянии, если обстоятельства вынуждают их быть вместе по какому-либо государственному поводу. На вопрос об этом явном избегании кузена, он иногда отказывался отвечать, а если и отвечал, то резко говорил, что никогда не сможет забыть, как много она значила для него в прошлом и как сильно он ее любил.

Помолвка принцессы Елизаветы была недолгой, поскольку Серж не терпел, чтобы свадьба состоялась как можно скорее, и, хотя великий герцог Гессенский не совсем одобрил эту поспешность, он был вынужден уступить, и в июне В 1884 году он прибыл в Санкт-Петербург с Елизаветой и двумя ее младшими сестрами, Ирен и Аликс.

Россия своими просторами, ее странной, необъяснимой атмосферой внушала страх двум старшим принцессам, которые, за исключением своих визитов в Англию, так мало видели мир.Огромные площади, широкие улицы Санкт-Петербурга, Нева, которая была намного больше и шире любой реки в Германии или Англии, золотые купола и шпили соборов, барочная безмятежность Зимнего дворца, все всепроникающий запах подсолнечного масла, кожи и сигарет, фонтаны, разбрызгивающие ароматную воду, кишащие кроликами логова комнат и коридоров на верхних этажах дворца, несоответствующие санитарные условия — все это было настолько новым и неожиданным, что они были сбиты с толку и сбитые с толку, неспособные привыкнуть к странности этого незнакомого окружения.Их запугали толпы слуг, многочисленные фрейлины, которые суетились вокруг них, придворные служители, которые всегда давали им разные инструкции, но больше всего — брат Сержа, император Александр, с его огромным ростом. , его широкие плечи, квадратная борода, громкий голос и руки, которые могли выпрямить железную подкову или скатать серебряную монету в трубку без видимых усилий. Один Алики, которому тогда было всего двенадцать лет, казалось, не испытывал никаких опасений; она не нашла ничего трепетного: «вдохновляющее в огромных залах Зимнего дворца с их километрами сияющих паркетных полов, но часами играла в прятки вокруг высоких столбов из мрамора и порфира со старшим сыном императора Александра III, который застенчивый и застенчивый с незнакомцами, эта маленькая девочка с ярко-золотыми кудрями оказалась очаровательной спутницей, с которой он всегда чувствовал себя совершенно непринужденно.

Великий герцог Гессенский отказался разрешить своей дочери сменить религию до замужества, поэтому должны были быть как лютеранская, так и православная брачная служба. Когда, наконец, закончились долгие, утомительные церемонии, бледная и затуманенная, Элизабет попрощалась со своим отцом и двумя сестрами, должно быть, с болью в сердце и чувством страха, а может быть, и ужаса. она столкнулась со своей жизнью в этой незнакомой стране, в окружении странных, новых отношений и с почти полностью неизвестным мужем.

Ничто не указывает на то, что она была несчастна; если она страдала, то делала это молча, не произнося ни слова жалобы. Но общее чувство в петербургском обществе было чувством сочувствия к красивой невинной девушке, вышедшей замуж за человека, чья холодность, как говорили, скрывала порочную развратность. Даже королева Румынии Мария, которая в детстве обожала своего дядю Сержа, призналась, что он всегда был немного пугающим, что его глаза были серо-стальными и холодными, его губы тонкими, а его манеры часто были резкими.

В белой каракульской фуражке на красивой голове, с коротко остриженной светлой бородой, с высокой стройной фигурой в темно-зеленой форме с мешковатыми брюками он был импозантен и удивительно красив; но всегда было неприятное ощущение, что за его железным самообладанием таятся тайные пожирающие огни. Он обожал свою жену, он поклонялся ее красоте, он нагружал ее подарками в виде великолепных драгоценностей и мехов, но он часто публично упрекал ее, если она забывала наставления или совершала то, что он считал нарушением этикета.

Никто из тех, кто видел великую княгиню Серж в те дни, никогда не мог ее забыть. «Она была, — говорит один современный писатель, — самым красивым созданием Бога, которое я когда-либо видел». И все же, хотя многие, должно быть, подпали под чары этой красоты, и хотя она была молода, весела и достаточно человечна, чтобы наслаждаться чудесной одеждой и драгоценностями, подаренными ей мужем, ни малейшего скандала не коснулось ее имени. Королева Румынии Мария, побывавшая в России маленькой девочкой, ярко описывает ее на некоторых придворных церемониях.«Тетя Элла, — говорит она в своих мемуарах, — в этих случаях была настолько похожа на сказочное привидение, что мне хотелось окунуть ручку в цвет, чтобы она могла снова жить, хотя бы на мгновение, потому что глаза, которые никогда не видели ее, никогда не смогут понять, кем она была. С этой божественной улыбкой, изгибающей ее идеальные губы, с румянцем на щеках, сравнимым только с цветками миндаля, и почти застенчивым взглядом в ее длинных формах. , небесно-голубые глаза … Ее платье, сильно расшитое серебром, не является ни синим, ни зеленым, ни цветом ледников, ни аквамарином; ее какошник из изумрудов и бриллиантов поистине ореол ее ангельского лица, и великолепные драгоценности, покрывающие руки и шею, когда она носит их, имеют вид подарков, благочестиво преподнесенных какому-нибудь возлюбленному святому.»

Сейчас я не могу точно сказать, в каком году это был год, но я помню, как меня водили посмотреть живые картины во дворце в Дармштадте, и я видел, как великая княгиня Серж исполняла роль своей прародительницы Святой Елизаветы, которая была дочерью король Хлулгари и был женат на ландграфе Тюрингии в Гессен-Марбурге. Легенда о Святой Елизавете и розах была известна в Германии, и я видел много картинок, изображающих сцену, где принцесса принимает пищу. и утешение беднякам в селе было остановлено и.допросил ее муж. Отвечая, что в ее корзине лежат цветы, а не еда, она протянула ее ему, чтобы он увидел, когда хлеб, мясо и молоко, содержащиеся в ней, чудесным образом превратились в светящуюся массу розовых огней. Высокая стройная фигура великой княгини Серж, одетая в длинное синее бархатное платье, с серебряной вуалью, закрывающей ее прекрасную голову, с небольшой тайной улыбкой на ее губах и глубокими голубыми глазами, полными мистического сияния, когда она протягивала руку. ее корзина, полная темно-красных роз, осталась в моей памяти, как изображение святого в окне какого-то старого собора.Святая Елизавета! Никто из присутствующих в тот день не имел представления о том, что ждет впереди. Никто, находясь в неуязвимой безопасности той поздней викторианской эпохи, не мог предвидеть, насколько плоть женщины, красоте которой они так восторженно аплодировали, походила на жир ее предка, которая после смерти мужа во время крестовых походов была изгнана из своего дома. Она была разлучена с детьми и, посвятив свою жизнь заботе о больных, умерла в возрасте двадцати четырех лет, когда император Фридрих II, тщетно искавший ее руки в браке, возложил на ее гроб золотую корону.

Однажды летом великая княгиня Серж и ее муж остановились в Вольфсгартене, и я помню, как часто видел ее, всегда очень просто одевавшуюся днем, хотя даже уродливая мода того времени — простые волосы и баранья ножка рукава — не смогли испортить душевной красоты ее лица. Великий князь Серж обожал детей, и, несмотря на почти неприступное выражение его лица, я безоговорочно доверял ему, даже когда однажды он вывел меня на водосток, который великий князь построил на пруду в лесу, сидя позади меня. и крепко обнимая меня за талию.«Тебе нечего бояться, Душинка [милая], — сказал он мягко. «Даже если лодка опрокинется, я могу плыть, и мы не утонем».

Великая княгиня Елизавета приняла православную религию через год или два после замужества, вопреки воле отца; и когда после ее визита в Петербург ему сказали, что царевич Николай влюбился в княжну Аликс, он категорически отказался разрешить другой своей дочери отречься от своей протестантской веры. Королева Виктория также не одобряла эти изменения в религии, и она не одобряла идею обручения своего любимого внука с царевичем.Когда он посетил Виндзор, она считала его очаровательным, простым и непринужденным, но в то же время она чувствовала, что ему не хватало стабильности и решимости. Император и Императрица разделили ее опасения, хотя и по совсем другой причине. Княгиня Аликс не пользовалась особой популярностью, когда жила в Санкт-Петербурге, император считал ее типичной немкой, а императрицу раздражало ее бездыхание; более того, она хотела, чтобы ее сын женился на дочери графа де Пари, и не думала, что эта маленькая принцесса Гессенская с застенчивой, почти враждебной манерой сделает его хорошей женой.

Как и его дед Александр II, царевит Николай был убежден в правильности своего выбора. «Я мечтаю жениться на Аликс Гессенской», — писал он в дневнике 21 декабря 1889 года. Наконец, в апреле 1894 года уже больной император дал свое разрешение на помолвку, и царевич поспешил к ней. Кобург, где большое количество гостей собралось на свадьбу принцессы Виктории Мелиты, дочери герцога Эдинбургского, с великим герцогом Эрнстом Людвигом Гессенским, сменившим своего отца в 1891 году.Но как жена царевича и наследница престола, княгиня Аликс знала, что ей придется принадлежать к православной церкви, и поначалу не могла решиться сменить религию. «Бедняжка много плакала», — записал царевич в дневнике, описывая долгую беседу, которая длилась с ней до полуночи. Однако 8 апреля наступил «прекрасный, незабываемый день», когда они, взявшись за руки, вошли в комнату королевы Виктории, чтобы сказать ей, что достигли взаимопонимания.«Я была совершенно потрясена, — написала Королева в своем дневнике, — поскольку, хотя я знала, что Ники очень этого хотела, я думала, что Аликс не была уверена в своем мнении».

Великая княгиня Серж, которая была среди гостей свадьбы в Кобурге, была очень обрадована помолвкой своей сестры. Со всех сторон лились поздравления, и даже королеву. начал думать. что этот брак может способствовать более тесному взаимопониманию с Россией. Но с самого начала казалось, что тени сгущаются вокруг молодой пары, будущее которой казалось таким блестящим и многообещающим, потому что, когда царевич вернулся в Св.В Петербурге он обнаружил, что здоровье отца ухудшилось, и, хотя в июне он смог провести несколько незабываемых счастливых недель с Аликс в Виндзоре, ему пришлось отказаться от визита в Вольфсгартен и поспешить обратно в Россию. Через несколько месяцев перебравшемуся в Крым императору стало хуже. В октябре врачи потеряли надежду, и принцессе Аликс пришлось прекратить приготовления и поспешить из Дармштадта. В Варшаве ее встретила сестра, и они вместе с ней поехали в Ливадию, прибыв туда всего за несколько дней до смерти императора.

После долгого, медленного, скорбного путешествия в Санкт-Петербург и затяжных панихидов свадьба затянулась. Несмотря на глубокий траур, он состоялся 26 ноября 1894 года. «Алики выглядела слишком чудесно», — телеграфировала принцесса Уэльская своей свекрови, а в Виндзоре королева Виктория устроила званый обед в честь свадьбы своей внучки, снова надела яркую вишневую ленту Святой Екатерины. , и стояла во время исполнения Государственного гимна России.«Как это кажется невозможным, — писала она в своем дневнике, — что эта нежная, простая Алики должна стать великой императрицей России».

Коронация молодого императора и императрицы состоялась в мае 1896 года. Император едет в Москву на белом коне в сопровождении двух золотых карет, везущих его мать и жену, вдовствующую императрицу в золотой парче, императрицу Александру в серебре с длинный золотой шлейф, ее светлая голова увенчана бриллиантами. Розово-красные стены Кремля перекликались с грохотом колоколов Ивана Великого, а старый Успенский собор, где были коронованы все российские императоры, был переполнен членами императорской семьи, царскими гостями. прибывшие в Москву на церемонию, иностранные представители и все мужчины и женщины, занимающие высокие должности в правительстве или при дворе.Огни тысяч свечей падали на раскрашенные золотом колонны, на тусклые старые фрески, блестели на великолепных диадемах, украшениях, ярких цветах облачений священников, сине-золотых мантии с высокими воротниками. певчие.

«Самая славная и впечатляющая церемония», — написал принц Артур своей матери, однако не сказал ей, что в какой-то момент во время долгой церемонии Император, преодолевший тяжестью своих императорских одежд, жаром, облаками ладана. от запаха мерцающих свечей, он чуть не потерял сознание и позволил украшенному драгоценностями скипетру упасть с его ног.Хотя его быстро восстановили, и он взял себя в руки, авария дала суеверным еще один повод для их мрачных предсказаний несчастья.

И это был не единственный случай, бросивший тень на коронационные торжества, на трагедию Ходинской равнины в трех милях от Москвы, где огромная толпа собралась на традиционную ярмарку и где сотни людей погибли. все присутствовавшие испытывали тревожное ощущение надвигающейся катастрофы.

«Вчера рано утром здесь произошла самая неприятная и ужасная катастрофа», — телеграфировал сэр Николас О’Коннор, посол Великобритании в Санкт-Петербурге.-Петербург, королеве 31 мая. Он описал, как толпа крестьян, которые всю ночь спали на поле, в своем стремлении добраться до места, где им должны были раздавать бесплатную еду, рванулась вперед ранним утром, преодолевая полицию. . Почему-то началась паника; те, кто были впереди, спотыкались о неровную землю, изрезанную в траншеи, а те, кто сзади, не в силах удержаться, топтали павших; другие, проходя через колодцы, которые не были должным образом защищены тонкими досками, прогибавшимися под тяжестью тяжести, погибли.

Хотя Императора предупредили, что произошел несчастный случай и несколько человек были раздавлены, все масштабы бедствия, в результате которого более двух тысяч человек были убиты или ранены, не разглашались, и к тому времени, когда он прибыл на место происшествия, тела и раненые были увезены, хотя некоторые, как говорили, были спрятаны на самом деле под Императорским павильоном, где он стоял.

Великий князь Серж, назначенный губернатором Москвы в 1891 году, сначала, как и опасалась королева Виктория, был обвинен в трагедии, но позже выяснилось, что начальник полиции не выполнил приказ, который он получил и был виноват в халатности в принятии мер.Тот факт, что император и императрица присутствовали в ту ночь на балу, устроенном французским послом, также подвергся резкой критике, но императрица, которая вернулась из больниц в потоках слез, умоляла и молилась о переносе бала. и в последний момент сказали, что это невозможно, потому что нельзя оскорблять Францию. Но она была, как заметил сэр Николас О’Коннор, очевидно, в очень тяжелом состоянии, ее глаза покраснели от слез, а бал был в целом мрачным делом, никто не мог забыть ужас того, что произошло.

Княгиня Екатерина Радзивилл в своих книгах, безжалостно критикуя Романовых, заявляет, что ни императрица, ни ее сестра, великая княгиня Серж, никогда не посещали больницы и не проявляли никакого интереса к раненым; но есть и другие свидетели, помимо сэра Николаса О’Коннора, чтобы доказать, что и они, и вдовствующая императрица неустанно заботились о пострадавших, что они каждый день посещали больницы и щедро заботились о семьях умерших. .«Тетя Элла была в отчаянии», — сказала королева Мария, присутствовавшая на коронации, и, хотя ее муж в конце концов был освобожден от вины, воспоминания об этом дне продолжали преследовать ее, и она так и не смогла избавиться от этой мысли. что каким-то образом он был виновен в халатности.

Бриллиантовый юбилей 1897 года снова привел в Лондон собрание королевы Виктории. Это был последний раз, когда некоторые из ее внуков и правнуков видели маленькую старушку, которая на протяжении стольких лет была центром их жизни, чьего одобрения они все искали и лелеяли, чей гнев и критика они боялись, даже если они были за тысячи миль.Все они принесли подарки и подношения — бриллиантовую цепочку от ее младших дочерей, бриллиантовую брошь от принца и принцессы Уэльских, бриллиантовую и сапфировую подвеску со славянскими персонажами от великого князя и великой княгини Сержа, а также великого князя и великой княгини Гессен, помимо многих других подарков. Когда она ехала по многолюдным, ярко украшенным улицам Лондона, направляясь к собору Святого Павла, в черном шелке. В платье с вставками из серого атласа и борметом, отделанным белыми цветами, ее люди радушно встречали ее, и во время всех последовавших за этим праздников она была почти охвачена любовью и преданностью, охватившей ее.Однако она очень устала от банкетов и церемоний, она также скучала по многим лицам среди окружавших ее детей и внуков, и некоторые из них вызывали у нее моменты серьезного беспокойства. Ее внук, император Германии Вильгельм, часто был таким трудным и хлопотным, и она боялась, что он очень рассердился, когда ему сказали, что его присутствие на юбилее не требуется, так как не было приглашения с покрытыми головами. Она беспокоилась о браке великого князя и великой герцогини Гессенской, который не увенчался успехом.Она была сильно потрясена, когда ее двоюродный брат, принц Фердинанд Болгарский, вернулся к своему торжественному делу и принял его старшего сына в православную церковь. Когда Император и Императрица России с дочерью. посетив ее в Балморале в 1896 году, она обнаружила, что «Дорогой простой маленький Алики» сильно изменился. Холодная формальность в ее манерах и то, как она, без сомнения, приняла жест своей бабушки, отдавая предпочтение, ранили чувства королевы, и она боялась, что ее любимая внучка станет слишком властной.

28 июня великая княгиня Серж и ее муж попрощались с королевой перед отъездом в Россию, и когда Элла наклонила голову, чтобы поцеловать королеву в щеку, в ее прекрасных глазах стояли слезы, как будто в ее тайне. В сердце она знала, что никогда больше не узнает мира и безопасности в Англии, никогда больше не увидит эту маленькую, бесконечно величественную фигуру, которая на протяжении стольких лет была не бабушкой, а матерью и другом.

Разрушительная русско-японская война 1904 года поставила перед великой княгиней Серж задачу, которую она выполнила так, что, будь она жива, с гордостью владела бы сердцем королевы Виктории.Как жена московского губернатора великая княгиня возглавляла все организации Красного Креста в городе. Она разослала эшелоны скорой помощи и лагерные церкви, а также оборудование для первой помощи, она организовала рабочие кабинеты в Кремлевском дворце и сама была там каждый день, наблюдая и поддерживая сотни работающих там женщин всех классов, упаковывая бесконечные тюки бинтов. перевязочные материалы, носки, рубашки, пижамы, продукты и провизия для убогих солдат на фронте. Всегда одетая просто в синее или серое, она была неутомима в своем постоянном посещении, она всегда улыбалась или хвалила тех, кто работал на нее, она никогда не теряла терпения, даже когда допускались ошибки, и всегда была готова делать самую тяжелую работу самой.

4 февраля 1905 года она шла из личных покоев в мастерскую, когда внезапный взрыв выбил окна дворца. Она стояла на мгновение, положив руку на сердце, зная, с чувством леденящего кровь ужаса, что то, чего она боялась — и чего всегда ожидал ее муж, — наконец-то произошло. Как часто за последние несколько лет он запрещал ей ехать с ним? Как часто он не говорил ей, что знает, что его ненавидят, и уверен, что его постигнет участь его отца?

Не дожидаясь вопросов или даже накидки, она поспешила вниз по лестнице на лютый мороз, где, ведомая облаком дыма и едким запахом пороха, она подошла к тому месту, где: Среди обломков экипажа и изуродованных тел лошадей она нашла солдат, пытающихся прикрыть своей курткой все, что осталось от ее мужа.

Слезы текли по ее щекам, когда она стояла на коленях на окровавленном снегу, под прекрасными розово-красными стенами, с золотыми куполами соборов, сияющими на фоне неба, в центре собравшейся толпы, которая смотрела с белыми, испуганными лицами, в то время как солдаты и полицейские держали среди них вызывающую фигуру убийцы. Всего несколько часов назад она попрощалась с высокой прямой фигурой в темно-зеленой форме, увидела улыбку в холодных серых глазах, почувствовала, как его губы коснулись ее щеки, услышала его голос, говоривший ей не волноваться.Что бы он ни заставлял ее страдать, он был ее мужем, мальчиком, который так нежно вел ее за руку в садах Хайлигенберга. Он знал об опасности, которая ему угрожала, и никогда не уклонялся от своих обязанностей; он до последней степени добросовестно выполнял мельчайшие детали того, что считал своим долгом губернатора Москвы. И все же его почти фанатичная строгость, его мстительная жестокость в некоторых случаях вызывали у него ненависть; он был реакционером, самодержцем, почти тираном; но она была замужем за ним всего двадцать лет, и, возможно, только она знала тайну его сердца.

В тот же день, несмотря на собственное горе, она навестила смертельно раненного кучера в госпитале. Он посмотрел на ХКР измученными глазами. «Как его Императорское Высочество?» он прошептал. Очень мягко, ее лицо было спокойным и невозмутимым, она ответила: «Это он послал меня к вам», и осталась у его кровати, пока он не умер. Она умоляла Императора пощадить убийцу, и когда ее прошение было отклонено, она пошла навестить этого человека в тюрьме только для того, чтобы найти его цинично упрямым и непоколебимым, хвастающимся действием, которое, по его словам, уничтожило человека, который был врагом народа.

С того момента, как она встала на колени, дрожа, потеряла сознание, почувствовала тошноту и разбитое сердце в снегу, она больше никогда не касалась мяса или рыбы; она разделила на три части все великолепные драгоценности, подаренные ей мужем, подарила некоторые сыну и дочери великого князя Павла, который был любимым братом Сержа, вернула часть короне, а остальные продала на благотворительность и монастырь Марии и Марфы в Москве, который будет работать по образцу сестер бедных.

ул.Петербургское общество больше ее не видело. Лишь изредка она навещала свою сестру в Царском Селе, а в 1910 году сама вступила в Сестричество Марфы и Марии, отдав все свои меха и одежду, оставшиеся украшения, не оставив себе ничего, даже обручального кольца. «Эта завеса, — сказал епископ Трифоний, когда она вошла в монастырь, — скроет вас от мира, и мир будет скрыт от вас; но это будет свидетельством ваших добрых дел, которые будут сиять перед Богом и прославлять Господа. .»Проживая в трех маленьких комнатах монастыря, обставленных просто белыми плетеными стульями, она спала на деревянной кровати без матраса и только с одной твердой подушкой. Она всегда брала на себя самые тяжелые задачи, ухаживая за пятнадцатью пациентами в больнице. крыло собственными руками, почти никогда не спит более трех часов, посещает дом для больных чахоткой, который она также основала; всегда там, когда пациент умирает, берет на себя долгие ночные дежурства, когда это является обязательным, согласно православной вере, непрестанно повторять молитвы над мертвым телом.

И все же она никогда не становилась жесткой, суровой или угрюмой, она даже сохраняла часть веселости, которая делала ее такой очаровательной в юном возрасте. Однажды, когда ее сестра принцесса Виктория, маркиза Милфорд-Хейвен, жила в монастыре со своей второй дочерью, принцессой Луизой, однажды рано утром дверь их спальни была открыта, и на них со смехом заглянула маленькая остриженная голова » Привет! «Пораженная, леди Милфорд Хейвен сначала подумала, что какой-то озорной мальчик пробрался в монастырь и вторгся в ее комнату, пока она не со смехом поняла, что это ее сестра без вуали и с прекрасной стрижкой. близко к ее голове.

В «Тайнах свергнутого королевского престола» принцесса Екатерина Радзивилл заявляет, что великая княгиня Серж продолжала жить роскошной и непринужденной жизнью в монастыре, что «она хотела изобразить жертву обстоятельств и стремилась приобрести репутацию святой, которой она не была ». У меня есть рассказы одного друга, а также моей матери, которая посетила монастырь, когда мы были в Москве, чтобы доказать, что это обвинение ложно, поскольку они оба видели абсолютную простоту этих простых, побеленных комнат, отсутствие каких-либо удобств. — куда менее роскошно — в окружении женщины в простом сером монашеском платье, единственное украшение которой — деревянный крест на белой ленте на шее.

За те годы, что мы были в России, я видела великую княгиню Сергий только два раза: однажды в Казанском соборе в Санкт-Петербурге, на Te Deum, проведенном в честь 300-летия Романовых; второй раз в начале войны в 1914 году, когда, по старинному обычаю, император отправился помолиться о победе в Успенский собор в Москве и изложить план похода чудотворному икону Владимиру. Среди блестящих мундиров великих князей, генералов и дипломатов, ярких шелков и атласов, которые носили женщины, великая княгиня выделялась, как высокая белая лилия в саду экзотических цветов.Ее лицо было бледным, серьезным и невероятно красивым, обрамленным мягкой белой вуалью; простые белые шерстяные мантии, которые она носила по особым случаям, ниспадали классическими складками вокруг ее стройной фигуры. Голубая дымка ладана, золотые иконы, великолепные цвета облачений священников создавали мерцающий фон для этой неподвижной белой фигуры, и, глядя на нее через переполненную церковь, я снова вспомнил ее изображение в ее синем бархате. платье, протягивая розы, с этой таинственной, тайной улыбкой в ​​глазах.Святая Елизавета! В ее жилах текла кровь канонизированной средневековой принцессы; Разве она не заслужила этот титул своей жизнью отречения?

Но в тот безоблачный августовский день 1914 года, когда площадь перед собором была заполнена людьми, молящимися на коленях в ожидании встречи со своим Императором, мы не знали, что священный Икон Владимира, который Димитрий Донской продолжил свой баймер, когда он разбил татарские полчища, на этот раз не для того, чтобы принести победу русским армиям, и что мученичество женщины, пожертвовавшей так много, еще не закончилось.

И по мере того, как продолжались долгие годы войны, когда поражение и разочарование подрывали моральный дух армии и подрывали храбрость людей, великая княгиня снова и снова писала своей сестре гневные письма с предупреждениями. Императрица возмутилась, посоветовав своему мужу не обращать внимания на «московскую клику» и «фанатичные идеи Эллы». Наконец, в декабре 1916 года, встревоженная полученными ею донесениями и зная, что император находится в Царском, великая княгиня решила отправиться туда сама и попытаться заставить его увидеть опасность, угрожающую престолу, умолять его уволить члены правительства, назначенные Распутиным, и чтобы вернуть доверие своего народа.

Но когда она прибыла во дворец в Царском, ее встретила сестра, суровая и неприступная, в фиолетовом бархатном платье, холодно заявив, что она не может видеть императора, так как он только что уезжает в штаб, и ни в коем случае нельзя беспокоить или беспокоить.

Сады за окнами были скрыты под покровом снега, но в большой золотой комнате с массой фотографий и орнаментов, большим изображением Марии Антуанетты и ее детей на стене, горшками с азалиями и лилиями , было тепло и тихо, казалось бы, безопасно.Ничего не изменилось; вооруженные казаки, объезжающие бесконечным кольцом по парку; служащие суда; камергеры; фрейлины в вестибюлях; неприступная цитадель имперской власти! Но так ли неприступно, недоумевала Великая Княгиня? Разве не дрожали основы перед надвигающейся бурей, яростью нации, которая из-за некомпетентности и отсутствия боеприпасов и припасов видела, как ее сыновья-солдаты отдавали свои жизни в тщетной и бесполезной жертве? С внезапными слезами на глазах она еще раз умоляла свою сестру, умоляя ее уговорить императора пойти в Думу, пойти на уступки, уволить Распутина, чье злое влияние разрушало веру народа в честность своих правителей.

Поначалу Императрица была бледной, но теперь сердитый блеск начал краснеть в ее клетках. «Святых и раньше оклеветали», — коротко сказала она, отбросив все аргументы в своем гордом заявлении о том, что она, как российская императрица, знала сердца и умы своего народа. Прислушиваясь к молчанию, великая княгиня знала, что ее последняя попытка провалилась. Она отвернулась и вышла из большой золотой комнаты, даже не подозревая, что больше никогда ее не увидит. На сердце у нее было тяжело, но она знала, что ей больше нечего делать, кроме как работать и молиться за эту сестру, которая была так ей дорога, чьи золотые кудри и веселость в детстве снискали ей прозвище «Солнышко», но Который теперь, в своей ошибочной политике, ожесточился против всех, кто не соглашался с ней, и отказался видеть зло в человеке, которого она считала святым.

Из своих тихих белых комнат в монастыре Великая Княгиня наблюдала за катаклизмом событий, за трагическими промахами, предопределившими гибель Российской Империи. Она слышала об отречении императора от престола, о его заточении с женой и детьми во дворце в Царском. Она видела, как бушующие толпы хлынули по улицам Москвы, красные флаги вспыхнули, как алые языки пламени, на всех зданиях. Она прислушивалась к реву пулеметов, к кричащим голосам, опьяненная жаждой крови.

Да и сама она не оставалась надолго в покое: на один день, в марте 1917 года, грузовики, набитые дезертировавшими солдатами, рабочими и преступниками, которые были освобождены из тюрьмы, подъехали к дверям монастыря и потребовали разрешения войти. Отправив всех монахинь в часовню, великая княгиня вышла одна и, стоя у открытой двери, спросила, что им нужно. Когда они кричали, что пришли арестовать ее, потому что она скрывала немецких офицеров, она сказала, что пятеро из них могут заглянуть в угол и обыскать здание.Сначала ведем к часовне. она попросила их положить винтовки у двери. и тупо, трепеща перед ее спокойным достоинством. они послушались ее, стояли с обнаженными головами во время короткой службы, последовали за ней через остальную часть здания и, наконец, вышли к своим товарищам, ожидающим на улице, чтобы сказать им, что они сделали ошибку; Там не было ни оружия, ни немецких офицеров, это был только монастырь, полный монахинь.

Несколько месяцев спустя появился еще один посетитель, но на этот раз это был министр Швеции Фром Св.В Петербурге он нес послание императора Германии женщине, которую он когда-то любил, умолял ее покинуть Россию, пока не стало слишком поздно, обещая ей безопасное поведение и убежище в его стране. Великая княгиня выслушала с легкой улыбкой на губах, но мягко отказалась от предложения о помощи. Она также, по ее словам, верила, что в России произойдут ужасные вещи, но она была готова разделить ту судьбу, которую ожидала ее приемная страна, и она не могла оставить в покое сестер своей общины.Ее тронуло то, что ее кузен Уильям вспомнил ее, у нее, возможно, был момент грустной грусти, когда они думали об играх, в которые они вместе играли в Дармштадте, и о том, как часто она была нетерпеливой с ним, но ничто не могло повлиять на ее решение, и Шведскому посланнику пришлось уехать, его миссия не была выполнена.

«Мы работаем, молимся, надеемся», — писала она другу в апреле 1918 года, когда Первое Временное правительство, слишком слабое, чтобы сдержать развязанную ими волну анархии, пало от власти, и новые правители Россия была создана в Кремле.Они знали все о работе, которую она выполняла, но были уверены, что ни один член императорской семьи не должен оставаться в России, и решили избавиться от присутствия ВКР. Зная, как сильно ее любят люди, они не осмелились наложить на нее руки, и ее не вывели в Москву, но в мае они послали в монастырь отряд красногвардейцев с приказом, чтобы она присоединилась к императору и императрице. Екатеринбург. Ее тайно увезли ночью в сопровождении только сестры Варвары, ее бывшей служанки, которая отказалась расставаться с ней

Если бы она поехала в Екатеринбург, великая княгиня разделила бы участь императора и императрицы; но она была бы со своей сестрой, и конец был бы быстрее и милосерднее.В Перми, маленьком заброшенном городке на реке Кама, ее вытащили из поезда и бросили в темницу вместе с двумя Ётмгерскими сыновьями великого князя Константина и князя Палей, единственного сына великого князя. Герцог Поль от второго брака.

Сначала литовские гвардейцы относились к пленным снисходительно, но через несколько недель их обменяли на русских солдат, которые, получив приказ из Кремля, проявили жестокость. Затем, однажды в июне 1918 года, заключенных вывели и заставили пройти несколько миль через лес, пока они не достигли шахты: пустой, заброшенной шахты.Один за другим молодые люди, которые на самом деле были еще мальчишками и не совершили никаких преступлений, кроме того, что они были членами семьи Романовых, женщины, которая посвятила годы своей жизни работе на бедных, и девушки, которая отказались покинуть любимую хозяйку, были брошены в глубокую пропасть шахты, и солдаты, выполнив волю своих хозяев, вернулись тем же путем, которым прошли через лес.

Слухи об этом преступлении против человечности распространились по Перми, и священник, слышавший о святости женщины, которая была так жестоко убита, однажды ночью тайно пробрался через лес и спустился на шахту.Здесь он нашел тела жертв, а также обнаружил, что некоторые из их ран были грубо перевязаны, что свидетельствовало о том, что никто из них не умер сразу же. Он был человеком высокого и возвышенного мужества и знал, что ему ежечасно угрожает смерть, но он унес тела великой княгини и сестры Варвары, скрывал их месяцами в грубых деревянных гробах, а затем, тайными, окольными путями вывозил их из России, через Уральские горы, через Сибирь, Маньчжурию и Азию, пока, наконец, он не поместил их в маленькой часовне в Шанхае.

И вот, наконец, спустя почти три года, вся ужасная история стала достоянием гласности: маркизе Милфорд-Хейвен сказали, что было найдено тело ее сестры, было отдано распоряжение перевезти два гроба в Иерусалим, и В апреле 1921 года леди Милфорд Хейвен и ее муж пошли в прекрасную русскую церковь, построенную в память о Императрице Марии, жене Александра II, на Елеонской горе, и преклонили колени перед двумя гробами, которые после долгих опасностей путешествие, наконец, остановилось.

Наверное, немногие в Москве помнят женщину в сером монашеском платье, которая раньше была такой знакомой фигурой, которая шла по улицам, направляясь к больным. Основанный ею женский монастырь распущен, сестры, работавшие с ней, заключены в тюрьму или отправлены в трудовые лагеря. Кого в современном мире волнует то, что произошло так давно? Но те, кто знал Великую Княгиню Елизавету, кто видел ее в великолепии придворных мантий и великолепии ее драгоценностей, или в ее простом платье монахини, никогда, как сказала королева Румынии Мария, никогда не забудут, что она когда-то существовала. во всей ее великолепной, почти неземной красоте.

Повесть о двух сестрах — 5-минутная история

Это были лучшие времена. Это были худшие времена.

Это трагическая история двух сестер.

Две прекрасные русские принцессы, жившие сказочной жизнью.

До одного рокового дня 1918 года.

Лучшие времена

Быть принцессой в Европе викторианской эпохи означало, что вы родились с серебряной ложкой и присоединились к элите — счастливым победителям лотереи.

Бесконечные балы и вечеринки, переход от одного костюма к другому.

Жизнь была мечтой, сказкой.

Бал в честь Александра II — Михай Зичи, 1864 г.

Театр, балет, опера, концерты, спортивные мероприятия, полдник.

Такой напряженный социальный календарь и так мало времени.

Спектакль Михая Зичи (1827–1906) в Большом театре

Состоятельные дворянские женихи признались в любви, сделали предложения и осыпали вас лучшими подарками.

Бал в Дворянском собрании в 1913 году — Дмитрий Кардовский

Это были безмятежные дни, которыми наслаждались немногие.Лучшие времена.

Худшие из времен

Нельзя рекомендовать быть бедным в Европе XIX века.

Быть крестьянином в России было настолько сурово, насколько это возможно.

Но жизнь была игрой на удачу, и если тебе так не повезло, ты не один.

Занятость косилок Григорий Мясоедов, 1887 г.

Девяносто пять процентов россиян были бедными крестьянами, у которых не было земли.

Они платили высокую ренту помещикам, которые случайно оказались членами правящей аристократии.

Живя в деревнях, отрезанных от мира, не более чем в глиняных хижинах, неграмотные крестьяне обрабатывали землю, чтобы зарабатывать себе на жизнь, чтобы выжить и платить за аренду.

Крестьянские дети. Владимир Егорович Маковский, 1880 г.

Когда промышленная революция пришла в Россию, бедность преследовала людей из деревни в города.

Фабрики были темными, грязными и опасными.

Низкая заработная плата и долгие часы удерживали бывших крестьян на своих местах, и они были привлечены к выступлениям мужчин с идеями об изменении мира и обещаниями лучшей жизни.

Владимир Ленин на митинге рабочих Путиловского завода в мае 1917 года — Исаак Бродский

На этом фоне родились две сестры — княгиня Елизавета, 1864 года рождения, и княгиня Аликс, 1872 года рождения.

Они были частью большой знатной немецкой семьи из семи детей.

Семья Гессен в мае 1875 года (по часовой стрелке от крайнего левого угла) — Элла, великий герцог Людвиг, держа Мари, Алису, Викторию, Ирэн, Эрни и Аликс в центре

Но было что-то, что связывало Элизабет и Аликс, в частности.

Как будто они были отмечены рукой судьбы.

Четыре сестры Гессен (слева направо) — Ирэн, Виктория, Элизабет и Аликс, 1885 г.

Принцесса Елизавета Гессенская и Рейнская

Портрет великой герцогини Елизаветы, 1896 г.

Известная в своей семье как «Элла», принцесса Елизавета была названа в честь святой Елизаветы Венгерской, самой принцессы, почитаемой католической святой и покровительницы Третьего Ордена Святого Франциска.

Святая Елизавета, которая вышла замуж в 14 лет и овдовела в 20 лет, построила больницу для обслуживания больных и стала символом христианского милосердия после ее смерти всего 4 года спустя.

История Святой Елизаветы странным образом коснется жизни принцессы Эллы.

Витражи из миноритской церкви (Спасо-Преображенского собора) в Клуж, олицетворяющие святую Елизавету Венгерскую

В детстве она вела скромную жизнь по королевским стандартам, хотя ее отец был из одного из старейших и благороднейших домов Германии. мать была дочерью королевы Виктории.

Она подметала полы, убирала свою комнату и даже сопровождала свою мать, чтобы ухаживать за солдатами в соседнем госпитале, когда разразилась война между Австрией и Пруссией.

Элла была очаровательной и доброй и считалась одной из самых красивых принцесс Европы.

Принцесса Елизавета Гессенская, 1887 г.

Часто навещавший своих гессенских родственников и не упускавший возможности замечать красоту Эллы был ее старший двоюродный брат, молодой человек, который впоследствии стал немецким кайзером Вильгельмом II.

Написав и отправив ей многочисленные любовные стихи, он влюбился в нее и сделал предложение в 1878 году.

Невозможно не задаться вопросом, как бы сложилась ее жизнь, если бы она согласилась.

Вильгельм II. Император Германии, 1888 г.

Сердце Эллы в конечном итоге было завоевано великим князем Сергеем Александровичем — выбором, который не одобряла ее бабушка королева Виктория.

Мы всегда должны слушать наших бабушек, потому что они знают то, чего не знаем мы.

Но такова юная любовь.

Великая княгиня России Елизавета Федоровна и великий князь Сергей Александрович, 1883 г.

Все влюбились в нее с того момента, как она приехала в Россию из своего любимого Дармштадтона двоюродных братьев Сергея.

Они поженились в июне 1884 года, и на свадьбе судьба поразила и ее младшую сестру, когда она встретила 16-летнего Николая, будущего царя Николая II.

Проживая в одном из кремлевских дворцов и летнем доме под Москвой, они жили счастливо, часто устраивая вечеринки.

Элла подтолкнула молодого Николаса к преследованию ее сестры Аликс, снова к большому разочарованию королевы Виктории, у которой каким-то образом было шестое чувство того, что грядет.

Бабушки знают.

Холодным февральским утром 1905 года муж Эллы Сергей был убит в Кремле эсером.

Сергей ранее собрал 20 000 евреев и выселил их из домов без причины и без предупреждения.

Набожно религиозная Элла пророчествовала, что «Бог сурово накажет нас».

Это было только начало.

Великая княгиня Елизавета Федоровна в монахини после смерти мужа, 1918 г.

Поглощенная грустью и чувством вины, Елизавета стала набожной монахиней.

Продавая свое имущество в 1909 году, она несколько лет неустанно работала, помогая бедным и больным в Москве, часто в самых ужасных трущобах.

В 1916 году Элла в последний раз видела свою сестру.

Убийство Элизабет

Это был июль 1918 года, когда Ленин приказал арестовать Елизавету.

Она провела несколько дней с другими заключенными из русских дворянских семей, прежде чем их всех увезли в небольшую деревню с заброшенной шахтой глубиной 66 футов.

Элизабет была первой.

Ее избили и швырнули в шахту.

Затем остальные последовали за ними, и бросили ручную гранату, чтобы убить их, но погиб только один человек.

По словам одного из убийц, Элизабет и другие выжили при падении, и после того, как граната была брошена, он услышал, как Элизабет и другие поют гимн.

Вниз пошла вторая граната и, наконец, хворост вонзился в подъезд и загорелся.

После революции ее монастырь возвел в саду статую Елизаветы.Оно читалось просто:

.

Великой княгине Елизавете Федоровне: С покаянием.

Принцесса Аликс Гессенская и Рейнская

Шестой ребенок из семи и четвертая дочь Аликс получила прозвище «Санни» своей матерью и «Алики» своими британскими родственниками, чтобы отличать ее от ее тети, принцессы Александры Датской, которая станет королевой Англии в качестве жены Эдуард VII.

Принцесса Аликс Гессенская, 1881

Расцветшая в прекрасную молодую женщину со сверкающими голубыми глазами и рыжими золотыми волосами, она была любимой внучкой королевы Виктории.

Королева намеревалась выйти замуж за старшего сына принца Уэльского Эдварда, принца Альберта Виктора, герцога Кларенса и Эйвондейла, таким образом обеспечив ей будущее положение королевы Англии.

Почему бабушки просто знают, что для нас лучше?

Совершенно иной ход событий ждал Аликс: ей суждено было выйти замуж за Николая, последнего царя России.

Александра Федоровна — А. Маковский (1903)

Аликс полюбила Николая в 1889 году и Николай записал в дневнике:

Я мечтаю однажды жениться на Аликс Х.Я любил ее долгое время, но еще сильнее и сильнее с 1889 года, когда она провела шесть недель в Петербурге. Долгое время я сопротивлялась чувству, что моя самая заветная мечта сбудется.

Аликс Гессенская и Николай II из России, 1894 г.

Николаю пришлось сделать предложение дважды, потому что сначала Аликс не хотела переходить в русское православие, но ее сестра Елизавета заверила, что это очень похоже на ее немецкое лютеранство.

После помолвки Аликс вернулась в Англию, и к ней присоединился Николас, где они стали крестными отцом мальчика, который стал первым британским монархом, добровольно отрекшимся от престола — короля Эдуарда VIII.

Последняя российская императрица Александра Федоровна, супруга Николая II

Когда царь Александр III умер в 1894 году, он оставил Николая как нового императора России.

Это был вихрь для Аликс — она ​​стала Императрицей в день своей свадьбы.

Застенчивая и нервная, она с самого начала не понравилась русским людям, которые считали ее холодной и резкой.

Это привело к серьезным событиям, которые существенно изменили ход истории.

Царь Николай II со своей семьей, императрицей Александрой, дочерьми Ольгой, Татьяной, Марией, Анастасией и сыном Алексеем

Несмотря на то, что на свет появилось пять прекрасных дочерей, русский народ осуждал ее отвращение к русской культуре и ее неспособность произвести на свет наследника престола мужского пола до тех пор, пока Алексей, ее маленький «солнечный лучик» прибыл в 1904 году.

К этому времени она изолировала себя от русского двора, влюбившись в сына и сделавшись затворницей.

Она верила в божественное право королей, что нет необходимости искать одобрения народа.

В письме к бабушке, королеве Виктории, ее тетя написала о ней:

Аликс очень властна и всегда будет настаивать на своем; она никогда не уступит ни на йоту силы, которой, как ей кажется, владеет… Тетя Аликс, немецкая императрица Фредерик

Именно это мышление и ее нежелание обнимать свой народ определили ее судьбу и судьбу всей ее семьи.

Убийство Аликс

Опасно ослабленное Первой мировой войной правительство Императорской России не могло нести финансовое бремя.

Массовый голод стал нормой для миллионов россиян, которые отказались больше с ним мириться и обратились против своей монархии.

Вся семья стала пленницей в собственном дворце.

Временное правительство надеялось, что их зарубежные родственники примут их к себе.

Двоюродный брат Николая, Георг V из Великобритании, отказался предложить семье убежище, потому что общественное мнение повернулось против королевской власти.

Франция не хотела их принимать, потому что война с Германией все еще бушевала, а Аликс считалась ее сторонницей.

Надежда покинула Романовых.

Большевики захватили власть и перевезли семью в более отдаленное место.

Это был вторник, 16 июля 1918 года, дата, которая прошла мирно и без происшествий.

Николай гулял с дочерьми в 4 часа по маленькому саду.

Аликс и Николас играли в карты до 10:30, а затем легли спать.

Утром все поменялось.

Николас получил несколько ранений в грудь, и пуля вошла в левую часть черепа Аликс чуть выше ее уха и вышла с правой стороны.

Их дети были казнены аналогичным образом.

И это был конец.

Элизабет и Аликс больше не было.

Две сестры попали в ловушку перемен.

Две прекрасные принцессы, жизнь которых оборвалась из-за изменения идей.

И так далее.

Почему?

Это самый старый вопрос, известный человечеству.

Тайны этого мира часто непостижимы.

Но одно можно сказать наверняка.

Тот же вопрос будет задаваться до тех пор, пока мы не найдем способы жить вместе в мире.

Мог ли кто-нибудь спасти Романовых?

16 июля 1918 г. заключенный в тюрьму царь Николай II, его жена и их пятеро детей были разбужены посреди ночи и уведены в подвал.Влетела большевистская тайная полиция, был зачитан приказ о казни, и по семье был выпущен шквал пуль. Николай и его жена умерли немедленно, в то время как его детей били дубинками, закалывали и стреляли снова и снова, пока они, наконец, не были убиты. Имперская Россия была мертва.

То, что конец Российской империи, вызванный русской революцией, также привел к казни бывшего императора, теперь кажется неизбежным. Однако, несмотря на то, что его монархия была свергнута, Николай и его семья были связаны со многими другими королевскими семьями благодаря привычке королевы Виктории устраивать браки для своих отпрысков по всей Европе.

В течение 15 месяцев с момента его отречения до его смерти королевские родственники, все еще находящиеся у власти, обсуждали, следует ли и как им предоставить семейное убежище, при этом многие из потомков Романовых верили в короля Англии Георга V, двоюродного брата царя и дедушку королевы Елизаветы. II, мог бы их спасти.

Было ли это возможным, или они были обречены с самого начала? Вот как развивались события, приведшие к их зверской смерти.

ВИДЕО: Семья Романовых

Выжил ли кто-нибудь из семьи Романовых? Получите полную историю.

Николай и Александрия начинают отдаляться от царских родственников.

Сеть королевских браков на континенте была настолько взаимосвязана, что король Англии Георг V приходился двоюродным братом Николаю и его жене Александре. В то время как большинство королевских родственников любили теплого и общительного Николая, который также имел сильное физическое сходство с Джорджем, немного высокомерное поведение Александры растерзало многих неправильно, что привело к растущей антипатии.

После небольшого восстания 1905 года, вынудившего Николая уступить часть своей власти, пара начала уходить из общества.Они начали полагаться на мистиков и целителей, таких как ненавистный Григорий Ефимович Распутин, чтобы помочь с ухудшающимся здоровьем Александры и изнурительной гемофилией их сына Алексея, которая отдаляла их от других членов королевской семьи и вызывала подозрения у многих россиян.

Катастрофическое вступление России в Первую мировую войну в 1914 году и последовавшие за этим поражения и лишения усилили недовольство семьей, что в конечном итоге переросло в Февральскую революцию 1917 года.

Романовым призывают уйти.

Все еще в Санкт-Петербурге, жена и дети Николая были вынуждены бежать из-за разрастания беспорядков. Александра отказалась уехать без Николая, который был на фронте, сражаясь с революционерами. В конце концов он поддался давлению и отрекся от престола. Неделя, которую Николай провел, возвращаясь к своей семье, была, вероятно, последним окном для семьи, чтобы сбежать из России.

Георг V выразил беспокойство за своих кузенов в частных письмах, но он знал, что ситуация была шаткой, поскольку большинство британцев в то время называли бывшего царя «Кровавым Николаем».Они также презирали Александрию, родившуюся в Германии, так как антинемецкие настроения достигли такого апогея, что Георг V в конце концов изменил название королевской семьи с немецкого «Саксен-Кобург-Гота» на чисто британский «Виндзор». . »

Великобритании также нужно было легонько поступить с новым Временным правительством в России; для союзников было бы катастрофой, если бы Россия уступила внутреннему давлению и вышла из Первой мировой войны

Это новое российское правительство, однако, столкнулось с собственной надвигающейся угрозой: что, если промонархические группы попытаются восстановить Николая на троне? Из-за этого хотели вывести Романовых из России — причем быстро.Они просили другие правительства предоставить Романовым убежище. Британцы согласились.

Царь России Николай (слева) и король Великобритании Георг V. (Кредит: The Print Collector / Getty Images)

Британские планы по спасению семьи провалились.

Великобритания почти сразу пожалела о предложении. Правительство беспокоилось о том, что Романовы будут на британских берегах, в то время как личный секретарь Георга V лорд Стэмфордхэм опасался восстания против монархии.

Вскоре король призвал правительство отменить предложение, оставив его открытым для заявлений о том, что он бросил свою семью из-за политики.«Я думаю, что его слишком долго называли козлом отпущения», — говорит Хелен Раппапорт, автор книги «Гонка за Романовыми: правда о секретных планах спасения российской императорской семьи », добавляя: «[Не] реабилитировать короля Георгия, нисколько. У него была роль, которую он мог бы сыграть более эффективно … Но фишки упали, и им пришлось выбирать ».

Другие коронованные главы Европы — в основном Испании, Дании, Швеции и Норвегии — рассматривали способы спасти семью, но все они опасались противодействия новому правительству в России.

Большевики захватывают власть, решая судьбу Романовых.

Романовы оставались под домашним арестом, а об их судьбе ходили разные слухи. Они переехали в отдаленный сибирский город Тобольск в августе 1917 года, и, когда реальность установилась, семья начала посылать скрытые сообщения о своем положении в условиях капитализма во внешний мир в надежде добраться до промонархических групп.

Раппапорт утверждает, что эти группы были разрозненными и несогласованными, утверждая, что «для того, чтобы сделать какое-либо эффективное спасение, вам нужны преданные делу люди, дисциплинированные люди, которые умеют хранить секреты.«Недостаток денег и единство среди этих групп были основными изнурительными факторами.

Когда большевики захватили власть в ноябре 1917 года, даже самые горячие сторонники Романова начали терять надежду. В то время как Временное правительство выглядело несколько сочувственно семье, большевикам нужны были их головы.

Иллюстрация, изображающая массовое убийство семьи Романовых большевиками. (Кредит: Leemage / UIG через Getty Images)

Переезд в Екатеринбург означает гибель.

После переезда в город Екатеринбург Романовы и их слуги были заключены в зловещий «Дом особого назначения». Несмотря на мрачные обстоятельства, они все же были настроены оптимистично: Александра писала в дневнике обнадеживающую запись за несколько часов до казни.

После казни было объявлено только о смерти Николая, и пройдут месяцы, прежде чем известие о судьбе остальных членов семьи достигнет европейских судов.

Члены британской королевской семьи надеялись хотя бы спасти детей.В 1919 году англичане отправили в Крым корабль для эвакуации оставшихся Романовых. Потомки двух сестер Николая II, Ольги и Александры, выжили, как и потомки предыдущих царей.

В 1991 году останки убитой семьи были эксгумированы под новой постсоветской Россией. Анализ ДНК подтвердил царскую идентичность останков, и они были перевезены и официально захоронены в специальной часовне в Санкт-Петербурге в присутствии президента России Бориса Ельцина.

Могла ли британская королевская семья остановить убийство Романовых?

Две семьи сели обедать на борт яхты Victoria и Albert 2 августа 1909 года, чтобы им подали изысканно приготовленную еду: холодный перепел, тимбалы из груши и глаз .Стол, рассчитанный на 44 гостя, был усеян вазами с красными розами. Такой презентации следовало ожидать.

В тот вечер обедали не один, а два коронованных монарха: король Англии Эдуард VII и его племянник, царь России Николай II. Это был сейсмический саммит. Британская империя владела примерно 400 миллионами человек; Николай правил шестой частью мира. Но это было также очень личное событие.

В то же утро российская императорская семья — 41-летний Николай, его жена, 37-летняя царица Александра и пятеро детей, от 13-летней Ольги до 5-летнего цесаревича Алексея. — прибыли на место встречи у острова Уайт на собственной яхте Standart .

Три поколения и две королевские семьи сидят за портретом на острове Уайт в 1909 году. Слева направо: будущий Эдуард VIII, Мария, его мать и будущая королева Англии; Александра, королева Великобритании; внучка принцесса Марья и дочь принцесса Виктория; Царь Николай II России; Король Великобритании Эдуард VII; Княгиня Ольга, ее мать императрица Александра и ее сестра принцесса Татьяна; будущий Георг V, король Великобритании; и принцесса Мария России.Впереди сидят царевич Алексей и великая княгиня Анастасия, младшие дети Николая и Александры.

Коллекционер печатиGetty Images

Две семьи были дважды связаны кровью: датская мать Николая, Мари, была сестрой жены Эдуарда, королевы Александры, а мать царицы Александры была любимой внучкой королевы Виктории, матери короля Эдуарда.

Четырехдневный визит был далеко не первой встречей этих двух королевских семей. В течение целого поколения различные члены собирались в Англии, России, Германии и Дании на свадьбы, похороны и летние каникулы, как и любые другие родственники.Но это должно было быть последнее объединение двух полных групп.

Путешествие Романовых в 1909 году, когда все они решили сойти на берег на остров Уайт, чтобы увидеть когда-то любимый королевой Викторией Осборн-хаус, имело место в конце «долгого эдвардианского лета», времени, отмеченного неспешными чаями и напитками. вечеринки в саду на изумрудной лужайке и романы Э.М. Форстера. Но во время этого летнего визита собирались грозовые тучи. Помимо растущей напряженности внутри своих стран, у России, Эдуарда VII и Николая II были не самые легкие отношения.

Встреча 1909 года не была чисто личной — она ​​также была предназначена для укрепления союза. В начале своего правления, несмотря на семейные узы, Николас считал Англию заклятым врагом России. Только после многих лет дипломатических ухаживаний Россия подписала союз с Англией. Настоящей причиной, по которой двум семьям пришлось встретиться на острове Уайт, в двух милях от побережья, был кошмар, связанный с безопасностью, представленный Романовыми: царь-самодержец преследовался убийцами в России и по всей Европе.

Царь России Николай II со своим двоюродным братом принцем Георгием, герцогом Йоркским.

Архив HultonGetty Images

Однако основная напряженность в тот вечер вышла далеко за рамки политики. «Слабый, как вода» — вот личное мнение Эдуарда VII о своем племяннике, в то время как застенчивый и сдержанный Николай чувствовал, что общительный король Эдуард покровительствует ему. По крайней мере, Эдвард был слишком силен. «Дядя Берти в очень хорошем расположении духа и очень дружелюбен, даже чересчур», — однажды пожаловался Николай в письме к своей матери, вдовствующей царице Марии.

Однако Николас действительно дружил с сыном и наследником Эдварда, Джорджем, который был близок по возрасту. «Я смотрю на тебя … как на одного из моих старейших и лучших друзей», — писал Джордж Николаю в 1894 году.

Мало того, что эти двое мужчин разделяли многие интересы; они были очень похожи внешне. Стоя бок о бок, двоюродных братьев и сестер можно было принять за близнецов — пять футов семь дюймов ростом, они носили темные подстриженные усы и бороды ван-дайка. «Ники» и «Джорджи» в шутку отметили свое сходство на острове Уайт, сфотографировавшись бок о бок, рука об руку, в яхтенных костюмах.

Ужасные трагедии и испытания грядущего столетия были непредвиденными, когда тем ветреным пасмурным утром на остров Уайт прибыл Standart в сопровождении русских крейсеров и был встречен игравшими оркестрами и толпой на берегу. Принц Джордж, прибывший со своими родителями на Victoria and Albert , привез с собой жену Марию Текскую, их дочь Мэри и их старшего сына 15-летнего Дэвида. Будущий герцог Виндзорский думал, что вторая старшая дочь Николая, великая княгиня Татьяна, красива, что привело к серии соблазнительных «Что, если?».”

Царь Николай II и его дети Великая Княгиня Ольга, Великая Княгиня Татьяна, Великая Княгиня Мария, Великая Княгиня Анастасия и Цесаревич Алексей на борту своей королевской яхты в 1911 году.

SVF2Getty Изображений

Николай и Александра посетили Балморал в 1896 году с малышкой Ольгой, но это был первый визит в Англию всех пятерых детей Романовых. Дочери были сфотографированы в своих любимых белых платьях и больших шляпах.На второй день Ольга, Татьяна, Мария и Анастасия были полны решимости отправиться на остров и не приняли ответа «нет».

Полностью отрезанные от «обычного» мира в тщательно охраняемом петербургском дворце Царское Село, девушки с удовольствием копали ракушки и строили замки из песка на берегу моря. Преследуемые встревоженными детективами, двое старших, Ольга и Татьяна, даже отправились в город Коуз, купив открытки и безделушки в местных магазинах. Все находили их «скромными и обаятельными», — написала Хелен Рапапорт в своей книге «Гонка за спасением Романовых».

Такими приземленными удовольствиями не могла насладиться их мать, царица Александра, у которой во время визита то и дело болела голова, а также «слабое сердце». Но, возможно, ее самым большим источником дискомфорта были нервы. Царица была одержима беспокойством за своего сына Алексея, который болел гемофилией, наследственным заболеванием крови — один из сыновей королевы Виктории умер от этого в возрасте 30 лет, и различные внуки страдали болезнью, которая причиняла мучительную боль.

Царь и царица России со своими английскими кузенами во время предыдущего визита в 1898 году, когда они посетили королеву Викторию в Балморале. Царица была внучкой королевы Виктории. Слева направо: Александра Федоровна, царица России; новорожденная великая княгиня Ольга; Николай II, царь России; Королева Англии Виктория; и Альберт Эдвард, принц Уэльский (и будущий Эдуард VII).

Халтон Дойч, Getty Images

Вернувшись в Россию, набожная Александра уже попала под влияние монаха Григория Распутина, «святого человека», который один, казалось, мог принести Алексею облегчение, когда тот находился в острой фазе.Некоторые историки предположили, что Распутин своим гипнотическим голосом мог успокоить взволнованную царицу, что ослабило напряжение, испытываемое ее зависимым сыном, и таким образом уменьшило его боль.

Николай и Александра хранили гемофилию Алексея в секрете от всех, кроме ближайших родственников, включая их английских родственников. Большая семья была озадачена неоднозначной привязанностью Александры к Распутину, но российская пара не услышала критики отца Григория.

В жене принца Джорджа, Мэри, не было ни капли истерического мистицизма. Она тоже могла показаться отчужденной, но у нее был прагматичный характер. Хотя Джордж и Николас были близкими друзьями в течение многих лет, похоже, что между Александрой и Мэри, двоюродными братьями и сестрами, никогда не существовало такой близости. Что могло сыграть роль, так это то, что Александра в молодости была неземной красавицей со светлыми волосами, ниспадающими до талии.

Мэри, умная и книжная, не была красавицей и никогда не была любимицей эфира королевы Виктории.Она была бедной родственницей до тех пор, пока в истории о Золушке не обручилась со старшим сыном Эдуарда VI, герцогом Кларенсским, а после того, как он внезапно умер от пневмонии, вышла замуж за второго сына, Джорджа.

Король Георг V и королева Мария

Клуб КультурыGetty Images

Мэри приспособилась к простым вкусам своего мужа и к трудным требованиям родственников мужа. Королева Англии Александра душила Джорджа и критиковала Марию.Сегодня ее восхитительные письма к сыну стали ошеломляющими. «Поцелуй твое милое личико», — писала она Джорджу, когда он был морским офицером. Он называл ее «дорогая мать» и, кажется, никогда не стремился к эмоциональной границе. После того, как он женился, именно его мать, а не его жена, выбрала всю мебель для «Йоркского коттеджа», дома, в котором Джордж и Мэри, у которых было шестеро детей, жили 33 года. Но Мэри посвятила себя мужу и поддерживала его, как могла.

Верный муж, Джордж был одержим коллекционированием марок и стрельбой по птицам.Даже после того, как его отец умер в 1910 году, через год после семейного саммита, и он стал королем Англии, он был страстным охотником. В 1913 году отряд во главе с Георгом V за один день убил 3937 птиц. Вместо того, чтобы играть в азартные игры, съесть обед из девяти блюд и гоняться за женщинами, как это делал его отец, Джордж, застенчивый и консервативный, предпочел жизнь деревенского джентльмена.

Это то, чему царь Николай, несомненно, сопереживал. Для некоторых Романовы олицетворяли богатство и привилегию со своими дворцами, коллекциями произведений искусства и яйцами Фаберже.Но недавние биографии позволили более пристально взглянуть на сложного человека, которым был Николай II, и ушли с другой точки зрения.

«В характере Николая был аскетизм, и даже зимними ночами он оставлял окна открытыми», — писал историк Роберт Сервис в своей книге « Последний из царей». «Он любил свежий воздух в любое время года и проводил время. по крайней мере, два часа ежедневных упражнений на свежем воздухе — четыре, если ему представится такая возможность. Кроткий император был крепок, как старые сапоги.Он был равнодушен к роскоши. В гражданской одежде он был в том же костюме, что и с холостяцких дней. Его брюки были потрепаны, а ботинки обветшали. В качестве еды он предпочитал простые русские блюда, такие как свекольный суп, щи или каши … »

Посещение острова Уайт, возможно, потребовало более обильного обеда, чем любил Николас, и большего количества требований семьи, с чем Александра могла легко справиться. Но они были явно рады, что пришли. «К нашему большому сожалению, они уехали», — написала Мэри своему отсутствующему сыну Берти, будущему Георгу VI, который лежал в постели с коклюшем и должен был все это пропустить.

Великие княжны Мария, Татьяна, Анастасия и Ольга, дочери царя Николая II Романова и императрицы Александры Федоровны Романовой.

Laski DiffusionGetty Images

Георгий и Николай снова увидели друг друга. Оба они присутствовали на свадьбе дочери кайзера Вильгельма в 1913 году в Берлине. Ни один из них не очень любил Вильгельма, и их страны формально были союзниками против Германии. Но Вильхем был внуком королевы Виктории.Семья была семьей.

Почти через пять лет с того дня, как Standart встал на якорь у берегов Англии, некоторые семейные связи рухнули навсегда. Началась Первая мировая война. «Лампы гаснут по всей Европе, мы больше не увидим их зажженными при нашей жизни», — заметил министр иностранных дел Великобритании сэр Эдвард Грей накануне их вступления в войну на стороне России. Это была война, которая принесла неисчислимые ужасы обеим странам.

Король Георг V был глубоко огорчен, когда он услышал, что русская революция вынудила Николая отречься от престола в 1917 году, а семью поместили под домашний арест.Русским королевским особам предлагалось отправиться в изгнание и поселиться в Англии. Однако позже приглашение было отозвано. Романовы были вынуждены уехать в Сибирь, и там они погибли. Историки сходятся во мнении, что даже если бы приглашение не было отозвано, вряд ли большевики позволили бы Николаю покинуть Россию.

Долгое время считалось, что британское правительство отвергло Георга V, который был конституционным монархом. Но документы, опубликованные в 1980-х годах, показали, что именно Джордж, опасаясь потери британской монархии поддержки, чувствовал, что не может рискнуть приветствовать в Англии человека, которого общественность осуждала как окровавленного тирана.Его дружба уступила место потребностям Виндзоров. Вряд ли он думал, что его двоюродного брата ждет расстрел. Тем не менее, эта тема и по сей день остается деликатной в королевской семье.

В 2018 году, спустя столетие после убийства Романовых, на острове Уайт в Ист-Каус, недалеко от Осборн-хаус, был открыт памятный памятник. Его организатор Дэвид Хилл сказал Би-би-си: «История не всегда хорошо изображает его, но мы думали, что важно помнить историю и что царя узнали здесь, в Каусе, где он провел счастливые времена.»

Памятник возвышается, недалеко от того места, где четыре сестры Романовы собирали ракушки и покупали открытки, и где двое мужчин были настолько похожи, что их приняли за близнецов, взявшихся за руки и позирующих перед камерой.

Нэнси Билё
Автор
Нэнси Билью, бывший штатный редактор InStyle, Rolling Stone и Entertainment Weekly, написала триллер, действие которого происходит в мире искусства и фарфора 18 века под названием «Синий». Для получения дополнительной информации см. Www.nancybilyeau.com.

Этот контент создается и поддерживается третьей стороной и импортируется на эту страницу, чтобы помочь пользователям указать свои адреса электронной почты. Вы можете найти больше информации об этом и подобном контенте на сайте piano.io.

Александра Федоровна — Дети, Распутин и семья

Кем была Александра Федоровна?

Александра Федоровна (также известная как Аликс Гессенская или Александра Федоровна Романова, среди других прозвищ) родилась 6 июня 1872 года в Дармштадте, Германия.Она вышла замуж за русского царя Николая II в 1894 году. Непопулярная при дворе, она обратилась за советом к мистику Григорию Распутину после того, как ее сын заболел гемофилией. Когда Николай ушел на фронт Первой мировой войны, Федоровна заменила своих министров на тех, кого благоволил Распутин. После Октябрьской революции 1917 года она была заключена в тюрьму и застрелена вместе со своей семьей в ночь с 16 на 17 июля 1918 года. Правление Федоровны ускорило крах имперского правительства России.

История и ранние годы

Александра Федоровна родилась Виктория Аликс Елена Луиза Беатрис 6 июня 1872 года в Великом герцогстве Гессен, в Германской империи.Шестой ребенок великого герцога Людовика IV и принцессы Соединенного Королевства Алисы, в семье ее звали Аликс. Ее мать умерла, когда ей было шесть лет, и большую часть отпуска она проводила со своими британскими кузинами. Ее воспитывала бабушка, королева Виктория, а позже она изучала философию в Гейдельбергском университете.

Аликс познакомилась с великим князем Николаем Романовым, наследником российского престола, когда ей было двенадцать. С годами знакомство переросло в роман. Поначалу перспектива замужества не казалась многообещающей.Отец Николая, Александр III, был антинемецким, и семья Аликс выражала открытое пренебрежение к русскому народу. Кроме того, предполагалось, что она является носителем наследственной болезни гемофилии, которая в то время считалась смертельной. Но они были глубоко влюблены, и 26 ноября 1894 года пара поженилась. Аликс взяла имя Александра Федоровна , когда была принята в Русскую Православную Церковь.

Брак и семья

На первый взгляд, эти двое наслаждались теплым и страстным браком, живя в Царском Селе, частной резиденции королевской семьи.Однако эту безмятежную жизнь вот-вот должны были разрушить личная трагедия и катастрофические мировые события.

К 1901 году все первые четверо детей Александры и Николая были девочками. Семье Романовых нужен был наследник мужского пола, и Александра отчаянно хотела подарить мужу сына. Она обратилась к мистикам в надежде зачать мальчика, но безуспешно. Александра настолько обезумела, что в 1903 году у нее случился псевдоциезис, ложная беременность. Наконец, в 1904 году она родила сына, которого назвали Алексеем.Однако ее радость была недолгой, поскольку выяснилось, что он страдает гемофилией.

Встреча с Распутиным

Связь Александры с мистицизмом привела ее в 1908 году к известному мистику и целителю Григорию Распутину. Он быстро завоевал ее доверие, по-видимому, «вылечив» мальчика от гемофилии с помощью того, что считалось формой гипноза. . Для Александры Распутин был спасителем ее сына, но для российской публики он был развратным шарлатаном, опозорившим корону и королевскую семью.

По мере того как сага о здоровье Алексея продолжалась, появлялись и предвестники бедствий дома и за рубежом. Александру не тепло приняли ни русский народ, ни королевский двор, хотя она продолжала заниматься государственными делами. Она и Николас были неспособны справиться с суматохой, назревавшей в России и за ее пределами.

Первая мировая война и революция

Когда разразилась Первая мировая война, Россия выступила против Германии. Николай ушел на фронт, приняв личное командование вооруженными силами вопреки советам своих военных советников.Александра, как регент, наблюдала за работой правительства. Распутин часто выступал в качестве советника, и она произвольно увольняла способных министров за некомпетентных.

Плохие действия российских военных на поле боя привели к необоснованным слухам о том, что Александра была пособницей Германии, что еще больше усугубило ее непопулярность среди русского народа. 16 декабря 1916 года Распутин был убит заговорщиками из королевского двора. Когда ее муж ушел на фронт, а ее главный советник убит, поведение Александры стало еще более неустойчивым.К февралю 1917 года плохое управление правительством привело к нехватке продовольствия и голоду, охватившему города. Промышленные рабочие объявили забастовку, и на улицах Санкт-Петербурга начались массовые беспорядки. Николай испугался, что все потеряно, и отрекся от престола. К весне 1917 года Россия была вовлечена в полномасштабную гражданскую войну с антицарскими большевистскими силами во главе с Владимиром Лениным.

Последние дни и смерть

Александра и ее дети в конце концов воссоединились с мужем, и все они были помещены под домашний арест в Екатеринбурге, контролируемом большевиками, в доме Ипатьева в апреле 1918 года.Семья пережила кошмар неуверенности и страха, никогда не зная, останутся ли они там, разлучены или убиты. В ночь с 16 на 17 июля 1918 года Александру и ее семью сопроводили в подвал Ипатьевского дома, где они были казнены большевиками, положив конец более чем трехвековому правлению Романовых.

Житие Святой Елизаветы, Великой Княгини Российской

Жития Святой Елизаветы,
Великой Княгини Российской

любезно предоставлено
женский монастырь Святой Елизаветы
Великой княгини Российской
P.О. Box 126, 225 Forest Walk
Etna, CA 96027 USA
http://www.sisqtel.net/~cse/

Святая новомученица великая княгиня Елизавета Федоровна

Митрополит Анастасий

Не каждому поколению суждено встретить на своем пути такой благословенный дар
с небес, как великая княгиня Елизавета Федоровна для своего времени, ибо она
было редким сочетанием возвышенного христианского духа, нравственного благородства, просвещенного ума,
нежное сердце и изысканный вкус. Она обладала чрезвычайно тонким и многогранным
духовный состав и ее внешний вид отражали красоту и величие
ее духа.На ее лбу лежала печать врожденного высокого достоинства, которое заставляло ее
кроме тех, кто ее окружает. Под прикрытием скромности она часто стремилась, хотя и в
напрасно, чтобы скрыться от чужих взглядов, но нельзя было принять ее за
Другой. Где бы она ни появлялась, всегда спрашивали: «Кто та, что смотрит?
вперед, как утро, ясное, как солнце »(Песнь Соломона 6:10)?
go, она исходила чистым ароматом лилии. Возможно, именно поэтому она
любила белый цвет — это было отражение ее сердца.Все ее духовные качества
были строго уравновешены друг с другом, никогда не производя впечатления односторонности.
Женственность соединилась в ней с мужественным характером; ее доброта никогда не вела
к слабости и слепому, безоговорочному доверию людей. Даже в ее лучшем душевном
вдохновения она проявила этот дар проницательности, который всегда так высоко ценился.
почитается христианскими подвижниками. Возможно, эти характеристики были частично связаны с ее
воспитание, которое она получила под руководством бабушки по материнской линии,
Виктория, королева Англии и императрица Индии.Безошибочная английская печать
был поставлен на все ее вкусы и привычки, и английский был ей ближе, чем ее родной
Немецкий.

Сама великая княгиня признала, что большое влияние на формирование
внутренней, чисто духовной стороны ее характера был образцом отцовского
предок, Элизабет Тюринген из Венгрии, которая через свою дочь Софию была
один из основателей Дома Гессен. Современник крестовых походов, этот
замечательная женщина отражала дух ее возраста.В ней соединилось глубокое благочестие
с самоотверженной любовью к ближнему, но супруг считал ее великой
милосердие расточительно и временами преследовало ее за это. Ее раннее вдовство
заставил ее вести жизнь скитаний и нужды. Позже она снова смогла помочь
бедных и страдающих и полностью посвятить себя благотворительной деятельности. Великий
благоговение, которым пользовалась эта королевская борца даже при жизни, тронуло
Римско-католическая церковь тринадцатого века причислила ее к числу своих святых.В
впечатлительная душа великой княгини была очарована в детстве счастливой
память о ее почитаемом предке и произвела на нее глубокое впечатление.

Ее богатые природные дары были усовершенствованы обширным и разносторонним образованием, которое
не только удовлетворил ее умственные и эстетические потребности, но и обогатил ее знаниями
чисто практического характера, необходимого каждой женщине, выполняющей домашние обязанности.
«Вместе с Ее Величеством (т.е. императрицей Александрой Федоровной, ее младшей сестрой)
— нас учили в детстве всему, — однажды сказала она в ответ
как она познакомилась со всеми тонкостями ведения домашнего хозяйства.Избранная будущей женой великого князя Сергея Александровича,
великая княгиня прибыла в Россию в тот период, когда страна под твердой
правления Александра III, достиг расцвета своего могущества в чисто национальном духе.
Обладая нравственной чувствительностью и врожденной любовью к знаниям, юная великая княгиня
начал интенсивное изучение национальных особенностей русского народа и особенно
своей веры, что оставляет глубокий отпечаток как на их национальном характере, так и
на всю их культуру.Вскоре Православие покорило ее своей красотой и внутренним богатством.
что она часто противопоставляла духовной нищете протестантизма.
(«И они так самодовольны всем!» — сказала она о протестантах.)

Из своего опыта в римско-католическом мире великая княгиня иногда
вспомнила поездку в Рим, которую она совершила вместе с покойным великим князем
вскоре после юбилея Папы Льва XIII. Последний хорошо знал непоколебимую твердость
православных убеждений Сергея Александровича и высоко ценил его, имея
Впервые он познакомился, когда великий князь, еще будучи ребенком, находился в Риме.Это давнее знакомство позволило им поговорить неформально. Между ними
даже возник спор о том, сколько пап было названо Сергием. Ни один из
эти возвышенные спорщики хотели уступить место другим, и папа был вынужден уйти
в свою библиотеку, чтобы проверить. Он вернулся немного расстроенным.

«Простите меня, — сказал Лев XIII, улыбаясь, — хотя они говорят, что папа непогрешим,
на этот раз он ошибся ».

Великая княгиня по собственному желанию
решила присоединиться к Православной Церкви.Когда она сделала ей объявление
У супруга, по рассказу одного из слуг, невольно текли слезы из глаз.
Сам император Александр III глубоко
тронут ее решением. Ее муж благословил ее
после святого миропомазания с драгоценной иконой
Спаситель, «Нерукотворное» (копия
чудотворная икона в часовне Спасителя),
которым она очень дорожила на протяжении всего
оставшийся курс ее жизни. Присоединившись
к Вере таким образом, и тем самым ко всему,
составляет душу русской великой княгини
могла теперь с полным правом сказать своему супругу в
слова моавитянки Руфь: «У вашего народа есть
стань моим народом, и твой Бог — моим Богом »(Руфь
1:16).

Великие князья продлили срок полномочий
как генерал-губернатор Москвы, истинное сердце
Россия, где он и его жена находились в живом контакте
с древними святынями и
извечный русский национальный уклад жизни, должен
еще больше связали с ней великую княгиню
новая родина.

Даже в эти годы она много времени уделяла благотворительной деятельности,
хотя это считалось одним из главных обязательств ее высокого положения и, следовательно,
не заработала для нее больших общественных заслуг.В рамках ее социальных обязательств великий
герцогиня была вынуждена участвовать в общественной жизни, которая уже начинала
угнетать ее из-за ее легкомыслия. Страшная смерть великого князя Сергея
Александровича, разорванного бомбой в самом святом Кремле (около
Николаевский дворец, куда переехал великий князь после того, как оставил свой пост
Генерал-губернатор), начал решительное моральное изменение в душе своей супруги, которое
заставил ее бросить свою прежнюю жизнь раз и навсегда.Величие духа с
которые она выдержала испытание, вызвало у нее заслуженное восхищение всех. Она
даже нашла в себе моральные силы навестить Калиева, убийцу своего мужа,
в надежде смягчить и исцелить его сердце кротостью и полным прощением.
Эти христианские чувства она также выразила через личность убитого
великого князя, начертав следующие трогательные слова Евангелия на
мемориальный крест, установленный по плану Васнецова, на месте его гибели,
«Отец, прости им, потому что они не знают, что делают… »

Однако не все были способны понять изменение, которое
произошло в ней. Такую ошеломляющую катастрофу, как эта, пришлось пережить в
чтобы убедиться в хрупкости и иллюзорности богатства, славы и вещей
этого мира, о котором на протяжении многих веков нас предупреждали
Евангелие. Для общества того времени решение великой княгини уволить ее
суд, чтобы оставить мир и посвятить себя служению Богу и ближнему,
казались скандалом и безумием.Презирая и слезы друзей, и сплетни, и
насмешки над миром, она смело вступила на свой новый путь. Выбрав ранее
для себя путь совершенного, т.е. путь аскетической борьбы, она начала с
мудрые шаги для восхождения по лестнице христианских добродетелей.

Ей были не чужды советы мудрых наставников, которые направляли начинающих
встать на путь христианской деятельности, чтобы учиться у других образу жизни, чтобы «не
приучить себя не идти без проводника по пути, по которому никогда не ходил
и, следовательно, быстро сбиться с пути; не путешествовать более-менее правильно, не становиться
устал от слишком быстрого бега или засыпания во время отдыха »(Джером, А)
Монах Рустикос).

Поэтому она стремилась ничего не понять без духовного руководства.
опытные старцы, особенно старцы Зосимовой пустыни, при которых
она полностью подчинилась. В качестве своих небесных наставников и защитников она выбрала
Преподобные Сергий и Алексий Московский. Их особую защиту доверили ей
ее покойный супруг, останки которого она похоронила в Чудовом монастыре в великолепном
гробница, стилизованная под древнеримские катакомбы. Продленный период
траур по великому князю, во время которого она удалилась в свой внутренний мир и была
постоянное пребывание в церкви, было первым настоящим разрывом, отделявшим ее от того, что до того
был ее обычной повседневной жизнью.Переезд из дворца в здание, которое она
приобретенный в Ордынке, где она выделила себе всего две очень скромные комнаты, сигнализировала
полный разрыв с прошлым и начало нового периода в ее жизни.

Отныне ее главной задачей стало строительство сестричества, в котором
внутреннее служение Богу будет объединено с активным служением ближнему в мире.
имя Христа. Это была совершенно новая форма организованной благотворительной церкви.
активности, и, следовательно, привлекал к себе всеобщее внимание.В его основании было
заложил глубокую и непреложную идею: никто не мог дать другому больше, чем он сам
уже обладал. Мы все опираемся на Бога, и поэтому только в Нем мы можем любить
наш сосед. Так называемая естественная любовь, или гуманизм, быстро испаряется, заменяясь на
холодность и разочарование, но тот, кто живет во Христе, может подняться до высот
полное самоотречение и отдать жизнь за своих друзей. Великая княгиня не только
хотели привнести в благотворительную деятельность дух Евангелия, но поместить их
под защитой Церкви.Таким образом она надеялась постепенно привлечь в Церковь,
те уровни российского общества, которые до этого времени оставались во многом равнодушными
к Вере. Очень знаменательным было само имя, которое даровала великая княгиня.
на учреждение, которое она основала — Марфо-Мариинский женский монастырь, названный
содержит в себе миссию, жизнь своих святых покровителей.

Сообщество было задумано как дом Лазаря, который
Спаситель так часто навещал. Сестры монастыря были призваны объединить высшие
жребий Марии, внимательной к вечному слову жизни и служению Марфы в этом
степень, в которой они нашли Христа в лице Его менее удачливых братьев.В оправдание
и объясняя свою мысль, приснопамятная основательница монастыря сказала:
что Христос Спаситель не мог судить Марфу за оказанное Ему гостеприимство, поскольку
последнее было знаком ее любви к Нему. Он только предостерег Марту, а в ней всех женщин
в общем, против той излишней суеты и тривиальности, которая уводит их от
высшие потребности духа.

Быть не от мира сего, и в то же время жить и действовать в мире в
чтобы преобразовать его — это было основание, на котором она желала основать свою
монастырь.

Стремясь быть послушной дочерью Православной Церкви во всем,
великая княгиня не желала пользоваться преимуществами своего положения, опасаясь, что
даже в малейшем случае она позволяет себе вольности и отступает от послушания, от правил
или особые статуты, установленные для всех церковной властью. Напротив,
она с полной готовностью выполняла малейшее желание последнего, даже если оно не
совпадают с ее личными взглядами. Одно время, например, она всерьез думала
о возрождении старинного института диакониссы, в котором ее ревностно поддерживали
митрополитом Московским Владимиром.Епископ Гермоген (в это время
Саратов, позже Тобольск, где он был замучен) по недоразумению,
выступил против этой идеи, безосновательно обвинив великую княгиню в
Протестантские наклонности (в которых он позже раскаялся) и советовал ей бросить ее.
заветная мечта. Будучи неправильно понятым в лучших ее стремлениях, великая
герцогиня не подавила свой дух из-за этого мучительного разочарования, а скорее поставила
всем сердцем в любимый Марфо-Мариинский монастырь.Неудивительно, что
монастырь быстро расцвел и привлек множество сестер из аристократии.
как простые люди. Почти монашеский орден царил во внутренней жизни
общины и как внутри, так и вне монастыря, ее деятельность заключалась в
забота о тех, кто навещал больных, проживающих в монастыре, в материалах и
моральная помощь бедным, и в богадельне для сирот и брошенных
детей можно найти в каждом большом городе. Особое внимание великая княгиня уделила
несчастные дети, несшие в себе проклятие отцовских грехов,
дети, рожденные в мутных трущобах Москвы, только засыхают, прежде чем у них появится шанс
цвести.Многие из них были отправлены в построенный для них детский дом, где они
были быстро возрождены духовно и физически. Для остальных постоянный присмотр в
их место жительства установлено. Дух инициативы и моральной чуткости
которые сопровождали великую княгиню во всех ее делах, вдохновляли и побуждали ее
искать новые пути и формы благотворительной деятельности, которые иногда отражали
влияние ее первой, западной родины и ее передовых организаций на
социальное улучшение и взаимопомощь.И поэтому она создала кооператив посыльных.
мальчиков с хорошо построенным общежитием, и квартиры для девочек, которые приняли участие в этом
деятельность. Не все эти заведения были напрямую связаны с монастырем, но
все они были подобны солнечным лучам, соединенным в лице их настоятельницы, которая
обняла их своей заботой и защитой. Выбрав своей миссией не только
служить ближнему в целом, но также и духовное перевоспитание современных
Русскому обществу великая княгиня хотела поговорить с последним более близким, более
понятным языком о церковном искусстве и православной литургической красоте.Все
церкви, основанные ею, особенно главная церковь монастыря, построенная в
Новгородско-псковский стиль известного архитектора Щусева и расписанный Нестеровым,
отличались строгостью стиля и художественным единством интерьера и экстерьера.
орнамент. Склеп, расположенный под сводами монастырской церкви, также
вызывала всеобщее восхищение своим мирным теплом. Церковные службы в монастыре
всегда отлично выполнялись благодаря исключительно способным
духовный отец, избранный игуменией.Время от времени она привлекала других прекрасных пастырских
сила из Москвы и всех уголков России служить и проповедовать. Как пчелы
сбор нектара со всех цветов, по словам Гоголя, для нее, как истинный
Кристиан, не было окончательного курса обучения, и она оставалась сознательной
скромная ученица всю жизнь.

Весь внешний декор Марфо-Мариинского монастыря, а также внутренний
строение, и в целом все материальные творения великой княгини были
отмечены элегантностью и культурой.Это было не потому, что она передала ему какую-то
самоудовлетворяющего значения, но потому что это было спонтанным действием ее творческой
дух. Сосредоточив свою деятельность вокруг монастыря, великая княгиня
не разорвала ее связей с другими общественными организациями и учреждениями благотворительной
или духовно просветляющая природа, с которой она была связана близкими
моральные связи с первых лет в Москве. Среди них Палестинское общество
занимал первое место, так близко к ней, потому что вызывал к жизни глубокую русскую
Православное чувство супруга Великого князя Сергея Александровича к Святому
Земля.Унаследовав от него председательство в этом обществе, она подражала ему.
в святом рвении по Сиону и в неутомимой заботе о русских паломниках, направляющихся в
Святая Земля. Её заветной мечтой было поехать с ними, хотя раньше она уже успела
посетил святые места вместе с покойным великим князем. Непрерывная цепочка
деятельность и обязанности, усложняющиеся с каждым годом, не позволяли
ей надолго уехать из России в Святой город. Увы! Тогда никто не предвидел
что она прибудет в Иерусалим только после ее кончины, чтобы найти там место
для вечного покоя.

Ее разум всегда был в гармонии с ее сердцем, и в Палестине работа
она проявила не только любовь и рвение к Святой Земле, но и большие рабочие знания,
как будто она напрямую контролировала все институты Общества. В течение последних
лет до войны она была занята планами строительства подворья
Святому Николаю, в Бари, с церковью, достойной русского названия. Проект и
макет здания, выполненный Щусевым в древнерусском стиле, постоянно находился в
выставлен в ее приемной.Бесчисленные бумаги и звонки, экзамен
разного рода прошения и мольбы, которые ей подавали от
все части России, как и другие дела, обычно занимали ее целый день и часто
довел ее до полного истощения. Это не помешало ей тратить
ночь у постели страдающих пациентов или посещение служб в
Кремль и в очень любимых церквях и монастырях во всех частях Москвы.
Дух укреплял ослабленное тело (отдыхала она только в паломничестве по разным местам).
части России для молитвы.Однако даже здесь люди отняли возможность
о том, что она нашла уединение и тишину. С большим почитанием ее царственного происхождения и великого благочестия,
люди восторженно встречали ее повсюду. Поездки великой княгини по разным
города России вопреки ее воле превратились в победные шествия).

Скрывая свою борьбу, она всегда появлялась перед людьми с ярким,
улыбающееся лицо. Только когда она была одна или с несколькими близкими людьми, ее лицо и особенно
в ее глазах отражалась скрытая печаль, печать великой души, томящейся в этом
Мир.Отрешившись почти от всего земного, она еще ярче
излучала внутренний свет, особенно своей любовью и нежностью. Никто не мог сделать
проявите доброту более деликатно к каждому в соответствии с его потребностями или духовным темпераментом.
Она была способна не только плакать со скорбящими, но и радоваться вместе с ними.
те, кто радуются, что обычно труднее. Хотя не монахиня в строгом
смысл, лучше, чем любая монахиня, она заметила великий
Закон св. Нила Синайского: Благословен монах
который почитает каждого человека как (а) бога после Бога.Найди лучшее в каждом мужчине и помилуй
падшей, было ее постоянное стремление
сердце. Кроткий дух не помешал ей
пылающий святым гневом перед несправедливостью. Даже
более строго она судила себя, если она
ошибка, но невольно. Разрешите представить
факт, который свидетельствует об этой стороне ее
характер, а также то, как ее искренность победила
против врожденной сдержанности и требований
социальный этикет. Однажды в то время я был викарием
епископ Московский она предложила мне председательство
чисто светской организации, не имеющей
любая деятельность, связанная с Церковью.я был
невольно смущен, не умея
ответь ей. Понимая мою позицию, она
сразу же решительно сказал: прости меня, я
сделал глупое предложение и таким образом вывел меня
сложной ситуации.
Высокое положение великой княгини
вместе с ее открытостью привлекала множество и разнообразных
организаций и индивидуальных петиционеров
ей за помощь, защиту или авторитетный
влияние в высших эшелонах местных
Москвич и центральная власть. Она осторожно
ответил на все обращения, кроме тех, которые
носили политический подтекст.Последнее она решительно
отклонено, рассматривая отношения с политикой, чтобы
быть несовместимым с ее новым призванием.

Особое внимание она уделяла всем учреждениям церковной, благотворительной или художественной.
и научный характер. Она также усердно работала над сохранением наиболее важных
повседневные обычаи и традиции, которые сделали жизнь такой богатой в старой, любимой Москве. В
юбилейный праздник 1912 года дал ей неожиданный шанс проявить свое рвение в этом
направление.

Вот обстоятельства этой деятельности, до сих пор известные лишь немногим,
включая даже тех, кто имел непосредственное отношение к этой работе.Во время elab —
выступление программы празднования 100-летия войны за
Родины, в организованном в Москве особом комитете возникла горячая
дебаты о том, как отметить тридцатое августа, последний день годовщины
фестиваль в Москве, где император, согласно церемонии, должен был
приедем из Бородино. Представитель министерства суда предложил разместить
в центре фестивального дня посещение Императором Земских Кустарных
Музей, совершенно не имеющий отношения к историческим воспоминаниям 1812 года.

Другие поддержали мое предложение о том, чтобы этот памятник России, г.
День Александра Невского отметим праздничной службой Благодарения на Красном.
Квадрат. Церемониальное чиновничество отказалось отложить свой план, защищаясь.
с непроницаемой железной обшивкой «имперского порядка», существо, чье существование не существовало
один, конечно, мог проверить. Что касается меня, представителя канцелярского отдела,
и те, кто придерживался того же мнения, все, что мы могли сделать, это подчиниться неизбежному.В
при встрече с великой княгиней я рассказал ей все о конфликте, который
проходить. Выслушав мою историю в большом отчаянии, она сказала: «Я постараюсь написать об этом.
к императору. Это правда, — добавила она со сдержанной улыбкой, — нам, женщинам, все позволено.

Через неделю она сообщила мне, что император изменил программу
согласно нашим желаниям.

Когда наступило тридцатое августа, он представил великолепную картину
подлинно национальный, церковный и патриотический праздник, который никогда не забудут
участников.Этим Москва была обязана заступничеству великого
герцогиня, показавшая в данных обстоятельствах не только свою преданность
Церковь но глубоко историческая, чисто русская набожность.

В начале войны она отдалась полным самопожертвованием.
на службу больным и раненым солдатам, которых она навещала не только в
больницы и санатории Москвы но и на фронте. Как императрица, она была
не обошли стороной клевету, в которой обвиняли их в чрезмерном сочувствии раненым
Немцы и великая княгиня понесли это неоправданное, горькое оскорбление со своей обычной
великодушие.

Когда разразилась революционная буря, она встретила его с удивительным самообладанием.
и спокойно. Казалось, она стояла на высокой непоколебимой скале, а оттуда
бесстрашно смотрел на волны, бушующие вокруг нее, и возвышал ее духовное видение
в вечность.

Она не питала даже тени неприязни к безумию
взволнованные массы. «Люди — дети, невиновные в том, что происходит», — сказала она.
заметил тихо. «Их вводят в заблуждение враги России.»И не было
она подавлена ​​великими страданиями и унижениями, выпавшими на долю королевской семьи, которая
были так близки ей: «Это послужит их нравственному очищению и приблизит их
Богу «, — заметила она однажды с лучезарной нежностью. Она глубоко страдала за королевскую
семьи только тогда, когда вокруг них были сплетены шипы тяжкой клеветы, особенно
во время войны. Чтобы не дать толчок новым злым сплетням, великая княгиня
старался избегать разговоров на эту тему. Если так случилось, что из-за праздных людей
безвкусное любопытство, в ее присутствии заговорила эта тема, она тут же
убила его выразительным молчанием.Лишь однажды, вернувшись из Царского Села, она
забыла себя и заметила: «Этот ужасный человек (т.е. Распутин) хочет разлучить меня
от них, но, слава богу, ему это не удастся ».

Очарование всего ее темперамента было настолько велико, что автоматически
привлекли даже революционеров, когда они впервые приехали посмотреть на Марфу и
Марийский женский монастырь. Одна из них, по всей видимости, студентка, даже хвалила жизнь сестер,
говоря, что никаких предметов роскоши не было заметно, и что чистота и порядок были главными
правило, которое ни в коем случае не заслуживает порицания.Видя его искренность, великая княгиня
завязал с ним разговор о выдающихся качествах социалистических и
Христианские идеалы. «Кто знает», — заметил ее неизвестный собеседник, словно под влиянием
по ее аргументам, «возможно, мы движемся к одной цели, только по разным
тропы », и с этими словами покинул монастырь.

«Очевидно, мы еще недостойны мученической короны», — ответила игумения.
сестры поздравляют ее с таким успешным завершением первой встречи с
Большевики.Но эта корона была недалеко от нее. В течение последних месяцев
1917 г. и начала 1918 г. Советская власть даровала всеобщее изумление
Марфо-Мариинский монастырь и его настоятельница — полная свобода жить так, как они
желали и даже поддерживали их, поставляя предметы первой необходимости. Это сделало удар даже
тяжелее и неожиданнее для них, когда на Пасху великая княгиня вдруг
арестован и доставлен в Екатеринбург. Святейший Патриарх Тихон покушался на
с помощью церковных организаций принять участие в ее освобождении, но безуспешно.Ее изгнание сначала сопровождалось некоторыми утешениями. Она была размещена в
монастырь, в котором искренне участвовали все сестры. Особенным утешением для нее было
что ей не препятствовали посещать службы. Ее положение стало сложнее
после перевода в Алапаевск, где она была заключена в одном из городских районов.
школ вместе со своей верной спутницей, сестрой Барбарой, и несколькими великими
герцоги, разделившие ее судьбу.

Тем не менее она не утратила стойкости духа и изредка
пошлет слова ободрения и утешения сестрам своего монастыря, которые
глубоко горевали по ней.Так продолжалось до роковой ночи 5/18 июля.
В эту ночь вместе с другими царскими пленниками, борющимися с ней и ее доблестными
товарища по борьбе Варвара в Алапаевске, ее внезапно увезли в машине на улице
город и, по-видимому, заживо похоронен вместе с ними в одной из шахт местного значения.
Результаты более поздних раскопок показали, что она стремилась до последнего момента.
служить великим князьям, тяжело раненным при падении. Некоторые местные крестьяне
кто приводил в исполнение приговор этим людям, которых они не знали, сообщили, что
долгое время из-под земли доносилось таинственное пение.* См. Synaxarion в конце для более подробной информации об их мученичестве.

Это была великая страстотерпица, поющая похоронные гимны себе и другим.
пока серебряная цепь не была ослаблена и золотая чаша не была сломана (ср. Еккл. 12: 6)
и пока песни небес не начали звучать для нее. Так долгожданный мученический
на ее голову возложили корону, и она соединилась с сонмом тех, из которых Иоанн,
провидец тайн говорит: «После сего я увидел, и вот, великое множество, которое не
человек мог сосчитать, из всех народов и колен, и людей, и языков, стоявших перед
престол и пред Агнцем в белых одеждах с ладонями в руках;
Я сказал ему: ты знаешь, господин.И он сказал мне: это те, которые пришли
от великой скорби, и омыли одежды свои, и убелили их в
кровь Агнца »(Откр. 7: 9, 14). Как чудесное видение она прошла по земле,
оставляя после себя сияющие следы. Вместе со всеми другими страдальцами за русских
земли, она появилась одновременно как искупитель для России и как основание для
та Россия будущего, которая возводится на костях новомучеников.
Такие образы имеют вневременное значение; их память вечна на земле и в
небеса.Не зря голос народа объявил ее святой еще при жизни.
(Примечательно, что вскоре после рождения великой княгини ее мать,
Принцесса Алиса, женщина с великим и кротким духом, писала королеве Виктории о
имя, данное ее дочери. «Нам понравилась Элизабет, так как святая Елизавета — прародительница
Гессенского, а также Саксонского Дома «. Покойная великая княгиня хранила
это имя после присоединения к Православной Церкви и избрания ее небесной покровительницей,
Санкт-ПетербургЕлизавета (мать Предтечи) — 5 сентября.)

Как бы в награду за ее земные подвиги и особую любовь к Святому
Земля, ее замученные останки, которые, по словам очевидцев, были найдены в шахте.
валы, совершенно нетронутые порчей, были обречены на покой на том же месте
где Спаситель пострадал и воскрес из мертвых. Эксгумирован по приказу адмирала
Колчак вместе с телами других членов царского дома убит на
в то же время (великий князь Сергей Михайлович, князья Иоанн, Игорь и
Константин Константинович и сын великого князя Павла Александровича,
Князь Владимир Палей), их останки и тела великой княгини и сестры
Варвару перевезли сначала в Иркутск, а затем в Пекин, где они оставались надолго.
время в кладбищенской церкви Русской Духовной Миссии.Оттуда,
благодаря заботе своей сестры, принцессы Виктории, маркизы Милфорд-
Хейвен, с которым она была тесно связана при жизни, ее гроб и сестра Барбарас
были перевезены из Шанхая и отправлены в Палестину.

15 января 1920 года тела обоих пострадавших торжественно были обнаружены.
встретили в Иерусалиме английские власти, а также греческое и русское духовенство
как толпы большой русской колонии и местных жителей. Их похороны состоялись
на следующий день служил глава Иерусалимской церкви Блаженный
Патриарх Дамиан вместе с сонмом духовенства.

Словно предназначенный для этой цели склеп под нижним сводом Русской
Церковь Святой Марии Магдалины была приспособлена как гробница великой княгини. Этот
церковь, построенная в память императрицы Марии Александровны ее августейшими детьми,
не было чуждым покойному, ибо вместе с великим князем Сергеем
Александровича она присутствовала при его освящении в 1888 году.
склон Масличной горы, он самый стильный и изящный из всех
церкви, которые можно найти в Палестине, привлекающие взоры даже издалека своей
красочные и чисто русские линии.Сама мученица не могла выбрать лучшего
место отдыха, даже если, предвидя, что ей придется некоторое время отдыхать на улице
свой монастырь, она заранее приготовила себе могилу.

Икона

монастыря
Святых Ангелов, Греция

Здесь все отражает ее дух: золотые купола церкви, сверкающие в
солнце среди зеленых оливковых деревьев и кипарисов; художественная внутренняя отделка, штамповка
вдохновением Верещагина и самим характером святых образов,
пронизанный лучами Воскресения Христова.Еще ближе и роднее ей
сердце — благоухание святых мест, доносящееся до гроба ее ото всех
стороны. Внизу, под гробницей, открывается уникальный вид на Священный город с
возвышающийся высоко купол Животворящей Могилы; у подножия ее гробницы
Гефсиманский сад, где в агонии Божественный Страдалец молился до капель
появилась кровь. Далее сама Гефсимания, место захоронения Богородицы.
а слева можно различить, наполовину скрытую за складками гор, Вифанию,
тот истинный монастырь Марфы и Марии, сестер Лазаря, которых Господь призвал
из могилы; и выше церковь Св.Мария Магдалина радостно венчает
Гора Оливия, с которой воскресший Спаситель славно взошел на небо, чтобы венчать
там все те, кто среди искушений, оставались верными Ему до самой смерти (см. Откр.
111: 5, 21).

Иерусалим

5/18 июля 1925 г.

Впервые появилась в «Православной жизни», т. 31, нет. 5 (сентябрь-октябрь 1981 г.), стр. 3-14.

По заступничеству
святых Елизаветы и Варвары, монахини-мученицы,
Господи Боже наш, помилуй нас и спаси нас.Аминь.

Житие Святой новомученицы великой княгини Елизаветы

Митрополит Анастасий

Не каждому поколению суждено встретиться
путь такой благословенный дар небес, каким была для нее великая княгиня Елизавета Федоровна.
время, потому что она была редким сочетанием возвышенного христианского духа, морального благородства,
просветленный ум, нежное сердце и утонченный вкус. Она обладала чрезвычайно тонким и
многогранная духовная композиция и ее внешний вид отражали красоту и
величие ее духа.На ее лбу лежала печать врожденного высокого достоинства, которое
отделял ее от окружающих. Под прикрытием скромности она часто стремилась, хотя
напрасно, чтобы скрыться от чужих взглядов, но нельзя было принять ее за
Другой. Где бы она ни появлялась, всегда спрашивали: «Кто та, что смотрит вперед?
как утро, ясное, как солнце »(Песнь Песней 6:10)? Куда бы она ни пошла, она
исходил чистый аромат лилии. Возможно, именно поэтому она любила
цвет белый — это было отражение ее сердца.Все ее духовные качества были
строго уравновешены друг против друга, никогда не производя впечатления односторонности.
Женственность соединилась в ней с мужественным характером; ее доброта никогда не приводила к слабости
и слепое, безоговорочное доверие людей. Даже в самом лучшем своем искреннем вдохновении она
проявили тот дар проницательности, который всегда так высоко ценился христианами.
аскеты. Возможно, эти характеристики были отчасти связаны с ее воспитанием, которое она
получила под руководством бабушки по материнской линии Виктории, королевы Англии и
Императрица Индии.На все ее вкусы и привычки был поставлен безошибочный английский штамп.
и английский был ей ближе, чем ее родной немецкий.

Сама великая княгиня признала, что великая
влияние на формирование внутренней, чисто духовной стороны ее характера оказало
пример предка по отцовской линии, Элизабет Тюринген из Венгрии, которая через свою дочь
София была одной из основательниц Гессенского дома. Современник крестовых походов, этот
замечательная женщина отражала дух ее возраста.В ней соединилось глубокое благочестие
с самоотверженной любовью к ближнему, но супруг считал ее великой
милосердие расточительно и временами преследовало ее за это. Ее раннее вдовство вынудило
ей вести жизнь странствий и нужды. Позже она снова смогла помочь бедным и
страдает и полностью посвящает себя благотворительной деятельности. Великое благоговение, которое
эта королевская борца наслаждалась даже при жизни, переехав в Римско-католическую церковь в
тринадцатого века, чтобы причислить ее к числу своих святых.Впечатлительная душа
Великая княгиня была очарована в детстве счастливой памятью о своем благородном предке и
произвел на нее глубокое впечатление.

Ее богатые природные дары были усовершенствованы обширными
и широкое образование, которое не только удовлетворило ее умственные и эстетические потребности, но и
обогатил ее знаниями чисто практического характера, необходимыми для каждой женщины с
домашние обязанности. «Вместе с Ее Величеством (т.е. императрицей Александрой Федоровной, ее
младшая сестра) нас в детстве учили всему », — сказала она однажды в
ответ на то, как она познакомилась со всеми тонкостями ведения домашнего хозяйства.

Избранная будущей женой великого князя Сергея
Александрович, великая княгиня прибыла в Россию в тот период, когда страна,
под твердым правлением Александра III достиг расцвета своего могущества в чисто
национальный дух. Обладая нравственной чувствительностью и врожденной любовью к знаниям, молодой великий
княгиня начала интенсивное изучение национальных особенностей русского народа и
особенно их веры, которая накладывает глубокий отпечаток как на их национальный характер, так и на
на всю их культуру.Вскоре Православие покорило ее своей красотой и внутренним богатством.
что она часто противопоставляла духовной нищете протестантизма. («И
они так самодовольны всем! »- сказала она о протестантах.)

Из ее опыта в римско-католическом мире
великая княгиня иногда вспоминала поездку в Рим, которую она совершила вместе с покойным
великий князь вскоре после юбилея Папы Льва XIII. Последний хорошо знал
непоколебимая твердость православных убеждений Сергея Александровича и уважала его
высоко, впервые познакомившись, когда великий князь, еще будучи ребенком, был
посещение Рима.Это давнее знакомство позволило им поговорить неформально.
Между ними даже возник спор о том, сколько пап было названо Сергием. Ни один
из этих возвышенных спорщиков хотели уступить место другим, и Папе пришлось уйти
в свою библиотеку, чтобы проверить. Он вернулся немного расстроенным.

«Прости меня», — сказал Лев XIII, улыбаясь,
«хотя говорят, что папа непогрешим, на этот раз он ошибся».

Великая княгиня по собственному желанию решила
присоединиться к Православной Церкви.Когда она сделала объявление своему супругу,
по рассказу одного из слуг, из его глаз непроизвольно текли слезы.
Сам император Александр III был глубоко тронут ее решением. Ее муж благословил
ее после Святого Миропомазания с драгоценной иконой Спасителя «Не Сделано
Руки »(копия чудотворной иконы в Спасской часовне), которую она
она очень дорожила ею на протяжении всей оставшейся жизни. Присоединившись к
Таким образом, вера и, таким образом, во все, что составляет душу русского, великого
Герцогиня могла теперь с полным правом сказать своему супругу словами моавитянки Руфь:
«Твой народ стал моим народом, и твой Бог — моим Богом» (Руфь 1:16).

Продление срока пребывания великого князя в должности
Генерал-губернатор Москвы, истинного сердца России, где он и его жена были
живое соприкосновение с древними святынями и исконным русским народным укладом
жизнь, должно быть, еще больше связала великую княгиню с ее новой родиной.

Даже в эти годы она много времени посвятила
благотворительную деятельность, хотя это считалось одним из главных ее обязательств
высокое положение и, следовательно, не принесло ей большого общественного признания.Как часть ее социального
обязательства великая княгиня была вынуждена участвовать в общественной жизни, которая уже была
начинает притеснять ее из-за легкомыслия. Страшная смерть великого князя
Сергея Александровича, разорванного бомбой в самом святом Кремле (около
Николаевский дворец, куда переехал великий князь после того, как оставил свой пост
Генерал-губернатор), начал решительное моральное изменение в душе своей супруги, которое вызвало
чтобы она оставила свою прежнюю жизнь раз и навсегда.Величие духа, с которым она
выдержала испытание, вызвала у нее заслуженное восхищение всех. Она даже нашла в
у нее есть моральные силы навестить Калиева, убийцу ее мужа, в надежде
смягчая и исцеляя его сердце кротостью и полным прощением. Эти христианские
чувства, которые она выразила через личность убитого великого князя,
следующие трогательные слова Евангелия начертаны на памятном кресте, воздвигнутом
по замыслу Васнецова, на месте его гибели », батюшка, прости им
они не знают, что делают… «

Однако не все были способны понять
изменение, которое произошло в ней. Пришлось пережить такой ошеломляющий
катастрофы, чтобы убедиться в хрупкости и иллюзорности
богатство, слава и вещи этого мира, о которых мы столько веков
был предупрежден Евангелием. Для общества того времени решение великой княгини
распустить свой двор, чтобы оставить мир и посвятить себя служению Богу и
сосед, казался скандалом и безумием.Презирая слезы друзей, сплетни и
насмешки над миром, она смело вступила на свой новый путь. Выбрав ранее для
путь совершенства, то есть путь аскетической борьбы, она начала мудро
размеренные шаги для восхождения по лестнице христианских добродетелей.

Совет мудрых наставников не был чужд
ее, направляя тех, кто начинает христианскую деятельность, учиться у других
образ жизни, чтобы «не учить себя, не идти без проводника по пути, который
человек никогда не путешествовал и поэтому быстро заблудился; не путешествовать более или менее
»
(Иероним, Письмо монаху Рустику).

Поэтому она старалась ничего не понимать без
руководство духовно опытных старцев, особенно старцев Зосимы
Эрмитаж, которому она полностью подчинилась. Как ее небесные проводники и
Покровителями она выбрала преподобного Сергия и святителя Алексия Московского. Ее доверили своим
особая защита покойного супруга, останки которого она похоронила в Чудовом монастыре в г.
великолепная гробница, стилизованная под гробницы древнеримских катакомб.Продленный период
траура по великому князю, во время которого она удалилась в свой внутренний мир и была
постоянное пребывание в церкви, было первым настоящим разрывом, отделявшим ее от того, что до того
был ее обычной повседневной жизнью. Переезд из дворца в приобретенное ею здание
в Ордынке, где она выделила себе всего две очень скромные комнаты, знаменовала собой полное
разрыв с прошлым и начало нового периода в ее жизни.

Отныне ее главной задачей стало строительство
сестринство, в котором внутреннее служение Богу будет объединено с активным служением своему
сосед во имя Христа.Это была совершенно новая форма организованной благотворительной деятельности.
Церковная деятельность, а следовательно, привлекала к себе всеобщее внимание. В его основании было
заложил глубокую и непреложную идею: никто не мог дать другому больше, чем он сам
уже обладал. Все мы опираемся на Бога, и поэтому только в Нем мы можем любить нашу
сосед. Так называемая естественная любовь, или гуманизм, быстро испаряется, уступая место холодности и
разочарование, но тот, кто живет во Христе, может подняться до высот полного
самоотречение и отдать жизнь за своих друзей.Великая княгиня не только хотела
придают благотворительной деятельности дух Евангелия, но помещают ее под
защита церкви. Таким образом, она надеялась постепенно привлечь в Церковь эти уровни.
российского общества, которое до этого времени оставалось в значительной степени равнодушным к
Вера. Очень знаменательным было само имя, которым великая княгиня дала
учреждение, которое она основала — Марфо-Мариинский женский монастырь, название которого содержится в
Сама миссия, жизнь ее святых покровителей.

Сообщество было задумано как дом
Лазарь, которого так часто посещал Спаситель. Сестры монастыря были призваны объединиться
и высокая участь Марии, внимая к вечному слову жизни, и служение
Марфа, в той степени, в которой они нашли Христа в лице Его менее удачливых
братья. Обосновывая и объясняя свою мысль, незабываемая основательница
монастырь сказал, что Христос Спаситель не мог судить Марфу за то, что она оказала Ему гостеприимство,
поскольку последнее было знаком ее любви к Нему.Он только предупредил Марту, а в ней все
женщин в целом, против той чрезмерной суеты и мелочности, которые уводят их от
высшие потребности духа.

Быть не от мира сего и при этом жить
и действовать в мире, чтобы изменить его — это была основа, на которой она
желала основать свой монастырь.

Стремление быть послушной дочерью православных
Церковь во всем, великая княгиня не желала пользоваться ее преимуществами.
положение, опасающееся, что она хоть малейшим образом не позволит себе вольности и не уклонится от
послушание, согласно правилам или определенным статутам, установленным для всех Церковью
Власть.Напротив, она с полной готовностью выполняла малейшее желание
последнее, даже если это не совпадало с ее личными взглядами. В свое время, например,
она всерьез задумалась о возрождении старинного института диакониссы, в котором она
ревностно поддерживал митрополит Московский Владимир. Епископ Гермоген (в это время
Саратова, позже Тобольска, где он был замучен), по недоразумению встал
против этой идеи, обвиняя великую княгиню без всяких оснований, в протестантских
склонности (в которых он позже раскаялся), и посоветовал ей отказаться от своей заветной мечты.Будучи неправильно понятой в лучших своих стремлениях, великая княгиня не подавила
ее дух из-за этого мучительного разочарования, а скорее вложил в нее все свое сердце
возлюбленного Марфо-Мариинского женского монастыря. Неудивительно, что монастырь быстро расцвел.
и привлекла множество сестер из аристократии, а также из простых людей. Около
монашеский порядок царил во внутренней жизни общины, как внутри, так и за ее пределами.
монастыря ее деятельность заключалась в заботе о тех, кто навещал больных,
жилище в монастыре, в материальной и моральной помощи бедным, в
богадельни для сирот и брошенных детей, которые есть в каждом большом городе.Большой
герцогиня особое внимание уделяла несчастным детям, которые несли в себе
проклятие отцовских грехов, дети, рожденные в мутных трущобах Москвы только для того, чтобы
засыхают прежде, чем они успеют зацвести. Многие из них попали в детский дом.
построили для них, где они были быстро возрождены духовно и физически. Для других,
Установлен постоянный надзор по месту жительства. Дух инициативы
и моральная чуткость, сопровождавшая великую княгиню во всех ее делах, вдохновляла
и побудили ее искать новые пути и формы благотворительной деятельности, которые
иногда отражали влияние ее первой, западной родины, и ее развитую
организации социального оздоровления и взаимопомощи.И поэтому она создала кооператив
посыльных мальчиков с хорошо построенным общежитием и квартирами для девочек, которые принимали участие в
эта деятельность. Не все эти заведения были напрямую связаны с монастырем,
но все они были подобны солнечным лучам, соединенным в лице своей настоятельницы,
Который обнял их своей заботой и защитой. Выбрав своей миссией не только
служить ближнему в целом, а также духовному перевоспитанию современных
Русское общество, великая княгиня хотела поговорить с последними на более близком, понятном языке.
о церковном искусстве и православной литургической красоте.Все церкви основанные ею,
особенно главный храм монастыря, построенный в новгородско-псковском стиле знаменитым
архитектора Щусева и написанные Нестеровым, отличались строгим стилем и
художественное единство внутреннего и внешнего убранства. Склеп, расположенный под
Своды монастырской церкви также вызывали всеобщее восхищение своим умиротворяющим теплом. В
церковные службы в монастыре всегда проводились на высшем уровне благодаря
исключительно способный духовный отец, избранный игуменией.Время от времени она
привлекла другие прекрасные пастырские силы из Москвы и всех частей России для служения и
проповедовать. Как пчелы, собирающие нектар со всех цветов, по словам Гоголя, для
у нее, как у истинного христианина, не было окончательного курса обучения, и она оставалась
сознательная скромная ученица всю жизнь.

Весь внешний декор Марфы и Марии
Конвент, а также внутренняя структура и в целом все материальные творения
великие княжны были отмечены элегантностью и культурой.Это было не потому, что она передала
это какое-то самоудовлетворяющее значение, но поскольку это было спонтанное действие
ее творческого духа. Сосредоточив свою деятельность вокруг монастыря, великий
герцогиня не разорвала своих связей с другими общественными организациями и учреждениями
милосердный или духовно просветительский характер, с которым она была связана близкими моральными
связывает ее с первых лет в Москве. Среди них Палестинское общество занимало
первое место, так близкое ей, потому что оно вызывало к жизни глубокое русское православное чувство.
ее супруга, Гранд
Князь Сергей Александрович, за Святую Землю.Унаследовав от него председательство
этого общества, она подражала ему в святом рвении по Сиону и в неутомимой заботе о
Русские паломники направляются на Святую Землю. Ее заветной мечтой было поехать с ними,
хотя раньше она уже побывала в святых местах вместе с покойным великим князем.
Непрерывная цепочка действий и обязанностей, усложняющаяся с каждым годом.
год, долгое время не позволял ей уехать из России в Святой город. Увы! Ни один. Никто
тогда предвидел, что она прибудет в Иерусалим только после ее кончины, чтобы найти
там место для вечного покоя.

Ее разум всегда находился в гармонии с ее сердцем, и
в работе в Палестине она проявила не только любовь и рвение к Святой Земле, но и большую
рабочее знание, как если бы она непосредственно контролировала все институты Общества.
В последние годы перед войной она была занята планами строительства
подворье св. Николая Чудотворца в Бари с церковью, достойной русского названия. Проект
и макет здания, выполненный Щусевым в древнерусском стиле.
постоянно выставляется в ее приемной.Бесчисленные бумаги и звонки, экзамен
различных видов петиций и мольб, которые поступали к ней со всех концов
Россия, как и другие дела, обычно занимала ее целый день и часто приводила
до полного истощения. Это не помешало ей переночевать в
у постели больного или посещать службы в Кремле и
любил церкви и монастыри во всех концах Москвы. Дух укрепил
ослабленное тело (единственным отдыхом для нее были молитвенные паломничества в разные уголки России.Однако даже здесь люди лишили ее возможности найти уединение и
тихий. Высоко почитая ее королевское происхождение и великое благочестие, люди восторженно встречали ее.
везде. Поездки великой княгини против ее воли в разные города России
превратились в победные шествия).

Скрывая свою борьбу, она всегда появлялась раньше
люди с ярким улыбающимся лицом. Только когда она была одна или с несколькими близкими людьми,
ее лицо и особенно ее глаза отражали скрытую печаль — знак великой души
томится в этом мире.Отрешившись почти от всего земного, она
еще ярче излучала внутренний свет, особенно своей любовью и нежностью. Ни один. Никто
мог сделать добрый поступок более деликатно — каждому в соответствии с его потребностями или
духовный темперамент. Она была способна не только плакать с печалью, но и
радоваться с радующимися, что обычно труднее. Хотя не монахиня в
В строгом смысле, лучше, чем любая монахиня, она соблюдала великий закон святого Нила Синайского:
«Блажен монах, почитающий каждого человека как (а) бога после Бога.»Найди лучшее
в каждом мужчине, и: «Помилуй падших», было ее постоянное стремление
сердце. Кроткий дух не помешал ей воспламениться святым гневом перед несправедливостью.
Еще более строго она судила себя, если допустила какую-нибудь ошибку, пусть и непроизвольную.
Позвольте мне представить факт, который свидетельствует об этой стороне ее характера, а также о том, как
ее искренность победила врожденную сдержанность и требования общественного этикета. Один раз
когда я был епископом Московского викария, она предложила мне председательство чисто
светская организация, не имеющая никакой деятельности, связанной с Церковью.я был
невольно смущается, не зная, как ей ответить. Понимая мою позицию, она
немедленно сказал решительно: «Простите, я сделал глупое предложение», и таким образом
вывел меня из сложной ситуации.

Высокий пост великой княгини вместе с
ее открытость привлекала к ней множество различных организаций и отдельных петиционеров.
за ее помощь, защиту или авторитетное влияние в высших эшелонах местных
Москвич и центральная власть.Она внимательно ответила на все прошения, кроме
те, которые имели политический подтекст. Последнее она решительно отвергла, считая
отношения с политикой несовместимы с ее новым призванием.

Особое внимание она уделила всем учреждениям
Церковного, благотворительного или художественно-научного характера. Она также усердно работала, чтобы
сохранять более важные повседневные обычаи и традиции, которые делали жизнь такой богатой в старину,
любимая Москва. Юбилейный праздник 1912 года подарил ей неожиданный шанс выставиться.
ее рвение в этом направлении.

Вот обстоятельства этой деятельности,
до сих пор было известно лишь нескольким людям, включая даже тех, кто имел прямую связь с
эта работа. При разработке программы празднования 100-летия
годовщины Отечественной войны возникла особая комиссия, организованная в г.
В Москве разгорелись жаркие споры о том, как отмечать тридцатое августа, последний день праздника.
юбилейный фестиваль в Москве, где император, согласно церемонии, должен был
приедем из Бородино.Представитель министерства суда предложил разместить по адресу
В центре фестивального дня посещение императором Земского Кустарного музея, который
не имел абсолютно никакого отношения к историческим воспоминаниям 1812 года.

Другие поддержали мое предложенное предложение о том, что это
памятник России, День Святого Александра Невского, отметим праздничной службой
День благодарения на Красной площади. Церемониальное чиновничество отказалось отложить свой план,
защищая себя непроницаемой железной обшивкой «имперского порядка»,
существо, существование которого, конечно, никто не мог проверить.Как по мне, представитель
канцелярского отдела и тех, кто придерживался аналогичных взглядов, все, что мы могли сделать, это подчиниться
неизбежный. На встрече с великой княгиней я рассказал ей все о конфликте, который
свершилось. Выслушав мою историю в большом отчаянии, она сказала: «Я постараюсь
напишите об этом императору. Это правда, — добавила она со сдержанной улыбкой, — для нас.
женщины, все позволено «.

Через неделю она сообщила мне, что император
изменил программу по нашему желанию.

Когда наступило тридцатое августа, он представил
великолепная картина подлинно национального, церковно-патриотического праздника, который
никогда не будет забыт участниками. Этим праздником Москва была обязана
заступничества великой княгини, проявившей в данных обстоятельствах не только ее
преданность Церкви, но глубоко историческая, чисто русская преданность.

В начале войны сдалась
с полным самопожертвованием служению больным и раненым солдатам, которых она
побывал не только в больницах и санаториях Москвы, но и на фронте.Как
императрице, она не избежала клеветы, обвинявшей их в чрезмерном сочувствии к
раненых немцев, и великая княгиня понесла это неоправданное, горькое оскорбление
обычное великодушие.

Когда разразилась революционная буря, она встретила его
с удивительной выдержкой и спокойствием. Казалось, что она стояла на высокой непоколебимой скале,
и оттуда бесстрашно посмотрел на волны, бушующие вокруг нее, и поднял ее
духовное видение вечности.

Она не таила даже тени недобрых чувств
против безумия возбужденных масс.»Люди — дети, невиновные
что происходит, — тихо заметила она.
врагов России ». Она не была подавлена ​​великими страданиями и унижениями, которые
постигло королевскую семью, которая была так близка ей: «Это послужит их моральным
очищения и приблизить их к Богу », — заметила она однажды с лучезарной нежностью.
Она сильно пострадала за королевскую семью только тогда, когда были
сплетались вокруг них, особенно во время войны.Чтобы не дать толчок новому злу
сплетен, великая княгиня старалась избегать разговоров на эту тему. Если так случилось
что из-за безвкусного любопытства праздных людей эта тема была затронута в ней
присутствием, она немедленно убила его своим выразительным молчанием. Только один раз после возвращения
из Царского Села, она забылась и заметила: «Этот ужасный человек (т.е.
Распутин) хочет разлучить меня с ними, но, слава богу, ему это не удастся ».

Очарование всего ее темперамента было так велико, что
он автоматически привлекал даже революционеров, когда они впервые приехали исследовать
Марфо-Мариинский монастырь.Один из них, по всей видимости, студент, даже похвалил жизнь
сестры, сказав, что никакой роскоши не было заметно, и что чистота и порядок были
правило, которое никоим образом не заслуживает порицания. Видя его искренность, великая княгиня поразила
поговорить с ним о выдающихся качествах социалистического и христианского
идеалы. «Кто знает», — заметил ее неизвестный собеседник, словно под влиянием
ее аргументы: «возможно, мы движемся к одной цели, только по разным
тропы », и с этими словами покинул монастырь.

«Очевидно, что мы еще недостойны мученической
короны «, — ответила настоятельница на поздравление сестер с таким успешным
конец первой встречи с большевиками. Но эта корона была недалеко от нее.
В течение последних месяцев 1917 — начала 1918 годов Советская власть
ко всеобщему изумлению даровал Марфо-Мариинскому монастырю и его настоятельнице завершенным
свобода жить так, как они хотели, и даже поддерживала их, снабжая их предметами первой необходимости.Это сделано
удар еще более тяжелый и неожиданный для них, когда на Пасху великая княгиня была
внезапно арестован и отправлен в Екатеринбург. Святейший Патриарх Тихон покушался на
с помощью церковных организаций принять участие в ее освобождении, но
неудачный. Ее изгнание сначала сопровождалось некоторыми утешениями. Она была размещена в
женский монастырь, в котором искренне принимали участие все сестры. Особым утешением для нее было то, что
ей не препятствовали посещать службы.Ее положение стало тяжелее после того, как она
перевод в Алапаевск, где она сидела в одной из городских школ вместе с
ее вечно верная спутница, сестра Барбара, и несколько великих князей, разделивших ее судьбу.

Тем не менее она не утратила своей твердости.
духа и иногда посылал слова ободрения и утешения сестрам
ее монастырь, которые глубоко горевали по ней. И так продолжалось до роковой ночи
от 5/18 июля.В эту ночь вместе с другими царскими пленниками, борющимися с ней и
ее доблестную соратницу Варвару в Алапаевске неожиданно увезли на автомобиле.
за городом и, по-видимому, заживо похоронили вместе с ними в одной из шахт местного значения.
Результаты более поздних раскопок показали, что она до последнего стремилась
служить великим князьям, тяжело раненным при падении. Некоторые местные крестьяне, которые
привели в исполнение приговор этим людям, которых они не знали, сообщили, что долгое время
раз там из-под земли послышалось таинственное пение.

Это был великий страстотерпец, поющий на похоронах
гимны себе и другим, пока серебряная цепь не будет ослаблена и золотая чаша не будет
сломлена (ср. Еккл. 12: 6), и пока песни небесные не зазвучали для нее. Таким образом
на ее голову возложили желанный мученический венец, и она соединилась с сонмом тех
о котором Иоанн, провидец тайн, говорит: «После этого я увидел, и вот, великий
множество, которого никто не мог сосчитать, из всех народов, колен и народов, и
Языки, стояли перед престолом и перед Агнцем в белых одеждах и с пальмами
в их руках ;…. И я сказал ему: ты знаешь, господин. И он сказал мне: это
вышедшие из великой скорби, вымыли одежды свои и убелили их
в крови Агнца »(Откр. 7: 9, 14). Как чудесное видение, она прошла через
земля, оставляющая после себя сияющие следы. Вместе со всеми другими больными
Русская земля, она явилась одновременно искупительницей России и основанием для
та Россия будущего, которая возводится на костях новомучеников.Такой
изображения имеют вневременное значение; их память вечна на земле и на небе. Нет
напрасно голос народа объявлял ее святой при ее жизни. (Это
Примечательно, что вскоре после рождения великой княгини ее мать, принцесса Алиса,
женщина с великим и кротким духом написала королеве Виктории о данном ей имени.
дочь. «Нам понравилась Элизабет, так как святая Елизавета является прародительницей земли Гессен, поскольку
а также Саксонского дома.»Покойная великая княгиня сохранила это имя после того, как
объединились с Православной Церковью и избрали своей небесной покровительницей святую Елизавету-5
Сентябрь.)

Как бы в награду за ее земные подвиги и
особая любовь к Святой Земле, ее замученным останкам, которые, по свидетельству очевидцев, были
найденные в стволе шахты, совершенно не тронутые порчей, были обречены на покой в
там же, где пострадал и воскрес из мертвых Спаситель. Эксгумирован по приказу
Адмирал Колчак вместе с телами других членов царского дома убит в
в то же время (великий князь Сергей Михайлович, князья Иоанн, Игорь и Константин
Константинович и сын великого князя Павла Александровича князь Палей), их
останки и тела великой княгини и сестры Варвары были доставлены сначала в Иркутск.
а затем в Пекин, где они долгое время оставались у кладбищенской церкви
Русская духовная миссия.Оттуда, благодаря заботе своей сестры, принцессы
Виктория, маркиза Милфорд-Хейвен, с которой она была тесно связана при жизни, ее
гроб и гроб сестры Варвары были перевезены из Шанхая и отправлены в Палестину.

15 января 1920 г. тела обоих
пострадавших триумфально встречали в Иерусалиме английские власти, греки и
Русское духовенство, а также толпы большой русской колонии и местных жителей. Их
погребение состоялось на следующий день, и его совершил глава Иерусалимской церкви,
Блаженный Патриарх Дамиан вместе с сонмом духовенства.

Склеп под
нижний свод русской церкви св. Марии Магдалины приспособлен как гробница для
великая княгиня. Эта церковь, построенная ею в память о Императрице Марии Александровне.
Августовские дети, покойному не было чуждо, ибо вместе с великим князем Сергеем
Александровича она присутствовала при его освящении в 1888 году.
склон Масличной горы, это самая стильная и изящная из всех церквей.
можно найти в Палестине, притягивая взгляд даже издалека своей красочностью и
чисто русские строчки.Сама мученица не могла даже выбрать лучшего места для отдыха.
если, предвидя, что ей придется некоторое время отдыхать вне своего монастыря, она
ранее приготовила себе могилу.

Здесь все отражает ее дух: золотой
сверкающие на солнце купола церкви среди зеленых оливковых деревьев и кипарисов; в
художественное оформление интерьера, вдохновленное Верещагиным, и само
характер святых образов, пронизанных лучами Воскресения Христова.Даже
ближе и дороже ее сердцу благоухание святых мест, которое дышит
ее гроб со всех сторон. Внизу, под гробницей, открывается уникальный вид на
Святой Город с возвышающимся на высоте огромным куполом Животворящей Могилы; у ее ног
гробница, Гефсиманский сад, где в агонии Божественный Страдалец молился до капель
появилась кровь. Далее сама Гефсимания, место погребения Богородицы и
слева можно различить, наполовину скрытую за складками гор, Вифанию, что истинный
Монастырь Марфы и Марии, сестры Лазаря, которую Господь вызвал из
могила; и выше церковь Св.Мария Магдалина радостно венчает гору Оливет, откуда
воскресший Спаситель славно вознесся на небо, чтобы увенчать оттуда всех тех, кто
искушения оставались верными Ему до смерти (см. Откр. 111: 5, 21).

Иерусалим

5/18 июля 1925 г.

Первоначально появилось в Православная жизнь , т. 31, нет. 5 (сентябрь-октябрь 1981 г.), стр.
3-14. Чтобы узнать больше о жизни этого святого, обратитесь к Великой Княгине Елизавете Великой.