Мариано фортуни: Художник Мариано Фортуни, биография и картины

Художник Мариано Фортуни, биография и картины

   11 июня 1838 года на свет появился талантливый, одарённый художник и востоковед Мариано Фортуни. Он родился в испанском городе Реусе, в Каталонии. Его жизнь была яркой и интересной, наполненной светом, любовью, добром, калейдоскопом волнующих событий и фейерверком творческого вдохновения.

   Мариано был сиротой. После смерти родителей его воспитанием занимался дедушка. Он очень любил мальчика и заботился о нём. Дедушка работал столяром в мастерской, и в свободное время создавал восковые фигуры и статуэтки. Мариано нравился его труд, и он с удовольствием помогал дедушке раскрашивать изделия. Мальчик рано проявил интерес к рисованию. Он был знаком с местным художником и научился у него живописи. Мариано писал обетные картины, рисовал людей, природу, животных. Ему нравилось общение с окружающим миром. Он любил быть в уединении, мечтать, размышлять, творить!

   Юного Мариано привлекала скульптура. В четырнадцать лет он совершил путешествие в Барселону и познакомился со скульптором Таларном, который обнаружил у него многогранные таланты в искусстве. Благодаря своему покровителю, юноша получил бесплатное обучение в Школе Изящных Искусств. Во время учёбы он получал стипендию. На свои первые деньги он ездил в Рим, где любовался художественными шедеврами гениальных живописцев. Здесь он продолжил образование. Его необычайной трудоспособностью восхищались учителя и наставники.

   В 21 год Мариано Фортуни отправился в Африку для сбора материалов, которые использовал в работе по написанию батального полотна о победе испанских войск. Он провёл в Африке около трёх месяцев. Там у Мариано раскрылся дар колориста. В этой стране он получил много ярких впечатлений, познакомился с восточной культурой, бытом, обычаями и традициями африканских племён, вдохновился экзотичной природой и открыл для себя много нового. Его пленили световые и цветовые эффекты этой удивительной страны, и каждый день, проведённый в Африке, был для него незабываемым! Восток его удивил и покорил. Он стал работать ещё больше и усерднее! Благодаря восточной стране его талант расцвёл, сияя всеми красками совершенства. Солнце его творчества светило, озаряя душу вдохновением.

   На следующий год Мариано Фортуни отправился в Марокко, где был назначен хроникёром при штабе испанской экспедиции. В этом путешествии художник открыл много нового. Он усиленно работал, создавая этюды и картины с арабскими сюжетами, которые писал маслом и акварелью. Большое внимание Мариано уделял созданию гравюр на металле.

   Всю жизнь мастер кисти провёл в Италии, посещая иногда Испанию и Париж. На его творчество оказало влияние знакомства с известными живописцами, портретистами, скульпторами, литографами. Некоторые их работы он даже копировал. Художник был наделён прекрасным воображением, и оно приводило его к неожиданным и оригинальным решениям. Иногда он использовал для фона картины акварельные пятна или брал прокоптившийся лист бумаги.

   Мариано Фортуни был женат. Имел дочь Марию и сына Мариано, названного в честь отца. Сын художника стал известным дизайнером-модельером.

   Мариано Фортуни было создано много непревзойдённых авторских художественных работ! Он писал маслом свадебные церемонии, церкви, природу, путешествия, восточные мотивы и исторические сюжеты. Художник питал интерес к старине и отражал её в живописи. Каждое творение мастера кисти было уникальным! Его шедевры сияют ясным солнцем Вселенной, в котором отражается жизнь разных эпох. Красочные, цветовые сочетания несут его картинам яркий звездопад искусства, дарят волшебную красоту, увлекают в мир, полный гармонии вещей. Художник умело передавал в работах своё настроение, красоту и богатство окружающего мира. Его картинами восхищались все!

   Мариано Фортуни ушёл из жизни рано. Он скончался от малярии, в Риме, 21 ноября 1874 года. Его работы хранятся во многих музеях мира и высоко признаны обществом.

Мариано Фортуни-де-Мадразо — дизайнер, художник, изобретатель.

Испаноязычные художники

Познакомьтесь с Курсами испанского на ichebnik!
4 бесплатных мини-курса испанского для начинающих, продолжающих и совершенствующихся.
Учи Испанский всерьёз!

Посмотреть все>>

Анна Борисова

Недавно мы вели разговор об испанских импрессионистах. Одновременно с ними в середине XIX века в стране творили другие талантливые художники, например, такие известные мастера более классического жанра, как Мариано Фортуни и Раймундо де Мадрасо-и-Гаррета.

Художник Мариано Фортуни-и-Марсал (1838-1874 гг.) за свою короткую жизнь (прожил 36 лет) смог достичь большого успеха, став одним из лидеров так называемого романтического ориентализма, видным представителем испанской классической школы в живописи. Уроженец Каталонии и сирота с детства, он воспитывался дедом — формовщиком терракотовых статуэток. В 14 лет мальчик пешком отправился в Барселону где, благодаря своему таланту, получил возможность бесплатного обучения в Высшей школе изящных искусств. Затем юноша продолжал образование в Риме и работал во многих городах Испании, а также во Франции и Марокко. Большую роль на полотнах Фортуни играют старинные вещи, — мастер был увлеченным антикваром. Творчество Фортуни оказало большое влияние на зарождение модерна, а его произведения представлены в музеях Нью-Йорка, Бостона, Балтимора, Москвы (музей изобразительных искусств им. А.С. Пушкина) и Санкт-Петербурга (Эрмитаж).

Мариано Фортуни-и-Марсал. Испанская свадьба

А вот живописца Раймундо де Мадрасо-и-Гаррета (1841-1920 гг. ) принято относить к последователям академического классицизма с элементами реализма. Этот мастер начинал свое обучение искусству в Королевской Академии Сан-Фернандо в Мадриде, после чего уехал в Париж, где копировал шедевры музеев Лувра и Люксембурга. Мадрасо-и-Гаррета начинал с исторической живописи, позже перейдя к небольшим жанровым сценам и портретам. В его картинах чувствуется влияние роккоко и японского искусства. Этот испанец особенно любим американскими коллекционерами, и некоторые из его картин сейчас можно увидеть в музее Метрополитен в Нью-Йорке. Также большая коллекция его картин хранится в испанском музее Прадо.

Раймундо де Мадрасо-и-Гаррета. Внутри церкви. Исповедь.

Итак, как же связаны между собой два этих испанских художника — Мариано Фортуни и Раймундо де Мадрасо-и-Гаррета, кроме того, что они были современниками и оба — живописцами жанровых сцен, портретов, ярких изящных деталей интерьеров и туалетов?

Они были родственниками. Дело в том, что Мариано Фортуни был женат на дочери Мадрасо-и-Гаррета, и именно этот союз двух творческих семей наградил Испанию особенным гением, о котором у нас и пойдет речь сегодня. Имя этого человека — Мариано Фортуни-де-Мадразо. Среди его талантов и увлечений — живопись, скульптура, фотография, архитектура, постановка освещения на театральной сцене. Он был творцом, дизайнером, изобретателем, подлинным человеком-оркестром. Но обо всем по порядку.

Итак, Мариано Фортуни-и-Мадразо был сыном упомянутого выше Мариано Фортуни-и-Марсал и внуком Мадрасо-и-Гаррета. Многим он известен в основном в  качестве модельера. Он действительно отличился на этом поприще, — открыл свой дом моды в 1906 году и продолжал карьеру дизайнера одежды до 1945 года, но это далеко не основной из его талантов и умений.

Будущий мастер родился 11 мая 1871 года в Гранаде. Его знаменитый отец умер, когда ему было три года. Тогда вдова Фортуни (дочь Раймундо ле Мадразо и Гаррета) переехала с семьей в Париж, а в 1889 году — в Венецию.

Надо сказать что, несмотря на то, что мальчик почти не знал своего отца, так рано ушедшего их жизни, Фортуни-старший успел создать для сына целый мир, сформировавший вкус и художественное чутье будущего мастера. С детства Фортуни-младшего окружали родительские  коллекции живописи и тканей, купленных в разных уголках Европы, различные предметы искусства, даже рыцарские доспехи прошлых времен, которые при жизни собирал Фортуни-отец. С рождения любующийся прекрасными артефактами, молодой Фортуни полюбил путешествия по Европе в поисках новых источников вдохновения. И одним из таких источников для юноши стал великий Рихард Вагнер. После знакомства с немецким композитором и с основанным им театром (дело в том, что в городе Байройте Вагнер учредил собственный театр для постановки своих опер), Мариано загорелся идеей погрузиться в театральное дело с самых азов. Силясь вникнуть в каждую деталь нового «мира», Фортуни прошел через все должности, начиная с осветителя, архитектора, художника-декоратора и заканчивая директором театра.

Особенно отличился мастер своими экспериментами со светом в театре. Он выяснил, что свет меняет оттенок и интенсивность, отражаясь от разных поверхностей. Так в постановках, например, начало «оживать»  «небо» — оно становилось закатным, рассветным, пасмурным, любым.

В 1897 году в Париже Фортуни встретил свою будущую жену — Анриетту Негрину. И тот факт, что наиболее известные достижения Фортуни были сделаны в области дизайна модной одежды, — не в последнюю очередь заслуга его супруги. Анриетта была портнихой и часто помогала мужу в конструировании моделей. Большую часть жизни супруги прожили в старинном палаццо в Венеции, который дизайнер наполнил шедеврами своего отца и произведениями искусства из родительских коллекций, а также другими вдохновляющими его предметами и артефактами.

Анриетта Фортуни

Вероятно именно живопись, которой в свое время окружили его родители, и которой он продолжал окружать себя сам, помогла Фортуни так тонко чувствовать цвет и свет, что нашло свое применение в фотографии, в театральном деле и в деле создания костюмов.

За создание тканей и моделирование костюмов мастер берется как-раз после свадьбы. Увлечение древнегреческим и венецианским стилями и унаследованная от отца любовь ко всему азиатскому, привели Фортуни к большим открытиям в дизайнерском искусстве.

В конце 1890-х гг. он всерьез увлекся набойкой тканей и создал коллекции парчи, бархата и гобеленов в венецианской технике XIV-XV вв, а в 1901 году представил сшитые из этих материалов модели в Париже. Одним из его первых экспериментов в дизайне одежды были, так называемые, «Кносские шарфы» или «Кносские шали» (1906 г.) — своеобразное покрывало похожее на индийское сари. Прямоугольное полотно с геометрическим узором можно было обернуть вокруг тела, создавая различные комбинации, не стесняющие движений. Так шарф мог стать жакетом, туникой, юбкой. Стремясь подчеркнуть естественные изгибы женского тела, Фортуни был противником лишних деталей и аксессуаров, отвлекающих взгляд от естественной красоты.

Кносские шали

В 1907 году Фортуни создает свое бессмертное платье «Delphos” («Дельфос») — платье-тунику из плиссированного шелка. Колоннообразный силуэт и свободный покрой платья, по замыслу автора, «ничего не показывает, но ничего и не скрывает». Сначала «Дельфос» стало одеждой танцовщиц, так как оно было слишком «открытое» для носки вне сцены, но в то же время свободный покрой оказался удобен для движения. В 1909 году Фортуни получает на свое изобретение патент и создает целую серию таких платьев. «Дельфос» соответствовало духу эпохи модерн, на него начинают ориентироваться другие дизайнеры, так появляется различное множество его вариантов — с рукавами длинными, короткими, узкими, широкими, без рукавов. Часто рукава представляли из себя подобие крыльев летучей мыши, дополнялись широким вырезом горловины и шнурком, позволяющим регулировать плечи. Подол платья нередко украшался мелким венецианским стеклярусом. Кроме эстетической функции такой орнамент нес еще и функцию практическую, — под тяжестью бусинок плиссированный шелк четко струился вдоль фигуры, а не лежал как попало.

Платье стало настоящим открытием и спасением для туго затянутых в корсет женщин, однако долгое время оно считалось «чайным» или домашним, в нем принимали гостей в узком семейном кругу. И только в 20-е годы, когда мода дала добро на частичное обнажение женского тела, дамы осмелились вынести «Дельфос» за пределы домашних стен, и оно превратилось в настоящий революционный тренд. Именно тогда это платье приобрело статус вечернего наряда, хорошо знакомого нам по эстетике «Великого Гэтсби». Помните красоток «эпохи джаза» в мерцающем плиссированном шелке? Фортуни, еще на театральных подмостках детально изучивший свойства освещения, сумел наградить свои шелковые творения магией хамелеона — платья меняли свой цвет и оттенок в зависимости от освещения.

Платье «Дельфос» в сериале «Аббатство Даунтон»

Как мы уже знаем, Фортуни вдохновляли стили прошлого, особенно Древней Греции, отсюда эти одежды, струящиеся вдоль естественных изгибов тела. Причем плиссировка всегда выполнялась Фортуни собственноручно, и воссоздать ее также безупречно никому не удалось. Кроме того, используя древние методы, мастер сам производил пигменты и красители для окраски тканей. Так он красил бархат и шелк, используя пресс, который сам разработал. Сегодня многие платья авторства испанского маэстро в качестве произведений искусств находятся в музеях и частных коллекциях.

С 1909 года Фортуни открывает в Венеции демонстрационный зал, успешно продает свой текстиль и одежду. С 1920 года открываются магазины в Париже и Милане. Охваченный искусством, а не жаждой мгновенной наживы, Фортуни создавал проекты не сиюминутные, а действительно вечные, не подвластные времени и законам коммерческого рынка. Удивительный факт, но сама мода никогда не интересовала Фортуни. Его увлекал именно процесс создания, изобретения, а не рождение нового модного веяния, не внедрение новой идеи. Фортуни — инженер и изобретатель вещей, а не идей, он ремесленник, конструктор и практик, в том числе и в области костюма. На протяжении своей жизни Фортуни-дизайнер воздерживался от радикальных изменений своих моделей, поэтому сложно говорить о каких-то этапах его творчества. Если работы других модельеров так или иначе учитывали специфику времени, неизбежно для них было и устаревание, — это непреложный закон моды. Работы же Фортуни оказались вне времени, как чистое искусство, они актуальны поныне.

С 1901 по 1933 год Фортуни получил 18 патентов на свои изобретения, причем в самых разных областях. Так запатентованный создателем метод плиссировки шелка до сих пор носит название «плиссировка Фортуни». Еще несколько патентов принесли ему разработки в сфере декоративного и театрального освещения. Например, из шелка собственного изготовления Фортуни создавал абажуры для светильников. Ткань для них он производил на специально открытой для этих целей фабрике в Венеции. Знатоки не перепутают абажуры Фортуни ни с чем другим: опаловый цвет, узнаваемые узоры, шелковые шнуры с кистями и стеклянными бусинами.

Вскоре в Париже и Лондоне появились салоны Фортуни, в которых выставлялись ткани, одежда и светильники. Производство оригинальных абажуров, к которому приложил руку сам мастер, закончилось в конце 1920-х. Ни одна из венецианских фабрик позже не решалась повторить «Фортуни» из-за технической сложности и проблем с патентами.

Испанский дизайнер и изобретатель умер в мае 1949 года у себя дома в Венеции и был похоронен в Риме. Сегодня в венецианском палаццо четы Фортуни располагается музей гениального испанца и проходят различные выставки. Приобретя этот дом в начале XX века, творец называл его своим «мозговым центром» — именно в нем он прожил большую часть своей жизни и сделал многие свои открытия. Дом-музей по сей день посещают поклонники творчества маэстро. Известно, что жизнь и работа Фортуни были источником вдохновения для француза Марселя Пруста и многих других известных людей со всего мира, а сага о жизни этого мастера была запечатлена в новелле Пире Гимферерр «Фортуни».

Вот теперь и нас уютный свет абажура, мерцание джазовых платьев-туник и даже мелкий венецианский стеклярус будут отсылать к личности тонкого художника и виртуозного изобретателя из испанской Гранады.

Избранные статьи для влюблённых в испанский
Все, что вы хотели знать об испанском языке и его изучении, а также об испаноязычной культуре — в нашей рассылке дважды в неделю вместе с уроками для изучения испанского.

МАРИАНО ФОРТУНИ. СТИЛЬ ВНЕ ВРЕМЕНИ. часть 1: плиссировка: la_gatta_ciara — LiveJournal

Ведя этот ЖЖ, я обнаружила у себя маленькую слабость – меня увлекло творчество модельеров 1920-х годов. Я, как и многие, была убеждена, что 20-е – это прямой силуэт, стрижка «Боб» и туфельки с перемычкой. Но, на самом деле, тогда работало большое количество дизайнеров предлагавших интересные модели, стилизованные под разные эпохи. Начну я свой рассказ о трех известных в ту пору домах, с известного модельера Мариано Фортуни, чьи работы стали для многих хрестоматийными.

Имя Фортуни, конечно, связано не только с 20-ми годами, но на то время пришелся самый пик его популярности.
Очень не хочется повторять здесь всем известную информацию о Фортуни, но вдруг, кто не знает? Поэтому, копирую из Википедии:

«Сын известного художника-ориенталиста Мариано Фортуни-е-Марселя (1838—1874). Остался без отца в трёхлетнем возрасте, в детстве жил с матерью в Париже и Венеции, много путешествовал по Европе, был подающим надежды художником, скульптором, архитектором, фотографом, но предпочёл стать дизайнером. В 1897 году женился на Анриэтте Негрин.

В конце 1890-х Фортуни увлекся набойкой тканей и создал коллекции парчи, бархата и гобеленов в венецианской технике XIV—XV веков, а в 1901 году представил сшитые из этих материалов модели в Париже.

Немного позднее он запатентовал способ плиссировки шёлка, которая с тех пор носит название «плиссировка Фортуни»».

Википедия правильно указывает на две важные вещи в творчестве Фортуни, как дизайнера одежды: плиссированные платья «Delphos» (платья — хитоны в греческом стиле) и набивной бархат.
Плиссированные платья были придуманы им в 1907 году, а в 1909 — запатентованы. Художник не считал себя модным дизайнером, ему было интересно работать с тканью, формой, цветом и фактурами. Тем не менее, его платья были невероятно популярными.

Изначально, «дельфосы» носили дома – в качестве чайного платья. Напомню, что начало ХХ века – это корсеты и сложные силуэты, а модели Фортуни категорически исключают корсет. Но, как раз, чайное платье позволяло дома ходить в удобном и красивом наряде.

Разумеется, первым популяризатором этого платья была жена и муза дизайнера.

Но потом, его полюбили многие женщины. Самые известные клиентки Фортуни — актрисы: Сара Бернар, Айседора Дункан и Наташа Рамбова. Они стали появляться в подобных нарядах на публике, с тех пор, платье-дельфос от Фортуни стало ассоциироваться с артистичной женщиной, независящей от чужого мнения. А еще позже — стало модно и престижно обязательно иметь в гардеробе подобное платье.

Айседора Дункан и Сергей Есенин

Наташа Рамбова

Лилиан Гиш

Метод его плиссировки с одной стороны – понятен, но, с другой стороны, неповторим. Есть версия, которая мне кажется сомнительной, что вручную шелк сметывали в мелкие складочки, обрабатывали специальным составом, а потом прогоняли через горячие фарфоровые валики. Но добиться такого же результата, как у Фортуни, в наше время не смог никто.

Для подобного платья брали в 5 раз больше шелка, ведь плиссировка сжимает объем ткани. Для утяжеления края и подола Фортуни нашивал бусины из муранского стекла

Помимо плиссировки и подражания античным образцам меня в этих платьях восхищает их цвет.

В то время уже использовались анилиновые красители. Фортуни же красил свои шелка вручную и только с помощью натуральных красок.

На первый взгляд кажется, что такие платья сделать просто. Но на самом деле, качество работы Фортуни заключается в неповторимости: для каждой клиентки специально создавался новый оттенок.  Учитывалось и то, как движение и свет влияют на цвет.

Одним из его источников вдохновения был венецианский художник Карпаччо.

Вертикальная плиссировка делала ткани похожими на современный трикотаж: они становились эластичными и легко, словно струи водопада, стекали по женской фигуре, повторяя все её изгибы.

Как все просто и вместе с тем – восхитительно красиво! Такие платья хранились и продавались в скрученном состоянии в коробке, напоминающей шляпную.

«Дельфосы» не стирали, а если нужно было почистить – возвращали в мастерскую Фортуни, где их приводили в порядок и даже реставрировали складки.

Именно такой вариант одежды «от Фортуни» использовали художники по костюмам в фильмах «Крылья голубки» и «Возвращение в Брайдсхед», чтобы подчеркнуть в них независимость и артистическую склонность.

«Крылья голубки»

Возвращение в Брайдсхед»

Его платья вне времени, потому что имеют свой стиль.

Наталья Водянова на вечеринке

Известная модель и коллекционер винтажной одежды от кутюр Татьяна Сорокко

Во второй части я немного расскажу о набивных тканях Фортуни.

«Волшебник из Венеции» Мариано Фортуни в Эрмитаже

Выставка: “Мариано Фортуни. “Волшебник из Венеции”. Коллекционер. Художник. Кутюрье”

Где: Эрмитаж, здание Главного штаба, 2-й этаж

Когда: Выставка открыта до 13 марта 2017 года

Деталь платья – дельфоса из коллекции Н. С. Мустафаева на выставке Эрмитажа. Источник: http://la-gatta-ciara.livejournal.com

В Эрмитаже представлены любимые платья Айседоры Дункан и Пегги Гуггенхайм из плиссированного шелка, театральные костюмы, эскизы и ткани с действующей фабрики Мариано Фортуни в Венеции. Это первая в России выставка знаменитого испанского дизайнера XX века Мариано Фортуни-и-Мадрасо, который еще при жизни прославился как «волшебник из Венеции». Он изобрел особенный способ плиссировки шелка, который до сих пор носит его имя. Длинные платья Delphos в античном стиле предпочитали другим актриса Сара Бернар, танцовщица Айседора Дункан.

Сергей Есенин, Айседора Дункан и ее приемная дочь Ирма, 1922. Ирма и Айседора – в платьях-дельфос Мариано Фортуни

Мариано Фортуни создавал коллекции парчи, бархата и гобеленов в венецианской технике XIV—XV веков. Фабрика дизайнера, открытая им в 1919 году на острове Джудекка в Венеции, до сих пор выпускает ткани по его проектам, соблюдая историческую технологию украшения. Платья из тканей, выпущенных на фабрике, носили героини сериала «Аббатство Даунтон».

Организаторы выставки дополнили наследие Мариано Фортуни историческими параллелями из коллекции Эрмитажа: итальянскими средневековыми и ренессансными тканями, коптскими тканями, античной скульптурой и восточной керамикой.

Палаццо Фортуни в Венеции

Выставка в Эрмитаже — совместный проект Эрмитажа и Городских музеев Венеции, которые предоставили для выставки более 150 работ, в основном это вещи из Музея Фортуни — дома и мастерской художника в Палаццо Песаро дельи Орфеи в Венеции — одного из 12 Городских музеев Венеции.

*Здание музея расположено по адресу: San Marco, 3780, Venezia.

Выставка Мариано Фортуни в Эрмитаже. Источник: http://la-gatta-ciara.livejournal.com

Один из главных шедевров коллекции Эрмитажа, представленный на выставке, носит историческое имя «Ваза Фортуни». Альгамбрская испано-мавританская ваза с золотым люстром, датируемая второй половиной XIV века, считается одной из лучших в мире.

Ваза Фортуни. Эрмитаж. Ваза представлена на выставке

Она поступила в Императорский Эрмитаж в составе коллекции парижского антиквара Базилевского в 1885 году, который в свою очередь приобрёл ее из семьи Фортуни. Происхождение вазы было настолько существенным, что сохранилось в ее названии.

Мариано Фортуни

Мариано Фортуни. “Волшебник из Венеции”

Ткани Фортуни в виде цветов тюльпана, сделанные при его жизни. http://la-gatta-ciara.livejournal.com

Мариано Фортуни-и-Мадрасо родился 11 мая 1871 года в Гранаде в творческой семье: его отец, Мариано Фортуни-и-Марсель (Mariano Fortuny y Marsal) был известным жанровым живописцем, а мать — дочерью другого известного испанского художника Раймундо де Мадрасо-и-Гаррета (Raimundo de Madrazo y Garreta). После смерти отца, Мариано не исполнилось тогда еще и четырех лет, семья переезжает из Испании во Францию, в Париж. С раннего детства становится ясно, что юный Мариано унаследовал талант своего отца.

Тюльпаны росписи на тарелке напоминают ткань Фортуни. Источник: http://la-gatta-ciara.livejournal.com

Во Франции он проводит время, обучаясь живописи. Однако в 1889 году семейство снова меняет место жительства: на этот раз они переезжают в Венецию. Обладая недюжинными способностями в области живописи, фотографии, скульптуры и архитектуры, молодой человек начинает путешествовать по Европе в поиске выдающихся творцов искусства.

На рисунках текстиля от Фортуни явно присутствуют средневековые мотивы. Источник: http://la-gatta-ciara.livejournal.com

Фортуни справедливо полагал, что качество абсолютно любой продукции, как материальной, так и не материальной, можно в значительной степени улучшить, если иметь доскональное представление о процессе в целом, грубо говоря, если знать, что мы имеем в начале и что и как мы можем получить из этого в конце.

Средневековые мотивы. Мариано Фортуни. Ткань. 1920 гг, Венеция. Шелковый бархат, набойка. Фонд Городских музеев Венеции, Палаццо Фортуни. Источник: http://la-gatta-ciara.livejournal.com

Жена Мариано, Генриетта имела большой опыт в портняжном деле, и именно она на первых порах помогала своему возлюбленному воплощать в жизнь многие его задумки. Семейная чета жила в собственном палаццо в Венеции. Практически все помещение было заполнено картинами: здесь были работы отца Мариано, а также работы других художников, которые его отец коллекционировал. Позже к ним прибавились работы, собранные уже самим Мариано Фортуни.

Мариано Фортуни. Подушка. Выставка Эрмитажа. Источник: http://la-gatta-ciara.livejournal.com

Живопись вдохновляла Фортуни, именно она помогла ему научиться тонко чувствовать цвет, что не могло не найти отражения уже в другом его увлечении – моделировании одежды и создании ткани. Надо сказать, что Фортуни, как дизайнер, испытывал на себе два серьезных влияния — одно внутреннее, другое внешнее. К внешнему влиянию можно отнести модернизм, главенствующий в начале XX века абсолютно во всех областях искусства, а также столь обожаемые Фортуни древнегреческий и венецианский стили. К внутреннему же влиянию относится унаследованная им от отца любовь ко всему арабскому и азиатскому.

Фрагмент ткани XVI в., Италия. Фонд Венеции. Ткань с узором “Цветущая ветвь”, Флоренция XV в. (Фонды Эрмитажа), фрагмент ткани с крупным узором, XVI в., Венеция (Фонды Эрмитажа)

Карьера: с 1906 года выпускает знаменитые Кносские шарфы; с 1907 года – платья «Дельфос»; в 1909 году получает патент на свою одежду, на изобретенный им способ производства плиссированной ткани, а также патент на метод изготовления набивной ткани;  в 1909 году в Венеции открывает демонстрационный зал, в котором продает свой текстиль и одежду; в 1920 году открываются магазины в Париже и Милане.  На протяжении всей своей жизни Фортуни обретает популярность как великолепный художник, фотограф, выдающийся изобретатель и декоратор.

Фирма “Фортуни Inc.” подарила Эрмитажу ткань, изготовленную по эскизам Мариано Фортуни, которой оформлена часть экспозиции выставки. Источник: http://la-gatta-ciara.livejournal.com

Одной из особенностей характера Фортуни являлось то, что его совершенно не интересовала мода. Он шил платья ради искусства, а не на продажу. Несмотря на то, что он имел прекрасную возможность основать собственный Дом моды, он отклонил эту затею. Следуя своей эксцентричной натуре, Фортуни и в моде пытался изобрести что-то новое. Одним из его первых экспериментов в этой области явились так называемые «Кносские шарфы», представляющие собой большой кусок материи с геометрическим узором.

Мариано Фортуни. Театральный костюм (фрагмент). Отелло. Ок. 1930 г. Венеция. Шелковый бархат; набойка. Фонд Городских музеев Венеции, Палаццо Фортуни. Источник: http://la-gatta-ciara.livejournal.com

По существу это были даже не шарфы, а полноценный наряд, так как прямоугольное полотно можно было связать, обвернуть вокруг тела и использовать в самых различных комбинациях, создавая одеяния, совершенно не стесняющие движений. При желании простой шарф мог превратиться и в жакет, и в юбку, и в тунику. При создании вещей Фортуни стремился подчеркнуть исключительную красоту женского тела, его изгибы и формы, поэтому он был ярым противником излишних украшательств, которые могли бы все это скрыть.

Ткани и работы Фортуни на театральной сцене. Представлено на выставке Эрмитажа

Несмотря на то, что «Кносские шарфы» выпускались вплоть до 1930-го года, главным открытием Фортуни в области женской моды явились вовсе не они. В 1907 году дизайнер представляет на суд публики платье «Дельфос», ставшее настоящим революционным событием для затянутых в корсет женщин того времени. Платье простого покроя из плиссированного шелка, свободно спадало с плеч, облегая фигуру, подчеркивая естественные линии женского тела.

Мариано Фортуни. Пальто – кимоно голубое с набивным узором (фрагмент). 1920 – 1930 гг. Венеция. Шелковый бархат, набойка. Собрание Фортуни Inc. Выставка в Эрмитаже. Источник: http://la-gatta-ciara.livejournal.com

В 1909 году Фортуни получает на свое изобретение патент. Платье отличалось значительной оригинальностью и прекрасно соответствовало духу эпохи модерн. Появляется множество вариаций: с короткими рукавами, с длинными рукавами, с широкими рукавами, собранными к запястью, или вовсе без рукавов.

Это же пальто-кимоно было на актрисе сериала “Аббатство Даунтон”

Оригинальные платья «Дельфос» имели рукава, напоминающие крылья летучей мыши, широкий вырез «лодочкой» и всегда, независимо от формы, шнурок, позволяющий регулировать плечи. Кроме того, подол платьев неизменно украшался мелким венецианским стеклярусом, что преследовало двойную цель: во-первых, это было великолепным украшением, а во-вторых, бусинки прижимали платье к полу, позволяя запатентованному плиссированному шелку мягко струиться вдоль изгибов тела, а не лежать, как попало.

Платье «Дельфос». Выставка Эрмитажа. Источник: http://la-gatta-ciara.livejournal.com

Однако в своем дизайнерском решении Фортуни намного опередил свое время, и женщины просто не отваживались носить его платья в качестве повседневного наряда. Долгое время платье «Дельфос» считалось домашним платьем или так называемым «чайным» платьем, в котором можно было принимать гостей, и лишь спустя несколько лет, в 1920 году женщины осмелились носить его вне дома.

Эрмитаж поддержал тему Античности статуей и барельефом. Источник: http://la-gatta-ciara.livejournal.com

Изобретенный Фортуни метод плиссировки шелка оказался очень эффективным. До сих пор платья, созданные по этой технологии, обладают первозданной свежестью, как будто их только что сшили. Кроме того, платья можно хранить в скатанном виде, что делает их необычайно удобными в транспортировке, к тому же они не нуждаются в глажении.

Платье-дельфос. Фрагмент. Выставка Эрмитажа. Источник: http://la-gatta-ciara.livejournal.com

Кроме экспериментов с шелком Фортуни увлекался набивкой рисунка на бархатных тканях, из которых он также шил платья, жакеты или накидки, которые он предлагал носить поверх платьев «Дельфос». Для всех своих моделей Мариано Фортуни лично изготавливал особые краски по старинному рецепту. При помощи этих красок и изобретенного им самим устройства, Фортуни набивал нужный ему рисунок на шелковых и бархатных тканях.

Ткань платья-дельфос Мариано Фортуни. Источник: http://la-gatta-ciara.livejournal.com

Для Мариано Фортуни мода являлась тем же искусством, его неизменной частью, не подвластной законам коммерческого рынка. Одежда Фортуни отличается своей «вневременностью», и именно поэтому она не стареет. Элегантная простота, совершенный крой и необычный чувственный цвет – вот основа их неизбывной красоты. Все эти элементы делают платье от Фортуни не просто предметом одежды, но предметом искусства.

На мониторе показывают запись коллекции Valentino, сшитой из тканей Фортуни. На фабрике до сих пор выпускающей ткани по эскизам и технологии Фортуни. Источник: http://la-gatta-ciara.livejournal.com

Вот почему до сих пор различные музеи мира и частные коллекционеры стремятся заполучить в свое распоряжение хоть одно такое платье и готовы отдать за него практические любые деньги – на аукционах сумма может доходить до 40 тысяч долларов.

До 13 марта у вас есть возможность любоваться переливами шелка, а так же бархатом Фортуни лично. Всем в Эрмитаж!

Мариано Фортуни — Все интересное в искусстве и не только. — LiveJournal

Он один из самых — самых испанских художников. Я им восхищаюсь. Мариано Фортуни вместе с Хоакином Соролла и Веласкесом образуют идеальное трио, которое меня очаровывает в образном искусстве этой страны. Это не умаляет множество других не менее важных имен, список которых не может возглавить никто, кроме Сальвадора Дали, Пикассо, Эль Греко, Раймундо де Мадразо, Гойи … Во всяком случае, сделайте свой список по своему вкусу. Он будет хорошо подобран, независимо от того, какой вы сделаете)). Испания — бесконечный поставщик старых и новых имен в мировое искусство.

Мариано Фортуни и Марсал был настоящим новатором во всех своих произведениях. В масляной живописи его техника — точная, красочная и блестящая.
На это повлияло его мастерство в акварели – быстрое, нервное, точное, сделавшее ему имя. Он был великолепный гравер. И, наконец, страстный коллекционер антиквариата: собранные, найденные, отреставрированные им предметы теперь хранятся во многих музеях.

Но он рано умер, так рано – в 36 лет. Его жена, боясь, что интерес к Фортуно пропадет и она останется без средств, выставила все его наследие на два аукциона. И все ушло по непомерным ценам.

У Мариано была увлеченность восточно-восточными темами, историко — жанровой живописью. Но главным была его влюблённость в декоративную и роскошную ориенталистическую живопись, полную цвета и светимости. И в ней он Мастер.

Студия Мариано Фортуни в Риме,  работа Рикардо де Мадразо и Гаррета

Он родился в семье, полной художников, но его отец умер, когда Мариано был еще младенцем. Мать умерла, когда ему только исполнилось 6 лет. Его вырастил, дал образование и профессию – дед.  Именно дедушка поощрил его художественную карьеру, отдав его в учение художнику Доминеком Соберано.

У Мариано Фортуни и Марсала была короткая карьера, но он успел обрасти большим числом завистников, которые обвиняли его в академизме и склонности к конъектуре – писать на потребу буржуазии.

Он, да, был первым художником, по крайней мере, в Испании, который нанял дилера для продвижения и продаж своих трудов. Вот это и вызывало недовольство братьев по цеху. А еще неоспоримый, сильный и яркий талант Фортуни и Марсала. Но Фортуни заложил основы испанского импрессионизма, к которому позднее присоединится Соролла (Валенсия, 1863 — Мадрид, 1923).  Умерев, он стал мифом в своей стране – поговаривают, что он умер от магической атаки тертианского мага.
Ему была диагностирована малярия.

И последнее – он отец дизайнера и модельера Мариано Фортуни.

МАРИАНО ФОРТУНИ – HiSoUR История культуры

Фортуни я Марсаль (Реус, Эль-Баш лагерь, 11 июня 1838 – Рим, 21 ноября 1874), был ведущим каталонский художник, карикатурист и писатель. Его краткая карьера охватывает работу по различным предметам распространенных в искусстве того периода, но оставила очень видную след в истории искусства, в то числе романтического увлечения востоковед темой, историзм жанровой живописи, военной живопись испанской колониальной экспансии, а а также дальновидный расшатыванию штриха и цвета. Фортуни не был равнодушен ко всему, что он видел и жил в его различных поездках. И все эти жизненные переживания вошедший в его работе.

Он был первым каталонским художником, который выделялся на международном уровне в качестве записывающего устройства. Его изобразительный стиль был очень влиятельным для других художников, потому что он даже создал тенденцию, fortunyisme.

В Реус, его имя было дано в театр (Teatro Фортуни, все еще существует), квадрат (Plaça дель Пинтор Фортуни, но известный как Плаза дель Condesito, один из символов, написанных Фортуни), а затем на проспекте.

Он был сиротой в возрасте шести лет, и был поднят его деда; Он был его наставником и его лучший valedor в его ранние годы, и в его раннем возрасте, в пользу его художественной подготовки с Reusian художника Domènec SOBERANO. Она рассчитывала на небольшой экономической помощи двух церковников Реус.

В детстве, Фортуни также работал с ювелиром и золотых дел мастера Антонио Басса, который будет влиять на детали, которые будут характеризовать его картину в будущем.

В 1852 году он переехал в Барселону с дедом. Там он продолжал работать в мастерской скульптора Domènec Таларн, который, доволен прогрессом своего молодого ученика, управляемом небольшую пенсию Благочестивый работы и бесплатное обучение в Школе изящных искусств Лоньи, где он получит за первое время официальной тренировки. Его учителями в школе будет Пабло Мила и Fontanals, Луис Rigalt и Клаудио Lorenzale, некоторые под сильным влиянием так называемого «Назарянина пуризма».

В 1858 году он переехал в первый раз в Рим с пенсией в Diputación-де-Барселона, где он будет устанавливать дружеские отношения с другими испанскими художниками в городе, как Эдуардо Росалесом или Диоскоро Пуэбла. Эта пенсия была строгое ограничение, так как он должен был постоянно посылать свои произведения к депутации, чтобы сделать его пребывание в силе.

В Риме он встретил нескольких итальянских художников; Среди них Аттили Simonetti (1843-1925) стал его учеником и братским другом.

В то же время он посещал частную школу Lorenzale, где он разработал вкус к романтике в более широком представлении.

В 1860 году Первая война Марокко вспыхнула, и Diputación-де-Барселона поручил Фортуни поехать в эту страну для того, чтобы стать летописцем гонки в компании Педро Антонио де Аларкон. Там было бы интегрировать как художник в полку генерала Хуана Прима, также происходящий из Реус. 12 февраля 1860 г., его прибытие в этих краях было зарегистрировано и начал свою работу в качестве летописца событий.

Африка будет открытием для Фортуни, ослепленный светом Северной Африки и ослепленный открытых равнинах, огней и жителей Марокко, даже изучение арабского понятия, чтобы лучше интегрироваться. Он будет освобожден от этого момента конвенций и academicisms, привлекает интенсивно восточные предметы. В результате, Фортуни окрашены некоторые из наиболее значительных произведений его производства, таких как Ла Баталья де Tetuán (Национальный художественный музей Каталонии, Барселона). Или ландшафты, где он практиковал все технические вклады, которые он добавлял к своей картине, как в Северной Африке Пейзаж (Museo Кармен Тиссен Малага), через которую ему удается придать интенсивный рассеянный ощущение полного солнца к композиции обманчиво несущественной внешний вид.

Кроме того, Фортуни был заинтересован в арабских picturesqueism, из которого он черпает вдохновение из того времени в остальной части его работы, в частности, подчеркивая в своей дальнейшей работе Одалиска.

После войны в Марокко после мирного соглашения с Испанией, Фортунь вернется в Испанию. По пути в Испанию, он будет оседать на некоторое время в Барселоне, где он создал бы дружбу с семьей Madrazo, от которого его дочь, Сесилия де Madrazo, станет его женой.

Однажды в Риме, он будет присутствовать в Академии изящных искусств Франции в городе Медичи, в котором он начинал эскизы для его работы «Битва Тетуана».

Позже, в сентябре и октябре 1862 года, он попросил депутацию Барселоны вернуться в Африку, чтобы сделать исследование свете места в обмен на передачу некоторых работ, которые усилят его пребывания в Марокко. Эта поездка имела большое влияние на его стиль, когда он вернулся из этого. Его работа стала восточным стилем, лучше всего виден в его работе «королева Марии Кристина, проходящей войско,» запрос герцога Riansares.

После его возвращения в Европу он вернулся в Рим. Он женился на Сесилии де Madrazo, дочери художника Федерико де Madrazo и сестрой художника Раймундо де Madrazo, с которым Фортуни бы установить тесную дружбу и с которыми он поделился интерес к корриде. Это художественное выражение очаровало художник, который был ослеплен его пластическими ценностями и под впечатлением от смеси цвета и ритуальной драмы, элегантности и жестокости корриды вселенной. Такие работы, как коррида. пикадоры живописца (Кармен Тиссна Малага) в 1867 году, оставили идиосинкраическую изысканность художника, чтобы захватить с обостренным чувством мгновенного движения ощущения грубой силы и безудержной драмой героев.

Вскоре после этого он написал один из его самых известных картин: викария (Национальный музей искусства Каталонии, Барселона), якобы вдохновленный пасторате своего прихода в Мадриде, но многие идентифицируют себя как пасторате Приоритета Сан-Педро-де-Реус , Рассмотренный в качестве кульминации своей карьеры. Здесь мы суммируем все характерные черты его работы; Тщательность и точность его набросков, методическое использование цвета и исчерпывающее исследование с использованием адекватного света. Теофиль Готье высоко оценил работу чрезвычайно, что способствовало увеличить свою известность. Дилер Adolphe Goupil, с которым Фортуни подписал эксклюзивный контракт в сентябре 1866 года, купил картину за 70000 франков и не хотел подвергать ее, боясь испортить его, пока он не перепродал его за 250000 франков.

Последующая публикация его работ «собиратель гравюр» и «Фантазия Sobre эль Фаусто де Гуно» закончат не вывело его работу до окончательного успеха.

К 1870 году Фортуни переехал в Париж, где он планируемое произведение Лувра и Люксембургский музей, с особым интересом в таких художниках, как Орас Верне, Фромантно, Александр Decamps и, в частности, Эжен Делакруа. В этом году он показал несколько работ в парижском зале Адольфе Goupil; Это шоу получило высокую оценку несколько критиков, такие как Теофиль Готье и является ключевым шагом в международной хиротонии.

В 1868 году Фортуни поселился в Гранаде, где Мариано будет рисовать различные работы и где он будет привлекать некоторых из своих друзей из Парижа, таких как Мартин Рико, Jules Worms или Эдуардо Замасуа из Бильбао (который, в конце концов умереть в Мадриде до прибытия).

Фортуни кратко отправился в Лондон, а затем в Неаполь и в небольшой городок Портичей на юге Италии. В то время у него были симптомы депрессии; Коммерческий успех был возведен завидным социально-экономическим положение, но клиентура потребовала ему типа картины, которая препятствовала ему развиваться. В мае 1874 года он вернулся в Париж с намерением сломать его отношения с Goupil. Наконец 9 ноября 1874 вернулся в Рим, где он умер 21 ноября, из-за кровотечения желудка, вызванной язвой.

В апреле 1875 г. картины все еще в своем кабинете и различные предметы, которые собраны Фортуни в его частной коллекции были проданы с аукциона в отеле Друо в Париже, уже достигнув втридорога.

Несмотря на его смерть в возрасте 36 лет, его стиль и техническая виртуозность работы определяют его как великий художник, который несмываемый целое поколение европейских художников. Он культивируется переносное Figuration, внимательный к деталям и игры света, формы с поразительной точностью прикосновением кисти, очевидно, свободной и спонтанной. Но коммерческий успех и требования его дилеры Goupil сдержанной эволюцию, что он хотел, и что может революционизировать испанскую живопись, оставшись в живых. Они указывают на этой новой линии его последние работы, как голый в пляже Portici или детей художника в японском зале (как в музее Прадо).

Его сердце утопает в Реус, его родном городе, в настоятелем Сан-Педро. В Реусе, также, его имя было дано в главном театре города (театр Фортуни, все еще существует), квадрат (на площадь художника Фортуни, более известный как Площадь Condesito, особа герой одного из самые популярные акварелей учителя), а позже к проспекту.

Его сын Мариано Фортуни и Madrazo был известным художником, сценограф и дизайнер.

Поделиться ссылкой:

• Нажмите, чтобы поделиться на Twitter (Открывается в новом окне)
• Нажмите здесь, чтобы поделиться контентом на Facebook. (Открывается в новом окне)
• Нажмите, чтобы поделиться записями на Pinterest (Открывается в новом окне)
• Нажмите, чтобы поделиться записями на Tumblr (Открывается в новом окне)
• Нажмите, чтобы поделиться на LinkedIn (Открывается в новом окне)
• Нажмите, чтобы поделиться в WhatsApp (Открывается в новом окне)
• Нажмите, чтобы поделиться в Skype (Открывается в новом окне)
• Нажмите, чтобы поделиться в Telegram (Открывается в новом окне)
• Нажмите, чтобы поделиться на Reddit (Открывается в новом окне)
• Нажмите, чтобы поделиться записями на Pocket (Открывается в новом окне)

Мариано Фортуни. Последний гений эпохи Возрождения

Мариано Фортуни был одним из самых талантливых творческих умов своего времени. В основном он работал в Италии, был известен своими тканями в стиле модерн и шелковыми платьями со складками и бархатными шарфами. Современники называли его последним человеком эпохи Возрождения за его изобретения, которыми славится этот недооцененный Леонардо.

Мариано Фортуни-и-Мадрасо родился 11 мая 1871 года в Гранаде, Испания. Он посвятил свою жизнь искусству и прославился во всем мире своими тканями в стиле модерн, которые украшали лучшие музеи, церкви, дворцы и дома с 1906 года. Фортуни был опытным дизайнером-новатором, архитектором, изобретателем, кутюрье и светотехником. Его отец, Мариано Фортуни-и-Марсал, также был художником и коллекционером древних восточных тканей и ковров, редких гончарных изделий и металлического оружия.

Мальчик лишился отца в 1874 году, поэтому вместе со своим дядей переехал в Париж, где обучался живописи. В 1889 году он вместе с матерью переехал в Венецию и прожил там всю оставшуюся жизнь. Увлекаясь живописью, Фортуни также интересовался фотографией и сценографией. Под влиянием всех этих ремесел он научился контролировать все процессы в своих проектах. Например, для театра он создал новаторские техники освещения, изобрел свои собственные красители и ткани для декораций, а также машины для печати на ткани. В совокупности Фортуни получил более 20 патентов на свои изобретения.

Примерно в 1907 году платья Фортуни, которые были вдохновлены древнегреческой культурой (туника и пеплос), стали чрезвычайно популярными среди высших кругов Парижа. Это были великолепные и легкие шелковые платья с нежной окраской и свободой движений. Одни из этих платьев были просты в исполнении, в то время как другие имели сотни крошечных складок, простирающихся от шеи до стоп.

В том же 1907 году Фортуни создал свое самое эффектное платье в стиле модерн — «Дельфос». Оно было выполнено из плиссированного шелка и получило популярность благодаря Айседоре Дункан и Саре Бернар. Созданные в революционной форме и вдохновленные древнегреческим стилем, длинные платья были простыми и свободными, искусными и очень комфортными. Края изделия обычно отделывались бусинами из цветного венецианского стекла, которые были одновременно декоративными и функциональными. Весь плиссированный и набивной шелк, платья и шарфы были сделаны вручную в его мастерской, так же как и разноцветный бархат, атласная подкладка, шелковая нить и ремни.

На рубеже веков он экспериментировал с применением электрического света в оформлении сцены, а также работал со знаменитым итальянским писателем Габриэле Д’Аннунцио. Для внутреннего убранства он создал элегантные лампы Фортуни, которые рассеивали тонкий свет через опалесцирующие шелковые плафоны, натянутые на тонкую проволочную форму. Шелк был расписан вручную с использованием золотых мотивов, вдохновленных восточным искусством, а в качестве завершающего штриха лампы были украшены стеклянными бусинами и шелковой нитью.

В начале 1900-х годов Фортуни создал «шарф Knossos», выполненный из шелка прямоугольной формы с геометрическим асимметричным принтом. Для создания изделий шелка окрашивали во всевозможные цвета, нанося различные рисунки или цветовые комбинации.

При всем обилии изобретений невозможно не отметить живопись Фортуни — главную любовь мастера. Его работы были вдохновлены цветочными узорами османского текстиля, роскошной вышивкой эпохи Возрождения и абстрактными узорами, яркими цветами персидского искусства.

В Италии Мариано Фортуни основал свою мастерскую-лабораторию в великолепном дворце Палаццо Пезаро Орфей, который позже стал Палаццо Фортуни, а ныне Музеем Фортуни. Мариано Фортуни-и-Мадрасо умер в своем венецианском дворце в 1949 году и был похоронен в Римской церкви Верано.

Фортуни, Мариано — Коллекция

Мариано Фортуни-и-Марсал ушел в потомство как один из величайших мастеров Испании XIX века. Уровень его искусства сопровождается памятью об огромном международном успехе, с которым мог сравниться только Соролья в свое время. Его работы, известные в Париже Второй империи, были одними из самых желанных для своего времени крупнейшими европейскими и американскими коллекционерами. Фортуни и его коллега из Мадрида Росалес породили широкий круг учеников, последователей и подражателей и оставались незабываемыми во второй половине столетия.
Родившийся в скромной семье, Фортуни в молодом возрасте осиротел и воспитывался дедом, скульптором и мастером. Свое раннее художественное образование он получил в школе Лонха в Барселоне, где господствующие наставления Назарено привели молодого Мариано к развитию необычайной любви к рисованию как средству подготовки своих работ. Вскоре он выделился среди своих соучеников, получив грант на поездку в Италию в 1857 году, где он изучал обычаи этой страны, выполняя необходимые стипендиальные работы.Еще до того, как истек срок его грантов, в 1860 году, академический престиж, который он заработал благодаря работам, которые он отправил обратно в Испанию, побудил региональное правительство Барселоны поручить ему нарисовать военные кампании в Северной Африке, где и каталонские ополчения, и герцог Прим — уроженец Реуса, как и Фортуни — сыграл важную роль. Единственная работа в рамках этого проекта, Битва при Тетуане (Барселона, Национальный музей искусства Каталонии), осталась незавершенной, что вынудило Фортуни вернуть экономические успехи, которые он получил от регионального правительства.Фактически, он хранил эту картину до конца своей жизни. Он намеревался предложить панорамный вид, задуманный с динамическим реализмом, который был весьма далек от того, что можно было ожидать от такого рода заказов. Тем не менее, это позволило ему посетить Марокко и обнаружить влияние открытого света на географию Африки. Это должно было оказать исключительное влияние на его работу, как видно из «Битвы при Вад-Расе» (P4331), которую он написал примерно в то же время. После своего пребывания в Африке он ненадолго побывал в Мадриде, где изучал коллекцию испанской живописи Музея Прадо.Это тоже оставило важный след в его стиле. Наконец, он путешествовал по Европе, получая из первых рук знания о картинах Версальского баталии и, тем более, об ориентализме, который Эжен Делакруа (1789–1863) и Эжен Фромантен (1820–1876) ввели в моду в Париже. В то время как впечатления Фортуни о Северной Африке присутствовали в его творчестве в то время, поездка в Париж и искусство, которое он там обнаружил, привели его к разработке стиля, более привлекательного для международного рынка.
В 1864 году он принял заказ на украшение одного из потолков в парижской резиденции герцога Риансара, чья жена, изгнанная королева Мария Кристина Бурбонская, была матерью Елизаветы II из Испании. Результатом стала королева Мария Кристина, инспектирующая войска (P4332), и этот придворный контакт стал началом заметности Фортуни в парижском высшем обществе.
Хотя его живой интерес к арабскому миру побудил его снова посетить Марокко в 1862 году, к тому времени он уже был вовлечен в создание композиций, напоминающих 18 век, в ответ на запросы рынка.Примерно в середине того десятилетия он встретил арт-дилера Адольфа Гупиля и стал одним из его звездных художников. Обязательства, порожденные этими коммерческими отношениями, побудили его создавать жанровые картины, отражающие международные вкусы: изображения чисто анекдотических событий, происходящих в более ранние времена. Ярким примером является «Дом священника» (1870, Барселона, Национальный музей искусства Каталонии), который Готье считал ярким выражением своей эстетической теории «искусство ради искусства». С этого момента слава Фортуни и цена его картин достигли уровня, немыслимого для любого другого испанского художника того времени.
Вскоре после этого успеха, который обеспечил его будущее экономическое благополучие, Фортуни посетил Севилью и Гранаду с друзьями, включая Раймундо де Мадрасо и Мартин Рико. Этот визит в Андалусию возродил его увлечение исламским миром, и там, в одной из классических обстановок европейского ориентализма, он смог более зрелым образом заинтересоваться ослепляющим белым и естественным светом этого региона.
Последние годы жизни он жил в Риме, где мог писать с большей художественной свободой.Таким образом, он отделился от «tableautin», ответственного за его славу и богатство, и проявил большую творческую независимость. Таким образом, в конце своей короткой жизни Фортуни выразил себя с богатым, ярким веризмом, который все больше приближался к реализму, основанному на его понимании света и сосредоточенному на повседневных событиях как наилучшей обстановке для его экспериментов. Это можно увидеть в шедевре, который отмечает конец его каталога: Пляж Портичи (Частная коллекция) (Дж. Наварро, К.in: El siglo XIX en el Prado, Museo Nacional del Prado, 2007, pp. 471-472).

Фотография, на которой воспроизводится оригинальный портрет Фортуни Федерико де Мадрасо-и-Кунц (Национальный музей искусства Каталонии), указана как HF0847 в Музее Прадо.

Юрист по рекламе и защите прав потребителей / цифровой рекламе: Брюссель

Маттео Мариано — юрист брюссельского офиса Crowell & Moring и член группы интеллектуальной собственности.

Matteo консультирует и помогает клиентам из различных секторов как по спорным, так и по неконфликтным вопросам по всему спектру интеллектуальной собственности (патенты, товарные знаки, образцы, авторские права, коммерческие тайны и т. Д.). Он имеет опыт как в ведении сложных судебных споров, так и в составлении и ведении переговоров по соглашениям, связанным с интеллектуальной собственностью (соглашения о НИОКР, лицензионные соглашения и т. Д.). Он также консультирует клиентов по коммерческому праву и нормативным вопросам.

Маттео получил степень LL.Бакалавр из Университета Сен-Луи Брюсселя и его доктор медицины из Университета Гента. В 2016 году он получил степень магистра права. от юридического факультета Университета Пенсильвании Кэри. Он стал членом Брюссельской коллегии адвокатов в 2016 году.

До прихода в Crowell & Moring Маттео работал в сфере интеллектуальной собственности в международной юридической фирме (уделяя основное внимание сделкам и соглашениям в области интеллектуальной собственности и ИКТ, а также соблюдению требований по защите данных) и в европейской юридической фирме по судебным разбирательствам в области интеллектуальной собственности (уделяя особое внимание патентам, судебные споры о товарных знаках и дизайне и авторских правах, а также по вопросам регулирования в секторе наук о жизни).

Маттео является носителем французского и итальянского языков и хорошо владеет английским и голландским языками.

Принадлежности

Допущен к практике: в Бельгии и в Европейском суде

Членство

• Общество руководителей лицензирования Бенилюкс

Выступления и презентации

• «Правовые механизмы, применяемые к данным», веб-семинар в сотрудничестве с IBJ / IJE (IT / IP Practice Group), Брюссель, Бельгия.
  (18 января 2021 г.).Спикеры: Юдит Бюссе, Лин Чыонг и Маттео Мариано.

Публикации

• «Использование коммерческих секретов для блокировки запроса на доступ к личным данным в соответствии с GDPR:« Угроза »должна быть четко продемонстрирована», Crowell & Moring’s Trade Secrets Trends
  (9 апреля 2021 г.).Автор: Маттео Мариано.
• «Международные вопросы в серии законов о коммерческой тайне: обзор вопросов, связанных с бельгийским Законом о коммерческой тайне», Crowell & Moring’s Trade Secrets Trends
  (8 марта 2021 г.).
  Авторы: Ян-Дидерик Линдеманс и Маттео Мариано.
• «Международные вопросы в серии законов о коммерческой тайне:« Клубы конфиденциальности »и средства правовой защиты от незаконного присвоения коммерческой тайны в соответствии с бельгийским Законом о коммерческой тайне», Crowell & Moring’s Trade Secrets Trends
  (2 марта 2021 г.).
  Авторы: Ян-Дидерик Линдеманс и Маттео Мариано.
• «Международные вопросы в серии законов о коммерческой тайне: Незаконное использование и бремя доказывания незаконного присвоения коммерческой тайны в соответствии с бельгийским Законом о коммерческой тайне», Crowell & Moring’s Trade Secrets Trends
  (22 февраля 2021 г.).
  Авторы: Ян-Дидерик Линдеманс и Маттео Мариано.
• «Международные вопросы в серии законов о коммерческой тайне: оценка и принятие разумных мер для защиты коммерческой тайны в соответствии с бельгийским Законом о коммерческой тайне», Crowell & Moring’s Trade Secrets Trends
  (15 февраля 2021 г.).
  Авторы: Ян-Дидерик Линдеманс и Маттео Мариано.
• «Международные вопросы в серии законов о коммерческой тайне: основная юрисдикция и статус коммерческой тайны в соответствии с бельгийским Законом о коммерческой тайне», Crowell & Moring’s Trade Secrets Trends
  (8 февраля 2021 г.).
  Авторы: Ян-Дидерик Линдеманс и Маттео Мариано.
• «Международные вопросы в серии законов о коммерческой тайне: стороны и процедурные варианты в соответствии с бельгийским Законом о коммерческой тайне», Crowell & Moring’s Trade Secrets Trends
  (1 февраля 2021 г.).
  Авторы: Ян-Дидерик Линдеманс и Маттео Мариано.
• «Права интеллектуальной собственности, совместные проекты и пандемия COVID-19: социально ответственный подход не должен влиять на здравый деловой смысл», Журнал права интеллектуальной собственности и технологий
  (Сентябрь 2020 г.).
  Авторы: Ян-Дидерик Линдеманс и Маттео Мариано.
• «Лабутен против Ван Харена: белый флаг за красные подошвы или временное перемирие?» Журнал права и практики интеллектуальной собственности , Vol. 13, Issue 11, 909-916
  (Ноябрь 2018 г.).
  Авторы: Карина Гоммерс, Ева Де По, Маттео Мариано.
• «Het Europese Copyright package est arrivé!» Авторы и СМИ , 2018-2019, 3, 422-438
  (2018).Авторы: Фабьен Брисон, Дельфин Боргниет, Элени Фосколос, Стефани Эрмойе, Маттео Мариано, Полин Мескенс, Майлис Саагун.
• «Huawei против ZTE: интеграция добросовестности без отказа от права на обеспечение соблюдения ваших обязательных основных патентов, обремененных FRAND», Журнал международного права Пенсильванского университета , онлайн
  (3 сентября 2016 г.).Автор: Маттео Мариано.

Уведомления и информационные бюллетени для клиентов

Мариано Гваделупе Вальехо взят в плен во время восстания под медвежьим флагом, 1846

«Больше похоже на свинью, чем на медведя»: Мариано Гваделупе Вальехо взят в плен во время восстания под медвежьим флагом, 1846 г.

Во время войны с Мексикой власть захватили войска США.Капитан Джон К. Фремонт, западный исследователь и инженер, возглавил восстание американских поселенцев и калифорнийцев (испанских фермерских семей в Альта-Калифорнии), которые поддержали американскую аннексию. Мариано Гуадалупе Вальехо родился в известной семье и сделал карьеру в армии и политике. Он, как и многие другие жители Калифорнии, считал, что американское присутствие способствует экономическому процветанию и политической стабильности. Во время восстания медвежьего флага 1846 года Фремонт захватил Соному и поднял флаг независимой Калифорнии.Однако Вальехо был взят в плен силами Фремонта и содержался под стражей два месяца. Несмотря на лечение, Вальехо сохранил свои американские симпатии и продолжил службу в первом законодательном органе штата. Когда он и многие другие попытались подтвердить свои мексиканские земельные гранты, он обнаружил, что его путь заблокирован, и в конечном итоге проиграл решение Верховного суда США. Лишенный значительной части своего влияния и состояния, он написал свою пятитомную «правдивую историю» Калифорнии, живя при этом лишь на часть своих некогда огромных владений.Вальехо подарил эту историю Х. Х. Бэнкрофту, известному калифорнийскому историку.

В течение первой недели июня между капитаном Фремонтом и его соотечественниками проходили различные интервью. То, что произошло между ними, не является общеизвестным, но если предшественники могут быть извлечены из того, что последовало за этим, легко предположить, что они совершенствовали планы, которые они считали наиболее подходящими для захвата Альта-Калифорнии, и изобрели средства, чтобы выйти победителем в своем предприятии. .То, что это могло быть предметом их частых встреч, подтверждается тем фактом, что во второй половине дня 11 июня Фремонт и его люди без предварительного объявления войны и ни под каким другим предлогом, кроме собственного прихоти или необходимости, захватили триста человек. лошадей (двести из которых принадлежали индейцам, освобожденным от изгнания из Сан-Рафаэля, интересами которых руководил Тимоти Мерфи), которые по счету и по приказу командующего генерала Кастро паслись к северу от реки Косумнес, отвечая за Лейтенант Франсиско Арсе и несколько солдат.

Это был первый враждебный акт, который капитан Фремонт совершил против собственности жителей Калифорнии, и хотя чудовищность его поведения несколько смягчается тем фактом, что он позволил ковбоям вернуться в Сан-Хосе верхом на лошадях, по этой причине беспристрастный историк не должен осуждать в суровых выражениях солдата, который противоречит своей славной миссии и становится лидером воров. Несмотря на мое желание как можно лучше смягчить поведение людей, участвовавших в краже индейских лошадей, я не могу не заклеймить их анафемой, которую общество обрушивает на тех, кто без законного права на это присваивает собственность других.

После распределения лошадей, которые они считали наиболее выгодными для своих планов, джентльмены под командованием капитана Фремонта двинулись по дороге, ведущей через холмы Напа в Соному, и на рассвете четырнадцатого июня они окружили мой дом, расположенный на площади в Сономе. На рассвете они подняли крик тревоги, и когда я его услышал, я выглянул в окно своей спальни. К моему большому удивлению, я увидел группы вооруженных людей, разбросанных справа и слева от моей резиденции. Недавно прибывшие были не в форме, но все были вооружены и выглядели свирепо.Некоторые из них носили на головах шапку из шкуры койота без козырька, некоторые — плюшевую шляпу с низкой тульей, а некоторые — красный хлопковый носовой платок. Что касается остатков одежды нападавших в моем доме, я не буду пытаться описывать его, поскольку я признаю, что не способен выполнить задачу должным образом. Я подозревал, что у злоумышленников были намерения, наносящие вред не только моим [имущественным] интересам, но и моей жизни и жизни членов моей семьи. Я понял, что мое положение было безвыходным. Моя жена посоветовала мне попытаться бежать через заднюю дверь, но я сказал ей, что такой шаг недостойен и что я ни при каких обстоятельствах не могу решить бросить свою молодую семью в такое критическое время.Мне принесли форму, я быстро оделся и приказал открыть большую дверь вестибюля. Дом сразу заполнился вооруженными людьми. Я пошел с ними в гостиную моей резиденции. Я спросил их, в чем проблема и кто возглавляет группу, но мне пришлось повторить этот вопрос во второй раз, потому что почти все, кто был в гостиной, сразу ответили: «Вот мы все руководители». Когда я снова спросил, с кем мне обсудить этот вопрос, они указали на Уильяма Б. Идя, который был старшим из всех.Затем я обратился к этому джентльмену и сообщил ему, что хочу знать, каким счастливым обстоятельствам я обязан посещению стольких людей.

В ответ он заявил, что и капитан Мерритт, и другие джентльмены, находившиеся в его компании, решили больше не жить под властью мексиканского правительства, представители которого, Кастро и Пио Пико, не уважали права американских граждан, проживающих в Departamento ; что Кастро время от времени издавал прокламации, обращаясь со всеми ними как с бандитами и желая положить конец
несмотря на все эти оскорбления, они решили объявить Калифорнию независимой; что, хотя он не питал ко мне ничего, кроме чувства уважения, он будет вынужден взять меня в плен вместе со всей моей семьей.

Мы были в этот момент, когда в комнате появились дон Сальвадор Вальехо, дон Пепе де ла Роса, Джейкоб П. Лиз и дон Виктор Прудон, все мои друзья, в отношении которых был вынесен ордер на арест. подсказал, пока не было решено, какова должна быть моя судьба. На мгновение я подумал, что, пожертвовав с моей стороны, я смогу избавиться от стольких и столь маленьких желанных гостей, но мои надежды были разбиты недостойными действиями канадца Оливье Болье, который, зная на собственном опыте, является стимулом для всякого рода злодейских поступков, он пошел в свой дом и раздобыл там бочку с бренди, которую раздал товарищам Мерритта и Айдэ.Попав под действие спиртного, они забыли главную цель своей миссии и разразились криками: «Собери добычу, забери добычу! ”

К счастью, эти крамольные крики, изданные Скоттом, Болье, Сирсом и другими, привлекли внимание доктора Семпла, который очень сердито подошел к двери вестибюля и произнес очень эмоциональную речь, в которой не было угроз: дал им понять, что он убьет первого человека, который, совершив грабеж, бросит тень на экспедицию, которую он помог организовать для достижения политической цели, и что, пока он жив, он не позволит превратить ее в мародерская экспедиция…..

Вскоре после прибытия лейтенанта Мизруна в Соному он попытался вступить в неофициальные отношения с Уильямом Б. Идей и товарищами этого обедневшего командира, но его успехи не встретили отклика, потому что Иде и другие укрылись под роковым «злодеем». Медвежий флаг »не покидал казарму, вход в которую прикрывали девять пушек разного калибра, которые они отняли у меня на рассвете 14 июня и держали заряженными до дула.Все они были ответственны за своих артиллеристов (артиллеристы не знали своего дела, потому что они были импровизированы), которые ни на мгновение не ослабляли бдительности в отношении военных материалов, которыми они были оставлены.

Когда лейтенант Мисрун устроил все, как мог, он оставил инструкции своему подчиненному и вернулся на борт фрегата «Портсмут», где, как предполагается, он представил капитану Монтгомери отчет обо всем, что он слышал и видел. в Сономе.

Вскоре после того, как доктор Семпл отправился в Сакраменто, площадь в Сономе перешла под контроль Уильяма Б. Идя, которому остальные войска, вторгшиеся в мою резиденцию, согласились подчиниться. Число тех, кто вместе с Уильямом Б. Идеем оставался во главе гарнизона Сономы, составляло не менее пятидесяти. Я знаю, что различные историки фиксировали число в восемнадцать, но я абсолютно уверен, что они ошибаются. Остается только определить, была ли ошибка случайной или преднамеренной.Я считаю, что это было сделано намеренно, поскольку кажется, что скрытая, но могущественная рука приложила огромные усилия, чтобы исказить все факты, касающиеся захвата площади Сонома группой авантюристов, которых история дала имя «Партия медвежьего флага». Я, ставший главной жертвой тех патриотических джентльменов , принесенных в жертву своим хорошо продуманным планам, совершенно не заинтересован в обрызгивании их грязью, и я не стремлюсь облагораживать себя за счет их репутации.Все, что я хочу, — это чтобы беспристрастная общественность знала о том, что произошло в Сономе роковым 14 июня 1846 года, и чтобы она могла, узнав все, что нужно знать об этом вопиющем нарушении закона, лишившем свободы тех, кто в течение многих лет приносил бесчисленные жертвы, чтобы выкупить из рук варварских язычников территорию, известную как Пограничная Сонома, принять решение в пользу того или другого из участников событий, о которых я только что рассказал. Все, что я требую, — это чтобы решение могло быть принято на основе фактов.

На четвертый день, когда г-н Иде был командиром на площади Сонома и когда он увидел, что большое количество американцев и иностранцев поспешили поставить себя под его защиту, опасаясь нападения калифорнийцев на их ранчо если они и дальше будут жить разбросанными по стране, он издал документ, в котором изложил причины, побудившие его отказаться признать власть мексиканского правительства. В первоначальном заявлении, которое было очень кратким, просто говорилось, что, поскольку жизни иностранцев находились в непосредственной опасности, он считал своим долгом объявить Альту Калифорнию независимой и что, рассчитывая при этом на определенную поддержку и сотрудничество со стороны « воины », сплотившиеся вокруг него, он стремился сделать все, что в его силах, чтобы помешать калифорнийцам или мексиканцам вернуть себе военный пост и оружие, которые доблесть его людей отняли у них.Это примерно то, что «капитан» Идэ прочитал вслух перед флагштоком на площади Сонома. Я полностью осознаю, что первоначальная прокламация была уничтожена и что несколько недель спустя была составлена ​​другая, которая, как было сказано, содержала список правонарушений, совершенных мексиканскими властями по отношению к гражданам Соединенных Штатов.

После прочтения воззвания главнокомандующего они с большой церемонией подняли флаг, благодаря которому те, кто напали на мой дом и к тому времени присвоили себе двести пятьдесят мушкетов и девять пушек, предложили продолжать свою кампанию.

Этот флаг представлял собой не что иное, как полоску белого хлопка с красным краем, а на белой части, почти в центре, были написаны слова «Калифорнийская Республика». Также на белой части, почти в центре, был нарисован медведь с опущенной головой. Однако медведь был так плохо раскрашен, что больше походил на свинью, чем на медведя. По некоторым данным, материал для флага предоставила миссис Эллиот; по другим словам миссис Сирс. Я также слышал, что там говорилось, что миссис Дж.Его обставил Григсби.

Подготовить, сшить и покрасить флаг помогали следующие молодые люди: Александр Тодд, Томас Коуи и Бенджамин Дуэлл. Последний предложил нарисовать звезду возле пасти медведя. Конечно, и медведь, и звезда были нарисованы очень плохо, но это не удивительно, если принять во внимание отсутствие кистей и подходящих цветов.

Поднятие этого странного флага вызвало большой страх у семей калифорнийцев, обосновавшихся в окрестностях Сономы, Петалумы и Сан-Рафаэля, поскольку они поняли, что зачинщики восстания, нарушившего спокойствие границы, составили их умы править, что бы ни случилось, и, поскольку слух распространился повсюду, Идей и его соратники подняли медвежий флаг, чтобы пользоваться полной свободой и не были обязаны отчитываться о своей деятельности перед цивилизованными людьми. правительства, владельцы ранчо, которые остались бы невозмутимыми, если бы американский флаг был поднят в Сономе и которые сочли бы его предвестником периода прогресса и просвещения, схватили свои мачете и ружья и сбежали в лес, полные решимости ждите благоприятного момента для избавления от нарушителей спокойствия.Как ни странно, первой жертвой, принесенной владельцами ранчо, был художник «Медвежьего флага», молодой Томас Коуи, который вместе с П. Фаулером ехал на ранчо Fitchs за одноглазым Мозесом Карсоном (братом знаменитый исследователь полковник Кит Карсон), которого нанял в качестве надзирателя капитан Генри Фитч, дал им полбочки пороха, запертой в одном из кладовых на его ферме. Фаулер и Коуи были застигнуты врасплох на ранчо Юлупа группой, действовавшей под командованием капитанов Падиллы и Рамона Каррильо, которые по просьбе народа взяли на себя руководство боевыми действиями, которые было решено предпринять против «медведей».Ни один из двух импровизированных командиров не считал правильным лишить жизни своих молодых пленников, у которых были обнаружены письма, которые вне всякого сомнения доказывали, что Мозес Карсон и некоторые другие американцы, работавшие на ранчо Fitch, были согласны с Идей. , Мерритт и другие из тех, кто решил положить конец мексиканскому господству в Калифорнии; поэтому они решили привязать их к паре деревьев, пока они обдумывали, что делать с пленниками, чья судьба должна была решаться на собрании той ночью, на которое были вызваны все владельцы ранчо, которые их голосами разделили доверив командование силами Калифорнии богатым гражданам Падилле и Каррильо.Я считаю, что жизни Коуи и Фаулера были бы спасены, если бы не подошел некий Бернардо Гарсия, более известный под именем «Трехпалый Джек», воспользовавшись темнотой ночи. деревья, к которым были привязаны пленники, и положить конец их существованию своим хорошо заточенным кинжалом.

Совершив два убийства, о которых я только что рассказал, Бернардо Гарсиа вошел в одинокую хижину, в которой Падилья, Каррильо и другие встретились и обсуждали, как следует относиться к заключенным.Не дожидаясь, пока они зададут ему какие-либо вопросы, он сказал своим соотечественникам: «Я думал, что вы здесь собираетесь решить освободить пленных, и, поскольку это не во благо моей страны, я опередил вас и взял жизни привязанных к деревьям американцев ».

Эти несколько слов, произнесенные с величайшим хладнокровием самым злым человеком из всех, кого Калифорния произвела на то время, заставили вздрогнуть всех, кто его слышал. Однако никто не осмелился возражать против того, что было сделано, поскольку они знали, что такой шаг подвергнет их опасности падения под нож ужасного Бернардо Гарсиа, который в течение многих лет был ужасом на границе Сономы.

Как и родственники несчастных юношей, Коуи и Фаулер, я сожалел об их преждевременной смерти, потому что, несмотря на то, что они принадлежали к группе смелых людей, которые вырвали меня из груди моей семьи и поступили так, как надо. они довольны моими лошадьми, седлами и оружием, я не считал, что тот простой факт, что они были носителями нескольких писем, сделал их заслуживающими высшей меры наказания. До того рокового 21 июня ни они, ни их товарищи не пролили никакой мексиканской крови, и для мексиканцев было неправильным начинать войну, а это не могло не привести к очень тяжелым последствиям для них и их семей….

Когда мы добрались до Новой Гельвеции, канадец Алексис, возглавлявший наш эскорт, трижды ударил копьем по главным воротам, и капитан Саттер немедленно открыл их, который, притворившись удивленным, увидев нас пленными, повел за собой нас в его жилые помещения. Затем он пообещал выполнить приказы, которые капитан Фремонт передал ему устами своего лейтенанта Алексиса, который сказал в нашем присутствии: «Капитан Фремонт передает этих джентльменов вам, чтобы вы держали их в плену за этими стенами. и под вашу ответственность.”

«Хорошо», — сказал Саттер и без дальнейших церемоний повернулся к нам и предложил провести его в большую комнату, расположенную на втором этаже, где единственной мебелью были грубые скамейки. Когда мы все оказались в этой комнате, Саттер запер дверь и больше не думал о нас в ту ночь.

Я предоставляю своим читателям представить, как мы проклинали себя, оказавшись запертыми в узкой комнате и вынужденными спать на полу, без матраса и без одеяла, даже без воды, чтобы утолить нашу жгучую жажду.Там, сидя на скамейке, я мысленно оббегал все, чему я был свидетелем после того рокового 14 июня, и, уверяю вас, я очень сожалею, что не принял предложение отважного капитана милиции, дона Каэтано Хуареса, приказавшего совершить мне через его брата Висенте Хуареса.

14 июня 1846 года капитан Хуарес был в своей гасиенде в Тулкае, когда он узнал, что группа авантюристов напала на площадь Сонома. Как только он узнал об этом, он, вооружившись, пришел к взаимопониманию с гражданами Викторино Альтамирано, Антонио Вильсоном, Висенте и Франсиско Хуаресами, Андресом Вака, Панчо Сибрианом и другими.Он пошел и занял позицию на перевале Портесуэло, где он ждал ответа, который должен был быть принесен ему его братом, которого он послал, замаскированный под женщину, чтобы занять позицию, где я должен был пройти и спросить если бы я хотел, чтобы он (Каэтано Хуарес) попытался вырвать меня из рук моих стражников. Я не помню, что заставило меня отказаться от щедрого предложения того преданного солдата, который решил рискнуть своей жизнью, чтобы добиться моей свободы. Я думаю, что прежде всего на меня повлияла моя мысль о несчастьях, которые неизбежно настигнут мою семью, если капитан Хуарес и его друзья убьют товарищей тех, кто остался в Сономе, имея в руках площадь и военные материалы. .Мое раскаяние пришло слишком поздно, потому что я находился в руках отрекшегося человека, иностранца, который получил много милостей от меня и моих, [но] который сознательно забыл их все и, в довершение кульминации [своего] позора, согласился стать моим тюремщиком, чтобы снискать расположение многих людей, у которых не было ничего, кроме необычайной смелости, которые не сражались под каким-либо признанным флагом и у которых, по-видимому, не было другой цели, кроме грабежа и грабежа .

После бессонной ночи я с энтузиазмом встретил рассвет нового дня, потому что к тому времени мы уже начинали испытывать сильнейший аппетит.Однако наш тюремщик, который, несомненно, решил заставить нас выпить последнюю каплю желчи, которую нам назначила извращенная судьба, не присылал нам еды до одиннадцати часов утра, когда он пришел и открыл дверь. дверь, позволяющая войти индейцу, несущему кувшин с бульоном и кусками мяса. Он не прислал нам ложку, ножи и вилки, потому что капитан Саттер, несомненно, подумал, что с тех пор, как мы потеряли свободу, мы также перестали сохранять свое достоинство. Такое поведение со стороны товарища по оружию (в то время капитан Саттер все еще являлся официальным лицом мексиканского правительства) не могло не вызывать у нас отвращения, поскольку все мы осознавали оскорбление, которое он наносил нам, используя в своих интересах обстоятельства.Однако бывают моменты в жизни, когда человек должен смириться со всеми невзгодами. Несомненно, Бог постановил, что июнь 1846 года должен быть самым черным месяцем в моей жизни.

Через четыре дня после нашего прибытия в Новую Гельвецию в этом месте появился гражданин Хулио Каррильо. Обладая паспортом, выданным ему лейтенантом Мисруном, он отправился в путешествие, чтобы сообщить мне новости о моей семье. Поскольку мои тюремщики не питали особого уважения к официальным лицам Соединенных Штатов, они не обратили внимания на паспорт и заперли сеньора Каррильо в той же комнате, в которой я наслаждался гостеприимством капитана Саттерса вместе с Виктором Прудоном, Джейкобом Лизом и Сальвадор Вальехо.Я очень сожалел о заключении в тюрьму того друга, который, движимый желанием положить конец беспокойству моей жены, предпринял опасную миссию — проникнуть в лагерь врага. . . .

Несколько лет назад (в 1868 году), когда я был в Монтерее, мой друг Дэвид Спенс показал мне книгу под названием «История Калифорнии», написанную известным автором по имени Франклин Тутхилл, и привлек мое внимание к той части повествования джентльмена, где он выражает уверенность в том, что партизаны, которых капитан Фремонт послал в погоню за калифорнийцем Хоакином де ла Торре, отняли у последнего девять полевых орудий.Я не мог не удивиться, когда прочитал такую ​​историю, потому что я точно знаю, что под командованием капитана де ла Торре было всего тридцать кавалеристов, которые в качестве единственного оружия были вооружены копьем, карабином, саблей и пистолетом. Я думаю, что мистеру Тутхиллу было бы лучше, если бы вместо изобретения захвата девяти пушек он посвятил несколько строк описанию вандальской манеры, в которой солдаты «Медведя» разграбили Оломпальское ранчо и жестоко обращались с восьмидесятилетием. старый Дамасо Родригес, альфрес на пенсии, которого избили так сильно, что он умер в присутствии его дочерей и внучок.Наполненные ужасом, они собрали в свои объятия тело почтенного старика, павшего жертвой жажды крови, которая была главной движущей силой партизан во главе с мистером Фордом.

Я действительно хотел бы прикрыть такой черный поступок завесой, но неумолимая беспристрастность, которая является путеводной звездой историка, не позволяет мне упустить факт, который так помогает раскрыть истинный характер людей, которые 14 июня , 1846 г., атаковал площадь в Сономе в то время, когда его гарнизон находился в центральной части Департаменто и был занят сдерживанием набегов варварских язычников.Пусть мои читатели не думают, что это мое желание вскрыть уже зажившие раны. Я очень далек от такой мысли, поскольку с тех пор, как Альта Калифорния стала частью великой федерации Соединенных Штатов Северной [Америки], я не жалел усилий для того, чтобы на прочной и прочной основе установить эти чувства единства и единства. согласия, которые столь необходимы для прогресса и продвижения всех тех, кто живет на моей родной земле, и, пока я жив, я предлагаю использовать все средства в моем распоряжении, чтобы следить за тем, чтобы обе расы бросили клеймо на неприятные события, произошедшие на границе Сонома в 1846 году.Если, прежде чем я перейду к отчету о своих действиях перед Верховным Создателем, мне удастся стать свидетелем примирения между победителем и побежденным, победителем и побежденным, я умру с убеждением в том, что не боролся напрасно.

Завершая эту главу, я отмечу, что, если бы люди, которые водрузили «Медвежий флаг», подняли флаг, освященный Вашингтоном своим отречением и патриотизмом, на границе Сономы не было бы войны, несмотря на все наши умы были готовы по-братски обнять сыновей Великой Республики, чей предприимчивый дух наполнил нас восхищением.Однако опрометчиво, как говорят некоторые, или под влиянием желания править беспрепятственно, как говорят другие, они укрылись под прикрытием флага с изображением медведя, животного, которое мы приняли за эмблему грабежа. и сила. Эта ошибка была причиной всех бед, потому что, когда калифорнийцы увидели группы людей, бегающих по их равнинам и лесам под «медвежьим флагом», они подумали, что имеют дело с грабителями, и предприняли шаги, которые они считали наиболее эффективными для защиты. своей жизни и собственности.

Источник: Мариано Гуадалупе Вальехо, перевод Эрла Р. Хьюитта, Исторические и личные воспоминания, касающиеся Альты Калифорнии [ Recuerdos Historicos y Personales Tocante a la Alta California (1875) ], Vol. 5: 1845–48, 87–90, 93–98, 101–103, 106–107.

Гадалка | Чикагский институт искусств

Гадалка

Дата:

н.о.

Автор:

Мариано Хосе Мария Бернардо Фортуни и Карбо
Испанский, 1838–1874

Об этом произведении

Статус

В настоящее время отключено от просмотра

Отдел

Печать и рисунки

Художник

Мариано Фортуни и Марсал

Название

Гадалка

Происхождение

Испания

Дата

Даты работы художника 1858–1874 гг.

Средний

Офорт на бумаге

Размеры

110 × 170 мм (плита)

Кредитная линия

Коллекция Чарльза Диринга

Регистрационный номер

1927 г.3090

Манифест IIIF Международная структура взаимодействия изображений (IIIF) представляет собой набор открытых стандартов, обеспечивающих широкий доступ к цифровым медиа из библиотек, архивов, музеев и других культурных учреждений по всему миру.

Узнать больше.

https: // api.artic.edu/api/v1/artworks/44355/manifest.json

Расширенная информация об этой работе

Информация об объекте находится в стадии разработки и может обновляться по мере появления новых результатов исследований.Чтобы помочь улучшить эту запись, напишите нам. Информация о загрузке изображений и лицензировании доступна здесь.

О Бекки Г.Мариано

Becky’s Story

Я вырос в Симсбери, штат Коннектикут, окончил среднюю школу в 2006 году, затем учился и окончил университет Роджера Уильямса в 2010 году. В колледже у меня появился интерес к «новейшему увлечению» — социальным сетям — в форме Facebook и Twitter, так как я специализировался в области коммуникаций и связей с общественностью.

После окончания учебы я прошел стажировку, затем работал в компании по производству свадеб и мероприятий в Баррингтоне, Род-Айленд, где работал помощником по организации мероприятий и менеджером сообщества в социальных сетях.Именно здесь я осознал свою любовь к социальным и цифровым медиа и их влияние на бизнес.

Осенью 2011 года я переехал в Бостон, чтобы начать свою карьеру в финансовом районе Weber Shandwick, глобального коммуникационного агентства. Я присоединился к цифровой команде в качестве координатора цифровых учетных записей и менеджера сообщества, и здесь я получил свой настоящий старт в корпоративном цифровом мире. В Weber я работал контент-менеджером веб-сайта и научился контролировать и поддерживать каналы в социальных сетях для множества брендов мирового уровня, которые я высоко ценил.

Зимой 2014 года я перешел в Elevate Communications в Бостонском районе Бэк-Бэй, где работал менеджером по работе с клиентами в социальных сетях и аналитике, а затем прошел путь до старшего менеджера по работе с клиентами. У меня была прекрасная возможность отточить свои аналитические навыки в Elevate, работая с клиентскими аккаунтами, нуждающимися в углубленной аналитике, и мне посчастливилось работать на многих крупномасштабных мероприятиях в области цифровых медиа в городе. Здесь я получил невероятный практический опыт работы с громкими именами в мире спорта.

Летом 2015 года я присоединился к потрясающей команде Lois Paul and Partners, PR-агентства в области здравоохранения и технологий, в качестве старшего специалиста по цифровой стратегии. В LPP я опирался на свой предыдущий опыт работы в агентстве, управляя и определяя всеобъемлющие органические и платные стратегии в социальных сетях для наших клиентов, и научился формировать целостное представление как об успехах, так и о недостатках. Я действительно узнал о необходимости измерения социальных сетей и о том, как добиться успеха в сегодняшнем мире платных игр.

Весной 2017 года я отошел от агентской жизни и стал директором по цифровой стратегии в tCognition Inc., глобальная ИТ-компания в районе Ньюмаркет в Бостоне. В tCognition я возглавлял сборы социальных и цифровых медиа для 14-летней компании, у которой была настоящая культура «стартапов». Моя предпринимательская искра загорелась во время моего пребывания там, и мое видение создания собственного консалтингового бизнеса обрело форму.

После почти восьми лет глубокого опыта работы в индустрии социальных и цифровых медиа, я отправился в новый путь и запустил Mariano Media в 2018 году!

Мариано Педроса — терапевт и педагог

^{Родился в Бразилиа в 1966 году. Мариано Педроса покинул Бразилию в возрасте девяти лет и жил в Кот-д’Ивуаре, Анголе, Сенегале, Франции, США, а теперь и в Таиланде.Адаптация к таким разным культурным контекстам оказала глубокое влияние на его воспитание и мировоззрение, развивая его чувствительность и уважение к культурным различиям, и в то же время научила его глубокой транскультурной человечности, присущей всем нам.}

^{Мариано — терапевт и педагог, посвятивший себя распространению интеллектуальных / телесных и системных (реляционных) методов, которые способствуют естественным механизмам восстановления здоровья, способности к саморегуляции, совершенствованию осознания и развитию эмпатической связи между людьми. .Его подход подчеркивает важность построения и укрепления автономии народов и признания ценности знаний, полученных из культурного наследия и жизненного опыта.}

^{За последние 30 лет он накопил обширный клинический опыт в качестве биоэнергетического аналитика и соматического терапевта. Как консультант по травмам, его страсть заключается в том, чтобы дать отдельным людям, учреждениям и сообществам возможность стать более устойчивыми и играть более активную / активную роль в поддержании своего физического и эмоционального баланса.}

^{Как педагог, он обучал людей с различным профессиональным опытом (медицинских работников, педагогов, социальных работников и других) TRE — снятию напряжения и стресса и ICT — интегративной общественной терапии, а также разработал специальный тренинг для самообучения. и агенты коллективного ухода, чтобы вести регулярные группы по снятию стресса и укреплению здоровья. Он работал в Бразилии, Колумбии, Мексике, Германии, Бельгии, Южной Африке, Нигерии, Мозамбике, Новой Зеландии и Вьетнаме, часто в сотрудничестве с институтами, правительственными и / или неправительственными организациями, религиозными учреждениями и агентствами гуманитарной помощи для реализации устойчивые сети снятия стресса и укрепления здоровья в разнообразных и часто сложных контекстах.}

^{Языки: португальский, английский, французский и испанский}

СЕРТИФИКАЦИЯ

• Сертифицированный сертифицированный тренер по упражнениям по устранению травм / TRE — TFA

• Сертифицированный практикующий соматический опыт / SEP — Foundation for Human Enrichment https://traumahealing.org/

• Сертифицированный консультант по травмам KReST — Центр психотравматологии и терапии травм ZPTN.- http://zentrum-psychotrauma.de/

• Сертифицирован в области интегративной общественной терапии / ИКТ — Федеральный университет до Сеары — UFC и ABRATECOM http://abratecom.org.br/

• Сертифицированный старший инструктор по внимательности — Mindfulness Trainings International — MTI http://mtimindfulness.com/

• Сертифицирован в области биоэнергетического анализа / CBT — Международный институт биоэнергетического анализа — IIBA http://bioenergetic-therapy.com

• Сертифицирован в области основной энергетики — Институт профильной энергетики — https: // www.coreenergetics.org/

• Сертифицирован в области профессиональной музыки — Музыкальный колледж Беркли — Бостон / Массачусетс, США. https://www.berklee.edu/

Vallejo, Мариано Гуадалупе | Encyclopedia.com

Родился 4 июля 1808 г.

Монтерей, Калифорния, Новая Испания (территория Испании)

Умер 18 января 1890 г. , политик

«Мы республиканцы — плохо управляемы и в плохом положении, как и мы, — тем не менее, все мы в настроении республиканцы…. Почему тогда мы должны все еще колебаться, чтобы отстаивать нашу независимость? »

Вальехо в речи перед калифорнийцами, призывающей их настаивать на аннексии Соединенными Штатами, цитируется в Генерал Вальехо и Пришествие американцев

In В середине девятнадцатого века одним из самых активных сторонников аннексии Калифорнии США был не шахтер, солдат армии или американский политик, а, скорее, давний мексиканский владелец ранчо и землевладелец по имени Мариано Г. Вальехо. В девятнадцатом веке Вальехо стал одним из крупнейших землевладельцев и самых влиятельных политиков на мексиканской территории Калифорнии.Но Вальехо стал нетерпеливым из-за бесхозяйственности мексиканского правления, и он стремился подчинить свою любимую страну более демократическому и просвещенному правлению Соединенных Штатов. Его хитрое политическое маневрирование и надежные союзы помогли ему пережить переход к американскому правлению и сыграть важную роль в росте Калифорнии как штата. Хотя сам Вальехо не был американцем, он внес большой вклад в американизацию Запада.

Молодежь в далекой колонии

Мариано Вальехо родился 4 июля 1808 года в прибрежном городке Монтерей, столице территории Калифорнии,
в то время отдаленный форпост испанской колонии Новая Испания (Мексика).Его отец был государственным администратором и инженером, который никогда не поднимался до высоких должностей в городке с населением триста человек. Его сын будет лучше. Мариано был одним из трех местных мальчиков, которые привлекли внимание губернатора территории Пабло Висенте де Сола. Губернатор де Сола помог Вальехо получить формальное образование у репетитора английского языка, но, что, возможно, более важно, он научил Вальехо, как справляться с деликатным балансом, определявшим политику ранней Калифорнии.

В молодости Вальехо Калифорния находилась в шатком положении.Поскольку Калифорния находилась далеко от испанского колониального правительства в Мексике (которое провозгласило независимость от Испании в 1821 году), официальное внимание Калифорнии уделялось мало внимания. Территориальные губернаторы, такие как де Сола и его преемники, управляли делами без особого вмешательства со стороны правительства Испании, и вскоре эту территорию регулярно посещали корабли из России, Великобритании, Франции и США. Каждая из этих стран имела некоторую надежду претендовать на Калифорнию, если представится такая возможность. После провозглашения независимости Мексики испанским солдатам (включая отца Вальехо) были предоставлены большие земельные участки, и они стали ранчеро (владельцами ранчо).Вальехо присоединился к своему отцу на их участке площадью почти девять тысяч акров к северу от Монтерея в 1822 году.

Крупный землевладелец

К двадцати двум годам Вальехо был уже опытным молодым человеком. В подростковом возрасте он получил военную подготовку и в 1829 году привел отряд калифорнийцев к победе над местным индейским племенем. Более того, он уже был членом законодательного собрания территории. В 1833 году он женился на Франциске Бенисии Каррильо, красивой, волевой женщине, которая останется его партнершей на всю жизнь.В том же году его послали основать военный пост в Сономе, примерно в сорока милях к северу от Сан-Франциско. За свои услуги Вальехо получил грант земли площадью почти шестьдесят шесть тысяч акров, включая долину Сонома, горы Сонома и реку Петалума. Вместе с землей он получил шесть тысяч голов крупного рогатого скота, шесть тысяч овец, обширный фруктовый сад, многочисленные постройки и магазины. «Этой землей, — пишет биограф Вальехо Алан Розенус в« Генерал Вальехо и Пришествие американцев, », — Вальехо распорядился по своему усмотрению — начало его личной империи.»

Генерал Вальехо

Вальехо и другие владельцы ранчо, владевшие большим количеством земли и ставшие довольно влиятельными в Калифорнии, стали возмущаться влиянием мексиканских губернаторов.
Губернатор Фигероа умер в 1835 году и был заменен коррумпированным губернатором Николасом Гутьерресом, владельцы ранчо решили принять меры. Организовав свои собственные армии и побуждая некоторых американских поселенцев выдавать себя за армии повстанцев, владельцы ранчо запугали Гутьерреса и заставили его уйти в отставку и назначили Вальехо военным губернатором «Свободного штата Альта Калифорния».»Вальехо был выбран на эту должность не потому, что он был пламенным лидером, а потому, что он был осторожным мыслителем, который не навлекал неприятностей на своих сверстников. Двоюродный брат Вальехо Хуан Баутиста Альварадо был назначен гражданским губернатором. Осторожный Вальехо заключил мир с Мексикой ; Позже Мексика подтвердила мудрость этого захвата, подтвердив позицию Вальехо и поблагодарив его за патриотизм.

Одной из самых больших проблем, с которыми столкнулись такие владельцы ранчо, как Вальехо, была сложность поиска колонистов для поселения в регионе.Большинство мексиканцев не хотели ехать на север, в далекую колонию, и мексиканское правительство ввело строгие ограничения на количество не мексиканцев, которые могли там жить. Владельцам ранчо казалось, что правительство ограничивает их право на рост. На протяжении многих лет, пока Вальехо пытался развивать свою империю и вести переговоры с мексиканским правительством о политике, которая поможет его империи расти, он пришел к убеждению, что лучший способ развития северной Калифорнии — это приветствовать небольшой, но растущий поток американских поселенцев. начало открывать для себя регион.В 1841 году он предложил свое гостеприимство группе Бидвелла-Бартлесона, которая пересекла горный хребет Сьерра-Невада, не в последнюю очередь потому, что некоторые из членов группы обладали навыками, необходимыми в его районе. В последующие годы Вальехо часто игнорировал официальные ограничения на американскую иммиграцию, если чувствовал, что иммигранты принесут пользу его общине.

Целью Вальехо было долгосрочное процветание северной Калифорнии. Хотя он, безусловно, заботился о благе региона, будучи крупнейшим землевладельцем, он также извлекал выгоду из роста городов, торговли и сельского хозяйства в регионе.Стремление Вальехо к процветанию своего региона часто принимало неожиданные формы. Например, в 1844 году, когда выяснилось, что войска, которыми он командовал, могут попросить сражаться за мексиканского губернатора против некоторых из его союзников, оказавших сопротивление губернатору, Вальехо просто уволил войска Вальехо и ушел с поста генерала. Без
войск, Вальехо не мог участвовать в надвигающейся гражданской войне или быть вынужденным изгнать американских поселенцев. Это был хитрый ход, позволивший избежать вооруженного конфликта и способствовавший его собственной цели.

К 1845 году внешние влияния начали подталкивать Калифорнию к переменам. Бывшая мексиканская колония Техас была принята в Союз, и многие в Америке думали, что Калифорния станет еще лучшим дополнением к развивающейся стране. Кроме того, популярность явной судьбы — идея о том, что Соединенным Штатам суждено простираться от Атлантики до Тихого океана — побуждала многих мечтать о том, что однажды Соединенные Штаты будут контролировать Калифорнию. В том же 1845 году авантюрист и исследователь по имени Джон Чарльз Фремонт (1813–1890; см. Запись) вошел в Калифорнию со 150 мужчинами.Обосновавшись в форте Саттера (см. Запись Джона Саттера) в долине Сакраменто (вдали от ранчо Вальехо), люди Фремонта оказались и подрывной силой, и катализатором, сделавшим Калифорнию частью Соединенных Штатов.

The Bear Flag Republic

Вскоре после того, как он прибыл в Калифорнию, Фремонт начал возбуждать дела среди американских поселенцев, которые уже стремились увидеть смену правительства Калифорнии. Изгнанный из Калифорнии губернатором за свою подрывную деятельность, Фремонт планировал вернуться и захватить Калифорнию для Соединенных Штатов.Фремонт ошибочно полагал, что Вальехо является его противником, и 14 июня 1846 года он призвал местных поселенцев штурмовать комплекс Вальехо в Сономе. (Историки спорят, был ли Фремон уполномочен правительством США или действовал самостоятельно; большинство полагает, что он действовал самостоятельно.) Мирно взяв территорию, налетчики подняли флаг с изображением медведя и звезды; они объявили себя лидерами Республики Медвежий Флаг. Они взяли Вальехо и нескольких его союзников в заложники и заключили их в Форт Саттера.Как только Фремонт решил, что рейд увенчался успехом, он ушел из армии США и возглавил независимую Калифорнийскую республику.

Республика Медвежьего Флага просуществовала меньше месяца, потому что Фремонт присоединился к американским войскам, когда узнал, что Соединенные Штаты и Мексика находятся в состоянии войны (мексикано-американская
Война, которая длилась с 1846 по 1848 год и велась за позицию южной границы Техаса). После почти года небольших столкновений и политических маневров американские войска под командованием генерала армии Стивена Кирни к январю 1847 года захватили всю Калифорнию, чему способствовало сотрудничество владельцев ранчо в северной части территории.Договор Гваделупе Идальго, подписанный 2 февраля 1848 года, сделал завоевание Калифорнии официальным и гарантировал калифорнийским землевладельцам, что их права собственности будут соблюдаться. Калифорниос, так называют испаноязычных жителей Калифорнии, пришлось бы договориться о новом месте на этой новой американской территории.

В поисках места в новом порядке

Вальехо был освобожден из заключения 2 августа 1846 года, и он провел остаток мексикано-американского конфликта — да и всю свою жизнь — пытаясь защитить свое положение в быстро меняющейся политической обстановке. орден Калифорнии.Одной из его самых серьезных проблем было неуважение со стороны американских поселенцев к его земле и собственности. Скваттеры строили на его территории хуторы, а угонщики часто крали его скот и лошадей. Хотя он пытался вернуть свою собственность законным путем, суды никогда не вернули ему все потерянное имущество Вальехо. (Позже он получил 48 700 долларов в качестве возмещения убытков от правительства США, что составляет менее половины того, что он требовал, но все же самый крупный платеж, сделанный во всей Калифорнии.)

Тем не менее Вальехо был далеко не бессилен в новой Калифорнии.Многие офицеры и официальные лица США обращались к нему за его опытом и рассудительностью в решении местных вопросов. Кроме того, Вальехо контролировал большую часть лучших земель в плодородной и красивой долине Сонома. (Позже он участвовал в сложной и в конечном итоге неудачной попытке предоставить землю для столицы штата.) Вальехо попросили работать в законодательном комитете по надзору за американским заселением Калифорнии, и он принял этот пост 15 февраля 1848 года. По словам Розенуса, Вальехо «надеялся продвигать законодательство, которое пошло бы на пользу стране, и это подтвердило бы его веру в выбранный им курс» (заключив союз с американцами).

Врываются дураки: Золотая лихорадка в Калифорнии

Золотая лихорадка в Калифорнии, начавшаяся в 1848 году с открытия золота на фабрике Джона Саттера (см. Статью Джона Саттера), превратила некогда тихую мексиканскую территорию Калифорнии в самый быстрорастущий штат в Соединенные Штаты. Для калифорнийцев (выходцев из Латинской Америки), таких как Мариано Вальехо, перемены, охватившие Калифорнию, были не чем иным, как захватывающими дух переменами. Беглый взгляд на цифры показывает, насколько сильно золотая лихорадка изменила Калифорнию.

В 1841 году неиндейское население Калифорнии насчитывало от шестидесяти пятисот семи тысяч латиноамериканцев и менее четырехсот иностранцев всех национальностей (включая американских поселенцев). Это число немного выросло в течение десятилетия, до 1849 года, когда в Калифорнию по суше вошли 32 тысячи человек, а в 1850 году — еще сорок четыре тысячи человек. Многие другие прибыли морем. Калифорния официально стала территорией США в 1848 году, и всего через два года у нее было достаточно жителей, чтобы подать прошение о предоставлении статуса штата.К 1852 году в штате проживало 250 000 человек.

Калифорнийцы, некогда безоговорочно правившие в Калифорнии, вскоре оказались отвергнуты и проиграли голосам тысяч белых американских поселенцев, не обращавших внимания на традиции и законы. Новые поселенцы проголосовали за власть своих представителей, захватили земли, принадлежавшие Калифорнии, и различными способами дискриминировали испаноязычных аборигенов. Вальехо, чьей мечтой было привлечь поселенцев в этот регион, никак не мог ожидать того, что произошло в Калифорнии.

Золотая лихорадка и за ее пределами

Вальехо, возможно, вернулся бы на действительно известную позицию в Калифорнии, если бы не одно важное событие: Калифорнийская золотая лихорадка. После открытия золота на земле Джона Саттера в долине Сакраменто в 1848 году тысячи и тысячи горняков хлынули в Калифорнию в поисках мгновенного богатства. Многие поселились в Калифорнии, даже если они не добывали золото, захватив любую землю, которую могли, и вскоре установили такое крупное американское присутствие в штате (государственность была предоставлена ​​в 1850 году), что политическая власть была лишена некогда доминирующих фигур старой Калифорнии. , в том числе Мариано Вальехо.В рассказе Вальехо о золотой лихорадке, озаглавленном «Что золотая лихорадка принесла Калифорнии», он горько жаловался на «набухший поток мошенников, прибывших из Миссури и других штатов США.
Союз, «который» отнял у нас наши земли и наши дома, и без малейшего колебания, воссел в наших домах, как многие могущественные короли. Для них не существовало закона, кроме их собственной воли и их каприза ».

Вальехо был огорчен судьбой, постигшей его, и он действительно потерял большую часть своей земли и свое состояние, которое было огромным.Он закончил свои дни на ранчо к северу от Сономы, управляя небольшой фермой и продавая продукты с фермы на местных рынках. Несмотря на эти трудности, Вальехо осуществил свою мечту: он помог Калифорнии обрести статус штата, и его любимая страна стала одним из самых процветающих и быстрорастущих штатов Союза. Его чествовали по всей Калифорнии. По словам Розенуса, «в течение 1870-х и 1880-х годов почти не проводилось публичное мероприятие, на которое не был бы приглашен Вальехо — ни в качестве почетного гостя, ни в качестве оратора.В конце жизни Вальехо писал своему сыну в письме, цитируемом в Генерал Вальехо, : «Все обернулось к лучшему … [Мы] находимся в Соединенных Штатах, которые вскоре станут ведущей нацией на земле. Любите всех. Будь хорошим. Соблюдайте справедливые законы … Не питайте злобы в своем сердце ».

Восемьдесят один летний Вальехо умер в своем доме 18 января 1890 года. Его смерть поминали на церемониях по всему штату, и его помнят. сегодня как один из людей, сделавших возможной государственность.То, что он сделал это без кровопролития и с таким небольшим гневом и враждебностью, показывает, что он был одним из самых добросердечных строителей современных Соединенных Штатов.

Для получения дополнительной информации

Комсток, Эстер Дж. Вальехо и четыре флага: правдивая история ранней Калифорнии. Grass Valley, CA: Comstock Bonanza Press, 1979.

Harlow, Neal. Калифорния завоевана: аннексия мексиканской провинции, 1846–1850 гг. Беркли: Калифорнийский университет Press, 1982.

Розенус, Алан. Генерал Вальехо и пришествие американцев. Беркли, Калифорния: Heyday Books, 1999.