Ричард аведон работы: Страница не найдена

Новатор и бунтарь: 22 лучших фотографии Ричарда Аведона

Которые стоит увидеть хотя бы раз

Один из самых влиятельных артистов в фотографии, Ричард Аведон, создал целую систему визуальных образов в фотоискусстве, став новатором и бунтарём. Он решительно отметал устоявшиеся каноны статичной буржуазно-показательной фотографии, экспериментируя с нестандартными сюжетами, локациями и художественными приёмами. А главное — благодаря Ричарду Аведону модели на фотографиях начали смеяться, танцевать и прыгать, играть и проживать жизнь, благодаря ему модные съёмки стали по-настоящему захватывающими произведениями искусства.

Ричард начинал со службы в фотоателье военно-морского флота США, а продолжил 20-летним сотрудничеством с Harper’s Bazaar. Отличительной чертой снимков Аведона была игра контрастов. Самый знаменитый снимок, сделанный с культовой моделью 50-х — Довимой и слонами, демонстрировал резкое отличие фактур и силуэтов — хрупкости женской фигуры в шелковом платье и грандиозных созданий дикой природы. Никто до этого не решался на подобные эксперименты. Тему контрастов мэтр продолжил и в последующих съёмках, выдерживая даже в студийной работе динамичные и завораживающие приёмы. Так он снял Настасью Кински с удавом.

Одной из самых значимых съёмок Аведона стала серия с Надей Ауэрман, позирующей с человеческим скелетом, — In memory of the Late of Mr. and Mrs. Comfort. Портреты Одри Хепбёрн, Мэрилин Монро, Дэвида Боуи и Твигги, созданные Ричардом Аведоном, являются одними из наиболее глубоких и эмоционально насыщенных. Сегодня исполняется 96 лет со дня рождения великого классика, а мы рассматриваем самые красивые его фотографии.

Читайте также: Ким Кардашьян, Бьорк и Виктория Бекхэм: Знаменитые работы Юргена Теллера

Подпишитесь на «L’Officiel»

Модный дайджест на вашу почту каждую субботу

Спасибо!

Ваша подписка на наш дайджест оформлена. Добро пожаловать в сообщество L’Officiel!

СПАСИБО, ЖДУ ОБНОВЛЕНИЙ

Ричард Аведон Творчество и биография

Знаменитый американский фотограф Ричард Аведон (Richard Avedon) родился в Нью-Йорке 15 мая 1923 года. Его предки эмигрировали из России в конце 19-го века.
Русская тема тонко прослеживается в его огромном фотонаследии, начиная с детского портрета великого русского композитора Сергея Рахманинова,
который ныне утерян, и заканчивая портретом поэта Иосифа Бродского.

С детства Аведон мечтал стать поэтом, склонность к литературе проявилась в его работе в качестве со-редактора литературного журнала школы, в которой он учился. А в 1941 году он даже стал лауреатом поэтического конкурса городских средних школ Нью-Йорка.
И возможно, эта любовь к поэзии отразилась в портретах многих известных поэтов, таких как Эзра Паунд, Иосиф Бродский, Марианна Мур, Уистон-Хью Оден и др.
Но все же молодой Ричард Аведон недолгое время изучает поэзию и философию в Колумбийском университете.
Фотография оказалась более привлекательной для начинающего поэта, она предлагала более быстрое воплощение его бурлящих эмоций.
С 1942 по 1944 год, Аведон проходит армейскую службу в морской пехоте США.

После окончания службы в 1945 году, Аведон собирает портфолио и направляется к художнику и
знаменитому дизайнеру российского происхождения Алексею Бродовичу и в те годы
уже арт-директору журнала Harper`s Bazar. Это были 40-е годы двадцатого века, расцвет журналов Vogue
и Harper’s Bazaar, годы становления фэшион-фотографии, становления новых форм и
стилей. И в начале этого пути, под предводительством редакторов моды Дианы Вриланд, Кармел Шоу и в связке с известными фотографами и дизайнерами Ирвином Пенном, Хиро, Беном Девидсоном и другими,
Ричард Аведон начал формировать новый взгляд на моду, на ее отражение в журнальных и рекламных фотографиях.

Именно Ричард Аведон и Ирвин Пенн открыли выразительный минимализм студийных съемок моды.
В те годы блистала прекрасная Довима ван Клиф, любимая модель Кристиана Диора и Жака Фата. Один из самых знаменитых ее снимков – снимок Ричарда Аведона,
на котором царствует она, в первом платье юного Ива Сен-Лорана для дома Диор в окружении африканских слонов.

Как первый итог творчества, в 1959 году выходит «Observations» – эпохальный альбом фотографий уже признанного мастера Ричарда Аведона, в оформлении Алексея Бродовича и с литературными комментариями писателя Трумена Копоте.
В 1956 году Аведон продолжил свое фототворчество в мире моды уже в киноискусстве. Студия «Парамаунт» и режиссер Стенли Донен сняли фильм «Лицо Фанни».
Фред Астер увлеченно играл в нем фотографа Дика Авери, с ним в паре снималась Одри Хепберн, а сам Ричард Аведон принимал участие в картине как художественный консультант.
А в 1958 году в возрасте 35 лет фотограф Ричард Аведон включен журналом «Популярная фотография» в список «10 великих фотографов мира».

1960-1970-е годы отметились зарождением и расцветом рок-музыки, началом триумфа Битлз, войной во Вьетнаме, движением хиппи – движущей силой и воплощением эпохи свободной любви.
Эти новые веяния не могли не сказаться на стиле работ Ричарда Аведона. На страницах глянца главенствует Твигги – девушка-тростинка, чью полудетскую внешность в буйном танце с распущенными волосами Аведон запечатлел на страницах журнала Vogue.
В 1967 году американский журнал Look заключил контракт с Ричардом Аведоном, представляющий право на проведение фотосъемки The Beatles.
Аведон сделал несколько снимков группы в августе 1967 года, четыре фотографии из этой сессии позже были украшены психоделическими эффектами.
Впервые психоделические фото The Beatles были опубликованы в американском журнале Look 9 января 1968 года, а затем были проданы на многочисленных аукционах в виде плакатов.

В 1966 году заканчивается долгое и яркое сотрудничество Аведона с журналом Harper`s Bazaar, и с этого периода по 1990 год он работает штатным фотографом американского Vogue. Лучшие рок-музыканты: Боб Дилан, Дженис Джоплин, Элис Купер и Френк Заппа, весь состав Битлз, певица Джоан Баэз и другие музыканты, а также люди искусства – актеры, художники, среди них Энди Уорхол с шрамами на теле после покушения, Эдгар и Джонни Винтер, «эпохальная» модель Твигги и эпохальная балерина Майя Плисецкая, скульптор Луис Невельсон и многие другие предстали в альбоме-фотолетописи поколения 60-х, книге «Аведон: Шестидесятые», выпущенной издательством Рэндом Хаус.
Но в этом же альбоме не осталась без внимания и другая сторона времени – военные и антивоенные действия пересеклись в портретах представителей двух взглядов на вьетнамскую войну.
Неизвестный американский солдат снятый на военной базе во Вьетнаме, Дэвид МакРейнолдс – активист антивоенной лиги, Глория Эмерсон – корреспондент газеты «Нью-Йорк Таймс» во Вьетнаме, доктор Бенджамэн Спок – педиатр, активист антивоенного движения, активисты Чикагской семерки и другие лица запечатлены на портретах Ричарда Аведона.

Начиная с 70-х годов, одна за другой выходят книги с фотографиями мастера и проходят выставки-ретроспективы его работ в лучших музеях Америки.
Это и упомянутая выше ретроспектива портретов «Ричард Аведон», снятых в 1945-1970 годах (1970, Институт Искусств, Миннеаполис), выставка «Портреты», 1969-1975, в которую в том числе вошли работы антивоенной тематики. В 1978 и 1980 годах проходят две ретроспективы фотоискусства Ричарда Аведона в Метрополитен-музее в Нью-Йорке и Музее института искусств в Беркли.

Тридцатилетний период работы в фотографии был подведен теперь уже раритетными альбомами: «Портреты» (1976), «Аведон: фотографии 1947-1977» (1978) и интересным альбомом под названием «Семья», в котором запечатлены известные политики, бизнесмены и лидеры властных структур.
В этот же период времени Аведон начинает работу над своим знаменитым фото-проектом “На американском Западе”. С 1979 по 1984 год Аведон объезжает 17 штатов и 189 городов, чтобы сфотографировать 752 человека, оставив лица этих рядовых американцев навсегда в истории не только Америки, но и всего мира.
Результатом пятилетних съемок стал вышедший в 1985 году одноименный альбом. Сразу после его выхода мнения о проекте резко разделились. Большинство американцев не хотело признавать себя в этих странных, порой чего-то страшащихся лицах. «Я фотографировал то, что
неловко и страшно: старение, смерть и отчаяние жизни».
Экспозицию не принял ни один музей Нью-Йорка и первое представление грандиозной эпопеи состоялось лишь в Музее Картера в форте Уорт штата Техас и уже далее экспозиция прошла по ряду музеев и галерей Америки.

Последние годы Ричард Аведон работал штатным фотографом в знаменитом еженедельнике «Нью-Йоркер».
Его фотопортреты ведущих иллюстрировали критические статьи и эссе. Жизнь и искусство всегда были для Ричарда Аведона чем-то
единым, сплетенным в тугой узел красоты и вульгарности, актуального и вечного, примитивного и сложного.
1 ноября 2004 года на 82-м году жизни великий американский фотограф Ричард Аведон скончался от кровоизлияния в мозг в больнице штата Техас,
где снимал серию под названием «За демократию» для журнала «Нью-Йоркер».

Официальный сайт Ричарда Аведона –

Классик фотоискусства Ричард Аведон

Работы Ричарда Аведона (Richard Avedon) восхищают динамикой, лёгкостью и изяществом персонажей. И, хотя первый успех пришёл к нему в жанре модной и рекламной фотографии, величайшим достижением Аведона можно считать его потрясающие портреты.

Ричард Аведон родился в Нью-Йорке 15 мая в 1923 году. С 1942 по 1944 служил в морской пехоте, а затем снимал рекламные изображения для магазинов и учился в школе фотографии Алексея Бродовича, арт-директора журнала Harper’s Bazaar.

Первые фотосессии для Harper’s Bazaar оказались успешными и фотограф начал сотрудничать с Vogue и другими журналами. Несмотря на достижения в рекламном жанре, настоящей страстью Аведона стала портретная фотография. Ему гениально удавалось передать суть человека.

Мы отобрали для вас фотографии Ричарда Аведона, снятые в разных жанрах: портреты художников и интеллектуалов, политиков и актёров, рекламные снимки и обнажённую натуру, а также кадры из серии «Американский Запад» (простые американские шахтёры, нефтяники, безработные).

Этот талантливый фотопортретист не мыслил себя без любимого дела:

«Если я хотя бы один день не занимался чем-нибудь, связанным с фотографией, мне казалось, что я пропустил что-то очень важное — как будто забыл проснуться».
Ричард Аведон, 1970

Фред Астер с Аведоном

Настасья Кински и бирманский питон, 1981 год.

Малкольм Икc

«Довима со слонами, вечернее платье от Dior», сделанный в 1955 году в цирке д’Ивер Буглион в Париже.

Граучо Маркс

Писатель Трумен Капоте

Верушка

Отец Ричарда Аведона

Отец Ричарда Аведона

Марлен Дитрих

Ричард Аведон, 1950-е гг.

Стефани Сеймур

Джон Гальяно

Катрин Денев

Одри Хепбёрн

Ричард Аведон и модель Твигги

Далай Лама XIV

Кейт Мосс

Шарлиз Терон

Моники Беллуччи

Элизабет Тейлор

Фотограф Ричард Аведон. Биография и фото Ричарда Аведона

Ричард Аведон – фотограф, который способствовал становлению фотографии как современного вида искусства во время работы со знаменитостями, иконами моды и простыми американцами на протяжении своей длительной плодотворной карьеры. Его стиль является знаковым и образцовым. В то время как портреты его современников сосредотачивались на отдельных моментах и показывали формальную сторону натуры человека, его резкое освещение и минималистический белый фон обращали внимание зрителя не только на красоту, но и на личность и сокровенные, неподдельные эмоции моделей. Один из самых известных фотографов 20 века – вот кем был Ричард Аведон.

Биография мастера: детство

Мальчик родился 15 мая 1923 года в еврейской семье, в Нью-Йорке. Его мать была из семьи, занимающейся производством платьев, а отец владел магазином одежды. Поэтому жизнь Ричарда с самого детства была связана с миром моды и красоты. Мальчик обожал фотографировать одежду в магазине отца и даже присоединился к клубу любителей фотографии в возрасте 12 лет. Долгое время его вдохновляла красота младшей сестры Луизы. К сожалению, она страдала психическими заболеваниями и прожила недолго, поэтому у Ричарда сложилось трепетное отношение к красоте, которая говорит сама за себя, но обречена на увядание.

Юность и начало карьеры

После школы Аведон поступил в Колумбийский университет, где он изучал философию и поэзию. Однако юноша бросил обучение ради службы во флоте на протяжении 1942-1944 годов. После этого он год изучал фотографию под руководством арт-директора Harper’s Bazaar Алексея Бродовича. Между учителем и учеником возникла крепкая дружба, и вскоре Аведон был принят в коллектив журнала. На протяжении 10 лет он делал снимки для глянца и зарекомендовал себя как один из самых талантливых молодых фотографов. Но настоящая известность была впереди.

В 1944 году Аведон женился на модели Доркас Новелл, после 6 лет в браке они расстались. В 1951 году он снова связал себя узами брака с Эвелин Франклин. У них родился сын Джон, но их союз также завершился разводом.

Легендарный прорыв

Фотографии Довимы ван Клифф со слонами стали первыми широко известными работами мастера. Снимки самой известной модели того времени в шикарном наряде от Dior, с настоящими слонами на арене цирка выглядят неожиданно и в то же время эстетически безупречно.

Вот еще несколько интересных работ, которые сделал в тот период Ричард Аведон:

• Фото актрисы Мэрилин Монро является уникальным в своем роде. Ричард вспоминал, как весенним вечером 1957 года дива приехала к нему в студию и на протяжении нескольких часов позировала, танцевала, флиртовала. Но когда работа была окончена, на мгновение актриса «вышла» из образа. Фотографу удалось запечатлеть этот редкий миг, когда она была сама собой, беззащитная и открытая.

• Еще одно интересное фото, сделанное тогда же, – это портрет Мэрилин Монро и ее мужа, красавца-сценариста Артура Миллера. Здесь актриса светится счастьем рядом с любимым человеком, с которым вместе уже 2 года. Спустя несколько лет они расстанутся, но наполненный радостью и оптимизмом миг навсегда остался с нами благодаря мастерству фотографа.

• Этот портрет Элизабет Тейлор с причудливой прической из перьев был сделан 1 июля 1964 года. Идеальный баланс, резкая контрастность — минималистический стиль, которым был знаменит Ричард Аведон, как нельзя лучше отобразил эстетику 60-х. Элизабет была на тот момент самой высокооплачиваемой актрисой Голливуда, и фотограф не побоялся придать ее портрету нотку вызова и величественности.

Переход к конкурентам

В 1966 году Аведон после 2-х летнего творческого кризиса стал работать на главного соперника Harper’s Bazaar – журнал Vogue. Здесь ему тоже была предоставлена полная свобода творчества. Их сотрудничество продлилось до 1990 года и ознаменовалось не менее интересными работами. Провокационные, сюрреалистические снимки подтверждали, что Ричард Аведон – настоящий новатор, который произвел революцию в искусстве модной фотографии.

Работа вне индустрии красоты

Но уже признанный мастер не ограничивался снимками знаменитостей и икон стиля. В его портфолио есть и портреты политиков (президента США Д.Д.Эйзенхауэра, доктора Мартина Лютера Кинга и других), солдат, воевавших во Вьетнамской войне, и ее жертв.

Позже, в 1979 году, Ричард Аведон приступил к работе над масштабным проектом под названием In the American West, который длился 6 лет. В его рамках он делал фотографии простых американцев: шахтеров, водителей, ковбоев, безработных, подростков — всех, кто привлек его внимание. Проект был встречен критикой, его обвиняли в том, что он выставляет граждан США не в лучшем свете. Но со временем фотокнига стала бестселлером и одной из важных вех в искусстве портретной фотографии ХХ века.

Последние годы

В 1992 году Аведон стал сотрудником The New Yorker. Он изъявил желание фотографировать не только знаменитостей, но и людей, достигших чего-то важного. Его последний проект, которому суждено было остаться неоконченным, назывался Democracy и состоял из портретов не только политиков, но и рядовых граждан, принимавших активное участие в политической и социальной деятельности.

Умер Ричард Авадон 1 октября 2004 года во время служебного задания в Сан-Антонио (Техас). До последнего он оставался верен искусству фотографии.

Клуб одиноких сердец Ричарда Аведона — Bird In Flight

На свете нет ничего удивительнее человеческого лица, повторял фотограф. «Лицо — это главное, то, что с нами до конца. Ландшафт человеческого лица, все эти холмы, впадины, расщелины и все, что они означают, — это и есть правда, которую мы знаем друг о друге».

Почти каждое изображение человека, которое Ричард Аведон представлял публике, было невероятным, странным — и мало что рассказывало о том, кто стоял или сидел перед объективом мастера. Фотографии напоминали скульптуры, монументальные и величественные. Аведон объяснял такой эффект тем, что в первую очередь снимал себя: свое понимание персонажа, свое к нему отношение, свое равнодушие или уважение, удивление, интерес, восхищение, злость. Фотограф словно вилкой выковыривал из модели то, что ему было нужно.

У Аведона было страстное и болезненное желание копаться в себе, выискивая жутковатые комплексы. Ричард смаковал их, примерял на других и наделял ими моделей, а потом снимал. «Чтобы быть художником или фотографом, нужно воспитывать в себе любовь к тому, от чего большинство людей спешит отделаться. А нужно беречь это, чтобы оно было всегда наготове. Мне необходимо сохранять связь с моей слабостью, с моим мужским началом, с моим женским началом, с моим внутренним ребенком и внутренним дедушкой. Наверное, я снимаю то, чего боюсь, что меня интересует. Я исследовал, я учился и избавлялся от этих призраков. Я изгонял их из себя в свои работы».

«Каждый, кто фотографируется, знает, что его фотографируют. Поэтому он неестественен, он поневоле создает образ самого себя. Но есть еще и мои представления. Мое „я“ вступает в отношения с „приготовленной“ личностью модели. Это химический процесс»,— говорил Ричард. Его снимки были ужаснейшими из зеркал, так как отражали странный гибрид из желаний фотографа и стараний персонажа выглядеть хорошо. Они поражали, шокировали и застревали в голове того, кто их видел, навсегда. Портреты, созданные Аведоном, — это проходы во внутренний космос зрителя: бесконечный, небезопасный и полный ловушек.

Ричард Аведон — виртуоз фотопортрета, которому доверяли звезды

Имя фотохудожника Ричарда Аведона знакомо как профессионалам фотодела, так и всем, кто серьезно увлекается этим искусством. Но снимки гуру портретного фото, запечатлевшие самых известных людей XX столетия, наверняка видели даже те, кто далек от фотографии. Давайте вспомним о гениальном Мастере и еще раз насладимся его самыми знаменитыми работами.

Ричард Аведон родился 15 мая 1923 года в Нью-Йорке в семье российских эмигрантов. Отец Ричарда владел универмагом, расположенным на престижной Пятой авеню и считался очень успешным бизнесменом. Карьеру коммерсанта пророчили и младшему Аведону, но мальчик с детства больше интересовался рисованием и фотографией, чем финансами. В доме родителей Ричарда бывало немало известных личностей из мира искусств, поэтому ребенок с юных лет видел перед собой талантливых художников, музыкантов и поэтов, в основном из русской диаспоры.

Первой фотоработой Аведона стал портрет композитора Рахманинова. Его юный фотомастер сделал, когда ему было всего 10 лет. После этого в кадр Ричарда попадали Бродский, Стравинский, Горовец и многие другие. Первой моделью для женского портрета стала родная младшая сестра. Уже в зрелом возрасте фотограф сказал, что именно благодаря ей он «навсегда попал во власть женского очарования» и смог запечатлеть столько удивительных образов прекрасных дам.

«Талантливый человек – талантлив во всем» – это утверждение как нельзя лучше подходит к Ричарду Аведону. Кроме фотографии мастер увлекался литературой, а особенно поэзией. Уже в школьные годы первые рассказы юного автора были опубликованы в местном литературном альманахе, а в 1941 году молодое дарование стало лауреатом конкурса поэтов. Но, несмотря на успехи на литературном поприще, делом всей жизни для Авендона стала портретная фотосъемка.

Первые публикации Ричарда появились в 1946 году в популярном в США модном журнале «Harpers Bazaar», куда пригласил на работу редактор издания, известный дизайнер Алексей Бродович. Работы Аведона сразу же стали популярными в США, а затем и в других странах. Критики утверждали, что в его фотографиях присутствует душа, чего так не хватает многим другим художникам, досконально владеющим техникой и светом.

В работах мастера органично сочетались гротеск с натурализмом, что оказывало самое сильное впечатление на зрителя. Спрос на художественные портреты Аведона был огромным. Кроме «Harpers Bazaar» с фотографом сотрудничал «Vogue», а также несколько менее известных модных изданий.

Ричарда Аведона можно с полным основанием считать создателем нового жанра. Фотограф искусно объединял фэшн-съемку со сценами из реальной жизни, что делало снимки максимально живыми и интересными. Классикой нового направления можно считать портрет известной модели Давимы в платье от Ив Сен Лорана, среди африканских слонов.

Целый пласт работ фотомастера связан с эпохой «Битлз», хиппи и войны во Вьетнаме. В 60‑х и 70‑х годах в объектив Ричарда попадали не только модели и звезды, но и солдаты, студенты, неформальная молодежь, простые прохожие. Известный фотоальбом «Аведон: Шестидесятые» имеет явную антивоенную направленность и показывает очевидную симпатию фотографа к бунтующей молодежи.

В 1992 году Аведон начинает работать в «The New York­er», делая удивительные снимки на злобу дня, раскрывающие проблемы современного человечества. Уже немолодой фотограф активно путешествует и работает не покладая рук, словно опасаясь не успеть до конца выполнить свою большую земную миссию. В 82 года Ричард Аведон умирает от кровоизлияния в мозг. Мастер работал до последних дней, практически не выпуская из рук камеру.

Мерилин Монро была одной из любимых моделей Аведона

В видоискатель мастера попадали не только гламурные звезды

Многие работы Аведона вызывают улыбку

Художник умело передавал динамику сцены

Серия портретов жертв войны во Вьетнаме, передает боль и ужас

Можно уверенно говорить о том, что Ричард Аведон является культовой фигурой в искусстве XX столетия. Каждая его работа – это страница истории, которая сохранена для потомков внимательным и умелым летописцем.

Смотрите также: 18 редких исторических фотографий, которые заставляют задуматься о прошлом

Источник: TakeFoto

А вы знали, что у нас есть Instagram и Telegram?

Подписывайтесь, если вы ценитель красивых фото и интересных историй!

Аукцион работ Ричарда Аведона

Ричард Аведон – знаменитый американский фотограф, перед объективами которого мечтали побывать известнейшие люди его эпохи. Его работы имели общий характер, «подпись» фотографа – задумчивые, неулыбающиеся лица на минимальном фоне. Работы Аведона будут выставлены на продажу осенью этого года.

(Всего 5 фото)

1. Портфолио группы «Bea­t­les», сделанное Ричардом Аведоном, – четыре фотографии психоделических цветов, сделанные на пике их славы в 1960-ых годах, будет среди запланированного аукциона работ фотографа. Аведон создал девять изданий портфолио, один из которых установил рекорд на аукционе Christie’s 2005 года, уйдя с молотка за 464 000 долларов. Сверху слева: Джон Леннон, Пол МакКартни, Джордж Харрисон и Ринго Старр. (Richard Ave­don / AP)

2. Знаменитые люди хотели, чтобы их портреты запечатлел фотограф, чей стиль был известен просто как «Взгляд Аведона» – чаще неулыбающиеся объекты на минимальном фоне. Этот небольшой ретро-принт задумчивой Мэрилин Монро в платье с блестками должен уйти с молотка за 100 000 – 150 000 долларов. Фото сделано 6 мая 1957 года. (Richard Ave­don / AP)

3. Одно из известных фото Аведона – с тонкой моделью в вечернем платье от Dior в драматической позе, с шелковым поясом, спадающим по ее стройным ногам, на фоне цирковых слонов. Снимок «Довима со слонами» был сделан в 1955 году в парижском цирке, и это фото может уйти с аукциона Christie’s за 500 – 700 тысяч долларов. (Richard Ave­don / AP)

4. За свою карьеру в 60 лет Аведон повлиял на мир моды и помог проложить дорогу в эру супермоделей своими работами с Джин Шримптон, Верушкой и Твигги (на фото в январе 1968 года). (Richard Ave­don / AP)

5. Автопортрет художника, сделанный около 1963 года, также будет среди более 60 фотографий, выставленных на аукционе в Париже осенью этого года. «Ричард Аведон, по всем стандартам, огромная фигура в истории фотографии, – говорит глава аукционного дома Christie’s Филипп Гарнер. – В его работах есть мощь, авторитет и напряжение – очень своеобразные черты для фотографа». (Richard Ave­don / AP)

А вы знали, что у нас есть Instagram и Telegram?

Подписывайтесь, если вы ценитель красивых фото и интересных историй!

Ричард Аведон | Pace Gallery

Многие считают Ричарда Аведона выдающимся фотографом-портретистом конца двадцатого века.

Он один из немногих, кто преодолел часто разделяемый разрыв как фотограф моды и изобразительного искусства, стирая границы между двумя практиками.

Аведон вступил в операторский клуб Еврейской ассоциации молодых мужчин (YMHA), когда ему было двенадцать лет, и рано проявил интерес к фотографии. Он учился в средней школе ДеВитта Клинтона в Бронксе, где вместе с Джеймсом Болдуином он редактировал школьный литературный журнал The Magpie .Он присоединился к вооруженным силам в 1942 году во время Второй мировой войны, работая помощником фотографа второго класса в торговом флоте США. Он учился у арт-директора Алексея Бродовича в Новой школе социальных исследований и в возрасте двадцати двух лет начал работать фотографом-фрилансером, в основном для Harper’s Bazaar . Первоначально ему было отказано в использовании студии в журнале, но он фотографировал моделей и одежду на улицах, в ночных клубах, в цирке, на пляже и в других необычных местах, используя бесконечную находчивость и изобретательность, которые стали отличительной чертой его искусства.

С самого начала своей карьеры Аведон делал официальные портреты для публикации в журналах Theater Arts , Life , Look , Harper’s Bazaar и многих других. После редактирования гостями апрельского номера 1965 года Harper’s Bazaar , Аведон ушел из журнала, столкнувшись со шквалом критики за свое сотрудничество с цветными моделями. Он присоединился к Vogue , где проработал более двадцати лет. В 1992 году Аведон стал первым штатным фотографом в The New Yorker , где его портреты помогли переопределить эстетику журнала.В этот период его модная фотография появлялась почти исключительно во французском журнале Égoïste .

Работа Аведона по определению бренда привела к одним из самых известных рекламных кампаний в истории Америки. Эти кампании дали Аведону свободу заниматься крупными проектами, в которых он исследовал свои культурные, политические и личные увлечения, и известен своими обширными портретами американского движения за гражданские права, войны во Вьетнаме и знаменитого цикла фотографий своего отца. Иаков Исраэль Аведон.В 1976 году для журнала Rolling Stone он подготовил «Семья» — коллективный портрет американской правящей элиты во время двухсотлетних выборов в стране. С 1979 по 1985 он много работал по заказу Музея американского искусства Амона Картера, в конечном итоге продюсируя шоу и книгу На американском Западе .

Его первая книга фотографий, Наблюдения , с эссе Трумэна Капоте, была опубликована в 1959 году. Он продолжал публиковать книги своих работ на протяжении всей своей жизни, в том числе Nothing Personal в 1964 году (с эссе Джеймса Болдуина. ), портретов 1947–1977 (1978, с эссе Гарольда Розенберга), Автобиография (1993), Доказательства 1944–1994 (1994, с эссе Джейн Ливингстон и Адама Гопника) и Шестидесятые ( 1999, с интервью Дун Арбус).

Ричард Аведон | Международный центр фотографии

Биография

Ричард Аведон родился в Нью-Йорке, учился в городских государственных школах и Колумбийском университете, а также служил в фотографической секции торгового флота. С 1944 по 1950 год учился у Алексея Бродовича в Новой школе социальных исследований и стал протеже старшего дизайнера. Аведон был штатным фотографом Junior Bazaar, а затем Harper’s Bazaar около двадцати лет, а в 1966 году стал штатным фотографом Vogue.В 1994 году он был первым штатным фотографом, нанятым The New Yorker. Для фотографа, чья история связана с публикациями, Аведон добился исключительных успехов и в музеях. Он был включен в знаменательную выставку 1955 года «Семья человека» в Музее современного искусства и принимал персональные выставки в Смитсоновском институте в Вашингтоне, округ Колумбия, Музее современного искусства, Метрополитен-музее и многих других учреждениях. Совсем недавно Музей американского искусства Уитни представил «Свидетельства: 1944–1994», карьерную ретроспективу его работ, а ICP организовал Avedon Fashion 1944–2000 в 2009 году.В 1993 году Аведон получил премию «Мастер фотографии бесконечности» от ICP.
С конца 1940-х годов, когда размытые черно-белые портретные головы Аведона были признаны передающими сырой динамизм молодости, его фотография изменилась, чтобы отразить стиль, энергию и динамизм момента. Он помог установить стандарты гладкой, городской элегантности в модной фотографии середины двадцатого века, а его дар подчеркивать очарование и драматизм своих объектов сделал его одним из самых знаковых фотографов конца двадцатого века.Аведон утверждает, что «фотографический портрет — это фотография человека, который знает, что его фотографируют, и то, что он делает с этим знанием, является такой же частью фотографии, как то, что на нем надето или как он выглядит».
Мередит Фишер
Хэнди и др. Отражения в стеклянном глазу: Работы из Международного центра коллекции фотографии, Нью-Йорк: Bulfinch Press совместно с Международным центром фотографии, 1999, стр. 207.

Почему работы Ричарда Аведона никогда не были более актуальными

В 1959 году, когда Аведон впервые сфотографировал Китайскую Мачадо, португальско-американскую фотомодель — при поддержке Дианы Вриланд, модного редактора Bazaar, издатель журнала сказал: « Послушайте, мы не можем опубликовать эти фотографии.Девушка не белая ». Аведон был так зол, что пригрозил покинуть Базар. Фотографии были опубликованы.

В качестве приглашенного редактора апрельского номера Bazaar 1965 года Аведон включил свои собственные фотографии Доньяла Луны, первой афроамериканской модели, появившейся в журнале, и выдержал гнев Уильяма Рэндольфа Херста-младшего, издателя, когда рекламодатели вытащили из журнала. «По причинам расовых предрассудков и экономики модного бизнеса», — сказал Аведон, он никогда больше не фотографировал ее для использования в редакции.

В 1967 году, нанятый McCann Erikson, рекламным агентством, для работы над кампанией Coca-Cola, он выбрал афроамериканского учителя средней школы в качестве ее основной цели. Хотя это всего лишь крошечные вмятины в прочной оболочке расизма, для Аведона, иммигранта в первом поколении, который на протяжении всего своего детства в Нью-Йорке страдал от антисемитизма, каждая редакционная веха казалась революционной моральной победой.

В течение своей жизни Аведон проводил множество музейных выставок, но мир искусства не спешил его принимать.Поскольку в начале своей карьеры он стал ведущим модным фотографом в мире, его имя несло коммерческий оттенок, и критики слишком часто отвергали эти портреты как «стилизованные». Стилизация никогда не была тем, к чему он стремился.

Вместо этого он придал всем своим объектам одинаковый рост, снимая каждого со стробоскопическим освещением на белом фоне — экземпляры вида, которые могут уничтожить себя в любой момент. Аведон инстинктивно понял угрозу нашему существованию, исходящую от «Маленького мальчика» в Хиросиме; его холодные, как трупы, изображения людей во второй половине 20-го века остаются экзистенциальным регистром его портретной живописи.«Как ни странно, — писал он в своем письме к Эзерли, — так же, как ваш опыт, хотя и слишком ужасный, чтобы его вынести, заставил вас увидеть, что мы все являемся частью друг друга, факт , вы, , делает то же самое для нас.»

Ричард Аведон | Международный зал славы фотографии

Помимо работы в мире моды, Аведон был мастером портретной живописи, а также работал в политической фотографии. Он сфотографировал бесчисленное количество икон, таких как доктор Мартин Лютер Кинг-младший., Мэрилин Монро, Битлз и президент Эйзенхауэр. Помимо работы в сфере моды и портретов, Аведон опубликовал более десятка книг, в том числе две из его самых известных работ, «Наблюдения» и «Ничего личного», которые содержат коллекции его фотографий с комментариями и эссе известных коллег. Завершив свою карьеру в Vogue в 1990 году, Аведон стал первым штатным фотографом журнала New Yorker, где он стремился «сфотографировать успешных людей, а не знаменитостей, и помочь еще раз определить разницу».Аведон умер 4 октября 2004 года, выполняя задание для жителя Нью-Йорка. Аведон был дважды женат и разведен, у него остались сын Джон и четверо внуков.

Спорные и провокационные фотографии Ричарда Аведона бросили вызов традиционной фотографии его времени и помогли превратить фотографию в выразительную форму искусства. Одна из его самых знаковых работ — «Довима со слонами», в которой модель в элегантном платье Dior позирует с двумя слонами в цирке.Его портреты были очень известны не только своим уникальным черно-белым стилем, но и его способностью улавливать грубые, интимные эмоции, сохраняя при этом чувство формальности. Его фотографические способности были чрезвычайно разносторонними, поскольку он работал в области политики и медицины, в дополнение к моде и портретной работе. Он сфотографировал борцов за гражданские права и вьетнамских солдат, а также создал коллекцию портретов своего неизлечимо больного отца, которая появилась в Музее современного искусства в 1974 году, а затем в галерее Мальборо.Коллекция его работ за всю его карьеру под названием «Ричард Аведон: Фотографии 1947-1977» была представлена ​​в Метрополитен-музее перед тем, как отправиться в различные музеи по всему миру. Он получил бесчисленное количество наград за свои работы, в том числе специальную медаль к 150-летию Королевского фотографического общества и почетную стипендию в 2003 году. Журнал Popular Photography назвал его одним из десяти величайших фотографов мира. В дополнение к своим коллекциям и почестям Аведон оставил похвальное наследие в Фонде Ричарда Аведона.Фонд, созданный Аведоном и поддерживаемый его выжившей семьей, служит своего рода архивом всех его работ и «поощряет изучение и оценку фотографий Аведона посредством публикаций, выездных выставок и контактов с академическим сообществом». Аведон также вдохновил фильм 1957 года «Забавная мордашка», в котором главный герой основан на его собственной жизни.

Ричард Аведон страстно увлекался фотографией и посвятил свою жизнь запечатлению реальности своих объектов. Он является одним из самых известных фотографов всех времен из-за его новаторских фотографических методов и стремления превратить фотографию в нечто большее, чем просто изображения, расширив мир моды и превратив жанр фотографии в уникальную форму искусства.

Кёрстин Хилл, Университет Маркетта, для IPHF

Революция моды Ричарда Аведона | The New Yorker

Ощущение престижа высокой моды также влияет на тот своеобразный мир, населенный моделями фотографов. Легион фотогеничных красавиц, которые в основном зарабатывают на жизнь украшением рекламы мыла и холодильников, относятся к появлению на страницах Harper ‘ s Bazaar или Vogue так же, как певец относится к появлению в Метрополитен-опера. Дом.Эти журналы не платят моделям ничего подобного тому, что можно заработать в рекламном бизнесе. Но они наделяют их положением, которое дороже золота и имеет практическое преимущество, заключающееся в бесконечном повышении их рыночной стоимости в нечестивых окрестностях Мэдисон-авеню, где, подобно Аведону, они совершают свои финансовые убийства. Стать моделью Harper ‘ s Bazaar или Vogue — значит достичь пика многолюдной и высококонкурентной профессии, пика, с которого различные земли обетованные — театр, кино, брак с игроком в поло — можно более или менее уверенно созерцать.Эта ситуация сделала Аведона великой силой в модельном бизнесе.

Справедливости ради следует сказать Аведону, что он проявляет свою силу со смирением и заботой о стандартах своей профессии. Хотя он может сделать модель тостом рекламного бизнеса почти в мгновение ока — и, по сути, делал это неоднократно, — его мотивы в таких случаях были преимущественно эстетическими и всегда отражали остроту его подхода к фотографии. Он выбирает своих моделей не только из-за их красоты, но и из-за определенных драматических качеств личности, которые он считает подходящими для его конкретных театральных потребностей.Время от времени он обнаруживал правильную комбинацию после самой короткой встречи с незнакомцем в каком-нибудь общественном месте; одно такое открытие он сделал среди пассажиров лифта в Де-Пинна, а другой, выходя из такси, в восточных пятидесятых. Но это случается нечасто. Как правило, Аведон выбирает своих ведущих дам из числа признанных профессионалов. Как только он заинтересовался девушкой, он привязался к ней с верностью импресарио правящей дивы — аплодируя ее триумфам, развивая ее самые поразительные качества и часами наблюдая за ее причудами и манерами, как когда она двигается. и когда она в покое.Аведон, конечно, не имеет права удерживать услуги определенной модели; ее может нанять любой фотограф, готовый заплатить ей гонорар. Более того, в любой данный период времени он, вероятно, будет работать с несколькими моделями. Но всегда есть тот, кто, по его мнению, является «его» моделью — тем, на ком сосредоточено его творческое мышление и на кого он может положиться в полной проекции своих идей. Естественно, эти девушки меняются — в моде постоянство — это смерть, — но Аведон склонен надолго оставаться верным каждой; когда он наконец чувствует себя обязанным отпустить ее, он испытывает сильнейшие уколы сожаления.Несколько лет назад он почувствовал себя настолько несчастным после увольнения модели, что продолжил фотографировать ее, пытаясь уловить грустную, тоскливую сущность женщины, оставленной в любви. Настроение было вполне реальным, так как было мало шансов, что модель когда-нибудь снова добьется той известности, которой она наслаждалась, работая на Аведона. Но фотографии были не всем, на что он надеялся, и в конце концов, вздохнув, он сдался.

Неудивительно, что лояльность и восхищение, которые Аведон проявляет к тому, кто является «его» моделью в любой момент времени, заставили некоторых из его соратников задуматься о природе отношений.Ситуация осложняется тем, что в начале своей карьеры на Harper ’ s Bazaar он был женат на модели — Доркас Ноуэлл, красивой молодой девушке, известной в профессиональном плане как Доу Аведон. Ничто не радовало его больше, чем одевать ее до мелочей и выставлять напоказ на публике. Однако через пять лет пара развелась. Оглядываясь назад, можно сказать, что некоторые друзья Аведона склонны полагать, что он думал о ней в основном как о прекрасном творении своего глаза камеры. Позже, после консультации с психиатром, Аведон сказал: «Я должен быть немного влюблен в своих моделей» — несомненно, верное утверждение, если «любовь» в значительной степени означает эмоцию, вызванную профессиональным трудом. получить удовольствие от успешной записи личности и обаяния женщины, о которой идет речь, на пленке.Не так давно будучи вынужден объяснить свою позицию в этом вопросе, Аведон некоторое время мрачно подумал, а затем ответил: «Это похоже на то чувство, которое вы испытываете к котятам или щенкам». В любом случае считается, что эта проблема никогда не нарушала безмятежность жизни Аведона со второй женой, Эвви, очень умной женщиной, полностью оторванной от мира моды, на которой он женился в 1951 году. Сам Аведон описал моделей в целом как «Группа неразвитых, напуганных, незащищенных женщин, большинство из которых в детстве считались уродливыми — слишком высокими и слишком худыми.Все они подвержены травмам в том, что касается их внешности. Вы должны заставить их чувствовать себя красивыми ». После распада первого брака Аведон прошел долгий курс психоанализа, после которого его искусство и его отношение к женщинам, казалось, изменились. Раньше, как заметил друг, у него была тенденция путать женщин в целом с элегантными, идеализированными изображениями вида — путаница, которая была очевидна в его ранних модных фотографиях. После этого сразу же стала проявляться озабоченность по поводу человека, скрывающегося под платьем и макияжем.Мисс Паркер недавно выразила свое восхищение им как личностью, просто заявив: «Он самый замечательный человек в своем деле, потому что он понимает, что модели — это не просто вешалки».

Первой широко известной моделью Аведона была Дориан Ли, женщина утонченной красоты, ставшая самой известной моделью своего времени. Из всех ее снимков, сделанных Аведоном, самой известной, несомненно, была фотография, которую использовали мастера лака для ногтей Revlon для своей рекламы Fire and Ice, на которой она была изображена величественно стоящей в украшенном драгоценностями платье и красной накидке с пальцами. одна рука раскинулась перед ее лицом.Мисс Ли была правящей моделью Аведона с 1948 по 1951 год, и он с тоской вспоминает ее как самый прекрасный и самый разноплановый объект, который у него когда-либо был до его фотоаппарата. В конце концов, однако, она влюбилась в богатого испанского дворянина, гоняющего на автомобилях, бросила моделирование и позже занялась бизнесом, возглавляя модельное агентство в Париже. За мисс Ли последовала темноволосая, устрашающе экзотически выглядящая американка ирландского происхождения по имени Дороти Хоран, взявшая в профессиональных целях имя Довима — «До» для «Дороти», «vi» для «победы» и «ма». »Для своей мамы, к которой она была привязана.Довима, которая работала на Аведона с 1951 по 1955 год, была набожной католичкой и — в довольно поразительном контрасте с ее аспектом на страницах Harper ‘ s Bazaar , которые сильно намекали на то, что она была в одной лиге с Клеопатрой и Саламбо — домосед. В ее поездках с Аведоном, чтобы сделать фотографии на месте, ее обычно сопровождал муж и неизменно охапка комиксов. Под руководством Аведона она стала лицом и фигурой, известными во всем мире моды и рекламы, и образом, способным нарушать мужские мечты, а также продавать одежду и помаду.Она была, как и все модели Аведона, инстинктивной актрисой и вошла в бизнес по созданию вымышленной публичной личности как femme fatale с пылом, который одновременно обезоруживал и полностью расходился с ее чрезвычайно традиционными представлениями о поведении. Чтобы драматизировать Довиму, Аведон сфотографировал ее позирующей посреди стада слонов с безумными глазами; он взял ее — и ее мужа, и сундук с комиксами — в Париж, где она изобразила непревзойденную утонченную элегантность для его фотоаппарата; отметив, что она имеет сходство со знаменитым бюстом египетской царицы Нефертити, он отвез ее в Египет, где она позировала ему перед Сфинксом.Довима была настолько потрясена величием своей египетской роли, что пережила мистический опыт.

«Он говорит со мной», — мягко сказала она, указывая на Сфинкса. «Он говорит:« Довима. . . »

« Как интересно, что он узнал ваше имя », — заметил Аведон, стараясь, как всегда, казаться жизненно внимательным и вдохновляющим.

«Он говорит:« Довима, тебе место здесь », — заключил Довима с легким раздражением из-за того, что его прервали.

Когда она вернулась в Соединенные Штаты, подруга поинтересовалась, как ей понравилась Африка.

«Я не попала в Африку», — сказала она. «Но я был в Египте».

«Но Египет — это в Африке», — заметил друг.

«Это?» — сказал Довима. «Господи, если бы я знал, что еду в , Африка, , я бы взял двойную плату».

Довима сменила Санни Харнетт, довольно колоритная блондинка, которая «напоминала идеал роскошной женщины мира с деньгами, которые можно выбрасывать», как описала ее г-жа Вриланд, добавив: «Она носила шиншилла и бриллианты так небрежно, как будто они действительно принадлежали ей, и Дик сумел убедить ее в этом.Аведон считал мисс Харнетт воплощением изысканности; среди множества драм, в которых она играла главную леди, возможно, самая триумфальная была установлена ​​в «Казино в Ле-Туке», где Аведон сфотографировал ее, с безрассудным достоинством драпированной за игровыми столами, выглядящую потрясающе уставшей и опасной. Через год мисс Харнетт, в свою очередь, сменила младшая сестра Дориана Ли, Сьюзи Паркер, долговязая и энергичная модель, чья впечатляющая внешность и игристые манеры, помимо того, что она дала ей возможность украшать модные фотографии и рекламу пива Pabst, недавно сделали ее звездой голливудского кино.»В модельном бизнесе нет ничего», — сказала мисс Паркер. «Все, что вам нужно сделать, это отключить свой разум и приступить к работе». На самом деле мисс Паркер ничего подобного не делает. Умная девушка и сама фотограф-любитель, она быстро визуализирует драматические идеи, которые разрабатывает для нее Аведон, и часто делает собственные ценные предложения. Разумеется, никто никогда не поднимал вверх стакан пива с большей инстинктивной грацией или с выражением большей интеллектуальной признательности, чем мисс Паркер, которая постоянно пугает и восхищает Аведона бесконечным разнообразием настроений и движений, большинство из которых варьируются от игривого до игривого. смешно, что ее лицо и тело предстали перед его камерой.Она вспоминает один случай, когда Аведон занял к ней довольно категоричное отношение (она возразила, что в тот день выглядела ужасно, и он сказал: «Неважно, как ты выглядишь — это I делают тебя красивой»), но в целом их отношения кажутся такими же уютными, как у преданных брата и сестры. Вполне возможно, что мисс Паркер вскоре бросит моделирование, чтобы сосредоточиться на своей карьере в кино. Но до сих пор, несмотря на свои голливудские обязательства, ей удавалось продолжать работать в той профессии, которая дала ей начало и в которой, как непревзойденная дива на данный момент, она зарабатывает сто двадцать долларов в час (и вдвое больше). после пяти часов).

Аведон в последнее время привлекает большее, чем обычно, внимание общественности благодаря фильму под названием «Смешное лицо», который предположительно был основан на его жизни как модного фотографа, и рекламе Бахраха, в которой показан его портрет с камеры. одетый в безупречный деловой костюм и каждый дюйм выглядящий как руководитель, вместе с сообщением: «Когда Ричард Аведон, великий модный фотограф, хочет получить портреты для личного пользования, он приходит к Бахраху». Обе эти дань в некоторой степени вводят в заблуждение.«Забавное лицо», мюзикл с Фредом Астером и Одри Хепберн в главных ролях, рассказывает о любовной связи между модным фотографом и его моделью и содержит множество фотографических устройств и техник, взятых из работ Аведона — размытия, пустой белый фон и т. Д., В том числе Довима, мисс Харнетт и мисс Паркер — но это далеко, когда дело касается фактов. Фильм снимали в Голливуде и Париже, и сам Аведон поехал в оба места за гонорар в десять тысяч долларов, чтобы служить «визуальным консультантом».Реклама Bachrach вводит в заблуждение просто потому, что в реальной жизни Аведона никогда не видели в чем-то более формальном, чем рукава рубашки, и уж точно никогда не принимали за какого-либо магната.

Формальность — это почти последнее качество, которое приходит на ум в связи с Аведоном. Он может быть, как многие подозревают, принципиально проницательным и расчетливым в своей профессиональной жизни, но независимо от того, работает он или нет, его манера поведения — манера энергичной юности, сильно озабоченной теми небрежными, интимными формами человеческого общения, которые были так ценно для него, убаюкивая своих моделей расслабленной спонтанностью.«Меня всегда вдохновляют люди», — говорит он. «Почти никогда не идеями». Его откровенность в отношении самого себя настолько велика и настолько откровенно эксгибиционистская, что однажды, после интервью с молодой леди из газеты, он послал ее поговорить со своим психиатром, чтобы убедиться, что она знает всю историю. Он ведет то, что можно было бы назвать функциональным существованием, поскольку он выбирает путь максимальной легкости, отбрасывая бесполезный багаж демонстрации, которым многие люди стремятся произвести впечатление на других. До недавнего роста его студии до того, что обещает стать крупным промышленным предприятием, Аведон, в отличие от большинства успешных журнальных фотографов, всегда настаивал на собственной разработке и печати, поскольку некоторые эффекты, на которых он сделал себе имя, связаны с лабораторией. так же важно, как объектив.Теперь он передал лабораторные работы техническому специалисту по имени Фрэнк Финоккио, который работал с ним так долго и так тесно, что, как только ему показали желаемое, можно было доверять его глазу, чтобы он отреагировал как копия собственного глаза Аведона.

В Париже, где Аведон и Луиза Даль-Вульф по очереди неистово фотографируют полугодовые коллекции крупных швейных мастерских для Harper ‘ s Bazaar , он полагается на минимум или максимум оборудования. — иногда использование Rolleiflex для всей коллекции, а иногда аренда грузовиков-генераторов, чтобы освещать Париж для кварталов, и полицию, чтобы сдерживать толпу.Он известен своим неутомимым трудом в этих экспедициях, вставая задолго до рассвета и оставаясь на нем до поздней ночи, либо работая над настоящими фотографиями, либо экспериментируя с новыми схемами, чтобы придать новый поворот тому, что из-за освещения в ежедневной прессе. , будет знакомая история к тому времени, когда появятся его фотографии. За прошедшие годы было много рассказов о его проблемах с капризными моделями в Париже (они составили значительную часть сюжета «Веселой мордашки»), и большинство из них — правда.Модели и теряются, и их приходится выслеживать в лабиринтах ночной жизни бульвара; они с по иногда попадают в Сену; они от до иногда сбегают с богатыми плейбоями; а Dovima чуть не упал с Эйфелевой башни в приступе драматического рвения. Но для Аведона кризисы такого рода — желанная часть театрального фона, который он считает жизненно важным для своей работы. Его главная леди всегда должна быть вовлечена в какую-то драму, и если судьба не может предоставить настоящую, Аведон придумывает ее.Он часто создает в уме целый сценарий, подсказанный внешностью модели. Она может быть бродягой, заблудившейся в большом и грешном городе, или титулованной дамой, преследуемой в Испано-Суизас джентльменами, цветущими изумрудами, или безутешно скучающей светской женщиной, чье сердце больше нельзя трогать, — и так далее. Модели Avedon проигрывают сцену за сценой из этих сценариев и иногда помогают, фактически проживая дополнительную сцену или две. Результат необычайно реалистичен — не реализма, присущего большинству фотографий, а реализма театра.

Можно представить, что окружение Аведона, которое переместится из haut monde в Париж в не менее haut мира хорошо одетых американок, превратит его в разностороннего человека из города. . Но это не так. Несмотря на то, что он знает свой путь в кругах коктейльных вечеринок, он мало использует эту среду, кроме как профессионально, и сцены жизни там, показанные на его фотографиях, в значительной степени являются продуктом его воображения.Он ненавидит ночные клубы и редко и неохотно посещает крупные общественные мероприятия. В дополнение к его репортажам о моде для Harper ’ s Bazaar , он снабжает журнал постоянным потоком портретов известных людей. С одной стороны, он всегда встречает людей, чьи имена постоянно появляются в колонках сплетен; с другой стороны, люди, чьи имена появляются в колонках новостей и общества. Но его близкие друзья сравнительно немногочисленны и состоят в основном из старых друзей, дружбу которых он ценит, хотя ни один газетный стол никогда о них не слышал.Человек, который редко пьет и никогда не курит, Аведон спокойно живет со своей женой и их пятилетним сыном Джонни в шестикомнатной квартире на Парк-авеню, менее чем в пяти минутах езды на такси от своей студии — тихо, тихо, тихо. то есть, когда Джонни, который посещает школу Далтона, не возится с большой, гибкой собакой по кличке Банки. В убранстве этой квартиры нет ничего самосознательно эстетичного или даже особенно особенного. Комфортно обставленная квартира декорирована миссис Аведон в традиционном соревновании с обычными Hi-Fi и телевизорами.Миссис Аведон, уроженка Спрингфилда, штат Массачусетс, — привлекательная блондинка, но отнюдь не эффектная гламурная девушка в фотографических традициях Аведона. (Она никогда не позволяла мужу сфотографировать себя.) Хотя даже власти Harper ‘ s Bazaar хвалили ее инстинктивный вкус в одежде в официальных случаях, она не заботится о моде и любит бродить по окрестностям. дом без обуви и чулок и довольно демонстративно отказаться от искусственного гламура, который играет такую ​​заметную роль в профессиональной жизни Аведона.Как и ее муж, ее трудно оторвать от домашнего уединения ради больших социальных функций; ей нравится серьезно разговаривать с людьми, которые ей интересны, но желательно с несколькими одновременно, и она вполне довольна тем, что проводит целые вечера дома одна или с мужем. «Моя жена одинаково не любит всех наших друзей», — заметил однажды Аведон, смягчая преувеличение улыбкой.

Миссис Аведон очень хитро оценивает людей и обладает хорошим вкусом в книгах, музыке и фотографии, в том числе в отношении мужа, которые она совершенно готова прокомментировать, положительно или отрицательно, ему или другим.Она очень гордится его положением в своей области, ненавязчиво участвует во всех его парижских экспедициях и обсуждает с ним каждый новый проект, прежде чем он приступит к работе. Друзья пары также приписывают ей то, что она во многом обеспечила семье Аведона его стабильность, предоставив спокойное убежище своему мужу, одному из тех преданных своему делу мужчин, чья работа является главным — почти исключительным — концом существования. Часто работая допоздна или вставая перед рассветом, чтобы сесть в такси и поспешить в свою студию, Аведон почти все часы бодрствования проводит, планируя фотографии или фотографируя, или беспокоясь о фотографиях.Он явно городской тип, для которого мысль о жизни в деревне ужасна, как и для его жены. Когда недавно его спросили, думал ли он когда-нибудь о покупке загородного дома, он удивился и сказал: «Что, черт возьми, я буду с ним делать? Мне потребовались бы часы, чтобы добраться до моей студии, и я, вероятно, никогда не увижу свою жену ». У Аведонов нет машины, потому что это было бы неприятностью в городе, и у них нет желания никуда ехать. Для них обоих сельская местность — то есть сельские районы северо-восточной зоны умеренного климата — утомительна, и они предпочитают смотреть на нее, если вообще смотрят, с веранды отеля.Однако они не так критично относятся к ландшафту Ямайки, куда они каждую зиму ездят отдыхать; очевидно, они находят тропические виды, хотя и не совсем городские, но для них немного легче.

Хотя Аведон далеко не бессистемен в переговорах со своими рекламными клиентами, он утверждает, что его интерес к деньгам не является мирским, а основан исключительно на его представлении о них как о признании своего престижа. Похоже, он с некоторым удивлением относится к своему довольно королевскому доходу. «Знаете, я иногда получаю почти столько же, сколько Пикассо за картину», — размышлял он недавно, — и это сравнение его финансового успеха с успехом художника, а не, скажем, банкира или промышленника, является очень типично для его мышления.Как и большинство людей с щедрым излишком денег, Аведон инвестирует в различные акции и облигации, и за советом по поводу них он часто обращается к своему другу Кливленду Амори, который не только писатель, но и методично изучает рынок. Амори, однако, скорее всего, будет встревожен тем, как Аведон использует его совет. Не так давно он посоветовал Аведону осторожно использовать листовки с запасами нефти. Ладно, Аведон купил акции, и они превзошли ожидания Эмори, но когда они встретились в следующий раз, Аведон совершенно забыл о совете Эмори.«Я просто знал, что будет расти», — сказал он. «Я бы и подумал не о покупке, пока не проконсультировался с астрологом, и он сказал, что мой гороскоп предсказывает удачу в нефти».

Вскоре после того, как Аведон перешел на работу в Harper ’ s Bazaar , редакторы Life попросили его сделать серию снимков Нью-Йорка. Аведон с энтузиазмом принял это задание, так как оно, казалось, обещало еще один внезапный подъем престижа, но вскоре он обнаружил, что проект включал в себя работу, для которой он инстинктивно не был приспособлен, и так и не завершил ее.«Проблема была в том, что когда я вышел на улицу, я просто не смог этого сделать», — говорит он. «Мне не нравилось вторгаться в частную жизнь совершенно незнакомых людей. Это казалось таким агрессивным поступком. Кроме того, мне нужно контролировать то, что я снимаю, и я обнаружил, что не могу контролировать Таймс-сквер ». Местом, где он мог контролировать то, что он хотел снимать, конечно же, была его студия. «Я начал пытаться создать расфокусированный мир — повышенную реальность, лучше, чем реальную, которая предполагает, а не говорит вам», — объяснил он.«Может быть, то, что я близорук, как-то связано с этим. Когда я снимаю очки, особенно дождливыми ночами, я получаю гораздо более красивый вид на мир, чем двадцать двадцать человек. Я хотел воспроизвести этот более поэтичный образ, который мне нравился наедине ». В течение первых пяти лет работы Аведона в качестве коммерческого фотографа многие потенциальные рекламные клиенты уклонялись от него, потому что боялись, что он изобразит их товары в непроницаемой массе тумана. Но Harper ’ s Bazaar твердо верил в него.«Они даже опубликовали фотографию бриллианта надежды, которую я сделал, на которой не было видно граней», — вспоминает он. «То, что вы получили, — это иллюзия , бриллианта — ощущение, которое испытывает женщина, когда носит его». Некоторые поклонники Аведона датируют поворотный момент в его стиле знаменитой фотографией, которую он сделал для Harper ’ s Bazaar в 1950 году, на которой Дориан Ли была запечатлена смеющейся, обнимающей победителя французской велогонки. Картина произвела фурор в профессии, так как обнимать героев спорта и смеяться раньше не считалось подходящим занятием для манекенщиц, и степень ее влияния вскоре стала очевидной, когда повсюду стали появляться модели, охватывающие велосипедистов, матадоров, кучеров и т. Д. Бог знает что еще, в состоянии веселья.Затем Аведон, опять-таки хороший прыжок впереди стаи, начал фотографировать моделей с красивыми молодыми мужчинами, изображающими их мужей, а затем — что самое революционное из всех — моделей, возящих детей в колясках или, чтобы сделать семейную сцену законченной, болтать их в колясках. корзины, которые весело держал отец. Тема домашнего уюта также прижилась, и с тех пор получила развитие в философии «единения», столь неустанно пропагандируемой редакторами журналов McCall ’ s . Однако Аведон, как всегда, беспокойный, уже рассматривает этот акцент на любви и доме как устаревшую причуду и ищет что-то, что могло бы его заменить.«Все в рекламе любят всех остальных», — мрачно говорит он. «Возможно, пришло время перейти к частной жизни».

Что касается работы Аведона, несомненно, произойдет какой-то сдвиг, а затем еще и еще, потому что он ужасно боится формул. «Он никогда не привносит одно и то же умственное отношение к одной и той же проблеме дважды, и в модной фотографии, где определенное количество повторений считается само собой разумеющимся, это черта, которая составляет гениальность», — говорит редактор Harper ‘ s Bazaar наблюдал некоторое время назад.Это также черта, которую Аведон сознательно культивирует. Даже когда его дар импровизации подводит его, он отказывается прибегать к рутинным процедурам; по крайней мере, однажды он вообще отказался от фотографии на целых шесть месяцев просто потому, что чувствовал, что его фотографии становятся однообразными. Несмотря на тщательно продуманные драматические сценарии, которые он придумывает для своих моделей, он редко знает, какую сцену в них собирается снимать, пока не прибудет в свою студию. Если ничего неожиданного не поразит его, и он почувствует, что не может реализовать полностью оригинальную идею, он, скорее всего, откажется от проекта.Одна из его немногих теорий о фотографии заключается в том, что, если она не приносит много удовольствия ни ему, ни его модели, не стоит возиться с ней, потому что его работа станет статичной, методичной и скучной.

Возможно, портреты Harper ‘ s Bazaar , которые Аведон снимает известных людей, представляют собой его наиболее веские основания считать его серьезным художником. У них тоже импровизированный вид, и нет двух одинаковых по позе или обращению. Здесь Аведон не обязан делать своих персонажей элегантными, а некоторые портреты — почти карикатуры — фотографические впечатления, которые исследуют каждую психологическую слабость и театральную аффектность персонажа натурщика.Любопытно, что Аведон никогда не имел большого успеха в попытках сфотографировать образцы героической мужественности, такие как Монтгомери Клифт или Марлон Брандо. «Я полагаю, что это из-за моей бессознательной враждебности или, возможно, из-за чувства соперничества», — говорит он, со своей обычной откровенностью, передавая выводы своего психиатра. С другой стороны, измученное лицо покойного Хамфри Богарта вызвало у него такую ​​жалость, что он создал поистине незабываемый портрет, передающий почти патологическое чувство страха.В своих портретных работах Аведон, кажется, вдохновляется в основном предметами, в которых он может найти качества, возбуждающие его сострадание, — пожилой возраст, физическая слабость, уродство или пафос, часто лежащий в основе поверхностной беззаботности профессиональных комиков или заядлых позеров. Портреты Аведона в Harper ‘ s Bazaar запечатлели Фрэнка Ллойда Райта небрежно и высокомерно с однодневной бородой, Трумэна Капоте, очевидно, изображающего Святого Антония, Эльзу Максвелл в постели с телефоном и домашним скунсом и голову Чарльз Лотон настолько увеличен, что выглядит как нечто наблюдаемое в микроскоп.Похоже, что никто из подопечных Аведона не возражает против такого обращения; большинство из них ходят кругами, как здесь, так и в Европе, где их выбрали для работы над одним из его портретов Harper ‘ s Bazaar , что считается наградой.

Время от времени люди, наблюдающие за гладким повседневным выступлением Аведона на его безопасном и спокойном плато, склонны задумываться, куда он может пойти дальше. Он все еще молодой человек, и можно ожидать, что его неугомонное воображение и изобретательность подтолкнут его к исследованию других областей фотографии.Его жена, например, считает, что ему следует уделять больше внимания реалистичным репортажам, как это делал Анри Картье-Брессон. В случае с «Забавным лицом» он уже флиртовал с фильмами, а год назад он снял телешоу с Джуди Гарланд в главной роли. В течение первых четырех минут этого спектакля мисс Гарланд продолжала в ярком великолепии на стандартном чистом белом фоне Аведона — сцену, которую Variety хвалили как совершенно новую разработку на телевидении, — но в целом шоу было встречено с меньшим энтузиазмом, и Вскоре Аведон вернулся в свою уютную студию, счастлив вернуться туда, где он мог работать как личность и контролировать элементы своего искусства.Ответом на вопрос, куда он пойдет отсюда, может быть «никуда». Он может уже быть там — если под «там» подразумевается состояние бурного, резкого перехода от одного фотографического вдохновения к другому. ♦

Ричард Аведон Биография, жизнь и цитаты

Биография Ричарда Аведона

Детство

Ричард Аведон родился в Нью-Йорке, Ричард Аведон, которого семья и друзья всегда называли «Диком», был сыном русско-еврейских родителей. Джейкоб и Анна Аведон.Его знакомство с модой и фотографией началось в раннем возрасте. Поскольку его отец владел магазином женской специализированной одежды на Пятой авеню, он часто присутствовал, когда представители высококлассных журналов мод, таких как Harper’s Bazaar, Vanity Fair и Vogue, посещали его каждый месяц, чтобы обсудить модную одежду.

Отец Аведона способствовал развитию его растущего интереса к фотографии, особенно к фотографии моды. Один эпизод из его детства особенно выделялся при воспоминании о раннем влиянии его отца: «Однажды вечером мы с отцом шли по Пятой авеню, глядя на витрины магазинов.Перед отелем «Плаза» я увидел лысого мужчину с фотоаппаратом, позирующего очень красивую женщину на фоне дерева. Он поднял голову, «вспомнил об Аведоне», немного поправил ее платье и сделал несколько фотографий. Позже я увидел картину в Harper’s Bazaar. Я не понимал, почему он привел ее к тому дереву, пока через несколько лет не добрался до Парижа: у дерева перед площадью была такая же шелушащаяся кора, которую вы видите на всех Елисейских полях ». Это решающий момент и сопутствующие образы внушили начинающему молодому фотографу ощущение величия haute couture , ценности фотографии и того, как обстановка может внести столь неизгладимый вклад в эффектность изображения.

Оснащенный камерой Kodak Box Brownie, он начал снимать свою первую модель, свою младшую сестру Луизу. К сожалению, в подростковом возрасте Луиза боролась с проблемами психического здоровья; в конце концов она начала психиатрическое лечение, и в конечном итоге ей поставили диагноз шизофрения.

Раннее увлечение театром было вдохновлено его матерью, которая поощряла его интерес к искусству. В возрасте двенадцати лет он вступил в операторский клуб Еврейской ассоциации молодых мужчин. Его тяга к поэзии конкурировала с его страстным интересом к фотографии, и он начал редактировать литературный и художественный журнал своей средней школы вместе с Джеймсом Болдуином, который вскоре стал известным американским писателем.Аведон, победивший в общегородском конкурсе стихов для старшеклассников, был назван поэтом-лауреатом средних школ Нью-Йорка на последнем курсе средней школы ДеВиита Клинтона.

После школы Аведон поступил в Колумбийский университет, где изучал поэзию и философию. Однако через год он бросил колледж, чтобы поступить в торговый флот США, где он работал фотографом — помощником фотографа второго класса — делая портреты моряков для их военных удостоверений личности с помощью своей собственной камеры с двумя объективами Rolleiflex.Он служил в морской пехоте с 1942 по 1944 год, а также работал фотографом для журнала MM The Helm , который фактически опубликовал несколько его портретов моряков. Аведон описал свой опыт как пророческий, объяснив: «Моя работа заключалась в том, чтобы идентифицировать фотографии. Я должен был сфотографировать сто тысяч лиц, прежде чем мне пришло в голову, что я становлюсь фотографом».

Ранний период

После окончания Второй мировой войны Аведон вернулся домой с планами стать профессиональным фотографом.Используя некоторые из своих фотографий, опубликованных в The Helm , он убедил чрезвычайно влиятельного арт-директора Harper’s Bazaar Алексея Бродовича позволить ему изучать фотографию в его Лаборатории дизайна Новой школы социальных исследований. Фотография Аведона находилась под сильным влиянием Бродовича, который научил своего молодого ученика, что коммерческую и редакционную работу нельзя рассматривать как утомительную или рутинную. Скорее всего, фотограф должен был проявить творческий подход и привнести свежие идеи в съемку независимо от предмета съемки.Отношения наставника и ученика между Бродовичем и Аведоном в конечном итоге превратились в лояльную и поддерживающую дружбу.

В 1944 году Аведон женился на модели и актрисе Доу Ноуэлл, а в 1945 году он открыл собственную фотостудию и начал работать фотографом-фрилансером. С помощью Бродовича он был нанят Harper’s Bazaar, став самым молодым сотрудником. В том же году две его фотографии были представлены в журнале «Junior Bazaar» Harper’s Bazaar, который положил начало его долгой и чрезвычайно успешной карьере в модной фотографии.

Начало карьеры Аведона совпало с рассветом уличной фотографии и изобретением 35-мм камеры. Однако он пришел к выводу, что арена уличной фотографии и решающий момент принадлежит таким фотографам, как Анри Картье-Брессон, Лизетт Модель и другим, но он, тем не менее, применил некоторые из основных принципов уличной фотографии к работе, которую он создавал для Harper’s Bazaar, в частности элементы непосредственности и откровенного кадра.

Так же, как Кристиан Диор в 1947 году произвел революцию в haute couture , настал момент Аведона, когда его попросили сопровождать редактора Harper Кармел Сноу в Париж, чтобы сфотографировать второе и столь же революционное шоу великого кутюрье.Напуганный важностью задания, но решивший проявить уверенность, его работа в Париже в том году отличала его от таких модных фотографов, как Хорст П. Хорст и Сесил Битон, которые определили эту среду до него. Позже Аведон вспоминал, как нервничал при получении задания. Перспектива общения с известными моделями пугала его. Он объяснил: «Я не мог смотреть в лицо тем выдающимся женщинам, которые в то время были известными моделями. Но то, что я делал, — это фотографировал то, что мне нравилось.»

Аведон сделал особенно замечательную модную тарелку, установленную на парижской площади, и его свободный подход произвел революцию в области модной фотографии. Женщины оживали в его фотографиях, когда он общался с мужчинами на улице, разговаривал с уличными артистами, сидел в кафе, Фотографии, сделанные в Париже с 1947 по 1949 год, ознаменовали момент, когда Аведон был признан влиятельными представителями нью-йоркской сцены модной фотографии.

В 1949 году журнал Life поручил Аведону снять серию фотографий, документирующих повседневную жизнь Нью-Йорка; целый выпуск журнала будет посвящен серии, за которую он получил аванс в размере 25 000 долларов.В духе таких великих людей, как Картье-Брессон, Аведон вышел на улицы, рассматривая задание как возможность поэкспериментировать с совершенно другим жанром, который был ближе к журналистике, чем коммерческая работа, которую он произвел. Однако, сделав сотни фотографий, Аведон пришел к выводу, что он просто не подходит для такой работы; он вернул аванс и хранил свои негативы до 1992 года.

Период зрелости

Через год после развода с Доу в 1949 году у сестры Аведона, Луизы, случился серьезный рецидив.Она работала в студии Аведона, но внезапно замолчала и впала в почти кататоническое состояние. Она была госпитализирована и провела остаток своей жизни в психиатрических больницах, прежде чем умерла в возрасте 42 лет. В 1951 году Аведон встретил и женился на Эвелин Франклин, которая родила Джона в 1952 году.

По иронии судьбы, это был его первый брак, в котором фильм, Funny Face (1957), был снят по свободной основе. В духе Pygmalion , Фред Астер играет модного фотографа (Аведон), а звезды Одри Хепберн — модель (Доу), которую он создает, а затем влюбляется.Аведон был нанят в качестве визуального консультанта для фильма, и многие из его фотографий можно увидеть в фильме. В том же году он отдал дань уважения своему предшественнику в области фэшн-фотографии Мартину Мункаски, который создал незабываемый снимок хорошо одетой модели, держащей зонтик и радостно перепрыгивающей через лужу на высоких каблуках. На отдыхе Аведона в 1957 году модель Кармен дель Орефис в одежде от Пьера Кардена прыгает по очень маленькой лужице на фоне знакомых парижских зданий.

Аведон был в первую очередь фотографом-портретистом, и его сюжеты были самыми разными: от членов «Дочерей американской революции» до таких легенд Голливуда, как Мэрилин Монро, Бриджит Бардо, Бастер Китон, Чарли Чаплин, Одри Хепберн и позже Брук Шилдс. Он был фотографом и другом таких великих художников, как Пабло Пикассо, Джорджия О’Киф, Фрэнк Ллойд Райт и Энди Уорхол, и его работы часто отдают дань уважения художественным и литературным влияниям, которые чрезвычайно разнообразны.Его склонность к реализму, проникающему в души своих натурщиков, была чем-то, что Аведон приобрел из любимых литературных источников, таких как Беккет, Пруст и Чехов, и таких художественных влияний, как Гойя, чья непоколебимая честность Аведон находил несравненную и глубоко неотразимую, Модильяни, изображавший его фигуры. в большом масштабе, и Сутин, который использовал грубую грубую текстуру, чтобы раскрыть внутреннюю жизнь своих предметов.

Для первой книги Аведона, Наблюдения , опубликованной в 1959 году, известный американский писатель Трумэн Капоте написал эссе, и на его страницах изображены лица многих известных и важных людей.Говорят, что вскоре после публикации книги Дайан Арбус заметила об Аведоне: «Каждый, кто входил в студию Аведона, был своего рода звездой». Короче говоря, даже если бы натурщик не был знаменит, приходя в студию Аведона, они бы прославились на выходе.

В начале 1960-х между Аведоном и Марвином Израэлем, богемным и графическим дизайнером из Нью-Йорка, установились тесные рабочие отношения. В качестве редактора моды для Harper’s Bazaar в начале 1960-х он тесно сотрудничал с Аведоном, и в 1964 году дуэт опубликовал вторую книгу Аведона, Nothing Personal .Книга представляет собой один из самых смелых его проектов: создание портретов во время путешествия по американскому югу. Изображения демонстраций гражданских прав и расистов демонстрируют глубокое неравенство в США. Его сюжеты варьируются от черных пантер, американских солдат и вьетнамских жертв напалма до стационарных пациентов, проживающих в государственной больнице Луизианы. Что касается последнего, сестра Аведона, несомненно, была источником вдохновения; его изображения одновременно и пронзительны, и шокируют, показывая ужасающие условия, в которых в то время находились люди с психическими заболеваниями, лишенные ресурсов.После того, как он временно редактировал апрельский номер Harper’s Bazaar 1965 года, Аведон ушел из журнала, столкнувшись со шквалом критики за свое сотрудничество с цветными моделями. Он ушел из Harpers в Vogue, с которым подписал беспрецедентный контракт на 1 миллион долларов. К этому времени «образ» Аведона полностью утвердился, и он оставался в Vogue в течение следующих двадцати лет.

В 1969 году участие Аведона в современной политике, особенно в антивоенном движении, вдохновило его на создание серии портретов антивоенной группы активистов Чикагской семерки, которую федеральное правительство обвиняло в заговоре и других преступлениях. предполагаемые преступления, связанные с протестами против войны во Вьетнаме.В ночь открытия выставки фотографий студенты собрались в комнате, где выставлялась работа, чтобы продемонстрировать свою поддержку антивоенного движения. В 1971 году он отправился во Вьетнам в качестве военного корреспондента США, участвовал в антивоенной демонстрации у здания Капитолия США, был арестован и заключен в тюрьму за гражданское неповиновение.

В 1974 году Аведону диагностировали перикардит, воспаление внутренней оболочки сердца. После выписки из больницы он поставил больничную койку в своей нью-йоркской студии и направил из нее каталог моделей одежды Блумингдейла.Годом ранее, 1 сентября 1973 года, отец Аведона умер незадолго до его 84 ^{-летия. В течение шести лет до смерти отца Аведон часто фотографировал его и в итоге создал серию, в результате которой в 1974 году появилась книга и недолгая выставка в Музее современного искусства в Нью-Йорке.}

Поздний период

В В 1981 году Аведон создал еще один из своих самых запоминающихся и противоречивых портретов. Прославленная актриса Настасья Кински, в то время наиболее известная своей главной ролью в фильме Романа Полански « Тесс » (1979), получившем премию Оскар, позировала Аведону обнаженной.Очевидно, беременная Настасья пролежала на холодном бетонном полу студии почти два часа, в то время как огромный бирманский питон полз по ее телу, в конце концов скользнув достаточно близко, чтобы высунуть язык возле ее уха, давая Аведону то, что он считал идеальным. выстрелил. Портрет был напечатан как в черно-белом (ограниченной серией), так и в полноцветном виде в качестве плаката, продано более двух миллионов экземпляров.

Интерес Аведона к модной фотографии с годами уменьшился, и в 1988 году он принял решение покинуть Vogue.В период с 1985 по 1992 год его модные фотографии публиковались почти исключительно во французском литературно-художественном журнале Egoiste .

В 1989 году, вскоре после падения Берлинской стены, Аведон отправился в Германию, намереваясь сфотографировать первую немецкую новогоднюю вечеринку у Бранденбургских ворот после объединения. Он столкнулся не с атмосферой праздника, а скорее с атмосферой насилия и беспокойства. Серия фотографий, документирующих этот опыт, радикально отличалась от его обычной работы: снимки безумные и хаотичные, с несколькими крупными планами лиц, подчеркивая, что, несмотря на их журналистский подтекст, портретная живопись все еще была в центре фотографического импульса Аведона.В 1992 году Аведон начал работать штатным фотографом The New Yorker , что дало ему возможность оживить свой формальный стиль и привнести в него повышенный уровень театральности. Той осенью он начал проводить серию мастер-классов под эгидой Международного центра фотографии в Нью-Йорке. Кроме того, он иногда создавал новаторские рекламные работы для печати и вещания для таких брендов, как Calvin Klein, Versace и Revlon. Находясь на задании в Сан-Антонио, для The New Yorker , Аведон умер от кровоизлияния в мозг 1 октября 2004 года.

Наследие Ричарда Аведона

Дерзкое, юное и иконоборческое вхождение Аведона в жанр модной фотографии стало точкой невозврата: модели больше не были застывшими во времени, статуями и невозмутимыми. Скорее, они были живыми, движущимися, несовершенными существами, какими бы красивыми они ни были. Он навязал простые повествования, чтобы зрители и потребители могли вложить в рассказ об одежде (и ее модели) столько же, сколько и в сам предмет одежды. Его запасные портреты, чаще всего черно-белые, большого формата и часто размытые по частям, исследуют широкий спектр тем, таких как сексуальность, насилие и смерть.Образы, будь то знаменитости, мировые лидеры или чудаки, были столько же о внутренней жизни его натурщиков, сколько намекали на их внешний вид. Почти безжалостный подход Аведона к портретной живописи проложил путь для часто тревожной черно-белой «псевдодокументальной фотографии» с изображением маргиналов и неудачников его подругой Дайан Арбус, а также для суровых исследований личностей панк-культуры конца 1970-х годов Нэн Голдин. , или фотографии Херба Риттса, которые пересекают границы между модой и изящным искусством.

Ричард Аведон. Мэрилин Монро, актриса, Нью-Йорк. 6 мая 1957 г.

Знаменитый американский портретист Ричард Аведон стремился раскрыть истинные личности всех, кого он фотографировал, включая знаменитостей из самых разных областей. Его знаменитые персонажи варьировались от пианиста, композитора и дирижера Сергея Рахманинова (которого Аведон сфотографировал, когда ему было не намного старше 10 лет), до президента Барака Обамы (чей портрет он сделал в 2004 году, когда он был сенатором штата Иллинойс).

Актриса и икона поп-культуры Мэрилин Монро также была среди натурщиков Аведона. Вспоминая портретный сеанс с Монро, который проходил в его студии в мае 1957 года, он сказал: «В течение нескольких часов она танцевала, пела, флиртовала и делала то, что она делала — Мэрилин Монро. А потом было неизбежное падение. А когда закончилась ночь, и белое вино закончилось, и танцы закончились, она села в углу, как ребенок, без всего. Я увидел, что она тихо сидит без выражения на лице, и пошел к ней, но не стал бы фотографировать ее без ее ведома.И когда я пришел с камерой, я увидел, что она не говорит «нет». ¹ Аведон удалось запечатлеть одну из самых фотографируемых звезд с опущенным публичным фасадом, создав изображение, которое дает редкое представление о ее внутренней жизни.

Портреты Ричарда Аведона . Очерки Марии Моррис Хамбург, Миа Файнман и Ричарда Аведона; предисловие Филиппа де Монтебелло. Нью-Йорк: Гарри Н. Абрамс: Метрополитен-музей, 2002.

Изображение человека или вещи в произведении искусства.

Визуальный или повествовательный фокус произведения искусства.

Изображение конкретного человека, обычно предназначенное для того, чтобы передать его сходство или личность.

Культурные мероприятия, идеи или продукты, которые отражают или ориентированы на вкусы населения в целом любого общества.

Лицевой аспект, указывающий на эмоцию; также средства, с помощью которых художник передает идеи и эмоции.

Область произведения искусства, наиболее удаленная от зрителя; также область, на которой размещается фигура или сцена.

Аведон сохраняет простоту
Как и большинство портретов Аведона, на этом портрете Монро есть запасной фон. О своем предпочтении нейтрального фона фотограф однажды сказал: «У меня белый фон. У меня есть человек, который мне интересен, и то, что происходит между нами.”

.